- Может, и так, - согласилась я, - но честное слово, если и утаила, то не знаю, что. Спроси лучше сама.
- Да ладно, - отмахнулась Жанна, - мне нужно сходить порядок проверить. Пора заканчивать с праздничком, время подходит… - Она посмотрела на меня. - Потом спрошу как-нибудь.
Мы вышли в зал, и я принялась искать Маринку. Жанна ушла по своим делам, а я даже не заметила этого.
Маринку я нигде найти не могла. Обойдя два раза весь периметр помещения, я поняла, что нужно менять методу поисков, иначе мне грозит ходить здесь кругами до бесконечности. Я остановилась под какой-то картиной и прикинула, куда бы спряталась сама в этом замкнутом помещении. О том, что Маринка могла уже уехать с Антоном, я и не думала. Хоть Маринка и разгильдяйка, конечно, но без предупреждения она исчезнуть не могла, она же прекрасно знает, что я буду волноваться.
К тому же уходить с мужчиной в первый же день знакомства - на это Маринка никогда бы не решилась. Уж я-то ее хорошо знаю.
Итак, поразмыслив, я подошла к окну, прикрытому тяжелой шторой, и слегка отодвинула ее.
За шторой стояла парочка, мальчик с девочкой, и, полуобнявшись, они смотрели на темную улицу. Этих двоих я не знала, но мысленно поздравила себя за найденный верный ход: я нашла секретное укрытие, и если здесь Маринки не было, то она могла быть за следующей шторой.
Проверив все шторы - окон в зале оказалось шесть, - Маринку я не обнаружила. Меня это озадачило еще сильнее. Я спряталась за одной из штор, достала из сумки сигарету и закурила.
За окном во всю расходился ноябрь. Даже смотреть было холодно на качающиеся от порывов ветра деревья и ссутулившиеся фигуры прохожих.
Я задумалась о событиях двух прошедших дней.
Когда сигарета закончилась, я поняла, что дальше уже тянуть время не стоит, нужно наконец найти Маринку и уезжать домой. Не знаю, о чем думает она, но мне завтра на работу идти.
Я аккуратно положила окурок сигареты на пол - пепельницы здесь не предусматривались, - наступила на него и, отогнув край шторы, вышла из своего укрытия.
Сюрприз меня ожидал, стоя буквально в двух шагах от моей шторы.
Маринка, нервно постукивая каблучком, оглядывалась по сторонам.
Я с улыбкой посмотрела на нее: ведь наверняка она подошла только что, а увидев меня, начнет с возмущением выговаривать, что ждет меня на этом месте вот уже с полчаса, а то и больше.
- Грусть-печаль тебя съедает? - Я незаметно подошла к Маринке и положила руку ей на плечо.
Маринка, тихонько взвизгнув, подскочила на месте и, повернувшись, взглянула на меня.
- Ты меня до инфаркта доведешь когда-нибудь, - воскликнула она и добавила ожидаемое:
- Так где же ты шлялась, мать? Я уже почти час тебя ищу в этих переходах…
- Были дела, - туманно ответила я. - Ты решила все свои вопросы с Антоном или пока нет?
Маринка быстро огляделась по сторонам.
- Вроде да, - ответила она, хитро улыбаясь, и, тут же согнав довольное выражение с лица, обеспокоено спросила у меня:
- Не думаешь ли ты, что Антон женат?
- Я о нем вообще не думаю, - немного покривила я душой. - А почему бы тебе самой у него не спросить?
- Смеешься, да? - Маринка глубоко вздохнула. - Если он скажет, что женат, тогда я уже не смогу себя чувствовать с ним так спокойно.
- Звучит логично, - согласилась я. - Тогда перестань задаваться этим ненужным вопросом, - посоветовала я ей, - у меня таких проблем нет. Я, например, знаю, что мой адвокат Фима женат, и поэтому спокойно рассуждаю с ним про жизнь.
- - Tебе проще, - с непонятной завистью проговорила Маринка, - а у меня вот проблема…
- Поехали домой, Маринка, - предложила я ей, - уже поздно, да и ты, как я вижу, в одиночестве.
- Но не в поражении, - напыщенно заявила она, - у меня завтра свидание!
- Поздравляю.
Я повернулась к выходу, Маринка повисла на моей руке и начала рассказывать последние новости, делая это так, как умеет только она: постоянно перескакивая с темы на тему.
- Он очень неглуп, - сказала она, - мы поговорили содержательно и интересно. Антон - дизайнер по образованию, у него серебряная медаль международного конкурса дизайнеров. Его любимый стиль - европейский модерн. Забыла, как это называется: сессия, концессия…
- Сецессия, - подсказала я, - ему, значит, Муха нравится.
- Чушь какая-то, - возмутилась Маринка, - не слушаешь меня, что ли? Он не бабочками увлекается, а мо-дер-ном! Это направление в искусстве.
- Муха - очень известный представитель европейской сецессии, художник, - пробормотала я, стараясь выговорить это потише, чтобы не накликать обвинение в умничанье.
- Точно! - Маринка еще крепче вцепилась в мою руку. - Он тоже что-то такое говорил. А я все думала: какая муха?! Художник, значит… Кстати, о художниках! Пока я лазила и искала тебя, я обнаружила небольшой коридорчик, вон там. - Маринка помахала рукой в ту сторону, где находился Жаннин кабинет, - а там была комната и дверь немножко приоткрыта. Я не подглядывала, я тебя искала, поэтому посмотрела чуть-чуть…
- И увидела там дедушку Дивана, - подсказала я.
- А вот и нет, - Маринку рассмеялась, - там наша сладкая парочка Жанка с Риткой ругались в полный голос, Рита кричала, что она ничего не говорила, а Жанна орала: почему же она отказывается говорить на эту тему?.. Кстати, про тебя что-то было.
Я покосилась на Маринку.
- Да, - перехватив мой взгляд, подтвердила она, - Рита кричала, что ты случайно появилась около картинной галереи…
Я остановилась. Маринка, шагнув по инерции еще один шаг вперед, дернулась и удивленно воззрилась на меня.
- Ты чего это, а? - спросила она меня.
- Пошли-ка сходим в тот кабинет, попрощаемся, - сказала я, резко поворачивая, - я ведь так и не выяснила, кто же подвез к галерее… И Жанна, похоже, из-за этого тоже переволновалась.
- Из-за чего?
- Потом скажу, - прервала я нескончаемый Маринкин вербальный поток и быстрым шагом направилась к кабинету Жанны.
Коридорчик был пуст, дверь в кабинет прикрыта плотно.
- Было по-другому, - громким шепотом объявила мне Маринка.
- Чшш! - Я потянула за ручку и, осторожно приоткрыв дверь, спросила:
- Разрешите войти?
Ответом мне было молчание.
Тогда, полностью растворив дверь, я вошла в кабинет, Маринка - за мной. Свет горел, но за обоими столами никого не было.
- Невезуха, - пробормотала я.
- Ольга! - воскликнула Маринка, показывая рукой на пол слева от первого стола. Я посмотрела на ее изменившееся лицо и, подойдя ближе, взглянула туда, куда она показывала.
Подняв к груди застывшие в последнем движении руки, на полу на спине лежала Рита. Под ее затылком разлилось кровавое пятно темно-бордового цвета.
Глава 6
- Мамочка моя, - простонала Маринка, закрывая глаза и медленно оседая на пол.
Не обратив на нее внимания, я наклонилась и схватила Риту за запястье и послушала пульс. Ничего не поняв, я приложила ладонь к ее шее. Теперь уже стало ясно однозначно: пульса не было, Рита мертва.
- Что там, Оля? - слабым голосом спросила Маринка, старательно не открывая глаза и отползая вдоль стены в сторону двери.
- Что там, что там, - проворчала я, - хреново, вот что.
Я распрямилась и, оглядевшись, подошла к столу, на котором стоял телефон.
- Бежать нужно, Оля! Драпать! - вдруг вскрикнула Маринка, резво вскочив на ноги и подбегая ко мне. Она сжала мою уже протянутую к телефону руку и заговорила быстро-быстро:
- Оленька, не делай глупостей! Мы ничего не знаем, ничего не видели. Пошли, пошли отсюда скорее!
- Давай вызовем "Скорую", - твердо ответила я, - я же не врач, может, какие-нибудь реанимационные действия ей помогут. - Эти слова я высказала уже не так твердо, как хотелось, потому что сама не очень-то верила в возможность эффективной помощи.
В это время легонько стукнула дверь. Мы с Маринкой, одновременно вздрогнув, посмотрели на нее. Никто не вошел. Мы переглянулись, и Маринка, как всегда шустрая, подбежала к двери и толкнула ее, наверное, желая посмотреть, не стоит ли кто-нибудь за ней.
Дверь не поддалась.
Она толкнула еще раз, потом еще.
Я подошла и, стараясь оставаться спокойной, тихо повернула ручку двери и слегка нажала на нее. Ничего не изменилось.
- Откройте немедленно! - заорала Маринка и забарабанила в дверь кулаками.
Ситуация мне нравилась все меньше. Я посмотрела на труп Риты, на запертую дверь, на единственное окно, за которым отчетливо просматривалась решетка, и почувствовала, что меня накрывает самая настоящая паника.
Я прикинула, что все это означает, и возможный вариант мне не понравился. Кто-то нас запер, теперь этот кто-то звонит в милицию и говорит, что слышал из кабинета крики о помощи. Сейчас приедет наряд, нас повяжут и минимум несколько дней будут усиленно нам с Маринкой трепать нервы, а потом отпустят под подписку о невыезде.
И это в лучшем случае.
Я подбежала к столу и схватила трубку телефона. Я подумала, что если я сейчас позвоню по "ноль-два" и сообщу о происшедшем, то у нас появится маленький шансик не так скверно выглядеть в глазах наших доблестных органов.
Маринка продолжала долбить в дверь уже ногой, осматриваясь вокруг себя. Громко вскрикнув, она прыжком отскочила от двери, нагнулась, подняла с пола завалившееся под стол пресс-папье и, зажав его обеими руками, опять помчалась к двери.
Я бросила трубку на место, даже не успев донести ее до уха.
- Остановись! - крикнула я Маринке. - Прекрати немедленно!
- Теперь услышат! - рявкнула она и замахнулась своим орудием.
- Стой, тебе говорят!
Маринка удивленно обернулась.
- Ты чего раскричалась? - уже спокойнее поинтересовалась она. - Я себе все руки отбила об эту гадскую дверь, а этой штуковиной нормально будет…
Я подскочила к ней.
- Ты посмотри, подруга, что взяла, - дрожащим голосом проговорила я.
Маринка недоуменно посмотрела на меня и затем медленно перевела взгляд на тяжелое пресс-папье, продолжая сжимать его обеими руками.
Один из углов этого тяжелого пресс-папье был перепачкан кровью.
Взвизгнув, Маринка уронила свое орудие на пол и так резко отскочила назад, что ударилась спиной о дверь. Рефлекторно она принялась вытирать ладони о подол платья.
- Руки у тебя чистые, - не скрывая досады от ее глупости, сказала я, - отпечатки свои стереть нужно и быстро-быстро.
- Ой, мама, - дрожа от ужаса, прошептала Маринка, - а чем же, а? Чем же вытереть, Оленька?
- Платочком! - заорала я, теряя уже всякое самообладание. - И быстрее вытирай! Понимаешь: быст-ре-е!
Я вернулась к столу и опять взялась за телефон.
- А у меня нет платочка, - жалобно произнесла Маринка и всхлипнула.
- Возьми мой. - Я осмотрелась в поисках своей сумки и, заметив ее лежащей на краю стола, сказала:
- В сумке посмотри.
Маринка, кивнув, подбежала, раскрыла мою сумку, порылась в ней, выудила платочек и, нагнувшись над лежащим на полу пресс-папье, принялась лихорадочно его вытирать.
Я набрала "ноль-два" и приложила трубку к уху. Гудков не было. Постучав по аппарату, я нагнулась, посмотрела на провод, идущий к розетке, и носком ботинка нажала на розетку. Телефон не работал.
Еще один подарочек для Ольги Юрьевны!
Я швырнула трубку и повернулась к Маринке.
- Придется продолжать стучать и орать, - сказала я, - телефон не работает.
Маринка оглянулась на меня, рассеянно кивнула и опять занялась вытиранием пресс-папье.
Я подошла к двери и, ткнув в нее кулаком несколько раз, крикнула, как можно громче:
- Э-эй, кто-нибудь! На помощь! Пожар!
В этот момент в кабинете потух свет.
- Включи! - истерически закричала Маринка. - Включи немедленно, дура! Мне страшно!
- Тихо ты! - крикнула я, сама перепугавшись. - Я ничего не выключала!
Маринка замолчала, а я попыталась сообразить, где же находится выключатель. Сразу я не смогла это вспомнить, поэтому, пошарив руками по стене сначала справа, потом слева от двери, я наконец нащупала его и щелкнула им несколько раз. Кроме этих щелчков, никаких больше результатов не последовало.
- Оля, Оленька, а ты где? - послышался почти прямо над моим ухом трепещущий от страха Маринкин голос.
- Я-то здесь, а света нет, - ответила я, и тут же мне на плечо легла Маринкина рука, но на всякий случай я переспросила:
- Это ты?
- Ага, я, - ответила она, - что дальше делать будем?
- Хороший вопросик, - одобрила я. - Ломать дверь, что же еще? Больше ничего придумать не могу. Сумеем?
- Хрен его знает, - честно ответила Маринка и, ударив в дверь, визгливо закричала:
- Выпустите нас отсюда, козлы-сволочи!
Я ощупью выбрала себе место на двери, стараясь не попасть по ручке, и тоже ударила, но не сильно, а скорее пробуя, какой от этого будет результат, для моих рук, например. Результат мне не понравился.
- Тихо, - вдруг успокоившись, сказала Маринка и опять схватила меня за плечо, - ты слышишь?
За дверью явно прослушивалось какое-то движение. Кто-то невидимый нам подошел к ней и загремел связкой ключей.
- Откройте, пожалуйста, дверь, - сдерживая все эмоции, милым голосом произнесла Маринка, - у нас замок заклинило, и мы…
Я услыхала, как в замочную скважину был вставлен ключ, он повернулся несколько раз, и дверь открылась. В коридоре тоже было темно.
Не знаю, как повела себя Маринка, а я не успела даже рот раскрыть, чтобы что-то сказать нашему неизвестному освободителю. Раздался резкий сухой щелчок, и мне по глазам ударила вспышка света, потом опять щелчок и снова вспышка.
- Прячься! - крикнула я Маринке и, упав на пол, метнулась в сторону.
В горле запершило. Выстрелы все продолжались. Не знаю, сколько их было. Может, пять, а может, и семь. Я почувствовала, что мне становится трудно дышать, непрошеные слезы потекли из глаз, из носа тоже потекло, да так резво, что я даже успела этому удивиться.
"Газовый пистолет!" - догадалась я, прикрывая лицо ладонями, стараясь не тереть глаза, но пока я это сообразила, уже несколько раз потерла…
Сев на пол, я ткнулась лицом в подол и, стараясь дышать неглубоко и осторожно, стала вжиматься в стену спиной, чувствуя, что погибаю и ничего с этим поделать не могу.
Выстрелы закончились, стукнула, снова захлопнувшись, дверь в кабинет, а я все продолжала сидеть, перебарывая подступающую дурноту.
Подол в том месте, где я прижалась к нему лицом, стал уже совсем влажным от слез и прочего. Это, кстати, принесло некоторое облегчение, потому что через мокрую ткань дышать стало легче. Вместе с облегчением стали появляться и первые здравые мысли. Я вспомнила про окно и сообразила, что открытая форточка будет единственным шансом побыстрее закончить с этим кошмаром, который сейчас происходит с нами.
Чтобы добраться до окна, нужно было сориентироваться, где я нахожусь. Не открывая воспаленных глаз, я начала вспоминать расположение мебели в кабинете. Примерно соорентировавшись, я встала, пошатываясь, и, выставив вперед правую руку, осторожно даже не пошла, а стала красться в выбранном направлении.
Через пару шагов я наткнулась на что-то мягкое.
- Маринка? - спросила я и удивилась тому, как хрипло и незнакомо прозвучал мой собственный голос.
Маринка ответила мне неразборчивым скулежем, и я обошла ее, при этом едва не упала, зацепившись своей ногой за ее ногу.
Крепко зажмурив глаза, я, задевая за стулья и натыкаясь на столы, бросилась в направлении окна.
Не знаю, сколько прошло времени с начала моего путешествия, мне показалось, что немного, в итоге я, два раза больно ударившись коленом и наверняка при этом порвав колготки, добралась до окна.
Чтобы дотянуться до форточки, мне пришлось взгромоздиться на подоконник. Со второй попытки мне это удалось.
Я села на подоконнике на корточки и, дотянувшись до фрамуги, нащупала и открыла ее.
На меня пахнуло замечательно вкусным свежим воздухом. Чуть ли не высунувшись наружу, я дышала, дышала, не открывая глаз, и никак не могла надышаться.
Наконец вспомнив, что я здесь не одна, с сожалением отстранилась от раскрытой форточки и прохрипела:
- Маринка, иди сюда.
Послышались звуки падения стульев, скрежет сдвигаемых столов, негромкое бормотание. Я, вытянув вперед руки, стояла рядом с окном и ждала. Глаза все еще открыть было невозможно, хотя значительно полегчало.
Маринка добралась до меня минут через пять, а может, и больше.
- Я здесь, я здесь, Оля, - шептала она. Поймав ее за руку, я помогла ей подойти ближе.
Постепенно слезоточивый газ рассосался и улетучился. Я, растирая по лицу остатки туши и слез, наконец решилась открыть глаза.
С улицы от фонарей падал слабый свет, позволяющий рассмотреть кабинет.
Маринка стояла рядом со мною с закрытыми глазами и с широко открытым ртом. Я уже было собралась пошутить на эту тему, но не решилась.
Обойдя ее, я поспешила к двери.
- А уже смотреть можно? - робко спросила у меня Маринка.
- У меня получается, - ответила я и толкнула дверь. Она опять оказалась запертой. Прижавшись к ней ухом, я прислушалась. Кроме тишины, я не услышала ничего.
- Как ты думаешь, сколько сейчас времени? - спросила у меня Маринка поразительно спокойным голосом.
- Не знаю, но мне кажется, что из галереи уже все ушли. А нас снова заперли.
Маринка промолчала, а я, подумав, что ее вопрос имеет смысл, постаралась разглядеть на своих часиках, что же показывают их стрелки. Хотя действие газа уже кончилось, но малейшее напряжение в глазах вызывало новый приступ слезотечения.
- Посмотрела, сколько натикало? - снова спросила Маринка.
- Сама смотри, я не вижу, - огрызнулась я, начиная уже здорово волноваться и нервничать от безысходности.
Попасть в ловушку и даже не иметь представления, как из нее выбраться! Давненько вы, драгоценная моя Ольга Юрьевна, не вляпывались в такое удовольствие.
- А чем это пахнет? - неожиданно спросила Маринка и зашмыгала носом. - Мне кажется или что-то горит?
Я принюхалась. Действительно, по кабинету поплыл слабый запах гари. Я поняла, что запах идет из-под двери.
- Там что-то горит, - сказала я и, осознав смысл своих собственных слов, вздрогнула от навалившегося ощущения ужаса. - Если мы не выберемся в самое ближайшее время, то потом уже…
- Что?! Сгорим?! - крикнула Маринка и забарабанила кулаками по стеклу:
- Караул! Помогите!
Внезапно она замолчала и, посмотрев на меня, сказала:
- Это ты во всем виновата!
- Не поняла! - удивилась я. - Ты бредишь, что ли, от страха?
- Сама ты бредишь, - огрызнулась Маринка. - Это ты первая закричала, что здесь пожар, когда пожаром и не пахло. Сглазила!
- Тьфу ты. - Я решила не вступать в бестолковую дискуссию и отошла от двери.
- Господи, господи, - Маринка сжала виски руками и закачалась на месте, - если бы здесь был Виктор, он бы все разрулил быстро и молча.., и все прошло бы, как кошмарный сон.
Услышав про Виктора, я едва не вскрикнула и хлопнула себя ладонью по лбу: так долго быть такой дурой, это непростительно, Ольга Юрьевна!