Что же с ней все-таки приключилось? Не поспешила ли я с выводами, свалив всю вину на мисс Шип? В конце концов, увидеть на улице органистку - не бог весть какое событие. Читтертон-Феллс - городок маленький, от встреч со знакомыми, в том числе и с теми, кто крутил любовь с твоим мужем, не убережешься. Может, миссис Мэллой попросту проиграла пару фунтов в бинго? Или последний визит к врачу завершился неприятным известием? О, сколько несчастий приносят нам наши пороки! Неужели печень бедной Рокси теперь расплачивается за годы возлияний? Боже! А вдруг сердце пошаливает?! Кто бы мог представить! Она всегда держалась молодцом… даже если и не совсем устойчиво. Впрочем, на таких каблуках любая другая и вовсе шагу не ступила бы. Миссис Мэллой, чуть ли не вдвое меня старше, выписывала по дому круги с пылесосом наперевес с космической скоростью. Упаси господи оказаться на месте настоящего грабителя, если бы он столкнулся на лестнице с нашей Рокси.
И нужно же было подумать о грабителях! Разумеется, на память тут же пришло мое недавнее фиаско перед мистером Бладжеттом. Я вздохнула, сражаясь с приступом хронической болезни - безумным желанием немедленно, в пять минут, довести свои формы до совершенства. Как бы это получше провернуть? Сдвинуть стол к стене и заняться аэробикой? Ах да! Ходьба, по утверждению брызжущей оптимизмом телевизионной докторши, - вот панацея от всех бед с фигурой. Решено. Прежде чем развесить пеленки, пройдусь-ка я спортивным шагом до кабинета и снабжу миссис Мэллой газетами для протирки окон.
- Не скучайте, ребятки! Мамочка мигом.
В ответ - умиротворенно-сонное чмоканье. Возражений нет. Я расправила плечи, приняла стойку ходока на длинные дистанции и тронулась в путь по коридору.
Дверь кабинета в Мерлин-корте сработана на века; дубовая, с закругленным верхом, вся в шляпках громадных гвоздей, каких теперь уж и не найдешь. При одном взгляде на них дрожь пробирает. Должно быть, темницу какого-нибудь средневекового замка переделали в стриптиз-клуб, а гвозди распродали, чтоб добро зря не пропадало. Железное кольцо (из комплекта с гвоздями) ржаво скрипит на поворотах, а саму дверь нередко заклинивает, так что приходится как следует наподдать плечом, иначе рискуешь остаться в коридоре.
А кабинет, между прочим, стоит того, чтобы туда заглянуть. Комнатка, правда, небольшая, но очень уютная, с деревянными панелями и деревянными же решетками, прикрывающими глубокие оконные ниши. Темное пятно над камином - вовсе и не пятно, а писанный маслом холст, изображающий древний кельтский праздник. Ничего безобразнее я в жизни не видела, но должно же в доме быть хоть что-нибудь, на чем глазу отдохнуть от прочего совершенства. В этом смысле кабинет у нас безупречен. Здесь общую идеальную картину портит еще один ляпсус - газовый обогреватель ядовито-зеленого цвета, установленный во времена царя Гороха, когда забилась каминная труба.
Запыхавшись от марафонской дистанции, я влетела в комнату с газетой в руках и с порога выпалила:
- Извините за вторжение, не хотела вам мешать…
Ой-ой-ой. Стыд мне и позор. Ощущение такое, будто подглядела в замочную скважину. Миссис Мэллой, оказывается, и не думала трудиться в поте лица. Не урчал злорадно пылесос, в проворных наманикюренных пальцах не мелькала тряпка. Все еще в шубе и при шляпке, Рокси утонула в кресле у камина, безвольно склонив голову и прикрыв неоновые веки.
- Что стряслось?! - Газетные страницы с шелестом спланировали на пол, а я ринулась вперед, по пути хорошенько приложившись бедром к письменному столу.
- Миссис X., - страдальчески выдохнула Рокси, - это конец. Дальше идти некуда.
- Нет! Я же только на прошлой неделе купила новый флакон "Лавандового воска". Неужели закончился?
- В этом аду мне места нет.
- Не будьте так жестоки, миссис Мэллой. - Я рухнула на колени рядом с креслом, схватила руку домоправительницы и едва не подавилась ароматом "Зари Востока" - духов, которыми Рокси, сколько ее помню, поливалась с завидной щедростью. - Умоляю, миссис Мэллой, не бросайте нас! Просите что угодно! - Я лихорадочно крутила головой, выискивая что-нибудь, достойное ее высочества. Ложку там или хоть вилку из фамильного серебряного набора - неважно. Главное, чтоб блестело. Не дай бог, Рокси решит, что вещица нуждается в чистке.
Сияющие неоном веки разлепились, малиновый бант дрогнул в печальной улыбке:
- Не вините себя, миссис X.
- То есть как?! Это я во всем виновата!
Миссис Мэллой горделиво выпрямилась, в голосе зазвучали до боли знакомые брюзгливые нотки:
- Я всего лишь работаю у вас раз в неделю, миссис X. Это не значит, что вы купили всю меня, с потрохами!
- Да мне такое и в голову не приходило. - Я подпрыгнула как ошпаренная, чудом не продрав коленом дыру в фартуке.
- Здесь вы королева, миссис X. Вот и правьте на здоровье своим замком. Но не забывайте, что за стенами Мерлин-корта тоже кое-что происходит, причем без вашего королевского участия.
- Но вы же сами сказали что-то такое насчет ада.
- Жизнь моя - вот настоящий ад, миссис X.
- О-о!
- И если я решила положить ей конец, то вас это не касается.
- Тут вы правы. - От радости, что миссис Мэллой не собирается брать расчет, я как-то упустила безумную суть ее слов. - Миссис Мэллой… Рокси, дорогая! - Зеленый газовый монстр невольно притягивал к себе мой взор. - Вы что же, хотели отравиться газом?
- Я когда-нибудь включала приборы без спросу, миссис X.? Отвечайте! Позволяла я себе подобные вольности в этом доме?
- Никогда! - без запинки соврала я.
Порывом тяжкого Роксиного вздоха меня едва не унесло из комнаты.
- Я уже совершеннолетняя, миссис X., так что ни родительское, ни хозяйское благословение мне не требуется.
- Да объясните же, наконец! Зачем?! - Я стояла посреди кабинета, ломая руки, точно деревенский Дурачок, и смотрела, как моя верная помощница очень медленно и торжественно поднимает сумку… ставит на колени… щелкает замком… Силы небесные! Пистолет! Дулом к виску!
Вот и открылась моя истинная сущность. Чудовище я, а не человек. А может - благословенная мысль! - все дело в естественном чувстве самосохранения? Как бы там ни было, но в этот страшный миг мысли мои устремились в безопасное русло. Глядя на миссис Мэллой, готовую нажать на курок, я думала о мокрых пеленках и близком дожде. Представляла себе Эбби и Тэма, скучающих в манеже. Подаст кто-нибудь из них голос - и следом раздастся выстрел!
- Зачем? - скорбно повторила миссис Мэллой. - Зачем, говорите? Зачем я это делаю в Мерлин-корте?
Зачем вы вообще это делаете?!
Невразумительный писк - вот и все, что вырвалось из моего горла вместо этих слов, которых, конечно, жаждало исстрадавшееся сердце бедняжки Рокси.
- И правильно, миссис X. Ничего не говорите. - Опустив пистолет, она сдула пылинку со ствола и тщательно протерла рукоятку леопардовой манжетой. - По вашему лицу и так все видно. Миссис М. хватила через край. А я-то еще надеялась, что вы оцените этот красивый жест! Мой домик в Макрелевом проезде совсем не плох, чтобы провести в нем жизнь, но последний вздох… о-о! Я так мечтала уйти в мир иной красиво! В каком-нибудь родовом замке…
Чтобы было о чем вспомнить?
Еще не отзвенела в кабинете последняя надрывная нота, как миссис Мэллой пристроила пистолет на ручку кресла - полагаю, на всякий случай, если мне вдруг вздумается перехватить инициативу. Затем снова открыла сумку, достала носовой платочек с траурной кружевной каймой и промокнула слезы. Изящно так, элегантно. Не уронив ни крупиночки из мощных слоев туши на ресницах и уж, разумеется, не сдвинув с положенного места сами накладные ресницы.
- Миссис X., мы во многом не сходимся, не без того, но в последние секунды жизни я бы хотела видеть рядом только вас.
- Спасибо, - с чувством отозвалась я.
Платок выпал из слабеющих пальчиков.
- Позвольте надеяться, что когда-нибудь мой портрет появится на той голой стене в коридоре наверху.
- Договорились. Прикажу сделать настенную роспись.
Весь фокус в том, чтобы сохранять спокойствие. Какой смысл кидаться за пистолетом с риском отстрелить себе пальцы? Что это будет за мать, если у нее вместо нежных рук - боксерские перчатки? Вначале, как известно, было слово… Нужно постараться отговорить миссис Мэллой от фатального шага.
- Рокси, дорогая, к чему идти на крайности?
- Я решилась. Почему? Ответ я унесу в могилу.
- А как насчет чашечки… джина?
Снисходительная улыбка.
- Посошок на дорожку? Благодарю. Нет уж, лучше не надо. Никто не посмеет сказать, будто Рокси Мэллой была не в себе в этот торжественный момент. Не знаю, как для вас, миссис X., а для меня это один из самых торжественных моментов. Я передаю в ваше распоряжение все, что было мне дорого при жизни.
- Что?! - Я осела в кресло… точнее, мимо, поскольку кресло испокон веков стояло у противоположной стены. Зато стол подвернулся - нашлось за что зацепиться.
Сунув руку по локоть в сумку, миссис Мэллой выудила фарфорового пуделя и позеленевшую от времени медную лампу Аладдина.
- Полегче, миссис X. Мне приятна ваша благодарность, но выпрыгивать из штанов - это уж лишнее. Сегодня утром, глотая вторую упаковку таблеток, я сказала себе: "Рокси, старушка, в целом свете никто не позаботится о твоих сокровищах так, как хозяйка Мерлин-корта".
- Таб… таб… таблеток?!
Какая удача, что именно сегодня я затеяла большую стирку. Прикручу шланг к крану на кухне - и готово. Промою ей желудок не хуже, чем в "скорой помощи".
- "Таб… таб…" - передразнила миссис Мэллой. Эта женщина верна себе. Впрочем, я всегда подозревала, что она будет острить даже на смертном одре. - Раскудахтались! Вам не к лицу, миссис X.
Караул! Кажется, Рокси до того оскорбилась, что вот-вот откажет мне в наследстве. Фарфоровый Давид ростом с локоть, которого она извлекла на свет божий, был готов нырнуть обратно в сумку. Не от стыда ли? На службе у миссис Мэллой бедолага лишился одного из атрибутов мужской красоты.
- Речь о таблетках от несварения.
От сердца отлегло.
Юный Давид присоединился на столике к пуделю и лампе. А мне что делать? Поставить на Господа и завести проповедь о неприкосновенности человеческой жизни? Или надавить на слабое место миссис М.?
Рокси, умоляю, не покидайте меня в разгар весеннего помывочного сезона! Так, что ли, прикажете заголосить?
- Неужто все так плохо, миссис Мэллой? - Тараканьими шажками я двинулась в ее сторону. - Помнится, не далее как на прошлой неделе вы были вне себя от счастья, потому что гороскоп обещал встречу с мужчиной вашей мечты.
И дернул же черт за язык. Хуже и придумать было трудно. Скорбный стон извергся из самых глубин естества миссис Мэллой. Перья на шляпке затрепетали.
- Он явился! Жизнь моя! Мой Ромео! Но любовь наша была обречена с самого начала. О горе мне!
Схватив пистолет, она прижала его к груди. Нежно. Как дитя. Как плод любви своего Единственного и Неповторимого.
- Ну-ну… - пролепетала я. - Не нужно так убиваться. Явится еще кто-нибудь…
- А-а, миссис X.! Молодо-зелено. После пятого десятка вы катитесь под уклон, и мужчины не жужжат вокруг, будто мухи над банкой со сливовым джемом. Последние годы я ложилась в постель одна-одинешенька. Просыпалась одна-одинешенька… Рокси Мэллой к такой жизни не привыкла. Да у меня, чтоб вы знали, мужчин было больше, чем у вашего красавчика Бена кастрюль в запасе. Видели бы вы меня в молодости. Огонь! Не чета вам, миссис X. Уж я-то не из тех, кто цепляется за парня мертвой хваткой и висит на нем до скончания веков. Да… Были времена…
Еще один душераздирающий вздох.
Боже правый. Мало нам мисс Шип. Похоже, Читтертон-Феллс ожидают тяжелые времена. Прелюбодеяние и разврат свирепствуют, принимая размеры эпидемии. Сюда бы отца Фоксворта…
- Кажется, у Левита, - робко встряла я, - есть прекрасные слова о том, что каждому овощу - свое время. А еще мне нравится притча о семи коровах тучных и семи тощих. Может, у вас сейчас просто такой период, миссис Мэллой… неурожайный. Что, если смириться? На время, а?
- Что?! - Миссис Мэллой грозно тряхнула пятнистыми плечами - ни дать ни взять разъяренный леопард. - Вы за кого меня принимаете? По-вашему, я похожа на Елизавету, нашу королеву-девственницу, упокой Господь ее душу? Я не каменная, прошу заметить, миссис X.! Совсем наоборот. Перед вами - Женщина, Которая Любит!
- А в чем трагедия? Он женат?
- Почти.
- Ясное дело. Самые пикантные подробности остаются за рамками гороскопов.
- Негодяйка бросила его много лет назад. Взяла и смылась. Растворилась, так сказать, в зимней ночи. Мой ангел так и не оправился от этого предательства. До сих пор бледнеет, будто привидение, стоит только завести речь о жене. История стара как мир, миссис X. Утром он нашел на камине записку. И уж будьте уверены, рождественскими поздравлениями там и не пахло.
- Неужели даже на приличную открытку не раскошелилась?
Подобные шпильки - самое настоящее свинство с моей стороны, но я просто не в силах была удержаться. Впервые с начала этого кошмара во мне зародилась надежда, что Мерлин-корт стал свидетелем не шторма, а классической бури в стакане воды. Во всяком случае, никто никого до сих пор не подстрелил.
С помощью все той же манжеты Рокси навела еще немножечко глянца на ствол, полюбовалась сияющей поверхностью и опустила оружие на колени. Ну же, Элли. Лови момент. Забудь об опасности. Вряд ли чертов пистолет пальнет от легкого дуновения ветерка.
А вдруг? Захочется миссис Мэллой устроиться в кресле поудобнее, нога на ногу, а пистолет возьми и…
- Я не совсем понимаю. Если жена дезертировала с места боевых действий…
- "С глаз долой" не всегда означает из сердца вон. - По свекольным щекам миссис Мэллой пробежала волна дрожи; глаза под неоновыми веками подернулись дымкой. - Он не может ее забыть. Клянусь, миссис X., я все средства испробовала, чтобы избавиться от этого наваждения. Без толку. В тот миг, когда наши взгляды слились в переполненном зале бинго-клуба… десять дней уж тому… я сказала себе: "Это судьба!" Во всей Англии - да что там Англия! - во всем мире он такой один. И нет для Рокси Мэллой другой пары, кроме Уолтера Фишера. Без него жизнь не стоит и пригоршни прогорклых чипсов. Когда душка Уолтер рядом, мне снова не больше сорока и молодость продолжается!
Зависть вперемешку с горько-сладкой тоской вспыхнула было в моей душе и тут же погасла. Уолтер Фишер?.. Откуда этот погребальный звон? Ей-богу, даже могильным холодом повеяло.
- Он приходил ко мне три вечера подряд, миссис X.!
- На ужин?
- По делу. Мы беседовали…
- О чем же?
- Милашка Уолтер занимается моими похоронами.
- Надеюсь, вы не хотите сказать…
Напрасно надеешься. Рокси сказала именно то, что хотела сказать. Еще бы не звучать погребальному звону! Мистер Неотразимый оказался не кем иным, как владельцем единственного в Читтертон-Феллс похоронного бюро. Я познакомилась с этим милым джентльменом несколько лет назад, когда он явился сюда с соболезнованиями и деловыми предложениями по случаю кончины дядюшки Мерлина. Рокси Мэллой и Уолтер Фишер? В голове не укладывается. На мой взгляд, из мистера Фишера такой же объект сексуальных вожделений, как из… Глэдис Шип.
Вся в тоске и светлых воспоминаниях о ненаглядном Уолтере, миссис Мэллой проворковала:
- Истинный джентльмен, миссис X…
- Черт побери!
- Ни взгляда непристойного, ни жеста. Хоть бы за коленку меня пощупал… Что вы! Ни-ни! А вчера, когда я расстегнула пуговки на блузке - самые верхние, просто наудачу, - он сразу завел речь об этой гадине. О миссис Фишер. Послушать Уолтера, миссис X., так эта мерзавка святая. Бросила мужа, а он… Улыбается и дифирамбы поет. Плюнуть бы и растереть, только бы не слышать.
- Вот это дело. Куда разумнее, чем замышлять самоубийство. - Я разрывалась между сочувствием и злостью, и злость явно начинала одерживать верх. - Уберите-ка лучше пистолет, Рокси. Пойдем на кухню и за чашечкой чая обсудим, как вам окрутить мистера Фишера.
Миссис Мэллой и бровью не повела.
Ах, так? Ну все, довольно. Весь день с самого утра кувырком, у кого угодно терпение лопнет. Да и на детях уже, наверное, ползунки по швам разошлись. Время-то идет.
Не утруждая себя извинениями, я шагнула к креслу и хладнокровно схватила оружие. Даже самой понравилось. Ай да я! И чего дрожала? Не страшнее, чем отобрать погремушку у Эбби или Тэма.
Если бы взгляд обладал убойной силой, в самом ближайшем будущем мне понадобились бы профессиональные услуги мистера Фишера. Рокси восстала из кресла и выпрямилась во весь свой рост плюс пять дюймов каблуков.
- Обойдемся без лишних слов, миссис X. Все ясно. Вам плевать, что я погублю свою душу, лишь бы это произошло не в рабочее время и не в вашем доме! Дура я!.. Не тех таблеток наглоталась. Теперь бы все уж было кончено. Что ж… Выбирать не приходится. Такова, значит, моя несчастная планида. Прощайте. Пойду брошусь с Утеса.
- И не надейтесь. Прежде я всажу в вас парочку унций здравого смысла.
Боже милостивый. Что происходит? Чья это рука направила пистолет на мою верную Рокси? Не отвечайте, все равно не поверю.
Как я отчитаюсь перед Беном о прошедшем дне? Уснула, мол, и дрянной сон приснился? Скорее уж все это смахивает на дрянной боевик. По законам жанра, в самый драматический момент грянул бой часов. Полдень. С двенадцатым ударом миссис Мэллой покачнулась и рухнула в кресло, из которого недавно так эффектно поднялась.
- Господи… Убила!
Да нет же. Выстрела-то не было… Если только… Неужели эта штуковина с глушителем?
Подумать только, всего лишь час назад меня волновал вопрос, ехать в "Само Совершенство" или послать суперманекен куда подальше. Миссис Бентли Хаскелл - убийца! Лучшие мои годы пройдут в женской тюрьме. Близнецы вырастут без матери, или, хуже того, - с мачехой… Вряд ли Бен удовольствуется ежемесячными свиданиями с женушкой-убийцей.
Сунув орудие убийства в карман фартука, я склонилась над трупом. Раз… Два… На счет три, сцепив зубы, дотронулась до безжизненно повисшей руки с лиловыми ногтями. Ой, мамочки! Шляпка поехала вбок и свалилась на пол, тряся перьями, точно ощипанная ворона, а труп… открыл глаза!
- Дайте слово, миссис X., - прохрипело убиенное тело.
- Все, что угодно, Рокси!
Жива!!!
- Обещайте похоронить меня в темно-вишневом платье с блестками и палантине из котика… заберете его из химчистки. И еще одно… Передайте мистеру Уолтеру Фишеру… не будет ему без меня счастья на этом свете.
Что за безумный мир. Что за безумный день. Я не убила миссис Мэллой, но сам факт, что эта мысль пришла мне в голову, говорит о многом. Как ни крути, а придется согласиться с Джоком Бладжеттом. "Хозяйке" и впрямь нужно кое-что поважней нового насоса к стиральной машине. А миссис Мэллой нужна помощь посерьезнее той, что я могу предложить. И немедленно. Часовой механизм тикает. Бомба вот-вот взорвется.
- Не двигайтесь, миссис Мэллой!