- Они считают, что у Кэтрин случился астматический приступ, а мебель в беспорядке - так это дескать, она сшибла, когда пыталась добраться до телефона, чтобы позвать на помощь. На одном из столов в библиотеке стоит телефон с интеркомом, сигнал поступает в различные части дома. - Эвелина Корвин качнула головой и с неприязнью сказала: - Они считают, они полагают. Очень весомо и по-научному, верно? - Она в упор посмотрела на меня: - Ну да ладно. А теперь скажите: что думаете вы?
Я постаралась проявить максимум дипломатии:
- Послушайте, миссис Корвин. Я понимаю, что из-за инцидента с автомобилем вы могли прийти к выводу, что в смерти вашей внучки замешаны злые силы. И мне понятно снедающее вас чувство вины за то, что усомнились в её словах. Но честно говоря, судя по тому, что вы мне рассказали, всё это - не более чем трагическое совпадение. Нет ни малейших оснований подозревать, будто Кэтрин умерла от каких-то иных причин, помимо своего заболевания.
- Очень даже есть! - твёрдо объявила Эвелина Корвин, упрямо вздёрнув подбородок и с вызовом буравя меня голубыми глазами.
- Но право же, я не…
- Кэтрин повторяла, что кто-то пытался её убить, а через две недели она мертва. Я бы не назвала это совпадением. - Старушка подалась ко мне и медленно, внятно произнесла: - Я бы назвала это убийством.
Глава 2
Ещё минут пять я пыталась объяснить Эвелине Корвин, что она ни в какой мере не нуждается в моих услугах, так как нет оснований полагать, что было совершено преступление. При этом я втайне гордилась своим благородством, ибо дела в последнее время шли так паршиво, что пришлось даже урезать себя по части ужинов. (Не в смысле еды, как вы понимаете, а в смысле места, где её потреблять.) В любом случае, моих доводов не хватило, и в итоге я согласилась, правда неохотно, взяться за расследование. Мне подумалось, что, очевидно, только таким образом можно убедить бедную женщину, что нужно смириться с горем и продолжать жить.
- Мне бы хотелось поговорить с экономкой. Что, если я зайду к вам… ну, скажем, завтра вечером, если это будет удобно? - предложила я.
- Разумеется, удобно, - решительно отозвалась Эвелина. - Вы только выскажите свои пожелания, чего бы они не касались, и я всё устрою.
Записав адрес, я проводила старушку в приёмную, где её поджидал высокий мужчина лет пятидесяти в униформе шофера и с фуражкой в руке. Когда он поднялся со стула и взял хозяйку под локоть, свежеиспеченная клиентка повернулась ко мне:
- Не представляете, какой камень свалился с моей души и как я рада, что вы согласились мне помочь. - Взгляд её снова затуманился.
И от этих её слов, несмотря на богатство, которое невольно бросалось в глаза, я втройне устыдилась - за то, что беру её деньги. Но тотчас напомнила себе, что руководствуюсь благородными целями.
* * *
В тот вечер у моей племянницы Эллен был выходной и я ужинала у неё. Ломать голову и теряться в догадках, чем же, дескать, она меня накормит, не было нужды: фирменное блюдо Эллен - пакет из китайского ресторана. Что меня вполне устраивает, поскольку китайскую кухню очень люблю. И кроме того, более-менее сносно приготовить Эллен способна только завтрак. А по мне, оладьи с сосисками - не самая желанная пища после захода солнца.
Впрочем, сначала расскажу вам о самой Эллен.
Начать с того, что она мне вовсе не племянница, ну в смысле по крови. Её мать - родная сестра моего покойного мужа, Эда Шапиро. Вот так и случилось, что правоверная (хотя и не практикующая) католичка, то бишь ваша покорная слуга, обзавелась племянницей, на парадной двери которой красуется мезуза. Но, не взирая на отсутствие кровного родства, мы с Эллен очень близки. И порой она помогает мне советом, особенно когда я работаю над трудным делом.
Возможно, это удивит тех, кто не слишком хорошо знает Эллен. Ибо в некоторых отношениях моя племянница невероятно инфантильна. Временами она столь наивна, что кажется, будто это двенадцатилетняя девчонка, обманным путем проникшая в чужое тело, которому под тридцать. Но случается, она демонстрирует такую мудрость и проницательность, что не раз и не два - пусть и на какие-то мгновения - я ловила себя на мысли, что испытываю неприязнь к племяннице за то, что она справляется с моей работой успешнее меня самой.
Однако вернёмся к тому четвергу…
Направляясь после работы к Эллен, я по пути заглянула в "Хааген-Дацс", прикупила мороженого: бельгийское шоколадное для Эллен (она его обожает), а для себя - крем-брюле с вафельной крошкой и орехами, лучше которого, по-моему, на всём свете не сыскать. Народу в магазине было пруд пруди, вдобавок две молоденькие продавщицы копались, будто в замедленной съёмке. А в довершении всего на дорогах в сторону центра были жуткие пробки. Так что я добралась до дома Эллен с получасовым опозданием. Она встретила меня так, словно я вернулась из царства мёртвых.
- Тетя Дез!
- Извини, что опоздала, но…
- Я так волновалась! - воскликнула моя племянница-паникёрша. - Что с тобой стряслось?
Хм, ну уж не настолько я опоздала…
- Мужайся, Эллен, я всё тебе расскажу. Меня похитили зелёные человечки без ушей и затащили в свой космический корабль. Наверняка собирались истязать чёрт знает какими опытами. Но благодаря выдающимся гипнотическим способностям мне удалось ввести их в транс и сбежать.
Эллен даже не улыбнулась.
- По-твоему, это смешно, да? - буркнула она. И добавила, словно извиняясь: - Ведь только на прошлой неделе на нашей улице дважды грабили прохожих, а уж что в городе творится! И потом, если б ты…
- Ладно, ладно. Виновата. Я вовсе не хотела тебя огорчать. Такси застряло в пробке. А до этого я застряла в "Хааген-Дацс". В буквальном смысле слова.
Эллен прыснула, и я поняла, что прощена.
После двухсекундного обсуждения - заглядывать в меню нам даже не было нужды, ибо знаем его наизусть, - Эллен сделала заказ в "Мандарин Джой". Я едва дождалась, когда она положит трубку, чтобы расспросить племянницу про Майка.
Здесь мне, пожалуй, тоже стоит ввести вас в курс дела.
Майк - это очаровательный молодой доктор, с которым я познакомилась, расследуя последнее убийство. И едва я его увидела, тотчас представила, как они с Эллен будут вместе уплетать китайские деликатесы в течение грядущих пятидесяти лет…
Разумеется, я отдавала себе отчёт, что могу накликать на свою голову гнев моей золовки Маргот, матушки Эллен, за сводничество, если вдруг Майк не еврей (как впоследствии и оказалось). Правда, потом я решила, что благородная профессия Майка компенсирует этот его недостаток. Как бы то ни было, мне стоило немалых трудов уговорить на свидание вслепую как потенциальную невесту, так и жениха. Что я только не делала, разве что не пригрозила броситься под поезд, но в итоге оба согласились попробовать. И что же? Теперь они почти что помолвлены! Ну, может, и не совсем помолвлены, но встречаются уже несколько месяцев, а это что-нибудь да значит, верно?
Так вот, закончив обмениваться любезностями с пожилой дамой, которая всегда принимает заказы в "Мандарин Джой" (видимо, накормив мою племянницу таким количеством ужинов, женщина считает её членом своей семьи), Эллен поступила наконец в моё полное распоряжение. Не теряя времени, я принялась расспрашивать про последнее свидание с Майком.
- Всё было отлично, - сообщила она, просияв.
- Куда вы ходили?
- Да просто забежали в пиццерию. Майку надо было рано вставать.
- Ну как, он что-то сказал?
- Ох, тётя Дез! - нахмурилась Эллен.
Больше я от неё ничего не добилась. И заранее решила обидеться, если потом выяснится, что сказал, а она не сочла нужным мне довериться.
Однако смакование будущей обиды ничуть не отразилось на моём аппетите. Попировали мы всласть! Начали с яичного рулета и свиных рёбрышек. Затем перешли к восхитительным креветкам под соусом из чёрной фасоли и обалденному цыплёнку с грецкими орехами и мёдом. Ну и под конец - несравненное мороженое, доведшее нас чуть ли не до беспамятства.
О своём новом деле я не заговаривала, пока мы не переключились на печенье-гаданье (а ведь прежде чем вгрызться в него, я готова была поклясться на Библии, что это самое печенье попросту не уместится у меня в животе). И, рассказывая про Эвелину Корвин и бедняжку Кэтрин, я с содроганием ожидала реакции Эллен. Надо отметить, племянница меня не подвела.
- Невероятно, тётя Дез! - вскричала она, повысив на пару октав свой и без того высокий голосок. - Ты ведь уже дважды бралась за убийства, да? И оба раза тебя едва не укокошили! Неужели ничему не научилась?
- Но это, собственно, и не дело об убийстве. Я просто попытаюсь доказать клиентке, что её внучка умерла от астмы или врождённого лёгочного заболевания, и тогда несчастная старушка сможет избавиться от чувства вины за то, что усомнилась в словах девочки.
- Ну да, конечно. А в прошлый раз ты всего лишь пыталась установить личности жертв, помнишь?
- Но это только…
- И тебя едва не вывели в расход! - Ничего себе словечки Эллен употребляет! В её устах они звучат довольно странно.
- Послушай, детка, вероятность того, что смерть Кэтрин может оказаться убийством, ничтожна. Один шанс на миллион!
- Ставка принята! - мрачно парировала она.
А мне вдруг стало не по себе. И я впервые усомнилась, правильно ли поступила, взявшись за это дело…
Глава 3
Мрачное пророчество Эллен не долго витало надо мной. На следующее утро я уже снова была убеждена, что в смерти Кэтрин Корвин, хотя и безмерно трагичной, нет ничего криминального.
В контору я приехала в десять и до ланча ломала голову, какие из счетов оплатить, а какие могут подождать до следующего месяца без фатальных для меня последствий.
В полпервого я отправилась на обед с Джеки, моей подругой и одновременно секретаршей (лучшей секретаршей в Нью-Йорке, ей-богу!), чьей неоценимой помощью я сумела воспользоваться благодаря договоренности с юридической фирмой, у которой арендую площадь.
День выдался погожим - тепло, солнечно и почти безветренно. После того как мы умяли жирные бургеры, непропеченную картошку фри, запив всё это выдохшейся колой, Джеки уговорила меня отбросить моё исконное предубеждение против физических упражнений и немного прогуляться. Видимо, все обитатели Манхэттена также не устояли перед дивной погодой, а потому нам приходилось работать локтями, отстаивая право на клочок тротуара. Так что в контору мы вернулись только в два, и за неимением лучшего занятия (я ведь уже говорила, что дела шли вяло), примерно часок я провела, полируя ногти, доводя до совершенства макияж и лакируя прическу. А дабы скоротать остаток дня, повисела на телефоне и переложила на письменном столе кучу никчемных бумажек.
На обратном пути я сделала остановку в супермаркете, где без труда нашла применение солидной доле аванса, полученного накануне от Эвелины Корвин. Затарившись соками, молоком, салатами, куриными грудками, а также столь необходимыми предметами, как замороженная пицца, сосиски, сырный пирог и, разумеется, мороженое, я направила стопы домой. Сварганила себе перекусон, ещё немножко повозилась с макияжем и чуть больше с волосами, после чего двинулась на Парк-авеню.
Дверь унылого дома открыла женщина среднего роста с вьющимися светло-каштановыми, с проседью, волосами. На ней было простое коричневое платье, коричневые же тапочки, а на лице - тревога. На вид я дала ей сорок с большим гаком.
- Миссис Корвин ждёт вас, - сообщила женщина, после того, как я представилась. Голос низкий и приятный, с легким акцентом, родину которого мне не удалось определить. - Сюда, пожалуйста.
Проходя следом за женщиной по просторному холлу, я поспешно пересмотрела своё мнение по поводу непрезентабельности дома. Потолки были настолько высоки, что, казалось, парили в поднебесье. Паркетный пол, выложенный "ёлочкой", так старательно отполирован, что даже в тускло освещенном коридоре при желании я бы рассмотрела в нём собственное отражение. А сам коридор, на стенах которого не очень густо были развешаны картины в изящных рамах, словно уходил в бесконечность. Мы всё шли и шли, минуя бессчётное количество погруженных в полумрак дверных проёмов, пока наконец не остановились перед открытой дверью. Женщина, посторонившись, жестом пригласила меня пройти в залитую ярким светом комнату.
Я оказалась в зале размером с приличную конюшню или гараж. Однако здесь было куда уютнее, чем в конюшне. Нежно-кремовые стены, одна из них - с камином, где едва теплилось пламя. Остальные три стены украшала весьма эклектичная коллекция картин в дорогих рамах. Кресла и диваны в стиле королевы Анны - я бы не очень удивилась, окажись они подлинным антиквариатом, - были обиты кремовым бархатом, либо чёрной буклированной шерстью. Но больше всего меня впечатлил красно-чёрный персидский ковёр на полу. Более того, ковёр настолько завладел моим вниманием, что я не сразу заметила Эвелину Корвин, сидящую спиной к камину. В огромном чёрном кресле её миниатюрная фигурка совсем терялась.
- Добрый вечер, Дезире. Как поживаете? Присаживайтесь где хотите. - А когда я утонула - в буквальном смысле! - в плюшевом, с перьевыми подушками, диванчике. Эвелина повернулась к моей провожатой, которая по-прежнему стояла в дверях, и с лёгким нетерпением пригласила: - Проходите, проходите, Луиза. Вы же знаете, миссис Шапиро хотела бы с вами поговорить. Полагаю, Луиза представилась? - Это уже ко мне, но ответить я не успела. - Пожалуй, будет лучше, если я оставлю вас наедине, - продолжала Эвелина, жестом подзывая экономку. Вручив ей книгу, которую до этого читала, старушка взяла в руки трость, висевшую на спинке кресла, и попыталась встать. Это далось ей с явным трудом, и Луиза поспешила на помощь. - Ох, не знаю, почему меня тянет к этому креслу. - Миссис Корвин покачала головой с досадой, очевидно на саму себя. - А ведь ещё ни разу не сумела вылезти из него самостоятельно.
Медленно, с заметным усилием, она двинулась к двери, обронив:
- Дезире, когда закончите, приходите в малую гостиную. Луиза, позаботьтесь об угощении для миссис Шапиро, хорошо?
- Может, лучше я сначала вас провожу? - подала голос экономка.
- Бросьте. Уж если я не в силах сама добраться до гостиной, можете смело укладывать меня в ящик и заколачивать крышку. - Сказано это было беспечным тоном, но экономка уловила упрёк в свой адрес, и щёки её заалели.
Эвелина Корвин, горделиво вздёрнув подбородок, проковыляла в коридор и плотно закрыла за собой дверь.
* * *
- Позвольте предложить вам кофе? Или что-нибудь прохладительное?
Поблагодарив, я отказалась, и Луиза опустилась в кресло перед диваном. Несколько секунд она старательно разглаживала юбку, потом выжидательно взглянула на меня.
- Давно вы здесь работаете, Луиза?
- Скоро будет одиннадцать лет.
- Как я поняла, это вы обнаружили тело девочки.
- Да, - последовал едва слышный ответ.
- Понимаю, как это нелегко для вас, но мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о том дне, когда умерла Кэтрин, - всё, что вспомните, каким бы несущественным это ни казалось. Давайте начнём с самого утра. В котором часу вы увидели девочку?
Глубокие складки залегли меж бровей экономки, когда она сосредоточилась, вспоминая подробности, которые вот уже несколько недель, несомненно, пыталась забыть. Заговорила она медленно, взвешивая каждое слово, а легкий акцент придавал её речи приятную напевность, несмотря на печальную тему.
- Около восьми я приготовила завтрак для Кэтрин, как всегда делаю… делала по субботам и воскресеньям. А затем миссис Корвин - то есть мама Кэтрин - тоже пришла в столовую. К этому времени Кэтрин уже почти покушала, так что обменялась с мамой всего несколькими словами. Они говорили, что из-за плохой погоды Кэтрин не стоит ходить в парк, как обычно по субботам. Видите ли, няня девочки взяла выходной, и миссис Корвин собиралась погулять с Кэтрин сама, но, поскольку было сыровато, они решили не ходить.
- Кажется, Кэтрин неважно себя чувствовала.
- Нет, насколько я… Погодите-ка. Да, и правда, накануне у неё приболел животик, но ничего серьёзного. Вы это имели в виду?
- Наверное: её бабушка обмолвилась об этом. Ну да ладно, продолжайте, пожалуйста.
- Так, на чём я остановилась? - Секундная пауза. - Ах да. Миссис Корвин сказала, раз они не пойдут в парк, она побродит по магазинам, и спросила, не против ли Кэтрин. Конечно, нет, ответила Кэтрин. Ещё миссис Корвин упомянула, что вскоре после обеда заедет бабушка Кэтрин, чтобы её навестить. Кэтрин была очень рада. Она ведь обожала бабушку.
- Вы говорите о второй её бабушке?
- Второй бабушке? - эхом отозвалась экономка, озадаченно нахмурившись. - Я и не знала, что у Кэтрин была ещё одна бабушка. В смысле, живая.
Теперь уже смутилась я:
- Но вы сказали, что она собиралась заехать после обеда. Разве миссис Корвин - миссис Эвелина Корвин - живёт не здесь?
- Ой, нет. У неё квартира в четырёх кварталах отсюда. Она говорит, в этом доме и без того хватает народу, а в её возрасте нуждаешься в тишине и покое.
- Значит, я просто поспешила с выводами. (Что со мной случается нередко. Согласитесь, это весьма нежелательно для частного детектива. А уж если учесть, сколь часто такое повторяется, вероятно, у меня в мозгах нарушена какая-то функция.) Итак, что вы собирались сказать, перед тем как я так грубо перебила вас? - спросила я, снедаемая отвращением к самой себе.
- Минуточку, дайте подумать… - Поджав губы, экономка умолкла и, откинув назад голову, устремила взор в небо - словно в ожидании Божьей помощи.
Я постаралась навести её на нужную мысль:
- По-моему, вы говорили, как миссис Корвин сообщила Кэтрин о предстоящем визите бабушки.
Луиза одарила меня благодарным взглядом:
- Да-да. А Кэтрин сказала маме, что пойдёт к себе в комнату почитать: она очень любила книги.
- Что было потом?
- Кэтрин поднялась наверх, а миссис Корвин выпила чашечку кофе.
- Вы можете точно сказать, в котором часу миссис Корвин вышла из дома в то утро?
- В десять двадцать пять, - последовал незамедлительный ответ. - Я как раз прибирала на втором этаже и увидела, как она спускается, уже в пальто.
- Вы так точно запомнили время?
Луиза улыбнулась:
- Это случайно получилось. В холле на втором этаже стоят большие старинные часы, и я как раз вытирала с них пыль, когда мимо прошла миссис Корвин.
- А, тогда понятно, - улыбнулась я в ответ. - О'кей, вернёмся к кухне. Что вы делали после того, как миссис Корвин с Кэтрин поели?
- Приготовила завтрак для мисс Лундквист, её сына Тодда - ему двенадцать - и этой подруги мисс Лундквист, которая…
- Минутку. Кто такая мисс Лундквист?