- Скажи, ты правда убийца? Я ведь не уверена на все сто. Только помни, мы договорились не врать друг другу.
- Да. Мой наниматель называл меня лучшим в мире специалистом по несчастным случаям. Думаю, ты догадываешься, почему.
- И эти деньги - гонорар за чью-то жизнь?
- Конкретно эти - нет. Эти - мой гонорар за диверсию. Тогда никто не погиб. Но такие заказы были редкостью. Как правило, меня приглашали, когда нужно было кого-то устранить. Быстро и бесшумно.
- Ты - жалеешь об этом? - задала Виола главный вопрос.
- Я ни о чем не жалею…
Она уже потянулась к ручке двери, когда Витя продолжил:
- Но если бы я мог - я бы зарабатывал деньги иначе. Правда.
Виола повернулась к нему.
- Поехали.
- Ты не поняла? Я тебя отпускаю. Все, никаких больше угроз, никакой опасности. Возвращайся домой! До Бердска доберешься на попутке, дальше - автобус. Черт, да я тебя даже сам сейчас до остановки довезу и дальше поеду.
- А я тебя - не отпускаю. Понял? Но если ты еще раз превысишь скорость на трассе - я сама тебя убью.
- Ты это серьезно сейчас?
- На счет того, что убью? Да. По крайней мере - попытаюсь.
- Нет, на счет того, что дальше поедешь со мной по своей воле?
- Тоже серьезно! Давай, заводи, пока я не передумала. Только у меня одно условие: я должна родителям позвонить, чтоб они не волновались. У тебя есть с чего позвонить?
- Ты же видела, я свой телефон в окно выкинул, когда от заказа отказался. Ничего, на первой же заправке у кого-нибудь попросим. Поехали!
В гуле мотора Виоле послышалось возбуждение, будто бы автомобиль радовался за своего хозяина, обретшего добровольную попутчицу, решившую попытаться стать его другом. Теперь только самой Виоле оставалось убедить себя в том, что она поступила правильно, и унять гулко бьющееся сердце.
- А ты правда отказался от заказа? - спросила она. - Что от тебя хотели?
- Не знаю. Не стал спрашивать!
- А сумма?
- Пятьдесят миллионов.
- Баксов???
- Нет, всего лишь рублей.
- И ты отказался от такой суммы?
- Как видишь. Я сейчас еду с тобой на Алтай, а не покупаю билеты до Москвы, где мне нужно было бы встретиться с заказчиком.
- Но почему?
- А какой бы ответ ты хотела услышать? Что во мне заговорила совесть? Что я испугался, потому что таких денег мне еще ни разу не предлагали, а значит и заказ какой-то очень уж специфический? Или что мне просто больше не нужны деньги?
- Я бы хотела услышать правду.
- Ты же у нас такой специалист по людям. На щелк в душу заглядываешь! Как думаешь, что из этого правда?
- Я хочу верить, что дело в совести.
- Мимо! Плевать я на нее хотел.
- Тогда…
- Нет, подожди! - прервал ее Витя. - Сейчас моя очередь. Ты мне обо мне уже достаточно рассказала, теперь - я!
- Ну, попробуй.
Спидометр показывал девяносто. Кажется, разрешенная на этом участке шоссе скорость была восемьдесят, но Виола не возражала, 90 км/час ее вполне устраивали. Мимо проносились поля - типичный равнинный пейзаж. Впереди ее ждали алтайские горы и два дня в компании необыкновенного, но страшного человека, уверенного в том, что он скоро умрет.
И неожиданно Виола поняла! Поняла, почему осталась в машине. Не из убеждения, что без нее он пропадет, что умрет гораздо раньше обозначенного им срока - она чувствовала, что высадив ее, он бы разогнался до предела и направил свою машину в любое встретившееся на дороге препятствие. Не из чувства ответственности и не из дружеских чувств, которые только начинали зарождаться. Просто Витя был чем-то невероятным. Чем-то, чего не могло и не должно было быть в жизни! И она не могла пройти мимо, не могла не остаться рядом с этим чудом и не попытаться это чудо сохранить. Как животное, занесенное в Красную Книгу!
Хотя и остальные факторы тоже имели место быть, поэтому Виоле было стыдно за свои мысли, но не слишком сильно.
- Ты - студентка! - объявил Витя. - Это очевидно. Вопрос только в том, на кого ты учишься. Предположу, что ты - будущий журналист.
- Почему?
- Ты любопытная. Ты разбираешься в людях. Умеешь задавать правильные вопросы.
- Мимо. Никакого отношения к журналистике я не имею. Вообще ни малейшего!
- И на кого же ты тогда учишься?
- Факультет туризма. Организация и управление туристическими услугами. Вот так. Так что я - скорее экономист, чем журналист.
- Никогда бы не подумал.
- Тогда моя очередь….
- Нет, погоди! Дай мне еще один шанс!
Виола не возражала. Ей очень хотелось как-то вывести разговор на витину сестру, но она опасалась делать это, помня о том, как он потемнел лицом тогда, в сквере, упомянув о ее недавней смерти. Тогда о чем же поговорить? Что она еще знает о нем? Говорить о смертях больше не хотелось, хотелось как-то вывести беседу на что-то доброе и позитивное… Что же могло быть позитивного в его, без сомнения, тяжелой жизни?
Нет уж, пусть лучше он сделает свой ход.
- Ты работаешь фотомоделью! - сказал Витя.
- Угадал! - обрадовалась она. Обрадовалась скорее возможности поговорить о чем-то родном и интересном, а главное - не связанном со смертью.
- Надо же! На удачу брякнул. Ты просто сидишь так… прямо! Что в машине, что в ресторане… Да и примеряя джинсы ты крутилась возле зеркала как-то… профессионально, что ли? Осанка, отличный вкус на одежду, понимание того, что на тебе сидит хорошо, а что - нет. Надо же! Впервые в жизни знакомлюсь с фотомоделью. Непривычно.
- А что удивительного-то? - пожала плечами Виола. - Я - точно такой же человек, как и ты…
- Ну, допустим, не совсем такой же! - со смехом уточнил он. Крышка бардачка открылась сама собой и также сама собой закрылась, без какого-либо участия витиных рук. И впервые Виола восприняла демонстрацию телекинеза не как что-то пугающее, а как что-то закономерное и естественное. Вероятно, привыкала.
- Хорошо, не такой же. Но я такая же, как любая другая девушка.
- Ты - красивая.
- Повторяешься. Это ты уже говорил.
- И еще скажу. И не раз.
- Все девушки красивые. Каждая по-своему. А мне просто повезло попасть на конкурс красоты в свое время.
- В свое время - это когда?
Виола откинулась на сиденье, уставившись в потолок. Она вспоминала…
- Мне 14 лет было. Родители говорили, что я выросла быстро, по крайней мере ввысь. Я уже тогда маму в росте догнала, и всем было понятно, что на метре шестьдесят пять я не остановлюсь, потянусь выше. Ходила на танцы, с велосипеда не слезала, в общем, была активным ребенком, поэтому была худенькой и изящной. И тут вдруг конкурс красоты… Меня туда подруга затащила, дескать, давай, Вилка, попробуй… Тем более там в финальном задании танец показать надо было. А танцевать я умела и любила. Ну, я и пошла.
- И победила?
- Нет, но я стала вице-мисс. Это вроде как второе место. Конкурсы красоты - вообще вещь весьма субъективная. Это не спорт, это даже с фигурным катанием не сравнишь.
- Да, я понимаю. Я ж боксер, хоть и давно на ринг не выходил. Там все просто. Противник лежит, а ты стоишь - ты победил.
- Да-да. А на конкурсах красоты, на кастингах - все субъективно. Понравилась ты жюри - молодец, больше баллов заработала. А чем ты понравилась - даже само жюри объяснить не сможет. В общем, я тогда некоторым членам жюри сильно приглянулась. Может обаянием, может формами… Хотя какие у меня могли быть формы в 14 лет? Может увидели они во мне что-то… Ну и пригласили меня в модельное агентство, на учебу. За счет заведения!
- Это круто? - спросил Витя.
- Не так круто, как если тебя пригласят учиться в Гарвард, но круто. Агентства достаточно редко кого-то за свой счет учат. Хочешь быть моделью - приходи, плати деньги, мы научим тебя шагу от бедра, подберем несколько образов, научим не бояться камеры и выпустим в свет. А уж как ты себя в этом свете зарекомендуешь - это как повезет.
- И ты - зарекомендовала?
- Все относительно. У всех разные критерии успеха.
- Ну а сама-то ты как себя оцениваешь? Себя и свой успех?
- Я… А знаешь, мы же играем! Ты - обо мне должен рассказывать, а не наоборот. Твое мнение?
Витя задумался. Виола не торопила его с ответом, прислушиваясь к своим ощущениям от этой поездки. Страх ушел, вместе с ним ушла злость. При всех своих странностях и невероятном даре, Витя производил впечатление хорошего человека.
"Ни на минуту не забывай, что он убийца!" - одернула себя девушка, вспомнив, для каких целей он использовал свой дар.
- Думаю, что для тебя это все не серьезно. Глянец, фотографии, подиумы…
- Я в основном подиумная модель!
- Это как?
- Ну, разделение больше условное… Есть модели, которые лучше подходят для подиума, а есть те, кто специализируется на фотосессиях. К подиумной модели жесткие требования по росту и параметрам. Если девушка, например, ниже критичных метра семидесяти - из нее вполне может получиться фотомодель, а вот на подиум ее уже не возьмут. Ну а те, кто привык дефилировать на показах, не всегда справляются с вхождением в образ для фотосессии. Мне случалось сниматься для журналов. Но в основном я - подиумная модель.
- А это круто?
Виола рассмеялась.
- Ты уже второй раз это спрашиваешь, круто ли то, круто ли это. Моделью в принципе быть круто! Интересно и прибыльно. Но вообще-то это применимо к любой работе.
- Никогда не слышал, чтобы инженер говорил: "Я тут спроектировал новую гусеницу для танка! Это круто!"
- Значит, ты никогда не встречался с увлеченными своей работой инженерами!
- То есть, я промахнулся? Ты к своей работе все же относишься серьезно?
- И да, и нет. Наверное, в данный момент - отношусь серьезно. Мне нравится быть моделью. Это интересно. Это приносит неплохие деньги, это дает возможность путешествовать, знакомиться с новыми интересными людьми. Это хорошее хобби, и я отношусь к нему серьезно. Но ставить эту работу в центр своей жизни не стала бы. Это со стороны кажется, что быть моделью - это просто и весело. Вышагивай себе по подиуму, улыбайся камерам и получай за это деньги. А на практике… Постоянно осознавай, что ты - это капитал. Твоя внешность, твоя фигура… Не скажу, что я голодаю, но не могу позволить себе прийти с подругой в кафе и съесть огромную тарелку пирожных. Плюс ненормированный рабочий день! Да какой там день… ненормированная рабочая жизнь. Сейчас меня это устраивает… А потом… Какой парень сможет жить с девушкой, которая в любой момент может, например, сорваться на месяц в Японию?
- Я бы смог! - машинально ответил Витя.
- Это ты сейчас так думаешь. Я же общаюсь с девушками в нашем агентстве, да и не только в нашем… Для кого-то это развлечение. У них и доходы соответствующие… Для кого-то - работа. Постоянная, не простая, но интересная. Но работа модели все равно временная. У кого-то - до тридцати, у кого-то - до сорока. Ты видел когда-нибудь шестидесятилетнюю модель? Вот то-то и оно. Кто-то остается в бизнесе, просто уходит с подиума. Становится визажистом, фотографом, продюсером… Вряд ли это мое. Я рассчитываю поработать моделью еще лет пять и создать свое туристическое агентство. Я хочу путешествовать и дарить такую возможность людям!
- Делаю вывод, что я угадал, - подытожил Витя, - для тебя все это не слишком серьезно, и определенного успеха ты добилась!
- Да, пожалуй… Витя, а можно я спрошу…
- Ишь ты, хитрая какая. Я так угадывать должен, а ты - спросишь. О чем?
- Твой телекинез… Как думаешь, откуда он?
- Не знаю, - просто ответил он, - молния в меня не била, инопланетяне не похищали, глас божий с неба не раздавался. Я просто умею то, что умею. Может я один такой, феномен. Может нас таких много, просто все, как и я, скрываются. Но, сама понимаешь, я не приходил в медицинские центры с просьбой: "Ребята, обследуйте меня как следует, я тут предметы могу взглядом двигать и мне интересно, чем мой мозг отличается от мозга других людей?" Кстати, может дело вовсе не в мозге? Может у меня в кончике носа излучатель гравитонов!
- То есть ты энергию концентрируешь на кончике носа? - хихикнула Виола.
- А что? Не заметно?
Витя скорчил гримасу, заставив нос дернуться вверх-вниз, от чего бардачок машины открылся и закрылся вновь.
- Я и о другом думал! - перестав дурачиться, продолжил он. - Думал о том, зачем мне мой дар был дан. От Бога он или от дьявола. И знаешь, к какому выводу я пришел? Я - рак.
- То есть? - переспросила Виола, выждав несколько секунд и поняв, что никаких объяснений не последует.
- Я - рак. Раковая опухоль. Меланома этого мира.
Похоже, лучше было говорить о ее работе, чем о его способностях…
- Почему ты так решил?
- Я не умею созидать. Я создан, чтобы убивать и разрушать, это у меня получается лучше всего. Я - лучший в мире специалист по несчастным случаям. Ты знаешь, почему раковая опухоль убивает человека? Потому, что она не умеет больше ничего. Она создана, чтобы разрушать, в этом смысл ее существования. Она разрастается, тянется метастазами ко всему, до чего может добраться, как амеба к добыче. Она просто не способна ни на что другое. А вот на убийство своего носителя - способна, и она не может не уничтожать. Человечество - рак планеты Земля, мы же планомерно уничтожаем свою планету, своего носителя! А я - рак человечества. И, наверное, это здорово, что я умру, не успев пустить метастазы.
- Ты мог бы…
- Мог бы что? Бросить свой дар на благое дело? Я создан для убийств. Что я мог бы еще делать?
- Строить! - сказала Виола первое, что пришло ей в голову. - Ты круче любого подъемного крана! Ты мог бы возводить плотины, строить мосты, просто ставя в нужное место реки опоры и сваи!
- Строить? Хм… Хорошо, но мы ведь говорим не о благотворительности, верно? Если уж на то пошло - я мог бы быть супергероем, появляющимся в нужное время и в нужном месте благодаря своему дару предвидения, спасающим простых людей, раздвигающим завалы после землетрясения просто мановением руки! Красивая картина, да? Меня всегда умиляли эти герои комиксов! Ладно Бэтмэн, у него куча денег и он давно пресытился жизнью. Прыжки по крышам Готэма для него - способ развеяться, почувствовать себя живым человеком. Таким рискованным способом он тешит собственное эго. К тому же у Бэтмэна нет никакого дара, он простой человек, получивший в наследство невероятные бабки! Куда больше мне смешон Человек-паук! Он живет с тетей, личная жизнь у него вся через задницу, денег у него нет, он работает в поте лица, пытаясь стать настоящим фотографом в штате у тирана и самодура. Ему бы спать ночью, или по клубам тусить, снимая напряжение трудового дня - может, и стал бы нормальным человеком, может, и смог бы адекватно работать! Так нет же: "Чем больше сила, тем больше и ответственность!" Все свое свободное время, в том числе и ночи, он - картинный и пафосный герой на страже города. Черт возьми, ограбил бы банк, взял бы свою девушку в охапку и уехал с ней жить на остров в Карибском море! Навсегда! Ну и тетю свою бы поселил где-нибудь на Карибах, раз он ее так любит, и навещал бы ее раз в месяц! И гори он синим пламенем, этот Нью-Йорк, который все равно не способен принять своего супергероя! Пусть полиция, которая так не любит мстителей в маске, сама разбирается с ящерами, докторами-осьминогами и летающими зелеными гоблинами!
Я не против помощи людям. Можешь мне не верить, но я несколько раз делал миллионные пожертвования на благотворительность! На операцию одной девушке два миллиона пожертвовал! И ее спасли, между прочим! Но я тоже хочу жить. И питаться нормально, а не хлебом с тертым хреном, потому что больше ничего в доме нет. И хочу, чтобы мои близкие тоже жили хорошо! На Карибах!
Он с силой ударил обеими руками по рулю, заставив джип вильнуть, а Виолу - вжаться в спинку сиденья, но тут же овладел собой.
- Прости, сорвался. Я просто давно ни с кем не говорил вот так… Черт, я вообще давно ни с кем не говорил. Больше месяца. Забыл уже, как это… Держал все в себе, вот и… В общем, я не мог пытаться быть супергероем, им не платят денег. А мне деньги были нужны, очень! Сначала - пять миллионов. Потом - еще пять… И еще, и еще… Строя мосты и плотины столько не заработаешь, так что у меня не было выбора. Этот мир болен опухолью под названием "человечество". Живя в нем нельзя быть никем другим, поэтому я - рак. У меня просто не было шансов стать другим. Поэтому я и сказал тебе, что ни о чем не жалею. Я делал то, что был должен делать… Еще поэтому мне смешон Человек-паук: в одном из фильмов он говорил, что выбор есть всегда. Это не так. У меня выбора не было. Я родился меланомой и ей и жил, делая то, ради чего был рожден и что умею лучше других. Я убивал людей… Наверное, я мог бы делать это во имя чего-то. Прийти в ФСБ и показать, что я умею - тогда меня наверное снаряжали бы в экспедиции к потенциальным противникам, где я точечно устранял бы неугодных нашей стране лидеров, где я устраивал бы диверсии на атомных станциях и авианосцах, в лучших традициях лучшего специалиста по несчастным случаям.
Но тогда я бы не принадлежал себе. Государственные структуры не признают свободы. Я стал бы винтиком в механизме военных ведомств, а я этого не хотел. Я хотел ограбить банк и уехать с сестрой на тропический остров. Навсегда!
- Твоя сестра умерла от рака? - спросила Виола.
- В точку. Ты бы знала, сколько она перенесла… Четыре года практически непрерывного лечения. Шесть операций… За ее жизнь боролись лучшие в мире врачи! Иногда казалось, что мы победили, что все будет хорошо, но рак возвращался раз за разом и… И все! Десять дней назад ее не стало. А спустя еще два - не станет меня. И знаешь, я даже не против. Мне не страшно умирать! Знаешь, почему?
- Почему?
- Нет, ты угадай. Мы же все еще играем в игру, верно?
По витиной щеке скатилась слеза, которой он даже не заметил. Скорость машины упала до 50 километров в час - он убрал ногу с педали газа. Не задумываясь, Виола протянула руку и коснулась его щеки, вытирая эту слезу и только тогда поняла, что плачет и сама.
- Ты знаешь, что тебя ТАМ кто-то ждет, верно?
- Верно…
Витя тряхнул головой, видимо, отгоняя какое-то воспоминание и снова вернулся в реальность. Двигавшийся по инерции джип снова взрыкнул мотором, набирая скорость.
- Как ее звали?
- Надя.
Машина вновь сбавляла ход - Витя увидел впереди заправку и целенаправленно подруливал к ней.
- Ты хотела позвонить родителям? Сейчас попросим у кого-нибудь телефон. Во! Вон у того мужика на "Жигуленке"! - сказал он и решительно вышел из машины. Виола вышла из джипа спустя несколько секунд, прихватив кое-что с заднего сиденья, и подоспела к белой "Шестерке" уже в разгар диалога. Диалог развивался по заранее известному сценарию, в котором пожилой мужчина не желал даже на минуту расставаться с мобильником, видя в крепко сбитом Вите потенциального грабителя.
- Послушайте, уважаемый, - убеждал его Витя, едва сдерживаясь, - у моей спутницы беда, ей нужно позвонить домой. А у нас обоих телефоны как назло сломались. Поверьте, не убегу я с вашей мобилкой! Вы на меня посмотрите, на мою машину! Ну не гопник я, который возьмет телефон и убежит, понимаете?
Мужчина понимал, но с телефоном расставаться не спешил.
- Вон, идите в заправку, попросите у кого-нибудь там!
- И снова все заново объяснять? - повысил голос Витя.