Андрей
Актёры с арены цирка убежали, громкая музыка умолкла, свет в зрительском зале зажёгся, и радостная Зайка обратилась к Андрею:
– Папа, а почему ты сказал, что клоунов не будет? А вот они, такие смешные! Здорово!
Кароль вздрогнул, отвлекаясь от своих мыслей, и смущённо ответил:
– Я разве так говорил? Я имел в виду что-то другое, Заинька.
Девочка кивнула, удовлетворяясь расплывчатым объяснением, а Андрей подождал, пока свет в зале погаснет, на арену выйдет фокусник, и снова погрузился в раздумья.
Первое января – святой день, когда нельзя не быть с семьёй. И сходить с детьми на новогоднее цирковое представление – обязательно. Но и в такой день трудно изгнать из головы разные мысли, далёкие от празднества.
Коллеги Лебедева позвонили за двадцать минут до того, как семья Кароль ушла в цирк. Андрей сразу сообщил им свой адрес электронной почты, получил фоторобот Сёмы, составленный со слов Антона, дал поправки, отослал файл и тут же бросился к выходу. Он был почти уверен, что эти усилия ничего не дадут. Сёма выглядит ребёнком, но действует профессионально, значит, опознать себя случайным милиционерам не позволит. Как минимум наденет большие очки, а если и нет, то в зимней одежде будет смотреться иначе, нежели фоторобот. Где он сейчас, а? Сбежал из Москвы? Затаился? Бродит где-то неподалёку, желая заполучить магнитофонную запись своего интервью? Олег и Люба уже предупреждены, напротив их квартир сотрудники ФСБ устроили засады, но мало шансов, что Сёма повторит вчерашнюю операцию. Скорее сделает перерыв и всё продумает.
Андрей не сомневался, что и с его квартирой рядом устроились двое-трое коллег Лебедева, но если Сёма начнёт действовать, то он этот вариант учтёт.
Не меньше, чем Сёма, беспокоил Андрея киллер, убивший Амира – как подлинного, так и двойника. Его ловить пока никто не готов, фоторобот человека в тёмных очках составлять – пустое занятие, значит, остаётся ждать новых его шагов. Больницы и травмпункты предупреждены, что пациент с пулевым ранением левого плеча или верхней части руки интересует МУР и ФСБ, образцы его крови забраны на анализ ДНК, но нет гарантии, что киллер пойдёт по врачам. А что ещё можно сделать? Мрачный юмор ситуации в том, что даже если этого поганца задержат, то он, Кароль, узнает об этом, скорее всего, из выпуска новостей: отчитываться перед частным детективом ФСБ и МУР не обязаны. Однако интуиция подсказывала, что этот киллер лёг на дно ещё надёжнее, чем Сёма.
Ко всему прочему, оба киллера – не более чем мелкие исполнители. Если их взять, возможно, получится выйти на исполнителей среднего звена. А возможно, и нет, если эти господа окажутся проворны и улизнут в заранее подготовленные щели. Уж не говоря о том, что киллеры могут попасть в руки милиции уже мёртвые.
Не то, всё не то. Противник пока блестяще проводит свою тактику: отвлекать и задерживать всех, кто идёт по следу, разными мелочами и малозначительными исполнителями, а тем временем осуществляет свой план… какой? Что для него главное из последних событий – ликвидация Амира или похищение Ани? А если и то, и другое – важные составляющие этого таинственного плана? Скорее всего, так и есть: если бы Аня просто мешала противнику как свидетель, её бы нашли мёртвую. Противник позволил милиции арестовать Аню, допросить её… и после этого пустил в дело снайпера? Убрать свидетеля, который уже всё сказал? Чушь какая. Видимо, обстрел во дворе СИЗО носил отвлекающий характер. Почему Михеев стал жертвой? Ну, не совсем жертва, всё-таки жив, ранение хотя и опасное, но не смертельное. Ясно, что его убивать снайпер не собирался. Но и Аня – ложная мишень. Судя по всему, и действия снайпера должны были отвлечь… кого от чего? Если милицию, то она и так шла в тот момент по ложному следу, и выяснилось это лишь несколько часов спустя. Получается, что выстрелы снайпера должны были напугать Аню? Тогда выходит, что противник уделяет ей намного больше внимания, чем до сих пор казалось, и молодая женщина нужна убийцам Амира живая. Для чего и где? Может, она в Москве и её сейчас подключают к какой-то операции? А она, невинная жертва следственной халтуры, согласна работать на бандитов, убивших её мужа?
Кстати, если всё так, то выходит, что и убийство Амира носило второстепенный характер и должно было воздействовать на Аню психологически. Однако это не вяжется с образом этого господина – опасного и хладнокровного террориста. Может опытный террорист оказаться пешкой в чужой игре? А если этот террорист ещё и богат? Чушь какая.
Ко всему прочему, откуда бандиты могли знать, что Аня согласится участвовать в их махинациях? А если бы она проявила стойкость и не поддалась запугиваниям? Хотя – поддалась же она давлению следователей… Да, но это случилось в тот момент, когда план неизвестных бандитов уже был запущен. Допустим, Аня проявила бы стойкость. Из СИЗО её бы в любом случае повезли в суд, на психиатрическую экспертизу – пусть не в тот день, а вчера, сегодня или чуть позже. И в любом случае прозвучали бы выстрелы снайпера и произошло похищение. Значит, комбинация банды намного лучше продумана, чем это до сих пор представлялось.
Что же выходит – убийство Амира, знаменитого международного террориста, не более чем один из ходов в большой криминальной комбинации, в которой значительное, если не главное место уделено его вдове? Как получилось, что Амир Абу-Салем сыграл отведённую ему роль жертвы, как зайчик на королевской охоте, не только не вычислил противника, но и не воспрепятствовал его игре? Единственное здравое объяснение: Амир сам ведёт эту игру. А значит, и в Бескудниковском переулке убили не его. Амир жив, он нашёл себе не одного двойника, а двоих, организовал их убийство, похищение Ани, отвлёк внимание всех, кого может интересовать его милая персона, и теперь каким-то образом использует молодую женщину в игре.
Всё ли правильно в расчётах? Почему Ане уделено такое внимание? Чего от неё ожидают? Что сейчас происходит на родине Амира Абу-Салема?
Аня
Только благодаря джентльменской поддержке – в буквальном смысле – могучей руки Майкла, Аня доползла до своей комнаты. Последним усилием она заставила себя сбросить спортивный костюм и туфли и только после этого рухнула в кресло. В голове, будто колокола, звенели мелодии танго и квикстепа, ноги словно свинцом налились и гудели, как высоковольтные провода, и больше всего хотелось сейчас в ванну. Однако чтобы суметь пройти туда, понадобилось десять минут отдыха. Что же будет завтра? Розалинда оказалась просто садисткой. Уже и Майкл прозрачно намекнул ей, что никто не требует от Анны завтра же выигрывать чемпионат мира по бальным танцам, а значит, придирки и чудовищная нагрузка, которым учительница танцев подвергла свою несчастную жертву, явно чрезмерны. А что, если завтра забастовать? Что тогда сделает Махмуд? Посадит на кол? Или вышлет в Москву? После таких танцев и кол не страшен. Аня никогда не думала, что может дойти до такого состояния, когда звуки танцевальной мелодии будут вызывать невыносимое отвращение.
И всё же до ванной доползла. Свалилась в тёплую воду, сделала погорячее, изгоняя из тела усталость и мышечную боль. Завтра будет завтра, а на сегодня уже, кажется, всё завершилось. Только ужин через два часа… Придёт Майкл… К его появлению нужно выглядеть на все сто. Интересно, почему здесь нет обеда? Впрочем, может, и был, только не до него среди всех этих плясок. Теперь Аня точно знала, как выглядит ад: это, разумеется, огромный танцевальный зал, где голосит Шакира, а черти, похожие на Махмуда, и чертовки, вылитые Розалинды, вилами подгоняют несчастных грешников, чтобы те танцевали пошустрее. Чуть ошибёшься – и на сковородку.
А если пожаловаться Махмуду на Розалинду? Хуже вряд ли станет. Аня не любила ябедничать, но последние пять часов, проведённые среди окриков Розалинды, кого угодно заставят пересмотреть свои принципы. Однако время шло, боль покидала тело, и возвращались силы. Теперь в голову полезли мысли поинтереснее, чем обида на злую училку. Откуда Майкл и Розалинда узнали, что она, Аня, говорит по-английски? Махмуд разговаривал по-русски. Допустим, Майкл просто заговорил на том языке, который общепринят в мире. А Розалинда? Ей Майкл сказал? Видимо, не он, а тот, кто поручил Розалинде сделать из смоленской девчонки царицу танца. Так что же – Махмуд знает, что его пленница владеет английским? Откуда? Почему не спросил об этом вчера, когда допрашивал? А про арабский спросил… Однако удовлетворился расплывчатыми сведениями о том, как она, Аня, изучала арабский в институте – точнее, почти не изучала. Ведь мог просто задать вопрос по-арабски и проверить с помощью полиграфа, действительно ли пленница не понимает. А про английский вообще не спросил. Впрочем, мог исходить из того, что в институте его изучают в обязательном порядке. И что – ему по-русски говорить легче, чем на английском? Может, конечно, и так… Однако возможно и другое объяснение: он гораздо лучше информирован о том, что знает и умеет его гостья-пленница, чем показал это вчера. Откуда – неужели Амир рассказал? Тогда получается, что отрывочные реплики на арабском, как будто не предназначавшиеся для неё, на самом деле должны были убедить, что ей удалось ввести похитителей в заблуждение. Но зачем Махмуду такие игры в кошки-мышки?
Аня вздохнула: ещё недоставало ломать сейчас голову над тем, что и ради чего замышляют Махмуд и его помощники. Сейчас – отдыхать, а потом – приводить себя в порядок и готовиться к ужину с Майклом.
Люба и Олег
– Любовь моя! Когда, наконец, я смогу овладеть тобой на законном основании? – громко прошептал, улыбаясь, Олег Любе, протягивая к ней руки. – Так надоело скрываться, милая!
Рыжая красавица улыбнулась и завела руки за спину, чтобы расстегнуть молнию на платье. Весь первый день нового года они провели втроём – она, Олег и Саша. Утром побывали на новогоднем представлении в Государственном кремлевском дворце, затем посетили ёлку в мэрии Москвы и только под вечер пришли домой. Саша, сначала радостно воспринимавший торжества, вернулся домой усталый и сразу после ужина попросился спать. И теперь двое влюблённых остались друг для друга…
– Надеюсь, сегодня никто не станет нам досаждать! – громко прошептала женщина, выскальзывая из платья. Олег утвердительно кивнул, улыбаясь и снимая рубашку: он догадывался, что за квартирой следят коллеги его и Антона Лебедева, они несомненно знают, кто сейчас находится в доме Любы. Едва женщина избавилась от платья, как Олег подхватил её на руки и прижал к груди. Страсть полыхала в нём, разгораясь с каждым мгновением всё жарче, и он ощущал, что и любимая с трудом сдерживает себя. Вернее, больше уже не сдерживает. Она обхватила руками его шею, их губы слились, сердца застучали в унисон, окружающий мир расплылся и исчез, и мгновение спустя кровать приняла двух влюблённых, чтобы им не расставаться до самого утра.
Владлен Георгиевич
В доме Владлена Георгиевича было тепло и тихо, но не очень уютно. Запах табачного дыма и разбросанные повсюду окурки – на любителя. Тёмного оттенка ковёр под ногами и такие же обои на стенах не располагали к жизнерадостным мыслям. В гостиной хлопотала горничная, убирая последствия ночного пиршества, да из комнаты в комнату прогуливался с бдительным видом охранник, видимо, проверявший, не оставили ли ночные гости и гостьи бомбу. При виде Бухгалтера, он вежливо кивнул и пристроился шагах в пяти позади.
– Ну, каковы успехи? – ледяным тоном поинтересовался Владлен Георгиевич, как только Бухгалтер вошёл в его кабинет. Хозяин дома выглядел заспанным, он был одет в домашний халат и шлёпанцы.
– С Новым Годом, Владлен Георгиевич. У Сёмы не получилось, – коротко доложил гость, зная, что шеф скорее разозлится, если морочить ему голову увёртками.
– Я ждал этого, – величественно кивнул Владлен Георгиевич. – Но он хотя бы не попался?
– Говорит, попался, но сбежал. Однако они его накачали амиталом, и он им что-то рассказал.
– Что именно? О тебе?
– Обо мне он знает не так уж много. Где живу – не знает. Мы с ним по мобильнику общаемся.
– Но про задания, которые ты ему давал, всё выложил?
– Наверное, да, – со вздохом признался Бухгалтер.
– Что значит – "наверное"? Ты точно не знаешь?
– Нет, но догадываюсь. О чём ещё Сёма мог рассказать, будучи под амиталом?
– Да, конечно, – кивнул хозяин. – Только без свидетельства этого щенка в суде все такие показания недорого стоят, так что не страшно. А где он, кстати?
– Не знаю, – пожал плечами Бухгалтер. – Думаю, залёг на дно. Боится и нас, и ментов.
– Правильно боится, – усмехнулся Владлен Георгиевич. – Но ты его не очень пугай. Он молодец, что сбежал от них и тебе честно во всём признался. От Вована никаких известий?
– Нет, лёг на дно. Думаю, его и в Москве нет.
– Ну и чёрт с ним, – зевнул Владлен Георгиевич. – На днях к тебе подмога приедет. Спец.
– Да? – заинтересовался Бухгалтер. – Каролем займётся или нашими неудачниками?
– Каролем, он наш главный противник. Уберём его – всё остальное само уладится, Вован и щенок приползут, виляя хвостами.
– А… я думал, что этот майор Зелинский…
– Обычный ментяра. Опасен только как подручный Кароля. И Лебедев тоже.
– Какой Лебедев? – оторопел Бухгалтер.
– Подполковник ФСБ! – усмехнулся шеф. – Как же так, Лёва?! Своих противников надо знать в лицо! Кстати, этот самый Лебедев помог Каролю уладить вопрос с лицензией.
Бухгалтер вздохнул и покачал головой:
– Не хотелось бы воевать с ФСБ…
– Пока до этого далеко. Лебедев попал в аварию, только сейчас выписался из больницы. Думаю, к следствию подключится не сразу. Правда, там его коллеги шныряют, но они рассчитывают обойтись без Кароля, в этом их ошибка, и мы на ней сыграем.
Бухгалтер вздохнул:
– Я думаю, и Сёмку за жабры взял Кароль.
– Наверняка он, у остальных кишка тонка. Ох, этот Кароль! Привлечь бы его к нам… М-да…
– А кто-нибудь пытался? – машинально спросил Бухгалтер.
– Кое-кто пытался. Только Кароль непрост. Деньги у него имеются, материала на него полно, да доказать ничего нельзя. Во Франции у него родня. И блеф он моментально раскрывает.
– Воздействовать через родных и друзей! – предположил гость.
– Да, это вариант! – кивнул шеф. – Вот и попробуй. На вот тебе, кстати, подсказку, – он подошёл к секретеру и вынул несколько фотографий. На них оказались прелестная блондинка, молодой парень и две маленькие девочки. Все четверо сидели за столом в кафе. – Знаешь, кто эта краля? – Владлен Георгиевич ткнул пальцем в блондинку.
– Похожа на жену Кароля. И дети, кажется, ихние.
– Точно, молодец. А кто этот парень – знаешь?
– Впервые вижу, – вздохнул Бухгалтер.
– Виталием его зовут, он их сосед. Поработай с ним. Есть сведения, что он вхож к Каролям. Вероятно, сильно интересуется женой. Если приручить жинку, наверняка Кароль станет сговорчивее.
– Извините, Владлен Георгиевич, – осторожно произнёс Бухгалтер. – Я должен задействовать Спеца против Кароля или завербовать его?
– Что удастся, то и сделай. Не верю я, что Спец замочит Кароля – тот тоже профессионал экстра-класса, да ещё МУР с ФСБ его охраняют. Однако привлеки Спеца к работе с жинкой Кароля, только чтоб поаккуратнее с ней. Ох, если получится…
Аня и Майкл
– Куда мы сейчас пойдём? – невольно улыбаясь и глядя мимо Майкла, спросила Аня. Ужин был позади, а в комнату не хотелось. Вот погулять с главным тренером…
– Пройдёмся к морю! – громко шепнул Майкл и тоже улыбнулся.
– Да! Хорошая идея! – засмеялась молодая женщина. После всех событий минувшего дня, она оделась к ужину хотя и в чёрное, но теперь её наряд был гораздо более похож на позавчерашнее вечернее платье, чем на траурное.
– Какая ты красавица! – негромко произнёс Майкл, увлекая свою спутницу вдоль знакомого коридора. Опять к спортзалу, снова не доходя, но на этот раз молодой человек толкнул дверь направо – и на кавалера и его даму жарко дохнула улица приморского южного города. Теперь несколько шагов вниз по ступенькам…Они находились на склоне горы, а метрах в трёхстах впереди плескалась чернота моря, освещённая луной, и к берегу вела лесенка, проложенная вдоль крутого спуска. Невозможно было сдержать желание пройти туда, в гости к волнам, слиться на время с чернотой моря и ночи, неба, в котором сияли луна и огромные звёзды.
– Майкл, спустимся к морю? – громко прошептала молодая женщина, сжимая руку своего спутника.
– Конечно! Обязательно! – тихо ответил Майкл, словно великолепие темноты покорило и его, подавило желание хотя бы единым звуком противопоставиться могуществу окружающей природы. Они начали медленно спускаться по лестнице, и Майкл бережно поддерживал красавицу под руку.
– Надо же! А ведь январь! – вздохнула Аня. Сейчас она радовалась в душе, что не нашла этот выход днём: нетрудно представить, что творилось всего несколько часов назад здесь, под экваториальным солнцем, зато теперь так хорошо, что и не выразить. То ощущение жара, которое она испытала, едва выйдя из дверей, уже улетучилось. Лёгкий ветерок, дувший от воды, освежал не хуже, чем дворцовые кондиционеры.
– Ты никогда не бывала на море?
– Была несколько раз на Чёрном море, в детстве, но здесь всё иначе.
– Это Индийский океан.
– Как он великолепен! – прошептала Аня, окидывая взглядом горизонт, где чернота морская сливалась с небесной и различить их можно было лишь благодаря тому, что в первой свет звёзд колыхался с волнами. В голову пришла мысль: как всё это удивительно, красиво, совсем не страшно, а приключение с цунами – нечто далёкое, давнее, случившееся не с ней, а может, и вовсе померещившееся. Кстати…
– Майкл, – запинаясь, пробормотала женщина. – Знаешь, позавчера я попала в цунами…
– Что? – изумился молодой человек.
– Да… не одна, конечно. Мы с Али и Ахмедом были на самолёте, пришлось совершить вынужденную посадку на каком-то острове, и там…
– Что за остров?
– Не знаю. Где-то по пути от Москвы сюда.
Майкл покачал головой:
– Не знаю, какой из островов ты имеешь в виду. К северу отсюда их множество. Так что там произошло?
От волнения, что сейчас воспоминание о тогдашних событиях снова пройдёт перед ней, Аня облизнула губы:
– Сначала было землетрясение…
– Сильное? Сколько баллов?
– Не знаю… Я чуть не упала. Горизонт как бы задёргался.
– А разрушения какие-нибудь были?
– С горы стали падать камни.
– А трещины?
– Какие трещины? Где?
– В земле вокруг тебя образовались трещины?
– Нет, я не видела.
– Самолёт, на котором вы прилетели, в это время был у тебя перед глазами? Он покачнулся, упал?
Аня задумалась. Позавчера, когда трясло, она не смотрела на самолёт. А впрочем…
– Мне кажется, нет, с ним ничего не случилось, пока не прошла волна.
– Это не очень мощное землетрясение, Анна. Слабое или средней силы. Думаю, баллов шесть-семь или меньше. Впрочем, в эпицентре наверняка было больше. И оно вызвало цунами?
– Да. Сначала море отступило от берега…
– Ты видела дно?