- Пулемётчики, снайпера ко мне! - крикнул Кузнецов, не опасаясь быть услышанным. - Подавить огневые точки противника! - приказал он, не сомневаясь в принимаемом решении. Задеть своих старший лейтенант не опасался. Вся местность, по которой должны были отступать ходившие на вылазку разведчики, была значительно ниже стрелявшего по ним противника.
- Огонь открывать по готовности! - определил он и тут же, не выдержав, крикнул:
- Огонь, огонь! - Высотку огласил треск пулемётов и грохот одиночных винтовочных выстрелов.
Похоже, стрельба с использованием ночных прицелов оказалась относительно эффективной: даже не попытавшись огрызнуться в их сторону, чехи прекратили стрельбу и смылись.
А через некоторое время стали подтягиваться ушедшие на перехват разведчики. Первыми пришли державшиеся вместе рядовой Новиков и сержант Гудин. Потом появился судорожно трясущийся Киселёв. А тех, за кого с самого начала перестрелки больше всего волновался Кузнецов, всё еще не было. Неожиданно ему послушались голоса.
- Тихо! - предупредил он слегка расшумевшихся разведчиков, и когда те умолкли, прислушался. Голоса раздавались уже совсем близко. Олег посмотрел в ту сторону и в двух десятках шагов от себя увидел и замкомбата, и своего сержанта, стоявших друг против друга и что-то яростно доказывающих.
- Уф, - обрадовано выдохнул он и только тут понял, что светает.
- Так сказал же, по ленте… - едва ли не ревел от бешенства Борисов.
- Так я всего одну и расстрелял! - Димарик непонимающе обвёл взглядом готового треснуть его в лоб майора.
- Одну? Да? Одну? И ты что думаешь, я не знаю, сколько времени требуется на расстрел ста патронов?!
- Почему ста? - искренне удивился Маркитанов. - У меня одна лента на двести пятьдесят была, я её и вставил.
- О боже! - застонал не знающий смеяться ему или плакать Борисов. - Хорошо, что у тебя ленты на тысячу патронов не было! Нас бы там и закопали…
Грубо ругнувшись, замкомбата обречённо махнул рукой и зашагал в сторону идущего им навстречу командира четвёртой группы.
- Радист, связь, записывай… - начал было говорить Кузнецов, но был остановлен предостерегающе поднявшим руку Борисовым.
- Пока ничего докладывать не будем. Дождемся, когда окончательно рассветёт, всё как следует досмотрим и, если не найдём оружия или трупов, не будем сообщать вовсе.
- А патроны?
- Да забудь ты о патронах, новые получишь, - отмахнулся Борисов.
Меж тем горизонт продолжал розоветь, и уже стали видны лица. Увидев в глазах старшего лейтенанта неисчезающий вопрос, майор пояснил: - Если трупов не будет, замучаешься Ханкале доказывать, что ты не осёл, что трупов нет, потому что их или унесли, или обстоятельства просто не позволили твоей группе вести прицельную стрельбу. В лучшем случае над тобой малость поизгаляются, в худшем… - заместитель комбата скривил рожу "мол, что об этом говорить". - Пойми, если убитых нет, то всё остальное не имеет значения!
Замолчав, Борисов внезапно понял, что дождь кончился, горизонт чист, а падающая вниз влага - всего лишь задержавшиеся на листьях капли отшумевшего дождя.
- Дай команду бойцам дозарядиться. Скоро пойдём на досмотр, - приказал он. И Кузнецов, понуро кивнув, начал отдавать необходимые распоряжения. Впрочем, это было лишним. Разведчики, из тех, кто принимал участие в перестрелке, уже расселись на коврики и начали забивку магазинов и лент самостоятельно, не дожидаясь команды.
"Так и должно быть, - улыбнувшись, подумал командир группы и тут же нахмурился, вспомнив пережитые волнения.
"Никогда больше не соглашусь на подобную авантюру", - решил он и отправился проверять боевое охранение.
Утро было хмурым и промозглым. Несмотря на то, что дождь кончился, с листвы на землю и расположившихся под деревьями разведчиков беспрестанно капали холодные, тяжелые капли. Даже возбуждение, вызванное скоротечной перестрелкой и возможной близостью противника, не могло разогнать сковывающей бойцов стылости. Светлело. Под лучами встающего над горизонтом солнца от земли начал подниматься туман. Пока ещё робкий, легкой прерывистой дымкой колыхавшийся под порывами так и не прекратившегося ветра, он грозил в ближайший час - два заполнить собой все низины и утопить в серой дымке окрестные вершины.
- Олег, пора выходить на досмотр, - Борисов положил руку на плечо сидевшего в задумчивости Кузнецова. - Давай радиста на связь.
- Кошкин! - окликнул командир группы старшего радиста, прикорнувшего возле сто пятьдесят девятой, - давай связь с "Центром". Лисицын, записывай, - из-под плащ-палатки показалась помятая рожица второго радиста. - Записывай: обнаружил группу боевиков…
- Стоп, стоп, не торопись, - перебил его майор. - Доложи, что начинаешь вести поиск в таком-то направлении и пока всё.
- А боестолкновение?
- Мы же это обсуждали. Сейчас досмотр произведём и тогда решим. Диктуй радиограмму и поднимай бойцов. Выходим.
Кузнецов не стал спорить. Замкомбата был опытнее.
- Лисицын, старших троек ко мне! - приказал старлей, как только Кошкин, закончив радиосеанс, начал сворачивать радиостанцию. - И поживее!
Радист кивнул и, скинув с плеч плащ-палатку, поспешил выполнить приказ. Качнувшиеся за его спиной ветки орешника сыпанули вниз сотнями тяжелых капель, которые барабанной дробью рассыпались по земле и растеклись по ней блестящими звездочками. Впрочем, они тут же погасли, поглощенные жадно вбирающей влагу почвой.
- При выдвижении соблюдать максимальную осторожность! - инструктировал своих бойцов Олег. - Дистанция между тройками тридцать-сорок метров. Ограничение - предел видимости. В головном дозоре - пятнадцать - двадцать метров. Гудин, со своей тройкой остаёшься здесь до конца нашего выдвижения к месту боя. Пулемётчик и снайпер держат под наблюдением соседний хребет, ты у них в обеспечении. "Акведук" постоянно на связи. Обо всём подозрительном докладывать сразу. Рации включены у всех, особенно это касается Маркитанова. (Димарик недовольно мотнул головой, но промолчал.) - Головной дозор занимает позиции и остаётся в охранении до конца осмотра. Тройки ядра проводят осмотр местности и занимают оборону в своих направлениях. Старшие прибывают ко мне с докладом. Всё ясно?
- Да!
- Так точно!
- Чего тут не понятного?
- Ясно!
Похвальное разнообразие ответов. Какой принадлежал Димарику, угадать не стоило и пытаться.
Его обнаружили почти сразу. Он лежал, подломив колени, в небольшой рытвине прямо за поваленным ветрами деревом. Наверное, это дерево и эта рытвина стали той причиной, что его не забрали вместе с остальными убитыми и ранеными. Молодой, едва ли много старше Кузнецовских мальчишек-бойцов, со сплетающейся в небольшую бородку щетиной, он не был похож на обычного мертвеца. Ночная прохлада ещё не дала смерти наложить на его лицо свой уродливый отпечаток, и от этого молодой боевик казался спящим. По-видимому, ему достались первые, выпущенные спецназовцами, пули. Правая рука чеченца по-прежнему сжимала приклад висевшего на ремне автомата, а левая ладонь с согнутыми пальцами застыла на ореховой палке с привязанным на конце и расколотым надвое фонариком. Сразу два смертоносных жала, вошедшие в грудь, пробили его сердце и искромсали легкие.
- Фотоаппарат! - не оборачиваясь, приказал замкомбата стоявшему у него за плечом Кузнецову. Тот кивнул и, скинув рюкзак, вытащил оттуда завёрнутый в полиэтиленовую пленку небольшой цифровой фотоаппаратик.
- Снимай. Три-четыре фотографии сделаешь и достаточно. Только проверь, что бы всё было чётко.
Группник снова кивнул и принялся за фотографирование "объекта".
- Кошкин! - позвал он, когда, убедившись в качестве сделанных снимков, начал убирать фотоаппарат обратно в рюкзак. - Связь!
- Погоди! - уже в который раз остановил его Борисов. - Сейчас старшие троек доложат, тогда и в эфир выйдем. Впрочем, можешь пока радиограмму сочинить. Что-нибудь вроде того: "При ведении поиска по координатам… обнаружил… имел встречный бой. В результате… и так делее…
- Пиши. - Олег на пару минут задумался. - В процессе выдвижения имел встречный бой. В результате нанесённого огневого поражения противник отступил. Организовал преследование. Противнику удалось скрыться… Дальнейшую диктовку прервало появление Краснова. В руках он тащил два больших туристических рюкзака и видавший виды АКМС.
- Вот, Маркитанов нашёл. Там крови море… в трех местах.
Только сейчас Кузнецов заметил, что оба рюкзака были уляпаны бурыми пятнами засохшей крови.
- И следы волочения. Наверное, труп оттаскивали, - рюкзаки тяжело плюхнулись на землю.
"И как он их тащил?" - подумал старший лейтенант и, взяв брошенный ствол, потянулся рукой к предохранителю.
- Димарик его уже разрядил, - предугадав действия командира, сообщил боец. - Он говорит, сфотографировать надо, - боец кивнул в сторону, откуда пришёл.
- Я пойду сфотографирую? - Кузнецов кивнул в сторону ожидающего бойца.
- Сходи, - безразлично бросил Борисов. Он сидел неподалеку от трупа и, казалось, о чём-то напряжённо думал.
- Рюкзаки обыскали? - на всякий случай уточнил он, хотя нисколько не сомневался, что свою возможность порыться в чужих шмотках Димарик не упустил.
- Ну, - неопределенно протянул боец. - Мы тут, ну вот…
- Ясно, - прервал его мучения замкомбата. - Фото и видеоносители были?
- Никак нет! - отрицательно помотал головой Краснов. - Телевизор на батарейках, а так по мелочам…
Что именно было там по "мелочам" замкомбата уточнять не стал. Подумаешь, заныкал Димарик парочку маскхалатов, один-другой гортексик, ну и фик с ним. Кому они теперь нужны? Трупам? На хрен? А мораль? Какая к черту на крови мораль? Лицемеры. Оружие гуманное и негуманное, цивилизованное ведение войны, не цивилизованное… Есть смерть и есть трупы, которых могло бы и не быть, стоило только кому-нибудь, где-нибудь вовремя и в нужном месте поставить запятую или точку… К чёрту…
Крови действительно было много. Кровь была на земле, на молодой, только что начавшей прорастать траве, на стволах деревьев, на влажных листьях. В зыбких полосах поднимающегося тумана она казалось только что пролитой. Сделав несколько снимков, Кузнецов прошел дальше и впрямь увидел следы волочения. Чьи-то безвольные пятки вычерчивали на земле замысловатые кривые, стаскивали в кучи остатки прошлогодней листвы, цепляли лежавшие на земле ветки. Олег шёл по чужим кровоточащим следам до тех пор, пока его взор не уперся в брошенную разгрузку, обрывки бинтов, использованный тюбик промедола. Тут же лежала расколотая бутылка физиологического раствора.
Когда старший лейтенант, сделав достаточное количество снимков, вернулся к ожидающему его Борисову и, наконец-то выйдя на связь, передал результаты боестолкновения, появился Димарик с новым огромным рюкзаком за плечами. Кузнецов бросил взгляд в его сторону, но спрашивать, откуда у Маркитанова появился столь шикарный рюкзак, не имело смысла. И так всё было ясно. А вот не поинтересоваться об РРке он, как командир группы, не имел права, его (рюкзак) ещё представало сдавать на склад…
- А куда свой дел?
- Вовнутрь убрал, куда же ещё? - удивление на лице Димарика было таким искренним, что не будь вокруг столько крови, Кузнецов наверняка бы рассмеялся. А так… а так он лишь хмыкнул…
- Товарищ старший лейтенант! - послышался хриплый шепоток Кошкина.
- Да?!
- Центр приказал выносить труп…
- Не понял? - переспросил командир группы, хотя прекрасно разобрался, о чём идет речь. Скорее он хотел осмыслить сказанное.
- "Центр" приказал выносить труп противника в пункт запасного сбора.
- Они что там, охренели? - повернувшись к по-прежнему сидевшему рядом с трупом Борисову. - Зачем нам его переть?
- Возможно, для опознания.
- А что по фотографиям никак?
- По фотографиям никто не сознается, что это их родственник.
- А может тогда его обложить тротилом и взорвать к чёртовой матери? - представить, что кроме рюкзаков придется тащить ещё и вражеский труп, командиру группы становилось не по себе.
- Точно! - с сарказмом в голосе поддакнул майор. - Взрывай! А потом будешь лазить по кустам и собирать ошмётки разлетевшегося мяса. Скажи лучше вот что ещё: стволы нашли?
Кузнецов отрицательно покачал головой.
- Нет, я же в отряд передавал. Вы разве не слышали?
- Хреново! - Борисов провёл по лицу рукой, как бы сгоняя с него остатки сна. - Ладно, хорошо хоть ещё один отыскался. Не будь этих двух автоматов, кто знает, не пришлось бы нам доказывать, что ты не Ульман, - замкомбата усмехнулся, вот только ухмылка оказалась какой-то грустной.
- Круто! - Олег возмущенно качнул головой. - Маркитанов, вызывай Гудина, пусть подтягивается сюда. А ты бери свою тройку, и начинайте готовить носилки… Вражие шмотки, - Кузнецов кивнул в сторону рюкзаков, принесённых Красновым, - передашь в тыловой дозор.
- Ну, я пошёл, - по лицу Димарика было видно, что он предпочёл бы тащить чеховское имущество, а не возиться с трупом, но спорить не стал, а отправился выполнять приказание. Командир группы посмотрел ему вслед и, поняв, что часть информации прошла мимо ушей Маркитанова, потянулся к своему "Акведуку".
- "Четвертый" - "Старшему". Приём.
- На приёме, - Кузнецов различил голос сержанта Гудина.
- Выдвигайтесь к нам. Как понял? Приём.
- Понял вас, понял. Приём.
- Ждём. До связи.
Через некоторое время тыловая тройка уже занимала свои позиции в составе группы. Холод вновь начал давать о себе знать. Пока Димарик и иже с ним готовили носилки: срезали подходящие по толщине и длине ореховые палки; пока искали в шмотках боевиков что-нибудь способное заменить плащ-палатку, (свою использовать под это дело не хотелось); почти все бойцы группы под тем или иным предлогом приходили смотреть на мёртвого бандита.
- А уши можно отрезать? - воровато оглядевшись по сторонам, спросил у Кузнецова подошедший одним из последних снайпер Баринов. Стоявший в этот момент чуть в стороне от убитого боевика Борисов зло зыркнул в его сторону.
- Ты бы хотел, что бы с тобой поступили так же?
Боец отрицательно покачал головой.
- Тогда иди отсюда на хрен! - прошипел замкомбата. И, бросив злой взгляд в спину метнувшегося прочь бойца, едва слышно добавил: - Наслушались идиотов…
Единственный, кто не проявил никакого интереса к убитому, был Димарик, возможно потому, что уже достаточно нагляделся на вражеские труппы, а возможно, потому, что чтил покой мёртвых…
Убитого чеха в заданный район они вытащили к вечеру. И как оказалось, со всеми минусами был в его доставке один неоспоримый плюс: комбат дал добро на эвакуацию.
Несмотря на то, что глаза Олега слипались от усталости, спать он лег поздно. Сперва сдавал оружие и неизрасходованные боеприпасы, затем занимался бумажной работой: отчитывался о выполнении боевого задания, потом долго сидел в бане. А когда уж совсем вознамерился завалиться спатеньки, пришли офицеры из соседней роты. Долго пытали, что и как, пока Олег не раскололся и не рассказал всё, как было, без прикрас и преувеличений, не выпячивая своей роли, но и не слишком афишируя участие в боестолкновении майора Борисова. Затем перешли на всякие приколы и воспоминания из училищной жизни. А тут ещё как назло появился древний как мамонт начальник штаба батальона майор Федин, ну и тоже свою байку рассказать захотел.
…Вот у нас зам начальника училища был полковник Мошкарёв, вот это мужик! Как-то раз повязала милиция курсанта третьекурсника. Курсант этот Михнёв Сеня, из моего учебного взвода, в законном увольнении был. Сто грамм для храбрости принял и на центральную площадь города потопал. За каким чёртом лысым он туда попёрся - бог его знает. Но, одним словом, напоролся на патруль. Те его вязать, а он малый здоровый, отмудохал тот патруль за моё-моё. Только настроился ноги сделать, как к ним на помощь четверо ментов прибыло, он и их отутюжил. Если бы те заранее подмогу не вызвали, то Семён так бы и ушёл. Короче, его повязали и на губу. Мошкарёв его оттуда сразу забрал, мол, сами разберёмся и примерно накажем.
В общем, утром построили нас. Стоим. Михнёва перед строем вывели, сам заместитель начальника училища рядом стоит и о его "заслугах" рассказывает. Ну, думаем, всё, отчислят Семёна, а тут еще полковник Мошкарёв как рявкнет:
- Равняйсь! Смирно! За пребывание в нетрезвом виде, за оказание сопротивления гарнизонному патрулю… - У нас в мыслях только одно: ну всё, теперь точно отчислят… - За избиение четырёх сотрудников милиции при исполнении…
- Шести… - брякнул Михнёв, видимо обидевшись, что не все его подвиги увековечены.
- Шести, - не стал спорить зам начальника, - объявляю курсанту Михнёву десять суток ареста.
Сеня, кажется, даже побледнел.
- Есть… - не сразу отреагировал он.
А полковник ободряюще шлёпнул его по плечу и ещё громче выкрикнул:
- Встать в строй! - Пауза. И не слишком громко, но чтобы все слышали: - Такие офицеры нам нужны…
Вот такой был у нас зам начальника.
- А Михнёв, где он сейчас? - спросил Олег. Он хотел добавить "наверное, полковник", но сообразив, что тот однокурсник Федина, передумал.
- Сенька погиб ещё в девяносто втором. Автокатастрофа. Глупая, случайная. А… - майор расстроено махнул рукой. - Хороший офицер был… - Тут же, без всякого перехода: - Так, ладно, хватит лясы точить! Кузнецову спать пора, да и вам всем тоже.
Когда за последним ушедшим захлопнулась деревянная (внешняя) дверь в палатку, Олег уже спал…
Глава 3
Схрон
На следующее боевое задание группа Кузнецова отправлялась в составе отряда. У шедшего вместе с ним лейтенанта Крикунова это был первый боевой выход, поэтому, назначенный командиром отряда заместитель командира роты капитан Атясов Антон шел с ним.
Перед самым выходом замкомроты подозвал к себе Кузнецова и, не мудрствуя лукаво, объяснил ему "диспозицию".
- Олег, твоя группа идёт первой. Маршрут движения выбираешь сам, я вмешиваться не буду, хоть на отвесные кручи лезь. Но заметишь противника, увидишь что непонятное, появятся какие-либо сомнения - сразу мне доклад.
- Антон, я понял, без вопросов! - замкомроты хоть и был командиром, и если что мог спросить с любого группника по полной, но общались они меж собой запросто.
- Тогда готовь группу. И вот ещё что: захвати на меня рацию. Хорошо?
Олег задумался:
- У меня одна сломана, ну да ладно, я в соседней роте возьму.
- Не пойдёт, они через два дня тоже на Б/З уходят.
- А я у Серёги Лемешева возьму, он хвалился, у него две лишние есть.
- Тогда так и решим. Но смотри, если что не срастётся, предупреди, я, может, на складе надыбаю.
- Предупрежу, - пообещал Кузнецов, и Атясов, отодвинув полог, вышел из темного пространства палатки.
БТРы уже урчали моторами. В ожидании скорой погрузки водители топтались около кузовов и нарушали целостную картину, создаваемую занятыми "предстартовой" суетой разведчиками.
- В одну шеренгу фронтом от меня становись! - прозвучала привычная команда. - Заряжай!