- О чем вы, Саша? - недоуменно произнесла женщина.
- Дело в том, что этот милейший человек, Владимир Антонович Свиридов, до того, как он стал работать в детективном агентстве "Донар", состоял в федеральном и международном розыске и только недавно вернулся в Россию из-за рубежа, где жил на протяжении последнего полугода.
- Так он что… из проворовавшихся "новых русских"? - медленно произнесла Самойлова.
- Да нет. Хуже. Киллер. Наемный убийца.
Причем, по свидетельству спецслужб, один из лучших на всем пространстве бывшего Союза.
Анна Кирилловна повернулась к Илье.
- Это… правда?
- Я мало что знаю о нем, - быстро сказал тот. - У него действительно были проблемы с органами. Но… я работал в Москве.
- Что же сейчас делаешь в Питере на первом курсе института? - насмешливо спросил Дедовской.
- Я… прогорел.
- Ладно, - холодно проговорил Александр Данилович, - с вашего позволения, Анна Кирилловна, я завершу то, что мне помешал сделать Фокин.:, Ноги Ильи подогнулись, потому что Дедовской взял со стола пистолет и, махнув на дверь, произнес:
- На выход, падла! Скажи спасибо Анне Кирилловне… Она на полчаса продлила твою жизнь.
- Саша! - произнесла неожиданно Анна Кирилловна. - Саша, не надо. Пусть он идет.
Я не могу. Слишком много смертей… Такие молодые, и так легко умирают. Я больше не могу.
Ради всего святого, Александр… Если и лучшие люди оказываются наемными убийцами, а я, всегда мнящая себя не запятнанной ничем, стала сама убийцей… Если этот век вложил мне в руки орудие смерти, то пусть… пусть он идет.
Лицо ее исказилось, выдавая горчайшую душевную муку, неумолимо перерастающую в физическую боль. Анна Кирилловна повалилась набок, она схватилась за сердце.
- Анна Кирилловна! - крикнул Ледовской.
- Ничего, Саша… я в порядке. Пусть он идет. Что он сделал, бедный мальчик? Он и так уже перенес… Кто я такая, чтобы судить его…
Бог ему судья.
- Бог богом, а вот ваш так называемый бедный мальчик прямо от нас пойдет в прокуратуру, и тогда судить нас уже будут не на небесах, а в куда более земном месте, о котором вы, вероятно, слыхали, Анна Кирилловна, - с жаром произнес риэлтер. - Место это именуется следственным изолятором… и я согласен попасть прямиком в ад, чем еще раз очутиться в СИЗО!
- Мне все равно…
- А мне - нет! Анна Кирилловна… взявшись за гуж, не говори, что не дюж! Если вы отказываетесь от… от мщения, то пусть кровь этого человека падет на мою голову! Ничего… у меня тут десять человек народу, откопаем такую знатную могилку, что разве что археологи через триста лет найдут! Арриведерчи!
Вместо ответа Анна Кирилловна застонала, лицо ее начало приобретать синюшный оттенок, а на лбу и висках выступил липкий пот.
Ледовской лихорадочно схватил ее под руки и, выхватив сотовик, заорал в трубку:
- От сердца что-нибудь быстро! Валидол, корвалол… что там еще есть, я не…
Он не видел, как за его спиной Илья Свиридов молниеносно вскочил с ковра и одним длинным прыжком дотянулся до пистолета, лежавшего на столе…
- А-а, сука! - торжествующе закричал он и, вскинув пистолет, прицелился в Александра Даниловича, Тот обернулся, лицо его страшно исказилось, но смотрел он не на Илюху, а поверх его плеча - словно увидел там что-то невероятное…
Палец Свиридова-младшего вдавился в курок, но в ту же секунду что-то с ужасающей силой обрушилось на его голову, и Илья упал на ковер, успев тем не менее выстрелить.
Пуля угодила в стену - прямо в то место на картине Репина, где виднелся гневный оскал Ивана Грозного…
Глава 9
ПРАВЫЕ И ВИНОВАТЫЕ
Темно-зеленая "Ауди", за которой ехал Свиридов, определенно следовала за город. Владимир чисто механически сохранял дистанцию, глаза, ноги и руки работали в нужном режиме совершенно автоматически, повинуясь отлаженному до совершенства алгоритму погони.
Нельзя сказать, что Владимир был уверен в том, что в своих поисках двигается в верном направлении. Нет, просто в подсознании тлело мучительное, не отпускающее ни на мгновение предчувствие опасности. Чутье старого матерого волка, идущего по следу, не могло обмануть его.
А в мозгу метались мысли: как? почему? что бы это значило?
Потому что человек, севший в "Ауди", был не кто иной, как Анна Кирилловна Самойлова.
Владимир не мог не узнать ее сухощавой высокой фигуры и старомодной прически.
В самом деле - а что можно подумать, когда видишь, что скромная преподавательница вуза садится в роскошную машину с тонированными стеклами, а в полуоткрытом окне виднеется физиономия классического амбала - человека, с которым, как полагал Владимир, Анна Кирилловна раньше побрезговала бы идти по одной половине улицы.
Тем более что лица, входящие в завидную категорию бритоголовых амбалов, редко утруждают себя передвижением на своих двоих.
…Владимиру пришлось отпустить "Ауди" на достаточно приличное расстояние, чтобы те, кто в ней сидел, не почуяли хвоста. В том, что машина направлялась за городскую черту Питера, - уже не оставалось ни малейших сомнений.
Она следовала в направлении Петродворца.
Вероятно, ее водитель собирался доставить Анну Кирилловну в загородный дом своего хозяина.
Потому как сам он на босса определенно не смахивал - так, "шестерка" с охранными и разъездными функциями.
Вскоре "Ауди" свернула с основной трассы, а еще через несколько минут впереди замаячил шлагбаум, возле которого появился охранник в камуфляжной форме и с автоматом.
Вероятно, въезд в элитный дачный городок.
"Ауди" остановилась. Свиридов притормозил за деревьями, дававшими ему возможность видеть ведомую им иномарку и в то же самое время особо не светиться.
Владимир вытащил мобильник и набрал осоргинский номер.
- Але… Анатолий Григорьевич? Это я. Слушай, дядя Толя, у тебя же есть коды доступа к базе данных ГИБДД… Посмотри, на кого записан автомобиль со следующим номером… - И Владимир считал номер "Ауди", весьма забрызганный грязью.
- Минуточку, - сказал Анатолий Григорьевич.
- И сведения о владельце - тоже.
- Угу… понял.
- Только поторопись… Тем временем "Ауди" тронулась с места и миновала шлагбаум. Владимир вслед за "Ауди" подъехал к пропускному пункту.
- Документы, - сказал мрачный охранник, тыкаясь в водительское окошечко.
В этот момент Свиридов, не отнимавший сотовика от уха, услышал голос дяди:
- Автомобиль записан на имя Колесникова Сергея Викторовича, семьдесят пятого года рождения, работает охранником в частном предприятии "Пенаты-Риэлт". Контора по недвижимости, судя по всему.
- Очень хорошо, - с удовлетворением сказал Владимир и бросил телефон на пустующее переднее сиденье, а потом повернул голову к охраннику и сказал, - Да к Якорю я К Ледовскому. Вон отстал от Серого.
- К Дедовскому? Тот перед тобой тоже к Дедовскому ехал…
- Ну я и говорю: отстал. Колесников газовал не в меру… тоже мне Михаэль Шумахер. Да пропусти, братан, а то, если я сильно отстану, меня за это вздрючат.
Охранник почесал в затылке и махнул второму: поднимай шлагбаум.
* * *
Двухэтажный особняк Дедовского, построенный только год назад, находился на берегу живописного пруда, одного из сотен аналогичных прудов Ленинградской области, который по случаю завидного соседства с местообиталищем "нового русского" был очищен от тины, выровнен в берегах и снабжен некой гранитной мининабережной по аналогии с той, что находилась на Волге.
"Неплохо устроился полный тезка светлейшего князя Меншикова, - подумал Владимир. - Очень уютное местечко".
Кругом деревья, рядом пруд - просто какая-то идиллия Феокрита, да и только.
А от внешнего мира недолго и отгородиться каким-нибудь основательным забором да посадить в каптерку или в прихожую пару-тройку свирепого вида молодцов.
Впрочем, судя по всему, Александр Данилович так и поступил.
Владимир вышел из машины и огляделся.
В пятидесяти метрах от него, за поворотом, "Ауди" въезжала в ворота ограды, окружавшей загородный дом. Так. Пока что проникнуть туда не представляется возможным.
Нужно выждать Пусть немножко стемнеет.
Да и небо заволокло тучами - видно, быть дождю.
Все это чрезвычайно способствует нелегальному проникновению на чужую территорию.
…Интересно, здесь ли его непутевый братец?
Свиридов, сев в машину, вытянул из-под водительского кресла небольшой черный чемоданчик. Там хранился его боекомплект А именно - спецсредства, применявшиеся в "Капелле".
Свернутый в трубочку тончайший кевларовый бронежилет, неуязвимый почти для всех видов стрелкового оружия, не говоря уж о холодном.
Стеклорез, изготовленный по особой методике, и набор отмычек.
Конечно, не тех отмычек, которые состоят на вооружении у классических уркаганов, а целых мини-приборов достаточно сложной конструкции, выполненных по серьезным разработкам специалистов ГРУ.
Из оружия - модифицированная разновидность боевого ножа НРС, из числа так называемых "ножей выживания". В торец его рукоятки было встроено устройство, бесшумно стреляющее крошечными иглами с содержащимся на них веществом мгновенного нервно-паралитического действия.
Разумеется, этот прекрасно сбалансированный и исполненный из лучшей стали нож можно было использовать и в прямом его назначении, то есть колоть, резать, рубить любой стороной, даже гардой (если ввернуть в нее специальные шипы) и торцовой частью рукоятки.
Этот универсальный нож можно было использовать также как крюк, пилку по металлу и по дереву.
Кроме того, здесь же лежал компактный пистолет-автомат "каштан", тот самый, который был так широко разрекламирован Свиридовым в "Карамболе". Кстати, выпущенные из него пули легко пронизали бы кевларовый бронежилет, который Владимир посчитал нужным надеть под пиджак.
Тем временем сгустились тучи. Небо, пятнистое, как шкура убитого леопарда, готово было вот-вот разродиться грозой. Его то и дело взрезали призрачные сполохи молний, и откуда-то сверху, словно рев разбуженного неимоверно громадного пса, ворчливо наползал гром.
Пора.
Свиридов вышел из машины и легко взлетел на высоченную чугунную ограду. Спереди особняк Дедовского казался абсолютно безжизненным - ни в одном из окон не горел свет, а поблескивающий в свете молний прогал застекленной веранды на втором этаже был угольно-черным. И только отсветы начинающейся грозы время от времени ложились бликами на его матовую поверхность.
Зато с другой стороны три окна из пяти были ярко освещены, горел свет и в фигурной беседке, венчающей навершие особняка.
Там стоял джип "Лендкруизер", недавно приехавшая "Ауди" и еще какая-то зачуханная "десятка", которую не мыли, наверно, еще со дня покупки.
…Туда лезть не стоит.
"А вот с неосвещенной-то стороны сам бог велел пробраться", - подумал Свиридов.
Он вынул нож и, периодически используя его на манер альпенштока, с обезьяньей ловкостью полез по отвесной стене, используя для опоры малейшие выступы и неровности. Для человека, сдававшего обязательный зачет по альпинизму сначала на Памире, а потом и в Гималаях (там проходили практику люди, позднее сформировавшие суперотдел "Капелла"), это не представляло особого труда.
Он добрался до веранды и завис на одной руке, выбирая наилучшую опору для ног, чтобы затем выполнить несложную работу по открыванию здоровенной, метра полтора шириной, створки рамы. Порывистый ветер пытался сорвать его со стены, надсадно свистел в ушах, а первые дождевые капли уже забарабанили по оконному стеклу.
Ах да, окно.
..Нет, открывать оконную створку уж больно хлопотно, легче вырезать стекло. Вот если бы оно было бронебойное, тогда пришлось бы помучиться или вовсе изыскать иные пути к проникновению в дом.
Привычная рука легко взрезала обжигающе-холодную поверхность стекла, и уже через две минуты Свиридов совершенно бесшумно влезал внутрь. Вставив фрагмент стекла обратно, он аккуратно закрепил его прозрачной клейкой лентой особого образца так, что простой наблюдатель и при дневном свете едва ли заметил бы, что стекло вообще было вырезано.
Владимир осторожно миновал веранду и вошел в комнату. Оказалось, это не комната, а длинный коридор. В конце его по левой стороне он увидел неплотно прикрытую дверь, из-за которой в неосвещенный коридор выбивалась полоса яркого света и слышались голоса.
Владимир подошел к двери и прислушался.
И тут же почувствовал, как по спине пробежал обжигающий холодок волнения.
Потому что первый голос, который он услышал, был голосом его брата Ильи.
… - И зачем вы все это мне рассказываете, если все равно убьете?
Свиридов отскочил в конец коридора и, выхватив сотовый, набрал номер Малахова и проговорил:
- Константин Ильич… это я, Свиридов. Я нашел их. Убийц. Берите ребят и выезжайте. Я не знаю, сколько их тут… судя по количеству машин, много. Так что выезжайте.
- Где? - Железный голос фээсбэшника дрогнул.
Свиридов наскоро дал координаты.
- Ехать около получаса. Не знаю, успеете ли. По крайней мере, я сделаю все возможное, чтобы…
Не договорив фразы, Владимир сунул многострадальный "Эриксон" в карман, извлек неизменный "каштан" и снова приблизился к двери.
- Анна Кирилловна! - послышался крик Дедовского. Владимир осторожно заглянул в щелку и увидел, что преподавательница лежит на диване и с трудом, с одышкой выговаривает:
- Ничего, Саша… я в порядке. Пусть он идет. Что он сделал, бедный мальчик? Он и так уже перенес… Кто я такая, чтобы судить его…
Бог ему судья.
…Судя по цвету ее лица, у нее было плохо с сердцем.
Теперь заговорил Ледовской:
- Бог богом, а вот ваш так называемый бедный мальчик прямо от нас пойдет в прокуратуру, и тогда судить нас уже будут не на небесах, а в куда более земном месте, о котором вы, вероятно, слыхали, Анна Кирилловна…
Свиридов сжал ручку двери. Что происходит в этой комнате? Судя по всему - суд. И судят его брата - Илью.
-..попасть в ад, чем еще раз очутиться в СИЗО! - донесся до него финал гневной фразы хозяина виллы.
- Мне все равно…
- А мне нет! Анна Кирилловна, взявшись за гуж, не говори, что не дюж! Если вы отказываетесь от… от мщения, то пусть кровь этого человека падет на мою голову! Ничего… у меня тут десять человек народу, откопаем такую знатную могилку, что разве что археологи через триста лет найдут! Арриведерчи!
Свиридов потянул ручку двери на себя и оказался в дверном проеме - в прямой видимости тех, кто находился в этой просторной комнате.
Но его заметили не сразу. Потому что в этот момент Анне Кирилловне стало плохо, и Дедовской бросился к ней, позабыв о пленнике и мести и крича что-то о корвалоле и валидоле. Илюха воспользовался этим благородным жестом Александра Даниловича и, схватив со стола пистолет, с криком: "А-а, сука!" - прицелился в Ледовского.
Палец Ильи уже нажимал курок, когда глаза обернувшегося Ледовского встретились со взглядом стоявшего за спиной младшего брата Владимира. Во взгляде риэлтера выразились такая ненависть и такая мука, что, овеществись она в огонь, Илью испепелило бы на месте, как молнией. Одной из тех, что бушевали за окнами.
"…Да грянет, привлеченный вами, Зевесов гром на их главу!" - всколыхнулось в голове Владимира, а потом откуда-то выплыло перекошенное липким ужасом лицо Ильи, когда тот признавался в том, что совершили в августе он и его друзья… И почти не сознавая, что он делает, Владимир вскинул руку и нацеленно ударил в основание черепа брата.
Если бы он запоздал хоть на десятую долю секунды, Дедовской был бы трупом.
Но он не опоздал: Илья вздрогнул от удара, запрокидываясь назад, руки его занесло, и пуля, просвистев возле плеча риэлтера, вошла в картину, висевшую на стене.
Дедовской, попятившись, неловко упал на диван.
- Сейчас сюда придут ваши люди, - быстро проговорил Свиридов. - Вероятно, они слышали ваши вопли. Пусть они отдадут лекарство и уйдут. Мне нужно поговорить с вами.
И он спрятал пистолет-автомат под пиджак и отступил к стене.
Через несколько секунд в комнате появились двое охранников. Ледовской, ощущая на себе пристальный взгляд Владимира, отрывисто произнес:
- Вы принесли лекарство?
- Да… вот.
- Давай сюда.
- А этого как… убрать? - И один из амбалов показал на неподвижное тело Ильи. Вероятно, он подумал, что прозвучавший в доме выстрел и был тем, что свалило младшего Свиридова на ковер.
- Нет… пусть пока полежит, - ответил Ледовской, и в его голосе прозвучала невольная ирония.
Дверь за амбалами закрылась.