- Да. - Мария покосилась на руку Уколова и хотела осторожно высвободить пальцы из-под его ладони, но ситуация была слишком щекотливая, и она постеснялась. Все-таки человек рассказывает ей о своем горе.
- А давно вы овдовели? - осторожно спросила Мария.
- Чуть больше года. Остались два сына, но они сейчас живут у тещи. Поначалу я, конечно, хотел, чтобы они жили со мной, но… При моей работе это, увы, невозможно. Частые командировки, нерегламентированный рабочий день - все это не для детских нервов. Так и живем врозь. Хотя я при каждой возможности их навещаю.
Мария осторожно потянула руку, но Уколов чуть сжал пальцы и не дал ей высвободить ладонь.
- Скучаете по детям? - спросила Мария, чувствуя себя дьявольски неловко.
- Не то слово.
- Понимаю, - кивнула Мария. - Нет ничего тяжелее, чем разлука с детьми.
- Тем более, когда ты один, совсем один, - поддакнул Уколов.
Он поднял ладонь Марии и поднес ее к своим губам.
- Я абсолютно не приспособлен к холостой жизни, - мягко мерцая глазами, проговорил он и коснулся губами пальцев Марии. - И не прочь снова жениться.
Мария вновь попробовала высвободить пальцы, но Уколов держал крепко.
- Что же вам мешает? - спросила она.
- Отсутствие кандидатуры, - с улыбкой ответил он. - Я не вижу женщины, которую смог бы полюбить так же крепко, как мою покойную жену. Вернее… не видел до сих пор.
На этот раз Мария высвободила пальцы.
- Знаете, - проговорила она как можно мягче, - мне пора идти. Я совсем забыла, что пригласила сегодня подругу. Думаю, она уже едет ко мне.
- Так позвони ей и отмени встречу, - сказал Уколов.
Маша покачала головой:
- Это будет некрасиво. Вот если бы раньше… А сейчас… Извините, Николай Георгиевич, но мне действительно пора.
Мария потянулась за сумочкой.
- Вот так вот быстро? - вскинул брови Уколов. - Давайте хоть допьем вино! И потом, мы ведь, кажется, уже договорились, что вне стен учреждения я для вас просто Николай.
- Я уже опаздываю, Николай. - Маша виновато улыбнулась. - Пожалуйста, не удерживайте меня.
- Что ж… - Уколов недовольно нахмурился. - Обстоятельства бывают разные. Я отпущу вас, но при одном условии.
- При каком?
- Обещайте мне, что мы поужинаем вместе завтра. У меня на примете есть отличный тайский ресторан. Вы любите тайскую кухню?
- Да, но…
- Что такое? - снова вскинул брови Уколов. - Имейте в виду, если вы не согласитесь, я лягу у двери и не дам вам отсюда выйти.
Мария улыбнулась:
- Ну хорошо.
- Обещаете?
- Обещаю. А сейчас мне нужно идти. Спасибо за приятный вечер. Николай Геор…
- Просто Николай.
- Да. Николай. Всего доброго!
Мария уже повернулась, когда Уколов вскочил с места и взял ее за руку. На этот раз он поцеловал не тыльную сторону ее узкой ладони, а саму ладонь.
* * *
Генерал Зубов, статный, мужественный, с чуть тронутыми сединой волосами и массивным подбородком легко бы мог стать украшением рекламы каких-нибудь американских сигарет.
Трубка, зажатая в зубах, делала его похожим на моложавого капитана дальнего плавания. По обыкновению, он беседовал с заместителем, стоя у окна и разглядывая улицу.
- Психолог должен вылететь туда завтра утром.
- Да, Дмитрий Алексеевич, - вежливо склонил голову полковник Уколов. - Я уже подобрал кандидатуру.
Зубов отвернулся от окна.
- Вся эта заваруха здорово действует мне на нервы, - сказал он усталым голосом. - Ты уверен, что Кремнев позвонит Солодову?
- Позвонит, - убежденно сказал полковник. - Ему больше некуда деваться.
- По-моему, ты его недооцениваешь.
- Возможно, - тут же согласился Уколов. - Но, на мой взгляд, он не самый лучший агент. По крайней мере, хитроумные комбинации - это не его профиль. Кремнев всегда действует просто и прямолинейно.
- Самый простой способ часто оказывается самым правильным, - заметил на это генерал Зубов.
- Да, но не тогда, когда ты один, без поддержки и в чужой стране, - позволил себе возразить полковник. - Да еще с такой "занозой", как Шеринг.
- Вот именно, - веско проговорил Зубов. - Все дело в Шеринге. На него объявлена охота - это ясно, как день. Никто не знает, как он поведет себя в подобных условиях.
- Ему не впервой. Думаю, Шеринг будет держаться за Егора, как за спасательный круг.
- Дай-то Бог. Кстати, насчет психолога. Насколько я знаю, она новый сотрудник и у нее нет опыта подобных командировок. Проинструктируй ее как можно тщательней. Лично.
- Хорошо, но… - Уколов замялся. - Летит не "она", а "он". Василий Степцов.
- Как - Степцов? С какой стати Степцов? - Зубов нахмурился. - Мне рапортовали, что летит наша новая сотрудница Мария Коломеец.
- Да, но я подумал, что Степцов - более приемлемый вариант. Он человек опытный, к тому же крепкий профессионал и знает, как…
- Никакого Степцова, - оборвал рассуждения помощника генерал Зубов. - Летит Мария Коломеец.
Полковник слегка покраснел.
- Я хотел отправить ее в Париж - для психологической поддержки группы Галанина, - сказал он.
Зубов покачал головой:
- Никакого Парижа.
- Но…
- Что это за разговоры? - сухо перебил его Зубов и глянул на Уколова таким взглядом, что полковнику стало не по себе.
- Простите, товарищ генерал.
- Летит Коломеец, и точка. Инструктаж проведешь лично.
- Слушаюсь, товарищ генерал.
- Все, займись делами. Мне нужно подумать. Обо всех изменениях и новостях сразу же докладывай мне. Впрочем, как всегда.
- Слушаюсь!
- Свободен.
* * *
Это была большая гостиная, обставленная просто, элегантно и очень дорого. Легкие кресла, пара диванов, обтянутых бежевой тканью, два больших телевизионных экрана на стенах. Одна из стен была украшена охотничьими трофеями хозяина, и трофеи эти были довольно экзотичными - голова леопарда, слоновьи бивни, носорожьи рога. На журнальном столике черного дерева надрывался красный телефон, но в пустой гостиной некому было снять трубку.
Откуда-то из-за стены доносились веселый женский смех и звонкая музыка.
Через гостиную пошатывающейся походкой прошла полуголая стройная блондинка с распущенными волосами, но она не обратила на звонки телефона никакого внимания.
На каменистом пустыре, в красном красавце "порше", припаркованном возле груды больших серых камней, сидел с трубкой у уха Егор Кремнев.
Выслушав девятый гудок, Кремнев окончательно уверился, что к телефону никто не подойдет, и брякнул трубку на панель "порше". На скулах его досадливо заходили желваки.
Шеринг, сидевший рядом, ласково осведомился:
- Не отвечают? Это хорошо. Значит, мы с вами еще немножко поживем.
Егор покосился на него и скривил губы.
- Ты остри поосторожней, - сухо сказал он. - А то о свои же подколки и поранишься.
Шеринг улыбнулся:
- В любом случае, это лучше, чем столкнуться с государственной машиной. Есть шанс избежать травмы.
- Поздно хватился, - угрюмо заметил Егор, - тебя уже переехали.
Шеринг насупился. Этот бугай с физиономией опереточного киллера раздражал его все больше. Шерингу в нем не нравилось все: грубый голос, варварские манеры, колючий взгляд, крепкие бицепсы и большие смуглые кисти рук.
"Такими только замки с магазинов сшибать, - недовольно подумал он. - Свернет человеку шею и не поморщится".
- "Переехали", - повторил Шеринг иронично. - Вас, между прочим, тоже.
- Да ну?
- Точно вам говорю. Просто вы толстокожий и пока не почувствовали… ничего. Скоро вы услышите хруст своих костей и, может быть, тогда наконец поймете, что это на вас рухнул кусок вашего прогнившего шпионского королевства.
Кремнев поднял руку и схватил Шеринга за ухо. Тот вскрикнул и сморщился от боли.
- Ты не с тем человеком митинг затеял, Моня, - со зловещей ласковостью проговорил Егор. - Я не либеральная слизь. И не покупной правозащитник. Я - правосторонник. При других обстоятельствах я бы сам тебя хлопнул и глазом не моргнул.
- Что же вам мешает сделать это прямо сейчас? - сипло проговорил Шеринг.
Несколько секунд Егор сверлил его взглядом, затем выпустил ухо и отвернулся.
- Считай это первым предупреждением, - мрачно изрек он.
Шеринг потер пальцами пылающее ухо и пообещал:
- Я это запомню. Будьте уверены. Кстати, не пора ли нам бросить машину? Она ведь ворованная, и ее уже наверняка ищут.
- Ты прав, - отозвался Кремнев. - Вываливайся.
- Что?
- Выкатывайся из машины. Дальше пойдем пешком.
От нагретого солнцем асфальта поднималось марево тугого жара. Они шагали по обочине: Кремнев с чудо-кейсом в руке, а чуть впереди - Шеринг в дорогом светлом костюме и белой шелковой рубашке.
Прямо по курсу, на горизонте, дрожали в расплавленной амальгаме воздуха контуры белокаменного городка. Шеринг выглядел измученным, Кремнев, напротив, шагал бодро и уверенно, словно успел хорошенько выспаться и пообедать, хотя не сделал ни первого, ни второго.
"Это просто черт знает что такое, - думал Шеринг, вяло передвигая ноги. - За три года они должны были поостыть. И напрочь забыть о моем существовании".
- Пошевеливай копытами! - прикрикнул сзади Кремнев.
Шеринг непроизвольно прибавил шагу.
"Я сейчас должен сидеть в прохладной комнате с пультом в руках и потягивать ледяной коктейль. А вместо этого тащусь по пустыне в компании какого-то неандертальца с рожей Бельмондо и замашками Рэмбо".
Шеринг тоскливо вздохнул. Пройдя еще несколько шагов, он взглянул на солнце, затем перевел взгляд на наручные часы.
- Уже половина двенадцатого, - сказал он сокрушенным голосом. - К вашему сведению, я должен был позавтракать еще час назад!
- А ты приучай организм к новому расписанию, - посоветовал Кремнев.
- К какому? - не понял Шеринг.
- К тюремному. В тюрьме в это время уже обедать будешь.
Шеринг помрачнел еще больше. Он прошел еще несколько шагов, затем оглянулся и обиженно заявил:
- У меня, между прочим, язва. Если я вовремя не поем, могу и окочуриться.
- Стой, - скомандовал Егор.
Шеринг остановился.
- Уйди с обочины!
- Куда? - не понял Шеринг.
- А вон к тому камушку.
У Шеринга не осталось сил на споры, и он послушно прошагал к плоскому валуну, на который указал Кремнев. Егор последовал за ним.
Положив кейс на валун, он откинул металлическую, изрытую пулевыми вмятинами крышку и достал сверток с бутербродами. Один протянул Шерингу, второй оставил себе.
- С чем это? - подозрительно спросил Шеринг.
- С сыром и ветчиной.
Шеринг усмехнулся:
- Из московского гастронома?
- Из местного.
Шеринг взял бутерброд, повертел его в руках, затем снял ветчину и отбросил ее в сторону. То же самое он проделал и с хлебом. Затем поднес оставшийся кусочек сыра ко рту и недоверчиво откусил.
- Выбрасывать-то зачем? - хмыкнул Егор. - Вернул бы назад.
- Чтобы ты это съел? Не выйдет. У тебя и так сил, как у бизона.
Откусив еще кусочек сыра, Шеринг погонял его во рту и сказал:
- Между прочим, язва, господин чекист, вещь коварная. Если меня невзначай скрутит приступ, будете точно сдувать пылинки с мертвеца.
- Ну и что?
- А то. Вашему начальству это вряд ли понравится.
- Много ты понимаешь, - усмехнулся Егор.
- Кое-что понимаю.
Шеринг откусил еще кусочек, пожевал, выплюнул и яростно швырнул оставшийся сыр в пыль.
- Ты только что лишил себя завтрака, - сказал на это Кремнев. - А заодно и обеда с ужином.
Дожевав бутерброд, Егор отряхнул ладони и скомандовал:
- Все, пошли дальше.
- Как - пошли?не поверил ушам Шеринг. - А отдохнуть!
- Отдохнуть? А ты только что чем занимался?
- Дегустировал сыр и нашел его отвратительным. Теперь я хочу сесть на камень и посидеть минут пятнадцать. У меня ноги гудят.
- Главное, чтобы ты мог ими двигать. Пошли! Егор поднял руку и легонько подтолкнул Шеринга к дороге.
- Палач, - выдохнул тот сокрушенно. - Верный заветам партии красных палачей.
- Поменьше базлай, - посоветовал Кремнев. - И шевели батонами. Не пойдешь сам - понесу на пинках.
- И к тому же - стопроцентный хам, - пробормотал Шеринг и, спотыкаясь, побрел к шоссе.
* * *
Красный телефон на журнальном столике черного дерева опять зазвонил. И снова грохот музыки, несущейся из-за стены, заглушил его протяжные трели.
Грузный широкоплечий мужчина лет пятидесяти сидел в шезлонге на краю овального бассейна с искрящейся на солнце голубой водой. У мужчины была загорелая кожа, золотисто-карие глаза и длинные, тронутые сединой волосы, завязанные сзади в "конский хвост".
На коленях у здоровяка сидела смуглая красотка в плавках-бикини. Поблизости крутились еще три полуголые девицы. Одной рукой здоровяк поглаживал обнаженную грудь смуглянки, а в другой держал высокий стакан с холодным голубоватым коктейлем.
Красавица, обнимавшая Солодова, соскочила с его коленей и с веселым визгом прыгнула в бассейн, а ее место рядом с хозяином тут же заняла другая.
…А красный телефон в гостиной все звонил и звонил.
* * *
Это был небольшой и довольно дрянной ресторанчик, главными преимуществами которого были дешевая выпивка и прохладный полумрак зала.
Кремнев и Шеринг сидели в темном углу у телефонного аппарата. Не дождавшись ответа, Кремнев вздохнул и брякнул трубку на рычаг.
К ним подошла официантка.
- Сеньоры, порфавор…
Она улыбнулась и жестом пригласила их следовать за собой. Кремнев и Шеринг поднялись со стульев и устало зашагали за ней. Официантка провела их через зал с немногочисленными посетителями и указала на круглый столик в тихом закутке.
Кремнев и Шеринг уселись за столик. Официантка, наградив их ослепительной улыбкой, удалилась, но вскоре вернулась снова. С интересом поглядывая на Кремнева, она выгрузила с подноса на стол восемь рюмок текилы, блюдце с дольками лайма, два бокала и бутылочку минеральной воды.
Затем, пожелав им приятного аппетита, удалилась, неистово виляя крепкими бедрами. Шеринг взглянул на рюмки мрачным взглядом и обеспокоено проговорил:
- Это что такое?
- Текила, - ответил Егор.
- Вижу, что не лимонад. Предупреждаю - я не пью.
- Да ну?
- Не пью и вам не советую!
- Сегодня пьешь.
Шеринг возмущенно вскочил со стула.
- Какого черта вы распоряжаетесь?
- Сядь, - сказал Егор. - Я сказал: сядь на место и не мозоль глаза.
Шеринг несколько секунд постоял, затем покорно уселся на стул. Плечи его обвисли, из него словно воздух выпустили.
- Молодец, - похвалил Егор. - А теперь возьми рюмку.
Шеринг не шелохнулся.
- Ну! - грозно сказал Егор.
Шеринг сверкнул глазами в последнем приступе упрямства и быстро проговорил:
- Я же сказал, что я не…
- Возьми рюмку и пей, - невозмутимо велел Кремнев. - Лучше по-хорошему. А то возьму бутылку, отведу в сортир и залью тебе целиком в глотку.
Шеринг прищурился.
- Вы правда готовы это сделать?
- Хочешь проверить?
Некоторое время мужчины сверлили друг друга взглядами. Первым глаза опустил Шеринг.
- Ну, хорошо, - сказал он усталым голосом. - Подчиняюсь насилию. И пусть моя смерть будет на вашей совести.
Они взяли рюмки, чокнулись и выпили.
Егор одобрительно крякнул, Шеринг же скривился так, будто съел змею. Заев текилу лимоном, Егор пододвинул к Шерингу вторую рюмку.
- Вы чего? - удивился тот.
- Пей, - приказал Кремнев.
Шеринг тяжело вздохнул.
- Видимо, вы и в самом деле меня не поняли. Я же вам говорю - у меня язва.
- Так продезинфицируй, - усмехнулся Кремнев. - И закажи себе какую-нибудь закуску, язвенник. А то наклюкаешься и начнешь буянить.
Шеринг пододвинул к себе меню и принялся флегматично его листать.
- Тут и есть-то нечего, - мрачно сказал он. - Хотя… вот! - Шеринг заметно оживился. - "Casque dior" - "Золотая каска"!
- Это еще что за дрянь?
- Это не дрянь. Это блюдо из черепахи. Советую - язык проглотите!
- А можно без советов?
- Можно. Эй, милая! - Шеринг развернулся и помахал рукой официантке.
Та, вихляя бедрами и лучезарно улыбаясь, заспешила к столику.
- Пожалуйста… - Шеринг заговорил по-испански. - "Золотую каску" два раза.
Официантка кивнула и удалилась.
Кремнев взглянул на Шеринга грозным взглядом.
- Это как понимать - два?
Шеринг, заметно осмелевший и повеселевший от выпитого, закинул руку на спинку стула и вальяжно ответил:
- А вот так. Будете есть. Не знаю, кто вы там - мой доставщик или тюремщик. Изможденный и голодный вы мне совершенно бесполезны. А теперь предлагаю выпить. За удачу!
Он взял со стола рюмку и, не дожидаясь Eгopa, опрокинул ее в рот. Затем закусил долькой лайма и с вызовом посмотрел на Кремнева.
Егор усмехнулся и достал из кармана сигареты.
- Вы еще и курите, - насмешливо-укоризненно проговорил Шеринг. - А разве вы не должны поддерживать тело в форме?
- Моя форма - не твое дело.
- А вот и нет. Сейчас от вашей формы зависит моя жизнь. Разве не так?
Егор щелкнул зажигалкой и закурил. Шеринг посмотрел, как он пускает дым, усмехнулся и констатировал:
- Джеймс Бонд рязанского разлива!
- Я не Джеймс Бонд, - мрачно ответил Егор. - Я Кремнев. Егор Кремнев.
- Приятно познакомиться. А я - Игорь. Игорь Шеринг.
Шеринг протянул Егору руку, но тот сделал вид, что этого не заметил. Шеринг вздохнул и убрал руку.
- И все-таки хам, - хмыкнув, пробормотал он.
Затем зевнул и оглядел рассеянным взглядом ресторанчик.
- Н-да… Смешная штука судьба. Никогда не думал, что буду обедать в таком клоповнике.
Егор пыхнул дымом.
- А тебе что - пять звездочек подавай?
Шеринг не ответил. Он взял со стола меню и принялся рассеянно его листать.
- Ну что? - осведомился Кремнев. - Есть что-нибудь "пятизвездочное"?
- По-вашему, я тяну всего на пять? - с иронией осведомился Шеринг.
- На сколько ты тянешь, тебе судья скажет, - веско сказал Кремнев.
Шеринг поднял на него удивленно-насмешливый взгляд.
- Судья? - Он хохотнул. - Вот это да! Ну, хорошо, допустим. Но до суда мне еще далеко, правда? А для начала хотелось бы знать, что мне инкриминируют.
- Не тебе, а вам, - ответил, стряхивая пепел в пластиковую вазочку, Егор.
Шеринг несколько секунд смотрел на него недоуменно, затем ухмыльнулся.
- Вы, наверное, о моем бывшем начальнике Сор-кине Геннадии Аркадьевиче?
- Наверное.
- Интересно, я в этом деле свидетель или соучастник? Как это у вас там говорится… Что мне "шьют"?
Кремнев прищурился от дыма и уточнил:
- Тебе процессуальным языком или человеческим?
- Можно человеческим, а я как-нибудь переведу на процессуальный.