– В подворотне вон того старого дома. Если я не ошибаюсь, в той стороне есть и проходной двор. Верно?
– Есть. Там два выхода – на параллельную улицу и на площадь. Но на площадь и днем трудно найти проход, а уж ночью… Лабиринт.
– Вот в подворотне и побеседуем. А заодно подышим свежим воздухом. Вечер-то какой – прелесть.
– Да уж… – буркнул Дейз, стараясь держаться поближе ко мне.
В подворотне даже нашлись два ящика, застеленные газетами. На них мы и приземлились, решив, что в ногах правды нет.
С подворотни хорошо просматривался вход в Интернет-кафе, расположенное на противоположной стороне улицы – не совсем напротив, а немного наискосок.
– Ты кого-то ждешь? – сделал попытку угадать Дейз.
– Нет. Я просто хочу посидеть здесь, пока уснет Кир Кирыч. Иначе он не отцепится от нас до утра.
– Хороша квартирка… – недовольно проворчал Дейзик.
– Супер… – Я рассмеялся. – Кир Кирыч просветит тебя на всю оставшуюся жизнь. У него энциклопедические знания. Хотя… два гения в небольшом замкнутом пространстве – это многовато.
– Ох, и язва ты, Арсеньев!
– Не злись. Лучше расскажи, что там тебе напели твои приятели-хакеры.
– Сначала их расспрашивал мент, а затем, спустя пару часов, приехали три качка и едва не вытрясли из них души. Что, согласись, на похмелье не очень приятно. В общем, они на меня в обиде.
– Тэ-экс, – сказал я с удовлетворением. – Тайна следствия, что шило в мешке. С этим, по крайней мере, все ясно.
– Что тебе ясно?
– Следователь – дока в своем деле. Это факт. Но по твоему следу идет не он, а другие. Пока не он. У него чересчур много разной черновой работы и ты пока не вышел на передний план. Также факт, что за ним следят.
Вернее, не за ним лично, а за ходом расследования о покушении на Мину.
– Это хорошо или плохо?
– Трудно сказать. Если это те, что я думаю – нормально. А если нет… Тогда дело худо. Но будем надеяться, что у вторых не хватит ума разложить ситуацию по полочкам.
– Почему ты говоришь загадками? – с досадой спросил Дейз. – Ведь одна голова – хорошо, а две – лучше.
– Скажи, я когда-нибудь подсказывал тебе, как писать компьютерные программы?
– Нет… не помню…
– То-то же. Каждый должен заниматься своим делом. Профессионально. И уж тем более нельзя прислушиваться к советам дилетанта (извини, не я поднял эту тему) в таком важном вопросе как сохранение собственной жизни.
– Да, но…
– Вот и я об этом. Ты берешь на себя компьютерное сопровождение нашего предприятие, а я обеспечиваю физическую защиту. Есть возражения?
– Как ловко ты вывернулся, – с досадой сказал Дейз. – Согласен. Тебя не переспоришь. У вас, господин Арсеньев, какой-то извращенный ум.
– Скажи лучше – нестандартный.
– Ладно, пусть будет нестандартный.
– Вот и ладушки. А как там твои старики?
– Волнуются.
– На них не давили?
– Нет. Лишь звонили и спрашивали, где меня можно найти.
– Под каким "соусом"?
– Соусом?.. А, понял. Сказали, что мне дали премию за внедрение какой-то программы… очень крутую премию, едва не Нобелевскую. Старики сначала поверили, но потом маманя засомневалась. Она у меня начальником отдела кадров работает, поэтому недоверие у нее в крови. Ну, а поскольку я не отзывался на звонки, они маленько запаниковали.
– Маленко?..
– Предки уже привыкли, что я могу не выходить на связь неделю и больше. Но тут у них сработало чутье.
– Успокоил стариков?
Стариков! Глупое слово вырвалось помимо моей воли. Предки Дейзика всего лишь на десять-пятнадцать лет старше меня. А я все еще считаю себя молодым…
– Почти.
– И что ты им наплел?
– Сказал, что уезжаю в командировку. Почему не давал о себе знать? Много дел… работаю над очень сложной программой… ну и так далее.
– Ну что же, вполне приемлемое объяснение…
И я умолк. Едва видимый в темноте подворотни Дейз поворочался, поворочался на своем ящике и все-таки полюбопытствовал:
– А почему ты не спрашиваешь о Софье?
– Считаю, что это твое глубоко личное дело.
– Она передавала тебе привет.
– Черт! – вырвалось у меня невольно. – И наверное, открытым текстом…
– Софья не дура! – безапелляционно заявил Дейзик. – Она сказала примерно так: "Мои лучшие пожелания твоему другу, симпатичному старичку. Я его просто обожаю".
– Вот хренова свиристелка! – вырвалось у меня в сердцах. – Извини, Дейз, – спохватился я. – Но у твой ненаглядной язычок как бритва. Женись на ней – и отпадет надобность покупать лезвия.
В ответ Дейз лишь ехидно хихикнул. А я совсем умолк, потому что на противоположной стороне улицы начало разворачиваться интересное действо.
Две импортные тачки на большой скорости вырвались из темноты и резко затормозили возле Интернет-кафе.
Едва они остановились, как их них горохом сыпанули парни в камуфляже.
В камуфляже? Это что-то новое… Неужели мои предположения оказались не совсем верными и нами с Дейзом заинтересовались правоохранительные органы?
Не знаю, не знаю…
Зато мне теперь точно известно, что все наши связи под тотальным контролем. Плохо ли это? Да пусть их. Чем бы малец ни забавлялся, лишь бы не плакал.
Большой невод имеет неприятные для рыбаков особенности – с ним тяжело управляться и у него крупные ячейки, через которые уплывает не только мелкая рыбешка, но иногда и достаточно крупная.
Тем временем парни в камуфляже зашли внутрь Интернет-кафе, оставив у входа двух человек на стрёме. Но не это было главное. Спустя минуту, не более, к двум машинам присоединилась третья, кажется круто навороченный, а значит дорогой, "ниссан".
Из него вышли трое, и в одном из них я сразу узнал Саныча. Несмотря на немалые габариты, он двигался мягкой кошачьей поступью – как тигр.
Есть! Рыбак сам угодил на свой же крючок. Похоже, Саныч и иже с ним разозлились не на шутку после моего экспромта с топтунами. Надо же, какие нервные…
Они засекли переговоры по Интернету, и Саныч прибыл лично, чтобы засвидетельствовать нам свое "расположение" по полной программе и тем самым получить большое моральное удовлетворение. Оказывается Саныч – легко ранимая личность…
Я не выдержал и злорадно ухмыльнулся в темноту. Ищи-свищи ветра в поле…
– Пора сваливать, Дейз, – сказал я, поднимаясь. – Все, что нам нужно было, мы узнали.
– Что узнали? – удивленно спросил Дейзик.
Углубленный в невеселые мысли, он даже не подумал посмотреть в сторону Интернет-кафе и сделать надлежащие выводы. Что ж, каждому свое, подумал я философски.
– Расскажу… как-нибудь потом. А сейчас ходу, Дейз, ходу! Постараемся выйти на площадь, там есть хороший гастроном. Ведь мы просто не имеем права вернуться к нашему дорогому Кир Кирычу с пустыми руками…
Путешествие на квартиру Кир Вмазыча не заняло много времени. Я опасался лишь выходить на освещенные места.
Но все прошло гладко, даже покупка спиртного и продуктов, ведь магазин для нас и был самой главной опасностью. Вдруг кому-нибудь из братков Саныча захочется попить минералки…
На мое удивление, Кир уже кемарил. Наверное, его приспала приятная мысль о предполагаемом всенощном застолье. Это нам было на руку, потому что лишь очутившись за надежной дверью мастерской, я почувствовал, как сильно умаялся.
Постельного белья, обещанного Киром, мы не нашли. Похоже, он или забыл о своем обещании, или решил, что выполнить его никогда не поздно.
Мы обрадовались и не стали будить Кир Кирыча, а завалились спать, не раздеваясь. Правда, перед этим мы быстро выпили по литру холодного пива – чтобы утолить жажду.
Дейз уснул сразу, а я некоторое время крепился, мысленно собирая разрозненные факты в кучу. Это для того, чтобы наметить план боевых действий на завтра.
Во всей этой катавасии меня пока интересовал только один вопрос: сдали меня угрозыску или нет? Ведь для чего-то затевалась эта кровавая игра с далеко идущими последствиями. И похоже, я был назначен в ней на ролей слуги, который должен объявить о приезде главного действующего лица. Всего одна фраза – и суши лапти, Иво.
Но кем я был назначен на эту унизительно-примитивную роль и почему? Этот вопрос меня просто измучил.
Все выходило на то, что интрига с подставой в лице Иво Арсеньева не заладилась у них с самого начала. Если бы меня взяли с поличным, тогда другое дело. А так главный смысл в общем-то неплохо подготовленной акции был потерян.
Ведь судя по всему, именно я должен был сообщить правоохранительным органам номер машины из гаража Чухлаева. Дальше должны были выйти на передний план другие факторы. И главный из них – утечка информации по машине Мины. То есть, меня использовали в качестве затравки конфликта.
Но почему, черт побери, именно меня попытались сделать козлом отпущения!? Загадка…
Итак, судя по всему, первый вариант у них не сработал. Тогда запустили в ход другой – сходняк воров "в законе". За которым последовал, скорее всего, хорошо оплаченный вердикт – в смерти Заварзина виноват Чухлаев и должен за это ответить. А меня до поры до времени оставили за кадром.
Так ли это? Поди, знай…
Что-то уж больно просто получается. Тот, кто задумал такую коварную интригу, судя по последним событиям, просчитал все варианты ее развития. Или почти все. А значит, Иво Арсеньев никак не может быть простым джокером. И на весы правосудия (на том или на этом свете – неважно) его душа упадет точно в назначенный срок и с точно рассчитанным результатом.
Блин! Разорвал бы эту умную и коварную сволочь голыми руками! Знать бы, кто этот гребаный умник…
Может, все-таки Хозяин?
Возможно. Но никак не эта Лана-путана… чтоб ей провалиться в преисподнюю! Возможно, она и козырная карта в дьявольском пасьянсе, но до туза ей далеко. По крайней мере, мне так хотелось считать. А все потому что когда начнется жесткая контактная разборка, у меня на женщину рука не поднимется.
Но с чего же начать завтра? С чего начать… Завтра…
А пошло оно все!..
Под этот крик души я и уснул.
Глава 20
Кир Кирыч будить нас не стал, мудро рассудив, что с раннего утра мы точно пить не будем. Когда я продрал глаза и начал искать туалет, то наткнулся на Кира, который уютно расположился на полу мастерской, подложив под себя для мягкости диванные подушки и какие-то тряпки.
Кир Вмазыч возлежал, словно римский патриций, и не спеша потягивал коктейль из водки с тоником. Он был задумчив и меланхоличен. Пакеты с продуктами, что мы с Дейзом принесли вчера, стояли на расстоянии вытянутой руки, и Кир время от времени наугад совал в них руку и доставал, что попадалось.
Когда я к нему подошел, у него изо рта торчал стебель зеленого лука. Кир Вмазыч жевал лук медленно и задумчиво, не прикасаясь к нему руками, – как корова пучок жесткой травы в знойный день.
– Будешь? – спросил он на всякий случай, кивком указав на начатую бутылку водки.
– Я же не Винни-Пух.
– Не понял…
– Вспомни его песенку: "Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро. То там сто грамм, то там сто грамм – на то оно и утро". У меня такой привычки нет. Кир, я не похмеляюсь.
– Иво, эти слова Винни-Пуха я не припоминаю, – сказал с туповато-наивным видом Кир и звучно рыгнул.
– Что немудрено – ведь ты смотрел мультик в глубоком детстве. Эти слова звучали за кадром. Они голубая мечта творческого коллектива, который делал фильм.
– Объяснение принимается… – Кир Кирыч наконец прожевал лук и снова наполнил стакан "коктейлем", где тоник занимал одну десятую объема – для запаха.
Спустя полчаса поднялся и Дейз. Он словно вылез из-под катка асфальтоукладчика. У него все было мятым: и одежда, и лицо, и мысли.
– Говорила сестричка Аленушка братцу Иванушке: "Не пей, сволочь, водку литрами, а тем более, не смешивай ее с пивом, иначе козлом станешь", – прокомментировал я внешний вид Дейзика.
И про себя удивился – что это меня с утра пораньше на сказки потянуло?
– У-у-у… – простонал Дейз. – Голова-а…
– Кир Кирыч предлагает подлечиться, – сказал я, ехидно ухмыляясь.
– Ы-ы-ы… – Едва взглянув на бутылку и услышав запах спиртного, Дейз помчался в туалет.
Спустя считанные секунды оттуда раздались характерные звуки – Дейз опорожнял желудок. Мы с Киром переглянулись, и маэстро с легким презрением сказал:
– Пацан…
– Эт точно. Молодежь какая-то хилая пошла.
– Ну… Ее испортила демократия.
– Извини – не врубился… – Я с удивлением воззрился на Кир Вмазыча. – Какое отношение имеет демократия к пьянке?
– Самое непосредственное. Ик!.. Ик!.. – Кир икал не меньше минуты; но мысль не потерял и, справившись с икотой, продолжил: – Раньше мы пили по традиции, а дури у нас и так хватало. Теперь же новое демократическое поколение пытается спиртными напитками (и наркотой) добавить себе куража. Что это значит?
– Что это значит? – тупо повторил я вслед за Киром.
– А то, что разными псевдодемократическими ухищрениями наш народ пытаются поставить на одну планку с западными вырожденцами. Они там все запрограммированные. Встал, посетил ватерклозет, выпил стакан апельсинового сока, сжевал бутерброд, сходил на работу, пришел домой, посмотрел телевизор, уснул, опять встал… И все это с широкой улыбкой на лице, даже во сне. И не дай Бог самостоятельно внести какие-либо коррективы в заданную программу! Кумекаешь? Биороботы в натуре, мать их!.. Вот и нас к этому ведут.
– По-моему, ты сгущаешь краски.
– Сгущаю краски? Иво, не прикидывайся правым оппортунистом. У нас их и так достаточно. Пятая колонна, суки продажные… – Кир выругался. – Разорвали страну, как Бобик подстилку.
– Ладно, пусть так. Против этого тезиса возразить трудно. Но вернемся к нашим баранам. Ты несколько отклонился от темы и не объяснил, почему демократия испортила нашу молодежь.
– Чего проще… – Кир посмотрел на меня, как на недоразвитого, – с глубоким сожалением. – Уточняю – западная демократия. Русский народ, чтобы там ни говорили продажные писаки, демократичен по своей натуре. Вспомни новгородское вече.
– Не надо растекаться мыслию по древу. Наша история полна противоречий и разночтений. Пусть ее. Давай конкретику.
– Узнаю бывшего кадрового военного… – Кир ухмыльнулся. – Копать от забора и до обеда…
Я скупо улыбнулся в ответ и промолчал. Другому бы морду набил за такое хамство, но на Кира рука не поднимается. Он всегда так шутит. Невзирая на лица. Нет, гении и таланты точно не от мира сего…
– Так вот, – невозмутимо продолжил Кир Непросыхающий, – что касается нынешней молодежи. Насчет куража я уже сказал? Значит, сказал… А насчет стержня ничего не говорил?
– Нет. Кажется, нет.
– У нашего поколения (не говоря уже о наших предках), внутри есть стальной стержень. Который не дает сгибаться и падать, даже если ты пьяный в дупель. А все потому, Иво, что мы росли не избалованными и без разных подкормок – как неокультуренные растения. Современная же молодежь – тепличная. Она просто не представляет себе жизнь без гигиенических прокладок и "кока-колы". Отсюда все ее беды: принял сто грамм на грудь – и выпал в осадок.
– Ну, неумение пить водку – это еще не беда.
– Но проблема.
– Не очень серьезная.
– Чтобы сошла лавина, достаточно маленького камешка, – не сдавался Кир Кирыч.
– Все-все, убедил, – поднял я руки. – Твоя взяла.
Наконец появился Дейзик. Он был бледен и болезненно морщился.
– Вам не мешало бы подлечиться, молодой человек, – меланхолично сказал Кир, наливая в свободный стакан водку без примесей. – Клин клином вышибают.
– Что вы, нет! – с отвращением замахал руками Дейз – Напрасно. А может, пивка?
– Мне бы чаю… – проскулил Дейзик. – И покрепче.
– Чего проще, – сказал Кир Кирыч. – Берем, юноша, этот дастархан, – он указал на пакеты с едой и выпивкой, – и дружно рулим в мои апартаменты. Тут тоже есть плита и все такое прочее, но у меня уютней. Есть возражения?
– Нет возражений! – ответили мы с Дейзом в один голос.
Действительно, плотный завтрак никак не помешает, подумал я, прислушиваясь к урчащим звукам в животе…
После завтрака мы перешли в гостиную. Мы – это Дейз и я. Кир Вмазыч остался на кухне допивать бутылку.
Он был человеком обстоятельным и не любил оставлять работу недоделанной.
Дейзика сморило, и он, свернувшись на диване калачиком, задремал. А я включил телевизор, чтобы послушать новости.
План действий на этот день был в зачаточном состоянии, а если быть точным, то я вообще не представлял, как приступить к следующему этапу расследования. Поэтому я надеялся, что мне удастся выловить в новостях хоть что-то полезное, хоть какую-то здравую мысль, способную зажечь воображение.
Мне повезло. В смысле обилия информации. Я попал на пресс-конференцию городских правоохранительных боссов: прокурора, заместителя начальника УВД и еще какого-то серого невзрачного шнурка – наверное, того самого следователя, о котором говорил Дейз.
Следователь был сама скромность. Он сидел с краешку, не поднимая глаз и если ему задавали вопрос бубнил что-то не очень внятное – словно извинялся. Видимо, большое количество телекамер на него действовало угнетающе.
В конце концов, его вообще оставили в покое, привлекая к говорильне лишь эпизодически – когда его начальники выдыхались.
Зато два других чиновника заливались соловьями. Наверное, потому, что на носу были выборы, их кандидатуры проходили по спискам, и они хотели показать товар лицом.
Я узнал, что нашли Григора. Похоже, первыми на место его гибели прибыли телевизионщики, потому что они снимали все подряд, без цензуры.
Сейчас вошло в моду за деньги торговать информацией, в особенности "жареными" фактами. Простой обыватель звонил в редакцию, и если его наводка была сенсационной, он получал свои рублики. Не очень много, но, как говорится, от паршивой овцы хоть шерсти клок…
Наконец я узнал его фамилия – Григор Флоря. Молдаванин? Скорее всего. А может, румын. Теперь его национальность не имеет никакого значения. На небесах с ним будут разбираться совсем по другим критериям.
Нужно отдать должное тележурналистам – они очень профессионально разработали сценарий прессконференции. Болтовня чиновников, занимающихся саморекламой, перемежалась кадрами хроники и толковыми комментариями ведущего.
Оказалось, что покушение на Мину не было единственным наездом на его мафиозную структуру. Этой ночью кто-то поджег склады на окраине города с товарами фирмы, которой легально руководил Чухлаев. Они сгорели дотла. По самым скромным подсчетам убытки составили кругленькую сумму в десять миллионов "зеленых".
Что касается Григора, то он, как я и предполагал, был рецидивистом и лишь год назад вышел на свободу. Но самое интересное – его никто не связывал с "Латинским кварталом". По словам комментатора, Григор вел тихую, неприметную жизнь, не бедствовал, хотя нигде не работал.
При этом журналист смотрел в объектив телекамеры с хитрым прищуром – мол, сами догадайтесь, дорогие зрители, как бывший зэк сумел за короткий срок обзавестись квартирой и престижной импортной тачкой.