- А еще звонил твой Резовский Ефим Григорьевич, - продолжала Маринка, расставляя чашки на кофейном столике, но не забывая при этом хитро коситься на меня. - Просил напомнить тебе, что он классный адвокат и отзывчивый человек. Так я напоминаю.
- Я поняла, спасибо, - ответила я.
Фима Резовский был моим старинным приятелем. Таким старинным, что, кроме приятельства, между нами больше и представить ничего нельзя было. Он работал адвокатом в конторе своего папы, тоже адвоката, и иногда помогал мне в трудные моменты моей журналистской карьеры.
- Шут его знает, - сказала я, вставая с кресла, - может быть, и действительно мне Фима понадобится. Из прокуратуры больше не звонили?
- Нет пока. Видно, формулируют наш состав преступления, - ответила Маринка, садясь за столик.
- Типун тебе на язык, - пожелала я, присаживаясь напротив нее, - не вижу, за что нас можно притянуть в этом ужасном деле…
- Спиридонов, царство ему небесное, прямо написал, что воруют, а наши распрекрасные органы ищут не украденное, а крайних.
- В народе крепко мнение, что такой метод - наша славная традиция, - сказала я.
- А похоже на правду, - согласилась Маринка, и мы начали пить кофе.
Мы успели выпить по одной чашечке, как дверь отворилась, и в кабинет зашел Ромка.
- Ольга Юрьевна, - доложил он, - к вам пришли. Посетители.
* * *
- Толпа бугаев в камуфляже, с автоматами и в черных масках? - спросила Маринка, поспешно дожевывая печенье над тарелкой.
- Не-а. Девушка. Одна. Красивая. Высокая, - делая заметные паузы между словами, сказал Ромка.
Маринка тихо захихикала и стала быстро собирать посуду на поднос.
- Ни кофе попить, ни печенья погрызть, - шутливо простонала она, - работайте, Ольга Юрьевна, и не отвлекайтесь.
Я медленно встала:
- Как ты верно заметил, Ромочка, - согласилась я, - высокий рост - одно из слагаемых красоты.
- Зело лепо глаголишь, отрок, - неожиданно выдала фразочку Маринка, видно, вспомнив, что она лингвист, и затем добавила на более понятном языке:
- Придержите дверь, вьюноша, единственной местной красавице нужно срочно поднос вынести.
- Лишнее говоришь, - строго заметила я Маринке.
Она гордо взглянула на меня:
- Да ладно уж, не волнуйся, ты тоже ничего.
Мы дружно рассмеялись.
Я вернулась за стол и только успела сесть за него, как дверь отворилась снова и в кабинет вошла моя вчерашняя знакомая по имени Рита.
Глава 4
- Привет! - воскликнула Рита, проходя в кабинет, громко постукивая каблуками своих ботфортов. - Теперь я вижу, что попала куданадо. Это твой кабинет, да? Классно устроилась, Оля!
- Здравствуй, Рита, - сказала я, - присаживайся.
- Спасибо на добром слове, - Рита приветственно махнула рукой и села на краешек стула, - хотя, как любил говорить Макс: лучше не садиться, чтобы не засиживаться. Была у него такая присказка и при этом он любил плавно так помахивать растопыренными пальцами… Представляешь, от моего драгоценного Макса только одни пальчики-то и остались… Это те, которые на руле лежали.
Честно говоря, я представила, и мне стало немного нехорошо. Кашлянув, я пододвинула к своей гостье пепельницу и, чтобы поддержать разговор, спросила:
- Большой заряд был?
- Как мне сказали - полкило. Не знаю, много это или мало. Наверное, немного, потому что меня не задело. Но от его машинешки ничего не осталось. Только руль и горсть металлолома. Да ты сама, впрочем, видела.
Рита достала из сумочки пачку "Винстона" и закурила.
- Ты на меня так не смотри, - вдруг сказала она, - не могу тебе сказать всего, но если бы знала, какой гнидой был этот Макс, ты бы за меня порадовалась, что я наконец от него освободилась… Правда, теперь придется мне кататься на "копейке", а не на "Ауди"… Ну и хрен с ним.
Я пожала плечами и тоже закурила. Поведение Риты меня еще вчера озадачило, а сегодня, несмотря на ее пояснение, неприятное ощущение все равно не проходило.
* * *
- Я, собственно, зашла по делу. Хочу спросить одну вещь, - сказала Рита.
- Да-да, ты вчера мне уже говорила, - вспомнила я, - написала статью?
- Еще лучше. Я передумала, - усмехнулась она. - Теперь я собираюсь опубликовать у вас маленькое объявление. Возьмешь?
- Опять же, смотря какое, - сказала я, немного удивленная ее непостоянством. - Если на тему: продаю сенсации, то вряд ли это пройдет, говорю сразу.
Рита в ответ криво усмехнулась и с прищуром посмотрела на меня.
- Мне казалось, что все кончилось, - негромко сказала она, - но теперь я, к сожалению, думаю по-другому… Короче говоря, у меня есть основания подозревать, что моей жизни угрожает серьезная опасность. Вот я и хочу дать объявление приблизительно с таким текстом: если что-то случится, то в компетентные органы сразу же пойдет информация. Такое возможно?
Я покачала головой.
- Если дело обстоит именно так, как ты говоришь, - ответила я ей, - то самым лучшим для тебя будет обратиться напрямую в милицию. И кстати, это самое простое и надежное. Напишешь заявление, можешь в нем даже дать список всех, кого подозреваешь в умыслах против себя. Это самый верный метод, Рита, поверь мне, - добавила я.
- Верю, только сделать я этого не могу, - ответила Рита. - Я так понимаю, что печатать мое объявление ты не будешь, правильно?
Я помолчала и ответила:
- На следующий же день, как оно появится, мне придется давать долгие и подробные объяснения на тему: кто дал объявление, что это означает и вообще почему я его взяла…
- Понятно, - пробормотала Рита.
Она медленно встала со стула и потянулась.
- Надоело уже сидеть, знаешь. Вас вчера отпустили, а меня еще два часа мурыжили, всю задницу себе отсидела на жестких стульях у ментов. Сегодня еще по городу покаталась в машине за рулем…
Она прошлась по кабинету и остановилась у окна.
- Хороший у тебя видок отсюда, - сказала она и вдруг добавила совершенно неожиданную фразу:
- А Игнатьевича жалко… Нормальный был дядька…
Я тоже встала и вышла из-за стола.
- Ты хочешь что-то сказать про Спиридонова? - спросила я, постаравшись, чтобы голос звучал почти равнодушно. - А он был у меня вчера. Поговорили.., и я скажу тебе, что мы сами решили заняться расследованием кражи картины. Эти мерзавцы не только картину сперли, они фактически и человека убили…
Я подошла к Рите, держа в одной руке сигарету, в другой пепельницу. Ритина привычка сбрасывать пепел на пол была мне памятна по вчерашнему вечеру.
- Да? Был вчера, говоришь.. - рассеянно, переспросила Рита и, повернувшись ко мне, спросила:
- Слушай, а у вас тут туалет есть?
- Первый этаж, налево, - ответила я, не переставая удивляться переменам в моей странной гостье.
- Я сейчас, - быстро сказала Рита и буквально выбежала из кабинета.
Я пожала плечами, но даже мысленно удержалась от комментариев. Мало ли, какие могут быть у человека причины для бегства. Очень похоже, что она уже раскаивается в том, что наговорила лишнего. По ее мнению, конечно. А для меня всего этого явно недостаточно. А вот удержать ее и разговорить я пока не имею возможности. Но в любом случае, я знаю, где ее можно найти.
Постояв еще немного у окна я посмотрела на машины, припаркованные около входа в редакцию. Белые "Жигули" первой модели и синяя "БМВ". Обе машины были мне незнакомы. Я отметила про себя, что нужно будет уточнить, кто это приехал.
В этот момент в кабинет вошла Маринка.
- Чем это ты нашу взрывоопасную знакомую так напугала? - спросила она, с удивлением глядя на меня. - Выскочила, словно ошпаренная.
- Ничем не пугала, - ответила я, - она скоро подойдет опять.
- Да? А тут к тебе еще одна посетительница, - Маринка подошла и притянула мне визитную карточку. - С посетителем, - с какими-то подозрительно значительными интонациями в голосе добавила она.
Я посмотрела на Маринку, в ее глазах застыло отсутствующее выражение.
Я взяла протянутую мне Маринкой визитку в руку и прочитала: "Арт-галерея. Сойкина Жанна Петровна. Главный менеджер".
- Приглашай, - сказала д. - Как шутит наш народ: на ловца и зверь бежит. А подойдет Рита, попроси подождать немного, лады?
- Без проблем, - задумчиво ответила Маринка и пошла, вызывающе постукивая каблуками.
Я проводила ее взглядом, будучи в некоторой озадаченности. Похоже, что-то происходит за дверями моего кабинета, а я, как всегда, не в курсе.
Около двери Маринка остановилась и обернулась.
- Совсем из башки вылетело, - сказала она, - звонил следователь Волжского РОВД по фамилии Трахалин. Он на самом деле следователь или ты что-то от меня скрываешь?
Маринка равнодушно посмотрела на меня, но было ясно, что фамилию следователя, уже однажды допрашивавшего меня, она прекрасно запомнила.
- Он на самом деле следователь и нудный тип, - не стала я играть в ее игру, - а тайн от тебя у меня нет, и вообще их нет. Что сказал, следователь-то? Хотя нет, молчи, попробую догадаться сама: свидание, наверное, мне назначил?
- Ага, завтра в два, - кивнула Маринка. - Я Резовскому все-таки позвоню, а то он может удивиться, как это ты и вдруг без его услуг… А этих, значит, я зову?
- Да-да, - ответила я.
Маринка вышла, оставив дверь приоткрытой.
- Прошу вас, - услышала я ее голос.
В кабинет вошла высокая молодая женщина в великолепном кашемировом пальто серо-голубого цвета. На голове у нее была шляпа в тон, да и обувь тоже хорошая. На шаг позади моей гостьи шел мужчина приблизительно такого же, как и она, роста, одетый в длинное черное пальто. Мужчина смотрелся очень элегантно. Высокий спортивного типа брюнет с великолепным породистым лицом. Дама мне понравилась гораздо меньше.
Поздоровавшись, посетители прошли, и я предложила им присесть.
Тут я и разглядела мою гостью подробнее. Что-то в ней чувствовалось лживое и неприятное.
А спутник ее был действительно хорош.
На вид Жанне Петровне Сойкиной было примерно лет тридцать пять, но скорее всего на самом деле гораздо меньше.
А вот у меня другая проблема: я выгляжу моложе своего возраста, хоть ты тресни.
Каждый несчастлив по-своему.
У Жанны Петровны было круглое невыразительное лицо, некрасивой формы брови и совершенно немыслимый макияж: подбор цветов был слишком уж прихотливым, я бы даже сказала, авангардистским. Тут присутствовали и голубой, и желтый, и еще какие-то смелые тона. Возможно, у нее был такой нестандартный взгляд на мир.
Ее спутника я подробно не разглядывала, - этого еще не хватало, - я только бросила на него один мимолетный взгляд.
Ясно было с первой секунды, что Жанна Петровна в явившемся мне дуэте играет первую скрипку, и я сосредоточила все внимание на ней.
Мы представились друг другу и взаимно признались, что наше знакомство нам обеим приятно. Мужчину звали Антоном Николаевичем, и это было все, что мне нашли нужным сообщить о нем.
Впрочем, если у него такая женщина, как Жанна Петровна, то это само по себе является вполне достаточной характеристикой.
- Ольга Юрьевна, я прочитала статью в сегодняшнем номере вашей газеты и решила прийти к вам сама. Статья стала неожиданным сюрпризом, и мне хотелось бы сначала поблагодарить вас за нее, - произнесла Жанна Петровна.
Я, конечно, высказала положенную в таких случаях признательность и поинтересовалась, о какой, собственно, статье идет речь.
Жанна Петровна имела в виду наш материал про совместную выставку картин молодых тарасовских художников и экспонатов из частных коллекций. Жанне Петровне, как одной из организаторов этой выставки, было приятно узнать о существовании пресс-спонсоров мероприятия.
- Еще вчера вечером я не знала о существовании пресс-спонсоров нашего мероприятия, - сказала она и попросила разрешения закурить.
- Еще вчера утром я и понятия не имела о вашей выставке и о том, что мы поддержим это дело, - призналась я.
- И что же случилось такого неожиданного? - удивилась она, доставая из сумочки белую пачку "Кента".
- Один из наших сотрудников оказался знакомым коллекционеров, представляющих свои сокровища для всеобщего обозрения. А вы считаете, что что-то обязательно должно было произойти? - задала я провокационный вопрос просто из любопытства.
Жанна Петровна достала изящную розовую зажигалку и прикурила от нее.
- Я очень надеюсь, что ваша публикация поможет еще большему количеству людей узнать про нашу выставку, - сказала она, - у вас свой круг читателей. И тираж весьма приличный.
Жанна Петровна снова раскрыла сумочку и вынула из нее несколько красиво отпечатанных открыток.
- Это пригласительные билеты на нашу презентацию, - сказала она, подавая их мне, - мои девочки развозят билеты по редакциям и нужным организациям, а вам я решила завезти сама. Честно говоря, и познакомиться захотелось, - сбросив вдруг официальный тон, улыбнулась она, - я очень люблю вашу газету, Ольга Юрьевна.
- Спасибо за приглашение, - поблагодарила я свою гостью, - кто-то от нас обязательно придет.
- Приходите сами, будет интересно, после официальной части фуршет, затем небольшая вечеринка для своих. Вы, безусловно, свои, никакой формалистики, все естественно и приятно. - Жанна Петровна в первый раз с любопытством осмотрела мой кабинет. - А у вас хорошо… В хорошем кабинете делается хорошая газета. Вы печатаете сильные материалы. Кстати, в сегодняшнем номере был один такой. Прямо на первой странице… Статья про несчастного Николая Игнатьевича заставляет задуматься о многом в жизни…
- А вы были с ним знакомы? - конечно же, не удержалась я от вопроса.
- Он был моим учителем.., то есть не так, - Жанна Петровна немного смутилась, - он иногда читал лекции, когда я училась в худучилище. Закончила десять лет назад… Я по образованию живописец. Лекции Николая Игнатьевича были замечательны. Да вы, наверное, и сами заметили, как у него поставлена речь.., была, - Жанна Петровна замолчала и, слегка приподняв бровь, пристально поглядела на меня.
- Да, заметила, - понизив голос, согласилась я, не отводя глаз, - он мне и про выставку, кстати, говорил. Наверное, нужно будет зайти.
Жанна Петровна улыбнулась и встала.
- Мне, к сожалению, пора, - сказала она. - Я надеюсь, что на презентации мы сумеем познакомиться поближе. Приходите обязательно.
Я ответила что-то подобающее, и мы распрощались.
Проводив Жанну Петровну до выхода из кабинета, я осмотрела приемную.
Маринка снова занималась кофе и, судя по выражению ее лица, воинственные разговоры по телефону пошли ей на пользу. Настроение ее улучшилось, она улыбалась и мурлыкала какую-то песенку.
- Какой мужчина, а? - тихо простонала Маринка, покачивая головой. - Как он тебе, Оль?
Я демонстративно пожала плечами, показывая, что если и был мужчина, то я его почему-то и не заметила.
Маринка недоверчиво посмотрела на меня.
- Ты прикидываешься или на самом деле такая? - с гримасой отвращения спросила она. - Не спи! Мужик, будто с экрана телевизора сошедший, такая лапочка, такая… Мы так мило с ним поулыбались друг другу, - Маринка погладила себя пальцами по шее и загадочно посмотрела в пространство.
Я вздохнула. Все, Маринка потеряна на весь день. И это в лучшем случае.
- А как тебе боевая раскрасочка этой особы? - победно осматривая себя в зеркальце, спросила у меня Маринка, - вот, блин, творческая личность, да?
- Нестандартная, скажем так… - ответила я, пытаясь перевести разговор на Риту.
Маринка, посмотрев на входную дверь, словно сомневаясь, что Жанна Петровна удалилась, поспешила поделиться со мною своим мнением:
- Ее высокий стиль называется: налетай, не ленись, покупай живопись. Точно говорю: она художница. Причем из неудавшихся.
- Почему же неудавшихся? - засомневалась я. - Какой она живописец, не знаю, она только сказала, что закончила училище десять лет назад, но зато видела, какое у нее пальто?
- Закончить училище десять лет назад - это не значит быть художником с десятилетним стажем, - резонно заметила Маринка. - И кроме того, удачливые художницы не идут в менеджеры, - выдала она под конец. - Ее муж содержит, не иначе. Или любовник. Вот!
- Или оба, - закрыла я тему и, все-таки улучив момент, спросила:
- Рита не возвращалась?
Маринка удивленно взглянула на меня, словно я опять сморозила какую-то глупость, и рассеянно спросила:
- А разве она не совсем ушла? Хм, а я вся издергалась, почему она не попрощалась… Нет, но какая лапочка этот Антон Николаевич, - почти пропела Маринка, наклоняясь над кофеваркой.
Я подумала, что Маринка мне сейчас не собеседница, а нудная нервотрепательница, и пошла к выходу. Мне почему-то показалось, что Рита просто так исчезнуть не могла и, возможно, где-нибудь стоит и курит. В дверях я обернулась.
- Маринка, с костюмчиком поспеши, Жанна Петровна пригласила нас на презентацию. Сегодня в семь начало.
- Бли-ин! - Маринка жалостливо сморщилась и забарабанила пальцами по столу, - а костюмчик-то тю-тю! Я вчера домой не попала и, конечно же, ничего не сделала… Приспичило же этому Максу взрываться именно вчера!.. Да-да, - нахмурившись, проговорила Маринка, и в ее голосе послышалось нечто опасно-целеустремленное. - Но какая же лапочка - и рядом с такой жабой, прости, господи!
Я не смогла сдержать улыбку, услышав этот плавный переход с Макса на Антона.
Маринка задумчиво поморгала на меня затуманившимися глазками и вдруг сказала:
- Если ты меня отпустишь на час раньше, то до полдевятого я точно успею приготовиться к презентации.
Я не успела еще открыть рот, как Маринка досказала свою мысль до конца:
- К семи пусть всякие там журналюги и журналюшки прибегают, а мы с тобой, как дамы приличные, и придем прилично, к девяти.
И Маринка нагнулась над своим столом, засыпая кофе в кофеварку.
Сергей Иванович отвернулся от своего монитора и посмотрел на меня, а я - на него.
- У нашей Мариночки странное отношение к работе, вы не находите, Ольга Юрьевна? - спросил он меня.
Я откровенно почесала в затылке, не зная, что отвечать им обоим.
- А может быть, это у нас с вами оно странное? - наконец пробормотала я и вышла, оставив их разбираться без меня.
Риту я нигде не нашла и вернулась к себе в некоторой озадаченности. Мне было непонятно ее поведение.