Не менее важно и то, что отрицательный подоходный налог приведет к высвобождению огромной армии бюрократов, управляющих множеством программ социального обеспечения. Отрицательный подоходный налог, напрямую вмонтированный в существующую систему подоходного налога, будет начисляться вместе с ним. Это сократит размеры уклонений от налогов, неизбежные в нынешней налоговой системе, поскольку каждый должен будет заполнять декларацию о доходах. Возможно, потребуется некоторый дополнительный персонал, но его численность будет гораздо меньше той массы чиновников, которая сегодня управляет программами социального обеспечения.
В результате высвобождения многочисленной бюрократии и интеграции системы субсидий в налоговую систему отрицательный подоходный налог будет способствовать ликвидации нынешней деморализующей ситуации, при которой отдельные люди, т. е. бюрократы, управляющие программами, распоряжаются судьбами других людей. Это поможет ликвидировать существующее разделение людей на два класса: тех, кто платит взносы, и тех, кто получает поддержку из социальных фондов. При разумном соотношении точки самоокупаемости и ставок налога эта система будет значительно менее дорогостоящей, чем ныне существующая.
При этом все еще сохранится необходимость адресной помощи некоторым семьям, которые по той или иной причине не могут справиться со своими трудностями. Однако, если поддержание дохода будет регулироваться отрицательным подоходным налогом, эту помощь вполне можно будет обеспечить на основе частной благотворительной деятельности. Мы убеждены, что один из величайших пороков существующей системы социального обеспечения связан с тем, что она не только подрывает и разрушает семью, но также отравляет источники частной благотворительности.
Где место системы социального страхования в этой красивой, хотя и политически неосуществимой мечте?
Лучшим решением, на наш взгляд, будет соединить введение отрицательного подоходного налога со свертыванием системы социального страхования, но без отказа от выполнения текущих обязательств. Это можно сделать следующим образом:
1. Немедленно отменить налог на заработную плату.
2. Продолжить выплаты всем нынешним получателям социальных пособий в размерах, предусмотренных действующим законодательством.
3. Предоставить каждому работнику, уже заработавшему пенсионное обеспечение, право на пенсию по старости, инвалидности, утрате кормильца. При этом из суммы, на которую он имеет право в соответствии с его налоговыми платежами и заработками на соответствующую дату и согласно действующему законодательству, вычитается величина, на которую будут уменьшены его будущие налоги в результате отмены налога на заработную плату. Работник сможет выбирать, в какой форме он будет получать выплаты: в виде будущей ежегодной ренты или в виде государственных облигаций, приносящих доход, равный текущей величине заработанной им пенсии.
4. Предоставить каждому работнику, еще не заработавшему пенсионное обеспечение, капитал (в виде облигаций), равный накопленной сумме налогов, уплаченных им самим или его работодателем в его пользу.
5. Прекратить дальнейшее накопление выплат, что позволит людям обеспечивать себя после отставки по своему усмотрению.
6. Финансировать платежи в соответствии с пунктами 2, 3 и 4 за счет общих налоговых фондов и выпуска государственных облигаций. Эта переходная программа ни в коей мере не приведет к увеличению реального долга правительства США. Наоборот, покончив с обещаниями будущим получателям, она уменьшит долг. Она просто сделает явными прежде скрытые обязательства. Она профинансирует то, что сейчас не финансируется. Эти шаги сразу позволят распустить большую часть нынешнего административного аппарата системы социального страхования.
Свертывание системы социального страхования покончит с разрушением стимулов занятости, что будет означать увеличение текущего национального дохода. Это позволит увеличить личные сбережения и, следовательно, приведет к повышению темпов накопления капитала и ускорению темпов роста доходов. Это будет стимулировать развитие и расширение частных пенсионных систем и таким образом увеличит защищенность многих работников.
Что можно считать политически осуществимым?
Это - прекрасный сон, но, к несчастью, у него нет никаких шансов сбыться в настоящее время. Президенты Никсон, Форд и Картер рассматривали или рекомендовали программы, включавшие элементы отрицательного подоходного налога. В каждом случае политическое давление вынуждало их предлагать подобную программу в дополнение ко многим существующим программам, а не взамен их. В каждом случае ставки субсидий были настолько велики, что программа никак не стимулировала бы реципиентов зарабатывать доход. Эти деформированные программы сделали бы всю систему еще хуже. Несмотря на то что мы первыми выдвинули идею отрицательного подоходного налога как альтернативу действующей системе социального обеспечения, Милтон Фридман давал показания в Конгрессе против версии, предложенной президентом Никсоном в виде Плана помощи семьям.
Политические препятствия, мешающие введению отрицательного подоходного налога, можно разделить на две взаимосвязанные группы. Очевиднее всего, это группы, глубоко заинтересованные в сохранении существующих программ: получатели пособий, бюрократия правительств штатов и местных органов управления, которые извлекают выгоду из этих программ, и, прежде всего, бюрократия, управляющая программами. Менее очевидным препятствием является конфликт между самими целями, которых стремятся достичь защитники реформы социального обеспечения.
Как отмечает Мартин Андерсон в превосходной главе о "Невозможности радикальной реформы системы социального обеспечения",
все модели радикальной реформы социального обеспечения состоят из трех основных составных частей, политически чрезвычайно щекотливых. Во-первых, базовый уровень пособий, предоставляемых, например, семье из четырех человек. Во-вторых, степень, в которой программа оказывает воздействие на стимулы получателя пособий искать работу и больше зарабатывать. В-третьих, дополнительные расходы налогоплательщиков. …Чтобы стать политической реальностью, план должен обеспечить получателям социальной помощи достойный уровень защиты, поддерживать сильные стимулы к труду и иметь приемлемый уровень затрат. И этот план должен удовлетворять всем трем критериям одновременно.
Конфликт возникает из-за трактовки понятий "достойный", "сильный" и "приемлемый", особенно "достойный". Если "достойный" уровень пособий означает, что после реформирования программы лишь немногие или хоть кто-нибудь из нынешних получателей будут получать меньше, чем они получают теперь в суммарном выражении из всех доступных им программ, тогда невозможно достичь одновременно всех трех целей, независимо от того, как мы будем интерпретировать понятия "сильный" и "приемлемый". И все же Андерсон отмечает, что "маловероятно, что Конгресс планирует в ближайшем будущем осуществить какую-либо реформу социального обеспечения, которая приведет к реальному снижению выплат миллионам получателей социальных пособий".
Рассмотрим простой отрицательный подоходный налог, который мы приводили в качестве иллюстрации в предыдущем разделе. Точка самоокупаемости для семьи из четырех человек составляет 7200 долларов, а уровень субсидирования - 50 %. Это означает, что семья, не имеющая других источников доходов, получит пособие в размере 3600 долларов. Уровень субсидирования в 50 % даст достаточно сильный стимул к труду. Затраты будут значительно меньше затрат, налагаемых существующим комплексом программ. Но сегодня подобный уровень защиты политически неприемлем. Как пишет Андерсон, "типичная американская семья из четырех человек, живущая на пособия, имеет право на пособия в сумме 6000 долларов в год (в начале 1978 года) в форме услуг и в денежной форме. В штатах с более высоким уровнем выплат, таких как Нью-Йорк, ряд семей ежегодно получает пособия в размере от 7000 до 12 000 долларов и даже больше".
Даже "типичный" размер в 6000 долларов требует уровня субсидирования в 83,3 %, если точка самоокупаемости будет оставаться на уровне 7200 долларов. Такой уровень субсидирования будет серьезно подрывать стимулы к труду и в громадной степени увеличит затраты на программу. Уровень субсидирования можно уменьшить, если поднять точку самоокупаемости, но это еще больше увеличит затраты. Это порочный круг, из которого нет выхода. Коль скоро уменьшение выплат большому числу людей, получающих высокие пособия из существующих сегодня многочисленных программ, политически неосуществимо, то Андерсон прав. Он пишет: "Невозможно одновременно обеспечить все политические условия, необходимые для радикальной реформы социального обеспечения".
Однако то, что политически неосуществимо сегодня, может стать возможным завтра. Политологи и экономисты безуспешно пытались предсказывать, что будет политически осуществимым, а что - нет. Их прогнозы постоянно опровергались практикой.
Наш великий и почитаемый учитель Фрэнк Найт любил иллюстрировать модели различных форм лидерства поведением уток, летящих клином за вожаком. Он постоянно повторял, что утки, летящие за вожаком, отклоняются в различных направлениях, в то время как вожак продолжает лететь вперед. Когда вожак оглядывается и видит, что за ним никто не летит, он снова быстро занимает место впереди клина. Эта форма лидерства, без сомнения, преобладает в Вашингтоне.
Хотя мы и признаем, что наши предложения в настоящее время политически неосуществимы, мы столь подробно изложили их не столько потому, что считаем их идеальным образом будущей реформы, но также в надежде, что они рано или поздно станут политически осуществимыми.
Заключение
Империя, которой до недавнего времени правило Министерство здравоохранения, просвещения и социального обеспечения, с каждым годом расходует все больше и больше наших денег на здравоохранение. Главный результат заключается в повышении цен на медицинские услуги безулучшения качества медицинской помощи.
Расходы на образование резко возрастали, но, по общему убеждению, качество образования ухудшилось. Все возрастающие суммы и все более жесткий контроль налагаются на нас с целью обеспечения расовой интеграции, однако, наше общество становится все более фрагментированным.
Миллиарды долларов тратятся каждый год на социальное обеспечение, но, теперь, когда средний уровень жизни американского гражданина является самым высоким за всю историю страны, социальные налоги все возрастают. Бюджет системы социального страхования колоссален, при этом система находится в глубоком финансовом кризисе. Молодежь справедливо жалуется на высокие налоги, которые они вынуждены платить для финансирования выплат пенсий пожилым людям. В то же время старики не менее справедливо жалуются на то, что они не могут достичь уровня жизни, которого ожидали. Программа, которая была введена для того, чтобы пожилое население никогда не становилось объектом благотворительности, привела к росту числа пожилых людей, состоящих в списках социального обеспечения.
Министерство здравоохранения, просвещения и социального обеспечения, по его собственным подсчетам, ежегодно теряет в результате мошенничества, злоупотреблений и потерь сумму, которой было бы достаточно для строительства более чем 100 000 домов стоимостью по 50 000 долларов.
Потери огорчительны, однако это наименьшее зло, причиняемое непомерно раздувшимися патерналистскими программами. Главное зло заключается в их воздействии на социальную ткань нашего общества. Они ослабляют семейные узы, снижают стимулы к труду, сбережению, инновациям, уменьшают накопление капитала и ограничивают нашу свободу. Именно по этим фундаментальным критериям следует их оценивать.
5 Созданные равными
"Равенство", "свобода" - в чем точный смысл этих слов из Декларации независимости? Можно ли реализовать на практике идеалы, которые они выражают? Совместимы ли понятия равенства и свободы, или они вступают в конфликт друг с другом?
Еще до провозглашения Декларации независимости эти вопросы играли центральную роль в истории Соединенных Штатов. Попытки дать ответ на них сформировали интеллектуальный климат эпохи, привели к кровопролитной войне и повлекли за собой важнейшие изменения экономических и политических институтов. Эти вопросы продолжают доминировать в политических дебатах. Они будут формировать наше будущее, как это было и в прошлом.
В первые десятилетия существования США "равенство" означало равенство перед Богом; "свобода" означала свободу распоряжаться своей собственной жизнью. Очевидный конфликт между Декларацией независимости и институтом рабства оказался в центре политической жизни. Этот конфликт был в итоге разрешен Гражданской войной. Затем дебаты вышли на качественно новый уровень. Равенство все больше и больше интерпретировалось как "равенство возможностей" в том смысле, что никто не должен быть произвольно лишен права использовать свои способности для преследования своих целей. Именно подобное толкование преобладает среди граждан США.
Ни равенство перед Богом, ни равенство возможностей не вступают в конфликт со свободой распоряжаться собственной жизнью. Совсем наоборот. Равенство и свобода являются двумя ликами одной и той же базовой ценности, заключающейся в том, что каждый индивид должен рассматриваться как цель в самом себе.
Совершенно другое понимание равенства появилось в США в последние десятилетия - равенство результатов. Все люди должны иметь один и тот же уровень жизни или доходов, т. е. должны закончить скачки в одно и то же время. Равенство результатов находится в явном конфликте со свободой. Попытки обеспечить это равенство явились основной причиной все большего увеличения роли правительства и налагаемых правительством ограничений на нашу свободу.
Равенство перед Богом
Когда Томас Джефферсон в возрасте 33 лет написал, что "все люди созданы равными", ни он, ни его современники не понимали эти слова буквально. Они не имели в виду, что люди - или личности, как говорят сегодня, - равны по своим физическим данным, эмоциональным реакциям, физическим и интеллектуальным способностям. Сам Т. Джефферсон был выдающейся личностью. В 26 лет он спроектировал свой красивый дом в Монтичелло (в переводе с итальянского - "маленькая гора"), руководил его строительством и даже сам выполнил часть работ. На протяжении своей жизни он был изобретателем, ученым, писателем, государственным деятелем, губернатором штата Виргиния, президентом США, посланником во Франции, основателем университета в Виргинии.
Ключ к тому, что Т. Джефферсон и его современники понимали под равенством, кроется в следующем положении Декларации: "Все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода и стремление к счастью". Люди были равны перед Богом. Каждый человек дорог сам по себе и в самом себе. Он обладает неотъемлемыми правами, т. е. правами, на которые никто не имеет права посягать. Он имеет право служить своим собственным целям и не может трактоваться только как инструмент для достижения чьих-либо целей. "Свобода" является составной частью определения равенства и не противоречит ему.
Равенство перед Богом, т. е. личное равенство, важно именно потому, что люди не одинаковы. Поскольку люди обладают различными ценностями, вкусами и способностями, они выбирают совершенно разные образы жизни. Личное равенство требует уважения к праву людей распоряжаться своей жизнью, а не навязывания им чьих-либо ценностей или суждений. Джефферсон не сомневался в том, что некоторые люди выше других, что они составляют элиту. Но это не давало им права распоряжаться другими.
Если элита не имела права навязывать свою волю другим, то такого права не было и у какой-либо другой группы, даже у большинства. Каждый человек мог властвовать над собой при условии, что он не препятствовал осуществлению аналогичного права другими людьми. Правительство было призвано защищать это право как от своих сограждан, так и от внешней угрозы, а не предоставлять большинству неограниченную власть. Джефферсон хотел, чтобы на его надгробии была выгравирована надпись, упоминающая три его заслуги перед нацией: принятие Закона штата Виргиния о свободе религии (предтечи американского Билля о правах, направленного на защиту прав меньшинств от доминирования большинства), авторство Декларации независимости и основание Виргинского университета. Целью творцов Конституции Соединенных Штатов, являвшихся современниками Джефферсона, было создание федерального правительства, которое бы обладало достаточной силой, чтобы защищать страну и обеспечивать общее благосостояние, но в то же время было бы существенно ограничено в своих полномочиях с тем, чтобы исключить доминирование федерального правительства над отдельными гражданами и правительствами штатов. Эта система была демократичной в смысле широкого участия в управлении, но не в политическом смысле правления большинства.
Точно так же Алексис де Токвиль, знаменитый французский политический философ и социолог, в своем классическом труде "Демократия в Америке", написанном в 1830 году под впечатлением длительного пребывания в США, рассматривал равенство, а не правление большинства как выдающуюся характеристику Америки. Он писал: …в Америке аристократическая элита, будучи весьма слабой уже в момент своего зарождения, в настоящее время если до конца и не уничтожена, то по меньшей мере ослаблена до такой степени, что вряд ли можно говорить о каком- либо ее влиянии на развитие событий в стране. Напротив, время, события и законы создали такие условия, в которых демократический элемент оказался не только преобладающим, но и, так сказать, единственным. В американском обществе не заметно ни фамильного, ни сословного влияния… Американский общественный строй, таким образом, представляет собой чрезвычайно странное явление. Ни в одной стране мира и никогда на протяжении веков, память о которых хранит история человечества, не существовало людей, более равных между собой по своему имущественному положению и по уровню интеллектуального развития, другими словами - более твердо стоящих на этой земле.
Токвиль восхищался многим из того, что увидел в Америке, но он ни в коей мере не был некритичным поклонником, поскольку опасался, что демократия, зашедшая столь далеко, может подорвать гражданские добродетели. Он указывал, что "существует некое настойчивое и закономерное стремление человека к такому равенству, которое побуждает в людях желание стать сильными и уважаемыми в обществе. Это страстное желание служит тому, что незначительные люди поднимаются до уровня великих. Однако в человеческих душах живет иногда и некое извращенное отношение к равенству, когда слабые желают низвести сильных до собственного уровня, и люди скорее готовы согласиться на равенство в рабстве, чем на неравенство в свободе".
Поразительным свидетельством того, как меняется смысл понятий, является тот факт, что в последние десятилетия Демократическая партия США выступает основным инструментом усиления власти правительства, которое Джефферсон и многие его современники рассматривали как величайшую угрозу демократии. И она стремится увеличить власть правительства во имя понятия "равенства", которое полностью противоположно тому пониманию равенства, которое Джефферсон идентифицировал со свободой, а Токвиль - с демократией.