- Я не только могу предметы взглядом передвигать. Я еще в некотором роде провидец. Я не вижу будущего, не знаю, что и как произойдет. Я вообще не контролирую этот дар, в отличие от телекинеза. Просто иногда я знаю что-то важное. Чувствую, вот и все…Я не знаю, как тебе это объяснить… В 2009-м на третьей неделе августа, я буквально весь извелся. Чувствовал, что произойдет что-то, и все тут. Где, с кем и как - не знал, просто неспокойно было на душе, просто отложилось где-то в мозгу: что-то грядет. И 17-го августа случилась авария на Саяно-Шушенской ГЭС! Куда четче я предугадал землетрясение я Японии. В тот раз я знал, что это будет именно Япония и что будет много погибших. Как - не могу объяснить! Как будто кто-то залез мне в мозг и оставил в нем информацию, к которой не ведет никаких следов, понимаешь?
- Не очень.
- Ну, вот смотри: любая информация у тебя в голове связана с чем-то, верно? Как гиперссылки в Интернете, верно?
- Все равно не понимаю.
- Хорошо. Пример: кенгуру переносят детенышей в своей сумке. О чем ты сейчас думаешь? Что всплывает в голове, помимо собственно образа кенгуру?
- Австралия? - предположила Виола.
- Что еще? Какие всплывают ассоциации? Откуда ты знаешь о кенгуру и о том, что они живут в Австралии?
- Школа… Урок биологии… "Крокодил Данди". Хью Джекман….
- Вот! Видишь? Гиперссылки! Находишь в мозгу информацию, и сразу же за ней тянутся ниточки, ведущие к чему-то еще. Как "Википедия". Залезешь посмотреть год рождения Кобзона, а минут через двадцать ты уже читаешь о процессах, происходящих внутри черной дыры.
- Да, поняла…
- Вот! А у меня в памяти иногда появляется чужеродная информация, никак не связанная ни с чем, что я знаю. Просто в мозгу вдруг всплывает сообщение: "Завтра в Японии произойдет крупное землетрясение, которое унесет десятки жизней и вызовет аварию на атомной электростанции!" и все! Что ты не думай и не делай - больше из памяти ничего не всплывает. Ни к чему больше ниточки не тянутся! Нет информации и все тут. Если честно, от этого можно сойти с ума… И вот так я сейчас знаю, что жить мне осталось меньше двух дней. Как будто ко мне кто-то подошел на улице и сказал: "Витя, тебе осталось около 48 часов. Точнее - не скажу!" И я тут же ударился головой об угол, так что у меня избирательная амнезия. Само сообщение - помню, а кто, где и при каких обстоятельствах мне его сказал - не помню. Вот так и живу…
- А бывало такое, что твои предсказания не сбывались?
- Не знаю.
- То есть как это, не знаешь?
- Мои предчувствия не всегда точны. Иногда я чувствую: что-то грядет, а потом - бац и не чувствую больше. И черт его знает, что это значит. Может, миновало и не сбылось, а может, ударило где-то. Мне что, быстро открывать Интернет и перерывать все новостные сайты в поисках катастроф?
- Ну да!
- И зачем это мне? Миновало и миновало. Не по мне ударило и ладно. Я первое время искал… Иногда находил, а потом - просто бросил и все.
- А сейчас - не так? Я имею в виду, не просто предчувствие чего-то грядущего, а именно знание, что случится это именно с тобой?
- Да. Полная ясность и уверенность. Я скоро умру.
- Но может быть можно что-то изменить?
Виола высказала эту мысль и осеклась. Зачем что-то менять? Кто он ей? Чужой человек, взявший ее в заложницы и только-то! С какой стати ей волноваться о его судьбе? Ну, умрет и умрет. Хватит его инфаркт там, на Алтае, и ладно! Ей же это и на руку - заберет тот черный пакет с заднего сиденья, как компенсацию за принесенные неудобства, сядет в попутную машину и отправится домой! Главное, чтобы в этой попутной машине никто не пронюхал о почти шести миллионах рублей в ее пакете, а то она к папе с мамой точно не доберется… Но ведь нет же, забеспокоилась почему-то. О нем забеспокоилась! Жалко его! Почему-то не хочется, чтобы он умирал… Виола поймала себя на мысли, что несмотря на страх, в ее душе крепко поселилось еще и любопытство.
Каждый новый человек в жизни - это загадка. Заглянуть к нему в душу, оставить в ней след и разгадать эту загадку - вот в чем смысл новых знакомств и встреч. Большей загадки, чем Витя, ей не встречалось, и скорее всего никогда уже и не встретится. И задумавшись, Виола поняла, что если бы сейчас Витя отпустил ее, и его предчувствие бы не сбылось, и он остался жив - через неделю она с удовольствием бы встретилась с ним вновь, при других обстоятельствах, хоть в этом же самом ресторане. Кто-то мог бы подумать, что Виола просто "клюнула" на деньги - парень, так легко таскающий с собой шесть миллионов, был для многих девушек ее возраста женихом мечты. Но применимо к ней такие суждения были бы ошибочны. Сейчас она не думала о деньгах, она думала о Вите. Как о загадке. Как о человеке. Как о следе в ее жизни!
И не задумывалась о том, что разница между двумя этими взглядами на человека - не так уж велика.
- Как можно что-то изменить, если ты не знаешь, что произойдет? - спросил Витя. - Если бы я каким-то образом знал, что попаду в определенный день в аварию… ну, просто для примера, хотя со мной этого в принципе произойти не может… я бы в этот день вообще не садился за руль. Знай я, что умру во время землетрясения, которое разрушит мой дом - я бы провел этот день в лесу или в поле, в палатке. А так… От чего мне бежать? Чего опасаться? Я даже точного времени не знаю, не говоря уж о месте. Все! Другой информации нет, гиперссылки в голове отсутствуют.
- Может быть, тебе не нужно ехать на Алтай?
- А может быть, не нужно оставаться в Новосибирске?
- Может быть, не стоило похищать меня?
- А может быть, именно этим я спасу свою жизнь?
- Ладно, пат.
Она поймала Витин взгляд. Оценивающий и очень довольный.
- Что? - спросила она.
- Просто радуюсь своему удачному выбору. Ты мне показалась интересной, и я не ошибся.
- Что же во мне такого интересного?
- Да все! Ты любознательная, задаешь правильные вопросы. Вот сейчас ты сказала: "пат".
- И что?
- Ты не поверишь, если я скажу, сколько девушек в твоем возрасте вообще не знают этого понятия.
- Это повод меня похищать?
- Разумеется!
Он улыбался. Широко, открыто и дружелюбно. Не верилось, что этот человек способен убить, но Виола знала: способен. Она помнила его слова, произнесенные, когда он вел ее к машине, держа струну возле ее шеи: "Мне уже случалось делать подобное"! То есть кому-то, как минимум одному, Витя отрезал голову струной… Она не хотела знать, кому и при каких обстоятельствах. И в то же время - хотела… Хотела услышать, что он убил, например, правительственного агента, пытавшегося похитить его самого для каких-то секретных экспериментов. Или убийцу, которого Витя застал на месте преступления в темном парке…
А еще почему-то хотелось улыбнуться ему в ответ… Этого своего чувства Виола не понимала, но поделать с ним ничего не могла. Она улыбнулась!
- Ну что? Поехали дальше? - спросил Витя. - Нам ведь еще ехать и ехать!
Виола не столько увидела, сколько ощутила, как он напрягся. Только что они болтали как двое закадычных друзей, но теперь ему снова предстояло похитить ее из располагающей обстановки ресторана. Пригласить, убедить или заставить сесть в машину…
- Поехали! - согласилась она, вставая.
Витя выдохнул. И в этом выдохе слышалось столько облегчения, что Виола окончательно поверила: он не причинит ей вреда, при условии, конечно, что она не попытается сбежать. Только что он был готов снова достать из кармана струну, но всей душой не хотел этого делать, а потому был очень рад, что она согласилась ехать дальше без возражений или истерики.
- Сколько чаевых оставим? - спросил Витя.
- Ну, обслуживали нас вроде бы хорошо и душевно. Сколько не жалко?
- Это тебе "Сколько не жалко". Деньги-то у тебя. Я с собой ни копейки не взял. И вообще, это же ты меня в ресторан пригласила, так что тебе и по счету платить.
Виола достала из кармана деньги. От тридцати тысяч, взятых из витиного пакета в машине осталась примерно половина. По магазину одежды она прошлась как настоящая леди, за которую платит ее джентльмен, к тому же этот внеплановый шопинг помог ей отвлечься и прийти в себя.
- Сколько не жалко? - повторила Виола, пристально глядя в глаза своему похитителю.
Жалеть чужие деньги? К тому же заработанные не пойми каким путем? Может быть - отрезанием кому-нибудь головы той самой струной? Да тут еще в душе Виолы взыграло озорство, наверное, сродни тому, что испытывал Витя, заставляя левитировать кроссовки или китайские палочки. Не колеблясь больше, она положила в папку с чеком все, что оставалось в ее карманах - пятнадцать тысяч, плюс мелочь. Примерно в 10 раз больше, чем было выбито в чеке. И не дожидаясь витиной реакции, направилась к выходу.
- Зря! - сказал он, нагнав ее и открывая перед ней дверь.
- Ты же сказал, "сколько не жалко", - с вызовом заявила Виола.
- Да чего их жалеть! Это уже считай твои деньги, мне они больше не нужны. Просто зря мелкие деньги отдала. У меня больше нет. Так что захотим мы по дороге бутылку минералки купить - придется пятитысячными расплачиваться, мельче нет.
- Ну и ладно! Скажем что сдачи не надо! - заявила Виола, садясь в машину, дверь которой распахнулась перед ней сама. Она старалась не обращать на это внимания и думала лишь о том, чтобы никто другой не заметил таких чудес, как самооткрывающиеся двери автомобиля. Но никто из находившихся на парковке людей не смотрел в их сторону. А даже если бы смотрел…
Виола поставила себя на место случайного прохожего, который видит, как сама по себе открывается дверца стоящего неподалеку джипа. Во-первых, скорее всего этого никто не заметит. В России все больше людей перемещаются по улицам, смотря только прямо перед собой. "Я иду к своей цели!" и все. Цель - офис, институт, туалет, кафе. Все что вокруг - не интересно. Все, что вокруг - не мое.
Во-вторых, даже если кто и увидит - не уделит этому внимания. Отметит про себя: "Здорово придумано - дверца открывается сама. Интересно, как это реализовано?" И дальше этого "интересно" мысль не пойдет. В чудеса верят только дети, да и то лет до пяти, пока родители не вложат им в руки подаренный на день рождения смартфон, и тогда поиск чудесного в мире превратится в поиск способа попасть красной птицей по зеленой свинье. Это, конечно, развивает логику, но убивает в маленьком человечке ребенка.
Ну и, наконец, в-третьих, даже если кто-то заметит и подумает: "Так же не бывает!" - ему вряд ли придет в голову подойти к машине и спросить у ее владельца "А как ты это сделал?" То ли время сейчас такое, то ли люди такие, но заговаривать с незнакомцем на улице стало и страшно, и попросту непринято. Ибо мало ли… Ее пример - тому подтверждение. Заговорила, познакомилась и теперь едет на Алтай в качестве заложницы. В голове Виолы тут же возник вопрос: "А так ли уж она против этой поездки?", но его она отложила на потом.
Витя тем временем сел в машину и вывел свой джип с парковки на дорогу. Машина уверенно заворчала мотором и покатилась дальше в сторону республики Алтай.
- Теперь твоя очередь, - сказал он.
- В чем именно?
- Рассказывать о себе, конечно же.
- Нет уж, давай ты.
- Ну нет! Баш на баш! Я тебе рассказал о своих предчувствиях. Теперь - ты.
В Виоле снова взыграло озорство.
- А давай так: ты будешь рассказывать мне обо мне, а я - тебе о тебе? Узнаем, какими мы видимся друг другу, а если окажемся неправы - поправим.
- Так мы же друг друга совсем не знаем!
- Вот заодно и проверим свою интуицию. Я часто так с новыми людьми знакомлюсь. Поверь, это интереснее, чем просто друг другу о себе рассказывать.
- Тогда покажи пример. Ты первая! Расскажи мне обо мне!
Виола задумалась. Хотелось сказать что-то меткое, блеснуть интуицией и знанием человеческой психологии, сходу расколоть этого парня как орех, заглянуть ему в душу… Но что она о нем знает? Какой важной информацией может его удивить?
- Ты регулярно посещаешь тренажерный зал. Скорее всего, занимаешься еще и каким-то видом боевых искусств. Давно и профессионально.
- Ну, тогда я о тебе могу сказать, что ты - студентка. В этом и смысл игры, говорить очевидные вещи?
- Нет, смысл в том, чтобы говорить вещи глубинные. Какой ты - это очевидно. Вопрос в другом: почему ты такой. Ты регулярно качаешься, чтобы доказать самому себе, что и без своего дара что-то из себя представляешь.
Джип немного вильнул вправо - Витя слишком сильно вцепился в руль, сжав его так, словно хотел раздробить, и Виола поняла, что попала в цель с первой же попытки, хоть и говорила наудачу, не будучи твердо уверена в своей правоте.
- А еще раньше я боялся, что дар уйдет, и я останусь никем, - тихо произнес Витя. - Но в целом - ты угадала. Я взглядом могу кочергу узлом завязать, а руками - только согнуть, но это уже довольно неплохой результат. Телекинезом я легко выжму хоть пять тонн, а руками - 150 килограмм. Тоже неплохо, это тебе любой тренер скажет. А боксом я занимался с детства, у нас во дворе кружок был, сначала бесплатный, а потом - платный, но недорогой, я мог себе это позволить. Дрался, побеждал, третий юношеский разряд у меня был. Я туда не ради спорта пошел, просто район у нас был неспокойный, а детство у меня - непростое. Потом, когда дар в себе открыл - не бросил. Мне 16 лет было, когда я понял, что могу легко убить человека, не прикасаясь к нему, даже близко не подходя. Но я уже взрослый был. Понимал, что если ко мне на улице пристали - отбиваться телекинезом я не могу. Только если никого кроме нападающих рядом нет и бить я намерен насмерть. Да и то… Мало ли, кто увидит. Я дар свой с первых дней скрывал, даже сестре только через полгода про него рассказал… И первые несколько лет - все время в страхе жил, что он пропадет. Тогда и начал качаться. Сам не знаю, зачем. Что это мне дало? Все равно я даже близко не подошел к тому, чтобы руками автомобиль в воздух подбросить. И не подойду, это выше человеческих возможностей.
- Бросаться автомобилями в принципе выше человеческих возможностей, - резонно заметила Виола, - но ты это умеешь.
- Ну… Да, умею. На самом деле - глупость все это. Комплексы. Я хотел себе доказать, что без телекинеза что-то могу. Доказал. Могу. И в то же время - сам убедился в том, что я - это мой дар. Без него я - ничто.
- Почему? - спросила Виола и тут же мысленно обругала себя. Этот вопрос был сродни словам "Не грусти" в ответ на рассказ друга о том, как ему грустно и тоскливо. От "не грусти" веселее не станет. Разуверившийся в себе человек не даст объективного ответа на вопрос "Почему ты о себе такого мнения?"
- Почему? А разве не очевидно? Ну, вот взять тебя: разве ты бы поехала со мной, если бы не мой дар? Если бы я не заставил тебя сесть в машину силой?
- Нет, не поехала бы.
- Вот! И я об этом же!
- Так ведь по-другому девушек в поездку приглашать надо! Не с бухты-барахты посреди парка в праздничный день. Я тебе тогда говорила и сейчас повторю: с друзьями надо в такие поездки отправляться!
- А если у меня нет друзей?
- Может, это потому, что ты при знакомстве голову людям угрожаешь отрезать? - язвительно спросила Виола.
- Нет.
- Тогда, может быть, это потому, что ты сидишь в сквере на лавочке и просто ждешь, чтобы к тебе кто-то подошел и познакомился?
Витя промолчал, но Виоле ответ уже и не требовался.
- Значит, я права. Видишь, как это интересно, рассказывать тебе о тебе? Ты сам-то что сделал для того, чтобы быть кем-то кроме телекинетика-убийцы?
- Откуда ты знаешь, что я - убийца? - огрызнулся Витя.
- А я не права? Те деньги, что у тебя на заднем сиденье, ты заработал, сделав человеку аортокоронарное шунтирование без разреза?
- Нет.
- Ну и ладно. Оставим это. Вспомни, что я сказала, когда подошла к тебе в сквере? Я пригласила тебя к нам! Я бы познакомила тебя с друзьями, ты бы наверняка понравился им, и мы все весело провели бы время! А потом, через пару недель, ты бы пригласил меня на Алтай, и я бы уже всерьез подумала: поехать с тобой или не поехать!
- Напоминаю, мне осталось жить два дня!
- А если бы не это твое предчувствие - ты бы присоединился к нам? Ты бы зажал трубы фонтана так, чтобы он хлестал в разные стороны, чтобы всем было весело, а не чтобы отвлечь внимание от моего похищения?
- Не знаю…
Виола мельком бросила взгляд на спидометр и потянулась за ремнем безопасности. Джип выбрался на трассу и уверенно делал 120 километров в час. В машине эта скорость почти не чувствовалась - "Range Rover" - не "Жигули", на скоростях больше сотни он от земли оторваться не пытается, да и по гулу мотора не сказать было, что машине тяжело. Но 120 - это 120. Въедешь на такой скорости в дерево - никакие подушки безопасности не спасут. А уж если во встречную фуру…
- Ты не мог бы ехать помедленнее?
- Нет. И так нормально.
Стрелка спидометра еще немного качнулась вправо и доползла до отметки 130.
- Витя! - Виола повысила голос, старательно давя в себе подступающий к горлу страх.
- Нормально едем!
- Я тебя очень прошу, сбавь, пожалуйста, скорость!
- Да не разобьемся мы, я же тебе говорил, я не попаду в аварию. Я начеку! Водитель я хороший, дорогу держу уверенно, не первый год за рулем. А если кто-то вылетит на встречку - улетит обратно. У меня сил хватит, не волнуйся.
- Вот поэтому ты и думаешь, что без своего дара ты - ничто. Потому что ты уже не можешь быть обычным человеком! Не представляю, как ты живешь! Иметь такую силу внутри себя и использовать ее крайне редко, да и то только во зло и за деньги! Это ведь как наркотик, да? Уверенность в себе, сила, ощущение, что ты легко можешь столкнуть с трассы фуру и затолкать в машину понравившуюся тебе девушку! Как же ты раньше жил без этого? Как ты держал все это в себе, пока не решил для себя, что тебе недолго осталось жить, а значит тебе можно все?
Витя ударил тормозам так, что Виолу бросило вперед, если бы не ремни - она разбила бы нос о приборную доску.
- Здорово поговорили! - выдохнул он. - Лучше некуда! Ты вообще, как я погляжу, потрясающая попутчица!
- Сам такую выбрал! С твоими деньгами - мог бы снять себе девушку на два дня! Она бы всю дорогу комплиментами тебя осыпала.
Страха не было. Она больше не боялась своего похитителя, хотя отчетливо понимала, как опасно выводить из себя человека, обладающего таким даром. Просто она видела в нем уже не только и не столько могущественного телекинетика, сколько просто запутавшегося в жизни парня. Запутавшегося в жизни, в себе, своих взглядах и чувствах.
- Можешь идти!
- Куда?
- Куда хочешь!
Со щелчком разблокировались замки на дверях. Витя перегнулся через сиденье, достал пакет с деньгами, вытащил из него пачку пятитысячных купюр и протянул Виоле.
- Езжай домой.
Деньги она взяла машинально, но выходить из машины не спешила, разрываясь между желанием бежать и каким-то чувством, требующим остаться. Как тогда в сквере, когда она впервые увидела Витю. Страх заразиться его тоской боролся с чувством долга, с желанием помочь человеку, с которым ее случайно свела судьба. Сейчас это чувство долга боролось со страхом за свою жизнь.