Глава 5
Мы приехали на презентацию к половине девятого, и это я считаю еще большой удачей.
Маринка, как мне кажется, постаралась побить все свои рекорды по разгильдяйству, безалаберности и свинству. Сделала она это следующим образом.
Я отпустила ее с работы пораньше, как она меня и просила. Сама же я честно досидела до конца рабочего дня и, когда я подъехала к Маринке домой, оказалось, что она вся погружена в решение жутко сложной задачи.
Она как раз сегодня и, главное, сейчас решила сменить масть и стать темно-рыжей, как тициановские венецианки. Как будто нельзя было это сделать завтра. Или хотя бы вчера.
- С такой бедой на голове я больше ходить не могу, - заявила она мне, лежа на диване и страдальчески заломив брови, - мне кажется, что я становлюсь похожей на Жанну Петровну. О страсть как нужном костюмчике не было сказано ничего, а когда я робко о нем напомнила, то оказалось, что это уже неважно и не в костюмах скромное девичье счастье. Вот так, не больше и не меньше. Я, разумеется, начала возмущаться. Маринка лениво оправдывалась, а когда наконец стукнуло семь, вам сказать, что она сделала?
Правильно: она все-таки пошла в ванную менять масть!
Получившийся окрас показался ей неэстетичным и пошлым, потом она с ним примирялась и привыкала к нему… Короче говоря, когда мы вышли от нее, я уже была в состоянии, весьма близком к приступу бешенства, а настроение Маринки стало очень быстро улучшаться: она же шла на тусовку к богеме!
Про Антона Николаевича ни я, ни она за все это время не сказали ни слова, но это ничего не значило: образ мужчины в черном пальто, не скажу про себя, а у Маринки точно стоял перед глазами. Это читалось по ее затуманившемуся взору. По ее словам тоже, потому что она к месту и не к месту вспоминала про Жанну Петровну.
Если верить народным приметам, то несчастной мадам Сойкиной икалось без перерыва с половины седьмого до восьми часов. Я ей не завидовала.
Вот и появись после этого в приличном обществе с приличным спутником. Так ведь и помереть можно, не догадываясь о причине.
Когда мы подъехали на такси к выставочному залу "Арт-галереи", я уже настолько завелась от Маринкиных фокусов, что была совершенно не в настроении выходить в люди. Впору было разворачиваться и разъезжаться по домам. Самое интересное, что буквально перед входом в "Арт-галерею" Маринку обуял приступ нерешительности.
- Ты честно говоришь, что хорошо? - в сто пятнадцатый раз спросила она меня, и я в ответ только кивнула ей, потому что разговаривать уже не хотелось.
Около "Арт-галереи" охраны не было. Двое курящих мальчиков охраной не считались, потому что один из них что-то, заикаясь, объяснял другому, а другой или уже спал стоя, или очень хорошо это имитировал.
Мы с Марашкой переглянулись и спокойно прошли мимо них, причем я даже не посчитала нужным найти в сумке наши пригласительные
Билеты.
Основное помещение выставочного зала встретило нар полумраком и нестройным гулом десятков голосов. Клиенты уже явно напрезентовались и сейчас, разбившись на группы, обсуждали какие-то свои проблемы, позабыв о цели мероприятия. Трудно было определить на глаз размеры незнакомого помещения, да еще в полумраке, но мне показалось, что приблизительно пятьдесят квадратных метров тут будет.
Обойдя одну пылко целующуюся пару, я подумала, что кто-то пришел сюда не только за живописными впечатлениями, но что же теперь тут делать нам с Маринкой?
- Боже мой, - прошептала Маринка, - и это презентация?! А что же тогда называется домом свиданий?
- Нас честно предупредили, что будет интересно, - напомнила я ей и внимательно осмотрелась по сторонам.
По стенам зала висели картины, направленно освещаемые маленькими светильниками, свет от которых дальше полотен и не шел.
Высокие окна зала, начинающиеся прямо от пола, были прикрыты темными шторами, и их крупные складки только усиливали впечатление странной интимности, которая чувствовалась на этой выставке.
Атмосфера была действительно, как и обещала Жанна Петровна, без формалистики. Все происходящее сильно напоминало разгар приятельской вечеринки, и картины здесь смотрелись только изысканным антуражем.
Мы с Маринкой двумя тополями на Плющихе встали невдалеке от входной двери, и не знаю, как она, а я себя почувствовала здесь лишней и никому не нужной. Кстати, в полумраке никто и не заметил, даже если бы захотел, новый колер на Маринкиной голове.
Каюсь, когда я это подумала, что настроение у меня слегка улучшилось.
Злорадство вообще-то не характерно для меня, но в малой дозе и это нужно испытать. Я так думаю.
- Предложения есть? - тихо процедила мне Маринка сквозь зубы.
- Предлагаю ехать по домам, - нудно произнесла я, потому что на самом деле чувствовала, что это будет наилучшим решением в создавшемся положении. Что нам тут делать, если мы безнадежно опоздали и теперь не знаем даже, к какой компании приткнуться.
Маринка в нерешительности помолчала и вдруг предложила:
- А давай пройдем до конца зала, и если никого из знакомых не встретим, то поедем к кому-нибудь в гости.
- Например, к кому? - с сомнением спросила я, почему-то начиная подозревать какой-то подвох.
- Да не волнуйся ты так, - успокаивающе пролепетала Маринка и сказала как раз то, что я никак не хотела услышать, - ни к кому не хочешь ехать, значит, к тебе тогда и поедем…
Я только вздохнула, ничего не ответив на ее слова, и неторопливой походкой пошла вперед, тщательно избегая встречных людских потоков. Маринка, уцепившись за мой мизинец левой руки, поплелась следом.
Оказавшись невдалеке от ряда освещенных картин, я оглянулась на Маринку.
Маринка вертела головой по сторонам, выискивая знакомых, я же, посмотрев на "живопись", поняла, что освещение не позволяет сделать вывод даже о качестве рамок, не говоря уже о картинах. Осознав это, я совсем было собралась предложить Маринке уходить отсюда, как вдруг она дернула меня за руку.
- Смотри-ка, а вон и твоя Рита, - громким шепотом выдохнула она, - е-мое, да ты только посмотри! - Маринка задергала меня сильнее, и я, посмотрев по сторонам, наконец увидела то, на что она мне показывала.
Приблизительно в десяти метрах от нас, тоже рядом со стеной и тоже под фонариками, поэтому-то мы их и заметили, стояли Рита и Жанна Петровна.
Они о чем-то негромко разговаривали, причем руки Риты медленно гуляли по груди и плечам Жанны Петровны.
Жанна Петровна держала в одной руке бокал с каким-то напитком, а второй рукой плавно жестикулировала, как видно, что-то объясняя Рите.
- Хм, теперь, по крайней мере, понятно, почему Рита так сурово настроена к мужчинам, - заметила я, - то-то она их козлами называла…
- Да-да, - охотно подхватила Маринка, - а этой Тортилле тот классный мужик был нужен только для представительства, я сразу это поняла. Зря я на нее так окрысилась, она, дурочка, всего лишь розового цвета, значит, и возражать сильно не будет, когда я сопру у нее Антона, - неожиданно закончила Маринка.
- Пошли отсюда, а? - поморщилась я, заранее огорчаясь от того, что мне еще только предстоит пережить, - ну что толку будет, если мы сейчас к ним подойдем? Пошли! Я даже согласна, чтобы мы поехали ко мне в гости…
- Да? - рассеянно переспросила Маринка. - А я думаю, что подойти нужно. Неприлично получается: она тебя пригласила, будет потом думать, что ты невоспитанная и воображаешь о себе слишком, и кроме того… - Маринка замолкла, продолжая вертеть головой по сторонам.
- И что "кроме того"? - громким шепотом спросила я, раздражаясь уже окончательно.
- И куда же она Антона дела, интересно? - совсем тихо, как бы про себя спросила Марина, покусывая губы.
Я чуть не застонала: если Маринка начинала сезон охоты, то препятствовать ей было бесполезно.
Оставалось только одно: подойти к Жанне Петровне и попытаться выведать у нее что-нибудь про Антона.
Мы, не торопясь, двинулись к парочке наших знакомых дам. Теперь уже я была замыкающей, а Маринка играла в первопроходца. Пока шли, я пыталась сообразить, что же можно извлечь полезного из грядущей встречи.
Когда до Жанны Петровны оставалось несколько шагов, меня кто-то схватил за руку.
Вздрогнув, я обернулась. Передо мной стоял Диван в старинном, коричневого цвета костюме, в широченном галстуке и сосал свои таблетки.
- Вы все-таки пришли, - грустно сказал он и, пожевав губами, спросил:
- Как вам гигантское полотно этого молодого оболтуса, который даже натюрморт прилично скопировать не может, а?
- Вы про что? - не поняла я и запоздало выпалила:
- Добрый вечер.
- Как про что? - переспросил Диван, видно не расслышав моего приветствия. - Этот ужас поставили прямо напротив входа, вы не могли не заметить…
- Мы только что подъехали… - Я попыталась быстренько отвязаться от него, но не тут-то было.
Жанна Петровна заметила нас с Маринкой, она что-то прошептала Рите, та прекратила свои игры, и они обе подошли к нам.
- Ну наконец-то, Ольга Юрьевна, - так ласково и мелодично произнесла Жанна Петровна, словно пропела, - а я уж и ждать вас перестала.
- Нет-нет, она собиралась, - встрял Диван и обратился к ней:
- Так зачем же ты, голубушка, этот кошмар на самое выигрышное место поставила, а? Неужели нельзя было выбрать что-то подостойней?
- Ой, привет, - сказала Рита, протянула мне руку и чуть не упала. Рита оказалась здорово выпивши.
Я, покачнувшись, удачно сумела удержать на ногах и ее, и себя.
- Извини, извини, - пробормотала Рита, - а здесь классно, правда?
- Я вижу, - ответила я.
- Борис Иванович, - обратилась Жанна Петровна к Дувану, - ну почему вы такой злой? У вас что-то дома случилось, признавайтесь, ведь раньше вам нравился замысел композиции. Вы с женой поругались?
- С женой я скоро разведусь к чертовой матери! - рявкнул Диван и задрожавшей рукой поправил узел своего кошмарного галстука. - Мне от тещи уже просто жизни нет…
Я в это время отвела Риту на шаг от компании и тихо спросила:
- Рита, ты помнишь, мы вчера с тобой встречались в картинной галерее?
- Конечно, - кивнула она головой и посмотрела в сторону. Борис Иванович в этот момент объяснял, что его почти девяностолетняя теща слишком часто занимает санузел и он не имеет возможности делать себе клизму, когда ему это необходимо по режиму.
- Рита, - продолжала спрашивать я, - а скажи мне, пожалуйста, кто привез тебя в галерею?
Рита недоуменно посмотрела на меня, и я постаралась объяснить смысл своего вопроса.
- Тебя подвезли на той же белой "Ауди", на которой вы вчера с Максимом…
Я не успела закончить, потому что раздался радостный крик Жанны Петровны:
- Антон, ну наконец-то!
Как я ни старалась отойти с Ритой подальше, а все равно, оглянувшись, обнаружила, что мы с нею опять находимся рядом с той же компанией.
- Добрый вечер, милые дамы, - послышался глубокий мужской баритон, и я увидела Антона. Он был одет в прекрасный темный костюм и выглядел в нем весьма и весьма представительно.
Я и глазом моргнуть не успела, как Маринка, споткнувшись на абсолютно ровном месте, чтобы удержаться на ногах, схватилась за рукав пиджака Антона.
- Ой, извините, - смущенно пролепетала она и, оставив рукав в покое, метнулась назад и опять едва не упала.
Мне стало неинтересно смотреть на эту высокопрофессиональную игру в поддавки, и я повернулась к Рите. Рита, кивнув Жанне Петровне, тихо обозначила губами поцелуй.
Посмотрев на меня, она нахмурилась, отыскивая в своей нетрезвой памяти мой вопрос.
- А! Кто привез! - вспомнила она. - Так вот он же и привез, кто же еще…
- Рита, - негромко проговорила я, - мы встретили Максима в Музее, он привезти вас не мог, потому что белая "Ауди", высадив вас, сразу же и уехала.
- Ну да, - Рита непонимающе уставилась на меня, - правильно, он же спешил, а Макс, кстати…
- Ольга Юрьевна, - обратилась ко мне Жанна Петровна, - я бы хотела с вами поговорить, если вы не будете против, конечно…
- Ну а ты девочка, куда смотрела? - накинулся Диван на Риту, - ты же искусствовед, мать твою, научный работник! Так бы и оттаскал тебя за уши, честное слово!
- Пойдемте, Ольга Юрьевна? - повторила Жанна Петровна, и я, посмотрев по сторонам, поняла, что никого здесь в несчастье не бросаю.
Маринка вовсю уже хихикала с Антоном, который совершенно не обращал внимания на Сойкину, как, впрочем, и она на него. Рита вяло отбивалась от наседавшего на нее Дивана. Я правильно поняла, что без меня здесь мало что может измениться.
- Куда пойдем? - спросила я у Жанны Петровны. - В темноту и неизвестность?
Поведение Жанны Петровны и Риты меня несколько насторожило, и я бы вовсе не хотела, чтобы со мною произошло что-либо подобное.
- Не совсем, - улыбаясь, ответила она, - тут недалеко мой кабинет, устроимся там и поговорим свободно.
Мы пошли вдоль стены, и Жанна, Петровна, взяв меня за руку, предварительно извинившись, повернула налево и повела меня темным коридором. Мне пришлось выставить вперед вторую руку, потому что стен видно не было, а отыскивать их лбом не хотелось.
Ощупью Жанна Петровна нашла в коридоре дверь кабинета и, позвенев связкой ключей, отыскала нужный, вставила в скважину и отперла дверь кабинета.
- Сейчас я включу свет, - сказала она мне, отпустила мою руку, и через несколько секунд вспыхнул яркий свет, после полумрака зала показавшийся мне нестерпимым. Пришлось зажмуриться, а для надежности еще и прикрыть глаза рукой.
- Предупреждать нужно, - проворчала я, хоть и понимала, что нарочной гадости тут нет.
- Извините, - ответила Жанна Петровна, и я, открыв глаза, разглядела небольшой уютный кабинетик с белыми стенами и одним окном прямо напротив двери.
Здесь стояли два стола, четыре стула, на стене слева висела старинная картина в темной деревянной раме.
- Проходите, пожалуйста, - Жанна Петровна сделала жест рукой и, отойдя за один из столов, нагнулась и достала из тумбочки бутылку коньяка.
- Миленько у вас здесь, - сказала я, чтобы не держать паузу, и, подойдя к столу, села на стул. - Курить здесь можно? - спросила я на всякий случай, открывая свою сумочку.
- Разумеется, а как же! - рассмеялась Жанна Петровна, поставила бутылку на стол и, опять нагнувшись, извлекла два маленьких позолоченных стаканчика и плитку молочного шоколада.
- Сегодня я отмечаю два события, - словно извиняясь, сказала она. - Одно радостное, а другое печальное… Хотя печальное - больше из чувства приличия, что ли, - задумчиво сказала Жанна Петровна и махнула рукой. - Вам это неинтересно, но я просто горжусь, что мы сумели организовать классную выставку, сумели привлечь к ней внимание.
- Короче говоря, вы предлагаете выпить за это? - догадалась я.
- Да, - рассмеялась Жанна Петровна и открутила крышку бутылки.
Через пятнадцать минут мы уже были с нею на "ты" и весело болтали о самых разных вещах.
- Кстати! - хлопнула себя по лбу Жанна. - Я все хотела у тебя спросить одну вещь, но как-то к слову не пришлось…
Она не совсем твердой рукой стала разливать по третьему разу.
- Можешь не беспокоиться, - ответила я, - не откажусь, но это будет последняя.
- Да я не про это.., классный коньяк, правда? - спросила она.
Я кивнула.
- Так вот, - Жанна, отставив бутылку, закурила и весело взглянула на меня, - ты мне так и не досказала, что тебе Спиридонов про нашу выставку говорил? Сама понимаешь, эта тема для меня чувствительна, я же здесь некоторым образом за все отвечаю…
Я взяла свой стаканчик в руку и посмотрела коньяк на просвет.
- Я не расслышала, Жанна, что ты сказала насчет Спиридонова? - переспросила я и сделала маленький глоток.
Жанна, помолчав, внимательно посмотрела на меня, и я ответила ей чистым и честным своим взглядом.
- Спиридонов что-то ведь говорил тебе про нашу выставку, - повторила она.
- Говорил, - согласилась я, - но он сказал как-то туманно и неопределенно, в том смысле, что она его смущает и он хотел бы разобраться… Но он не договорил, что он имеет в виду, а я и не спросила…
- Наверное, зря, - тихо сказала Жанна.
Я в ответ промолчала и пожала плечами.
- Почему смущала Спиридонова наша выставка? - Жанна откинулась в кресле назад и с прищуром смотрела на меня, мне показалось, что при этом она даже не мигала.
- Он не стал уточнять, - ответила я, давая понять, что мне эта тема разговора неинтересна. - А вот ты мне так и не сказала про твое второе событие.
- Второе событие, - проговорила она и бросила в пепельницу докуренную сигарету. - Второе событие чуть-чуть связано с тобою, Ольга.
- Да?
Я оглянулась и подумала, что мне здесь становится скучно, и Маринка, наверное, уже успела с новоприобретенным Антоном обо всем договориться и, возможно, собирается домой.
- Рита мне рассказала, что ты проезжала мимо, когда взорвали в машине Максима, - медленно сказала Жанна, - он был моим бывшим мужем… Вот я от него и освободилась окончательно…
"Какой все-таки интересный человек был этот Макс, - подумала я, - уже вторая женщина готова отпраздновать то, что его убили…"
- Ты там случайно оказалась? - задала вдруг неожиданный вопрос Жанна.
- Да, меня подруга, можно сказать, насильно затащила к Эльвире.
- К гадалке, что ли? - наконец расслабившись, улыбнулась Жанна. - Я никогда не бывала у таких людей… Интересно было?
- Наверное, - ответила я, - подруга моя, Маринка, до сих пор под впечатлением остается. Ей нагадали, что умрет кто-то из ее хороших знакомых… В общем, как-то так. Она поверила, представляешь?
- Представляю, - пробормотала Жанна и отвернулась в сторону.
В этот момент распахнулась дверь кабинета и вошли Диван с Ритой. Рита казалась совершенно протрезвевшей, Диван же был какой-то озабоченный: он хмурился, дергался и ожесточенно жевал свои таблетки. Наверное, он все более укреплялся в своем желании развестись, иначе его нахмуренность мне трудно было объяснить.
- Ага! - гаркнул он, оглядывая нас с Жанной. - Прячемся и пьянствуем! Для женщин алкоголизм непростителен, да-с!
Рита, улыбаясь как-то смущенно, бочком прошла в кабинет и села на стульчик, стоящий в стороне.
- Все, что ли, обсудили? - спросил Диван у Жанны с брюзгливой напористостью и почесал ухо.
- Да, - со вздохом ответила та и встала, - и результат, увы, не тот на который я надеялась.
- Ты меня слушай, - Диван постучал пальцем по столешнице, - сколько раз я тебе говорил: нужно всегда надеяться на худшее, тогда при любом результате ты остаешься в психологическом выигрыше, потому что…
Видя, что Жанна встала, я решила воспользоваться ситуацией и сбежать отсюда. Слушать поучения этого старого мухомора мне было просто невмоготу.
Хотя кто ж его знает, может быть, в его возрасте я буду еще чуднее.
Показав Жанне глазами на выход, я ей кивнула, и мы обе вышли в коридор.
- Я задержусь здесь, Сойкина? - крикнул ей Диван. - Мне нужно выговорить этой девочке…
- Конечно, конечно, Борис Иванович, - равнодушно ответила Жанна и, повернувшись ко мне, сказала:
- А мне кажется, что ты что-то утаила, Оля.