Горы и лес жили вечной жизнью. Ветер играл кронами деревьев, перекрикивались птицы, журчала река под горой, но в огромном многообразии звуков Николай услышал особенный. Тот, который познал совсем недавно.
Он вернулся в неказистое укрытие. В пластиковом ведре скреб коготками непоседливый Пифик. Николай опустился рядом, вынул черепашку. Животное не прятало голову, черные глаза-бусинки наблюдали за Николаем, признав в нем друга. Субботин невольно улыбнулся. Он теперь не один. Если Света оставила Пифика, значит, она обязательно вернется. А пока ему есть с кем поговорить. Он прочистил горло.
- Привет. Чем же тебя накормить? Кажется, ты любишь одуванчики, но их здесь нет. Еще я помню, как тебя кормили огурцом. Но огурцов тоже нет, извини. Могу принести листья или сорвать траву. Ты что предпочитаешь?.. Молчишь. Ну и правильно. Я знаю, ты терпеливый. Мы вместе подождем твою хозяйку. Она скоро придет, и тогда…
Николай задумался, что же будет, когда Светлана вернется? Как изменится его жизнь? Он видел в ней красивую женщину, верного друга, сильного товарища, но помимо этого, он испытывал рядом с ней странное ощущение тепла и спокойствия, словно попадал в защитное облако любви и заботы. Что это за чувство - он не понимал. Потому что, как и всякий сирота, не знал, что оно выражается простым и естественным словом - мама.
Он забылся, черепаха устроилась на его коленях. Два живых существа ждали третье. Они верили, что Светлана обязательно вернется за ними.
Наступил вечер. Дверь скрипнула, кто-то медленно тянул ее на себя. Николай вздрогнул и проснулся. Тут же встрепенулся Пифик.
Оба смотрели, как расширяется щель. На чашах весов в их душах трепетали тревога и радость.
77
Когда дверца полностью распахнулась, внутрь просунулось озабоченное лицо. Вечерние сумерки скрывали очертания, но Субботин сразу почувствовал, что это не та, кого он так ждал. Он дернулся, прикрывая руками черепаху.
- Сиди, я друг, - успокоил мужской голос и вежливо попросил: - Я потесню вас ненадолго? - Не дожидаясь ответа, незнакомец протиснулся внутрь и ловко уселся, обхватив колени. - Здравствуй, Николай.
- Кто вы?
- Я - Кирилл Коршунов. Когда-то я тоже здесь прятался.
- "Гнездо Коршуна!" - вспомнил название утеса Субботин. - Так это вы! Но Светлана говорила, что вы погибли.
- Как видишь, нет. Выжил. И ты выкарабкаешься. Это место помогает добрым людям.
- А Светлана? Она знает про вас?
- Это долгая история, Коля. Когда-нибудь я тебе ее расскажу. А сейчас я пришел не за этим.
- Где Света?
- К сожалению, она не может прийти. Поэтому пришел я.
- Но я вас совсем не знаю.
- Это не важно. Ты же слышал обо мне. Я друг Светланы, а значит, и твой друг.
- Где она?
- У меня мало времени. Слушай внимательно. Сегодня ты переночуешь здесь, восстановишь силы. Я принес немного продуктов и другую одежду. По магазинам ходить было некогда, свою отдаю, на время сойдет. А завтра ты поедешь в город, сядешь на автобус с челноками до Москвы. Он отходит в десять утра от городской барахолки. Документов никто не спрашивает. Заплатишь за билет, и вперед. Деньги я принес, держи. А вот записка с адресом квартиры в Коломне. Автобус проходит через этот город, там и сойдешь.
- Но… Чья это квартира?
- Сейчас ничья. А раньше там иногда останавливалась Светлана.
- Она тоже приедет туда? - обрадовался Субботин.
- Когда-нибудь потом, - ответил Коршунов, но в его голосе не было уверенности.
- Как же я туда войду?
- Откроешь окно на лестничной клетке напротив квартиры и под подоконником найдешь ключи. В квартире есть деньги на первое время. О своих документах не волнуйся, найдешь их через пару дней в почтовом ящике. И еще один момент. Где черепаха?
- Вот. У меня на коленях.
- Дай посмотрю. Красавец! В общем, ты должен взять черепаху с собой и заботиться о ней. Будете жить вместе.
- Я с удовольствием. Но как же Светлана без Пифика? Она так его любит.
- Поверь мне, это ее желание.
- Почему вы всё время говорите от ее имени? Где она? Почему она сама не пришла?
- Извини, мне надо спешить, - скомкал разговор Кирилл Коршунов и выбрался из "гнезда". Некоторое время был слышен хруст камешков под его торопливыми шагами.
Николай обхватил черепаху обеими руками, поднес к лицу и прошептал:
- Мы сделаем, как он сказал. И будем ждать ее на квартире. Она обязательно захочет увидеть тебя… И меня…
Пифик вытянул морщинистую шею и опустил голову. Он был согласен.
78
Спальное купе на двоих. Я одна. Дверь закрыта, занавески плотно задернуты, но я знаю, что за окном вступает в права скупая июньская ночь. Под потолком звучат песни. Много слов, но ни одного про мои чувства. Поезд трогается, перестук колес учащается, я покидаю Валяпинск. Этот город - моя незатухающая боль. Это место - моя вечная трагедия. Его не должно быть, как не должно быть и меня. Мы приносим несчастье.
Я смотрю на дверь, она остается закрытой. Я еще на что-то надеюсь, отсчитываю минуту, другую, третью, но никто не приходит. Я по-прежнему одна. В большом зеркале закрытой двери я вижу тусклый, немигающий взгляд светло-карих глаз коротко стриженой блондинки.
Неужели это я?
Нет, не может быть, я долгие годы - типичная брюнетка! Разум захлестывает освежающая волна. А вдруг мне всё это приснилось? И всё произошедшее - ужасный сон?
Я закрываю глаза. Воспоминания обволакивают и тянут на дно. Это холодная река норовит завладеть моим беспомощным телом. Я не сопротивляюсь, мышцы парализованы, распахнутые глаза наблюдают, как постепенно меркнет свет под увеличивающейся толщей воды. Вот-вот всё закончится. Навсегда.
Но что это? Воду вспарывают толчки пузырьков, сильные руки хватают меня за платье, тянут за волосы.
Меня выносят на берег. Минуту назад было тепло и уютно, а сейчас дико холодно и мокро. Мне давят на грудь, словно хотят сломать ребра, дуют в рот, и каждый насильственный вдох ножом врезается в легкие. Неожиданно тело пронзает новая боль, похожая на удар током. Я вздрагиваю, горло как шланг продергивается внутри шеи, и меня тошнит склизкой жижей. Наползают запахи. Воняет сгоревшей машиной и какими-то химикатами.
Я разлепляю глаза, передо мною в круговороте тумана лицо Кирилла. Я силюсь его рассмотреть. Он мало изменился: расширились мазки седины на висках, добавились складки по бокам носа, а взгляд всё тот же - озабоченный и участливый.
Но этого не может быть! Кирилл Коршунов погиб! Его убили на утесе в тот день, когда он прикрывал мое бегство!
Ух, это точно сон. Тревожный и непонятный. Лучше закрыть глаза и отключиться…
В следующий раз я очнулась в кровати. Белая простыня, белый потолок, спина человека в белом халате. Он оборачивается, и вновь я вижу лицо Кирилла Коршунова. Что за опасное наваждение? Где сон, а где явь? Или я уже в потустороннем мире духов?
- Привет, - говорит Кирилл и широко улыбается. - Я всё-таки успел.
- Откуда ты? - шевелятся мои губы.
И снова наплывают запахи, на этот раз сугубо медицинские. Во сне разговаривают и даже кричат, так часто бывает, но запахов-то во сне нет! Значит, это и предыдущее мое видение вовсе не сон! Тогда что?
Я поднимаю руку и трогаю его. Пальцы сжимают теплую ладонь, она непроницаема. Передо мной человек, а не дух.
- Кирилл…
Простыня сбивается. Я вдруг понимаю, что совершенно голая. Только что я хотела умереть, а сейчас думаю, в каком белье я смотрелась бы эффектнее: в черном или красном? Меня охватывает досада. Как тускло я выгляжу. Что у меня с лицом?
Кирилл гладит мою руку от запястья к локтю, а мне хочется проверить прическу. Растрепанная, наверно, как кикимора.
- Светлая, я всегда был рядом и думал только о тебе. Ты такая…
Ну, начинается. Мужики врут и не краснеют, а нам, дурочкам, приятно слушать сладкую чушь.
Неожиданно он произносит:
- Я - Посредник.
Знакомое слово бодрит, как нашатырь. Долгие годы я желала узнать человека, скрывающегося под этим именем. Он появлялся в моей электронной почте, его искаженный голос звучал в телефонной трубке, я получала от него деньги, оружие и информацию. Но мы никогда не встречались. Он запрашивал мои фотографии для новых документов, а на просьбы прислать свою неизменно слал фото знаменитых артистов. Я возмущалась, а он писал: "Одной тебе трудно, но безопасно. Чем больше у тебя контактов, тем выше вероятность провала. Одиночке легче обмануть систему". Советчик чертов!
Однажды я не выдержала сухого разглагольствования и возмутилась: "А если я влюблюсь?" Посредник ответил не сразу и загадочно: "Потерпи, когда-нибудь мы встретимся". Ох, как я ненавидела его в тот момент.
Молчание затягивается. Я сижу на кровати, натянув на грудь простыню. Глаза пожирают стоящего передо мной мужчину. Кирилл Коршунов. Он тот же, да не тот.
Виртуальный Посредник явился во плоти. С ним я общалась на протяжении семнадцати лет, представляя то в одном, то в другом обличье. Я доверяла ему, хотя порой и срывалась на грубость. Он проявлял терпение, неизменно помогал мне, а пару раз даже спасал, предупреждая о коварных ловушках.
- Докажи! - требую я. Слишком невероятно услышанное.
Кирилл присаживается рядом, сжимает мои пальцы в своих больших ладонях и начинает рассказывать.
Во время жестокой перестрелки с бандитами он был ранен, но ему удалось уйти. Он спустился с утеса по той же веревке, что и я, и привязал к ней гранату. Отполз он недалеко, и взрыв подсказал, что быстрая погоня противника сорвалась. Кирилл два дня отлеживался в деревне. Его нашли там люди из Конторы и предложили служить у них. Оказалось, у Конторы были далеко идущие планы на мой счет. Им нужна была девчонка без прошлого, умеющая метко стрелять. Коршун знал мой психологический портрет и должен был стать невидимым куратором по имени Посредник.
Он согласился, рассчитывая встретиться со мной. Однако в Конторе сочли, что чем черствее будет моя душа, тем лучшим исполнителем я стану. Мне сообщили, что Коршун погиб. Из-за меня! Они добились, чего хотели. С тех пор я превратилась в бездушного стрелка, выполняющего сложные заказы. Я общалась с Кириллом в Сети и по телефону, даже не догадываясь, что Посредник - это мужчина, в которого я неосторожно влюбилась.
- Ты убирала врагов и мерзавцев, - заверил меня Коршунов привычной фразой. На этот раз он произнес ее не через Интернет, а глядя в глаза.
- Утешаешь? Я - Демон, хотя и Светлый.
- Демон - это тень ангела. Добро и зло неразрывны. Нет абсолютного добра и абсолютного зла. Многое зависит от угла зрения.
Мне стало легче, я поблагодарила:
- Сегодня ты снова спас меня. Как и тогда на утесе. Помнишь наше "гнездо Коршуна"?
- В тот день ты спасла меня, Светлая.
- Не обманывай!
- Это правда. Если бы не ты, я превратился бы в бандита и давно сгинул. А так я снова офицер и служу Родине.
- Сегодняшний заказ, здесь, в Валяпинске, тоже ваш?
- Не совсем. Иногда мы давали тебе заказы со стороны. Чтобы ты заработала реальные, большие деньги. Но каждый раз, поверь мне, речь шла об устранении отъявленного подлеца. Наверху считали, что такие методы в переходную эпоху оправданны.
- А они там, наверху, подумали обо мне?
- О тебе думал я. Поэтому тоже приехал в Валяпинск. Я знал, что прошлое сыграет свою роль. Да и дело предстояло странное…
- Да уж.
- Мосягин сам себя заказал.
- Что?!
- Не зря говорят: за всё в жизни приходится платить. За подлость обязательно. В последний год Мосягин постоянно болел. У него СПИД, перешедший в решающую стадию. По нашим данным, ему отомстила за отца дочь директора медеплавильного комбината Оксана Новикова. Сначала он ее изнасиловал, а потом девушка пришла к нему сама. И видимо с "сюрпризом". Он так и не догадался, где подхватил ВИЧ, поскольку Оксана здорова. Мосягин угрохал кучу денег на лечение, но бесполезно.
- Он хотел, чтобы заказ выполнила именно я?
- Да. Роман Витальевич целенаправленно искал выход на Светлого Демона. Он стал набожным и, видимо, посчитал, что справедливое возмездие ему зачтется.
- Смелый поступок.
- Не совсем. Он сделал хитрый заказ, оставив лазейку. В последний момент он мог изменить фамилию в передовице. Так и произошло, он дрогнул. И знаешь, чью фамилию он поставил первой?
- Чью?
- Барсукова.
- Они же друзья!
- Соратники по дележу добычи, как тигр и шакал. Но когда у шакала увеличивается аппетит и вырастают зубы, а поляна остается прежней… Короче, в первоначальной версии статьи первым упоминался полковник Барсуков. Но я намекнул его жене, главному редактору, что это будет выглядеть вызывающе. И она успела исправить.
- Случайной смерти не бывает, - еле слышно прошептала я, вспомнив о выстрелах у фонтана.
- Что ты сказала?
На меня вдруг накатила невыносимая тоска.
- Ты зря меня спас, Кирилл. Я тоже неизлечимо больна.
- Нет! Онколог соврал по команде Конторы. И дал тебе лекарства, которые причинят боль.
- Зачем?
- Руководство посчитало, что твое время закончилось. Тебя надо устранить. Лучший способ - довести до самоубийства. Отчаяние, переходящее в депрессию, и всё такое… А не смогла бы сама - помогли…
Я пропустила мимо ушей плохую новость и осмысливала только хорошую.
- Значит, я здорова?
- Конечно, Светлая. Никакого рака у тебя нет!
- Это правда?
- Правда, правда!
- И все-таки меня хотят устранить.
- Я им не позволю. Доверься мне. Я единственный из Конторы, кто был на площади, чтобы проконтролировать исполнение. Когда после выстрелов началась суматоха, я потерял тебя из виду. А потом увидел машину Елены Барсуковой и понял, кто в ней. Я поехал за вами и оказался у реки вовремя. То, что ты выжила, пока никто не знает.
- А как же… - я сделала движение рукой, показывая на больничную палату.
- Это маленькая районная больница. Я сам тебя сюда привез. Сегодня выходной. Дежурный врач - моя знакомая. Ты здесь ненадолго. Мы только проверили тебя, чтобы убедиться, что нет серьезных повреждений.
- Ты осматривал меня?
- Я помогал.
- А кто меня раздел?
- Ну… - Кирилл отвел глаза.
- У меня синяки, и вообще… - Я натянула простыню на подбородок. - Разрешение надо спрашивать.
- Зато ты цела, Светлая. Только ушибы. Сейчас врач принесет тебе новую одежду, и мы уедем.
- Куда?
- Я кое-что придумал. Смотри, вот твой новый паспорт.
Я развернула в меру потертый документ и уставилась на свою фотографию со светлыми волосами до плеч. Нафотошопили! А что, мне идет. Очень даже ничего. Давненько я так не выглядела. Глаза сместились на фамилию. Коршунова Светлана. Вот это да!
- Светлая, ты согласна? - осторожно поинтересовался Кирилл.
- Вернуть натуральный цвет волос?
- И стать моей женой.
Он перелистнул страницы паспорта. Я увидела штамп: зарегистрирован брак с Коршуновым К.М.
- Семь лет назад! - вырвалось у меня при виде даты. - Мы женаты семь лет?
- По документам - так.
- По документам… - Я не знала, как отнестись к сногсшибательной новости. - Знаю я ваши штучки. Покажи свой паспорт!
Он протянул документ. На нужной странице красовался штамп о браке со Светланой Михалковой. То же место регистрации, та же дата. Я смилостивилась.
- Мог хотя бы намекнуть. Почему молчал все эти годы?
- Я ждал… тебя.
Кирилл отвел глаза. Мужчины обязаны сдерживать слезы, на то они и мужчины. А мне-то зачем? Я расплакалась и рассказала ему всё, что случилось со мной в Валяпинске за последние дни. Про секретную лабораторию, про ампулы, про Доктора, про Барсука, про Тархана, про Каравая, а главное - про моего вновь обретенного сына и то непоправимое, что я успела натворить. В один день у одинокой умирающей женщины появились муж, сын и вернулось здоровье. Казалось бы, живи и радуйся! Но это счастье вошло в меня тяжелым булыжником. И придавило.
- Всё будет хорошо, Светлая. Коле пока мы ничего не скажем, а со временем…
В дверь постучали. Он открыл. Вошла врач, пожилая женщина, мгновенно оценила ситуацию и разложила передо мной одежду из нескольких пакетов. Здесь было всё, начиная с белья и туфель и заканчивая темными очками.
- Я выбрала на свой вкус. Примерим?
Я смущенно посмотрела на Кирилла.
- А мужчине лучше выйти, - заявила врач.
- У меня будет время покрасить волосы? - спросила я, завидуя собственной фотографии в паспорте.
Коршунов кивнул, сунул мне билет на поезд, заверил, что встретимся в купе, и поехал к Коле.
79
Скорый поезд уже час как покинул Валяпинск. Я вспомнила всё. То, что со мной случилось, не было сном. Это моя жизнь, с ее грехами и непомерным риском. Если я выжила, значит, мой черед еще не подошел. Если я встретила Кирилла Коршунова, значит…
Ничего это не значит! Ни паспорт с его фамилией, ни штамп о бракосочетании, ни светлые волосы, как в далекой юности. Ведь он не пришел на вокзал, он оставил меня одну в пустом купе! Утешил, вручил новые документы и бросил! Неужели опять живой человек превратится в хрипящий голос в телефоне и мигающее сообщение на экране компьютера?
Здравствуй, виртуальная семейная жизнь! Я счастлива, аж свихнусь!
Поезд притормозил на пару минут. За окном заквакало невнятное сообщение. Очередная станция на пути к Москве.
И вдруг кольнуло в сердце. Я оглянулась на дверь.
По мере того, как она двигалась, моя расширяющаяся улыбка соскальзывала с зеркальной поверхности и переползала на человека за дверью. "Гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения…" - пел по радио Юрий Антонов. На этот раз песня была про меня.
За дверью стоял Кирилл. Он обезоруживающе улыбнулся. Наши глаза встретились. Он шагнул вперед и сграбастал меня в объятия. "…Любовь бывает долгою, а жизнь еще длинней". Я задохнулась от счастья в крепких мужских руках.
- Как Коля? - спросила я после продолжительного поцелуя.
- С ним всё в порядке. Я направил его на твою запасную квартиру в Коломне.
- А почему ты опоздал?
- Я искал ювелирный магазин.
- Зачем?
- Ты замужняя женщина, поэтому… - Он раскрыл коробочку. Внутри поблескивали два золотых кольца. - Дай руку.
Я подставила безымянный палец. Хорошо, что догадливая врач заставила меня покрасить ногти. А еще лучше, что у нее не оказалось туши для ресниц, даже водостойкой. Мы обменялись кольцами. Они пришлись впору.
- Теперь мы муж и жена, - смущенно объявил Кирилл.
- Но у нас же фиктивный штамп.
- Обижаешь. В ЗАГСе имеется соответствующая запись. Более того, два человека подтвердят, что были у нас свидетелями.
Я поцеловала его, прижалась щекой и сказала:
- Мы не встречались целых семнадцать лет.
- Ты ошибаешься, Светлая.
Я отпрянула.
- Не может быть! Электронная болтовня не в счет.
Кирилл хитро улыбнулся.