Возле здания скопилось несколько десятков чеченцев. Они стояли полукругом и с интересом рассматривали пленников. Немного в стороне от них двое боевиков на большом мангале переворачивали шашлык. На метровых отрезках стальной проволоки были нанизаны большие куски мяса. В боевиках Олег узнал конвоиров Аслана и Махмуда. Переворачивая мясо, они то и дело прикладывались к горлышку бутылки.
Другие чеченцы тоже не очень придерживались законов шариата, и несколько бутылок с водкой передавались из рук в руки, по кругу.
Наконец пленники остановились в центре площади, и сопровождавший их конвой быстро присоединился к выпивающим боевикам.
Запах жареного мяса щекотал ноздри пленникам. Рот Олега наполнился слюной. Не успел Донцов сглотнуть ее, как дверь дома открылась настежь и на крыльцо вышла группа людей. Все боевики как по команде замолчали, а Клочков сунул руки в карманы и буркнул себе под нос:
- Что и следовало ожидать.
Услышав эти слова, оперуполномоченный начал внимательно рассматривать вышедших. Но из троицы стоящих на крыльце он узнал лишь одного, водителя Алика. От того деревенщины-лоха не осталось и следа. Он был тщательно выбрит, одет в добротный джинсовый костюм, теплый свитер и короткую дубленку. Однако Алик в этой троице был не главный, он стоял немного позади двух других.
Один из двоих был чеченец с широкой густой бородой, он был одет по-походному, обут в высокие ботинки на протекторной подошве. В голенища ботинок были заправлены камуфлированные штаны. По ядовито-зеленой расцветке Олег догадался: "Натовский комбезик". Впрочем, сейчас такой набор можно было купить в любом военторге. Теплый летный свитер был заправлен в штаны, на поясе висела небольшая кобура для "ПМа" и кавказский кинжал в инкрустированных ножнах.
Стоящий рядом с ним мужчина очень отличался от других. Это был славянин лет пятидесяти, с круглым холеным лицом, приличным брюшком и толстыми чистыми пальцами бухгалтера или учителя.
Одет он был также своеобразно: зимние теплые кроссовки, сиреневый с размытыми вставками спортивный костюм. Если бы не жилетка поверх костюма козьей шерстью внутрь и не баранья шапка на голове, можно было бы посчитать, что это какой-то профессор на утренней пробежке. Но, как сразу сообразил Донцов, за интеллигентной внешностью скрывался матерый волк, перед которым все это чеченское воинство не более чем стая бродячих собак. И он не ошибся.
- Ну, здравствуй, Клочков, - произнес, спускаясь с крыльца, носитель папахи.
- Здравствуй, здравствуй, - ухмыляясь, проговорил полковник, по-прежнему держа руки в карманах.
- Говорил же я тебе, Владимир Константинович, что следующая наша встреча будет последней?
Вслед за "профессором" как тень двигался Алик.
- Да, я уж догадался. - Клочков по-прежнему нагло ухмылялся. Потом, вытащив руки из карманов, расправил плечи и громко произнес: - Давай не будем затягивать процедуру, Логинов.
- Закон гор, - улыбнулся Логинов. - Слово гостя - закон для хозяев.
По-видимому, это был условный сигнал: от толпы боевиков отделился здоровенный детина, перепоясанный патронташем и в обрезанном по пояс тулупе. В два прыжка он достиг Клочкова, огромная, как лопата, ладонь опустилась на плечо полковника, пальцы сжали погон.
В следующий момент Клочков перехватил руку, резко до хруста ее вывернул и, когда верзила согнулся пополам, нанес ему сокрушительный удар носком ботинка в лицо. Верзила вскрикнул и повалился на брусчатку площади. Выпустив обмякшую руку, Клочков метнулся к стоящему почти рядом Логинову, но Алик его опередил. Короткий удар в челюсть сбил полковника. А когда тот попытался встать, на него навалились сразу несколько боевиков и поставили на колени, заломив за спину руки.
- Сам напросился, Владимир Константинович, - назидательно проговорил Логинов. - Я ведь тебе предлагал жить как человеку. Настоящему человеку, ни в чем себе не отказывая. А ты не захотел, так что не взыщи.
- Это ты человек? - прохрипел под тяжестью тел Клочков. - Тварь перестроечная, перевертыш сраный.
- Политика здесь ни при чем, - вяло парировал Логинов.
- Да, политика ни при чем. Ты, сука, использовал политику, чтобы вылезти из своего провинциального дерьма и побольше урвать, используя свое положение.
- Каждый хочет жить лучше, я и тебе предлагал. Ты, полковник, отказался, принципиальный дурак хуже врага. Почему? Даже с врагом можно договориться, подписать перемирие, а если повезет, сделать его союзником. А с дураком нельзя договориться, у него на первом месте принципы. Ты сам напросился.
- Да, - обмякнув, негромко ответил Клочков, - теперь мне стоит лишь пожалеть, что я отказался от предложения. Но не твоего, бандит. А от предложения Каскадера, он еще в девяносто втором году предлагал мне тебя грохнуть. А я, дурак, не соглашался, считая, что действовать надо по закону. А для таких, как ты, закона не существует, с тобой надо поступать, как ты поступаешь с другими.
- Мне надоело это слушать, - морщась, произнес Логинов, - кончайте его.
Алик, повернувшись к бородатому чеченцу, что-то крикнул тому на своем языке.
Бородач вынул из ножен кинжал и бросил его Алику.
Поймав кинжал за рукоятку, Алик приблизился к стоящему на коленях Клочкову и ухватил его за волосы.
Блестящий клинок рассек горло Владимира Клочкова слева направо, перерезав обе артерии и кадык. Боевики отпустили умирающего чекиста, и он задергался в предсмертных судорогах.
Донцов еще в начале потасовки под стволами автоматов был оттащен в сторону и сейчас видел, как умирал Клочков. Возле лица полковника образовалась лужа густой крови.
Боевиков уже не интересовала чужая смерть, их ждал шашлык.
* * *
Следующую ночь Олег Донцов провел не в холодном хлеву с овцами, а в глухом утепленном сарае. Чтобы пленник не закоченел, чеченцы бросили ему старую пастушью бурку.
Забившись в дальний угол сарая, Олег завернулся в бурку. Через несколько минут он согрелся, а согревшись, сомлел и провалился в темноту сна. Уютная бурка стала для старшего оперуполномоченного спасительным коконом, защитившим сознание от пережитого ужаса последних дней.
Пробудился Донцов, когда услышал крик охранника:
- Эй, русский, просыпайся.
В бурке было тепло, не хотелось шевелиться, но охранник не желал ждать.
- Вставай, свинья, - раздался крик часового, и в бурку врезался осколок горной породы размером с куриное яйцо.
- Чтоб ты сдох, - проворчал в сторону открытой двери Олег, выбираясь из уютного убежища. Расправив плечи, он пошел на свет, проникавший из-за головы охранника.
Конвоиром оказался мужчина неопределенного возраста, невысокий, но широченный в плечах, обвешанный подсумками с боеприпасами.
Из-под бараньей шапки на пленника смотрела пара настороженных карих глаз. Едва Олег переступил порог сарая, щурясь от дневного света, конвоир вскинул новенький "АК-74" и громко скомандовал.
- Руки за голову, свинья.
Неожиданно Донцову вспомнилось, как он в составе руоповской бригады шерстил "носорогов" в Москве. Скольких он тогда толстомордых, наглых, обвешанных золотом распинал у стенки. И как гордые дети гор скулили по-собачьи, размазывая по небритым щекам кровавые сопли. Еще раз глянув на охранника, опер с сожалением подумал: "Попался бы ты мне, Казбек, где-то в Конькове, надолго запомнил бы эту встречу".
Деревенская площадь по-прежнему была полна боевиков, увешанных автоматическим оружием. Кроме автоматов и пулеметов, Олег заметил несколько противотанковых ракетных комплексов, стоящих под стенкой побеленного дома.
Боевики, как и в прошлый раз, столпились у длинного мангала, где жарился шашлык. Но в отличие от вчерашнего дня сегодня на пленного никто не обратил внимания. Охранник толкнул Олега стволом автомата в спину.
- Пошел вперед, свинья.
Эх, как хотелось Донцову врезать пяткой в небритую рожу чеченца, а потом завладеть его автоматом. Взгляд старшего оперуполномоченного оценивающе пробежал по толпе боевиков. Забрать оружие у конвоира большого труда не составило бы, да и по толпе он успел бы чесануть от души. Положил бы не меньше десятка, а дальше что? Дальше бы его превратили в решето. К тому же покойный полковник Клочков просил кое-что сделать…
Держа руки за головой, Олег медленно двинулся в направлении побеленного дома с зеленым флагом. Он пересек площадь и в нерешительности остановился перед крыльцом.
- Иди, иди, тебя там ждут, - пробурчал часовой.
Узкий темный коридор вел в большую светлую комнату. У окна стоял старый обеденный стол, застеленный оперативной картой. Перед столом бородатый чеченец в натовском комбинезоне что-то объяснял двум горцам, водя пальцем по карте. Увидев вошедшего, что-то буркнул своим соратникам, и те заслонили карту спинами.
"Ого, - мелькнуло в голове Донцова, - заслоняют от моих очей оперативную карту. Хороший признак, может, решили обменять. Ладно, поживем - увидим".
- Звали? - переминаясь с ноги на ногу, спросил Олег.
- Не я, - на чистом русском языке ответил бородач и указал на глухую двустворчатую дверь, выкрашенную белой масляной краской. - Туда проходи.
Олег потянул дверь на себя. В соседней комнате был полумрак. В дальнем углу горел очаг, выложенный из дикого камня. Большие обугленные бревна весело трещали, разбрасывая красные светлячки искр. У очага стоял Алик, одетый в спортивный костюм и поношенные кроссовки. Он был безмолвен как статуя. Лишь белки глаз светились, отражая всполохи огня.
Противоположная от дверей стена была завешана ковром с восточным орнаментом, под ковром на кушетке расположился в свободной позе уже знакомый Олегу господин Логинов. Вместо спортивного костюма на нем был дорогой полушерстяной темно-синий костюм в тонкую белую полоску. И тонкий черный свитер под самое горло. Увидев вошедшего, Логинов широко улыбнулся. Указав на столик перед собой, почти ласково произнес:
- Присаживайтесь к столу, Олег Сергеевич.
Олег прошел через комнату, опустился на мягкий пуфик перед столом. В центре его стояла глубокая глиняная тарелка, на ней дымились куски ароматной проваренной баранины. Рядом большая хрустальная фруктовница, наполненная янтарными гроздьями винограда, оранжевыми мандаринами, неестественно красными помидорами и ядовито-зелеными маринованными огурцами. На краю стола стояла плоская тарелка со свежими лепешками. Возле нее - причудливый керамический кувшинчик и два маленьких граненых стаканчика.
От запахов свежей пищи у Донцова закружилась голова.
Логинов наполнил два граненых стаканчика темно-бордовым тягучим напитком. Подвигая один из них Донцову, предложил:
- Давайте выпьем за знакомство, Олег Сергеевич.
- Давайте, - со вздохом согласился Олег.
Они чокнулись и выпили. Вино было сладковато-терпкое.
- Вас не смущает, Олег Сергеевич, что я знаю, как вас зовут? - тоном заговорщика поинтересовался Логинов.
Олег пожал плечами, осторожно беря с тарелки воздушную лепешку.
- Чего тут удивительного, в моем удостоверении указаны имя, фамилия и отчество. А также должность - старший опер министерства. К тому же на фото я в форме с майорскими погонами.
- Верно, - согласился Логинов. Указывая на тарелку с мясом, проговорил: - Закусывайте хашламой, люблю кавказскую кухню. Небось проголодались, "башибузуки" не балуют пленных офицеров кормежкой. Особенно милицейских. - Оторвав от грозди большую продолговатую ягоду винограда, Логинов высосал из нее сочную мякоть, выплюнул шкурку прямо на пол. - Но о вас я знаю больше, чем написано в служебном удостоверении.
- Например? - поинтересовался Олег, запихивая в рот большой кусок баранины.
- Например, в прошлом вы муровский сыскарь, впоследствии переведенный в РУОП, а оттуда в министерство. Черный пояс по карате, чемпион Москвы и области в этом единоборстве. Серебряный призер Союза в стрельбе по мишени "бегущий кабан". До сих пор не пойму, почему вы бросили спорт. Такие успехи…
Донцов перестал жевать, ему было неприятно, что этот тип знает о нем все. "Неужели сволочь имеет доступ к эмвэдэшным досье?"
- Откуда вам все это известно? - спросил оперативник.
- Мне, чтобы выжить в этом суетном мире, необходимо знать намного больше, чем простым людям, - снова наливая в стаканчики вино, проговорил Логинов. - Но речь сейчас не обо мне. А вы ешьте, пейте. Пока есть возможность. Шучу. Хотя выбор придется сделать. У задачи есть два решения. Первое: мы с вами договоримся - и через несколько дней чеченцы обменяют майора милиции Донцова на кого-то из своих. Второе: мы не договоримся - и тогда… Большинство боевиков - это серьезные люди, прошедшие суровую школу советских зон и тюрем. По вашему мнению, Олег Сергеевич, как они поступите министерским оперативником? Думаю, на мгновенную смерть рассчитывать просто глупо.
На удивление, после этих слов к Олегу вернулось самообладание, он залпом выпил свое вино и не спеша стал есть мясо с лепешками, разнообразя эту пищу овощами. Насытившись, Донцов сам взял кувшин и наполнил вином свой стаканчик, одним глотком осушил его. Потянувшись к винограду, проговорил:
- Я не могу сказать ни "да", ни "нет", пока не узнаю вашего предложения.
- Резонно, - согласился Логинов, потом спросил: - Вам известна цель командировки в Чечню?
- Конкретно нет, известно, что полковник Клочков был одним из лучших сыскарей отдела по борьбе с распространением наркотиков ФСК. Ну и меня в МВД перевели из РУОПа в аналогичный отдел. Когда летели в Грозный, мне объявили, что создана объединенная комиссия, которую возглавляет Клочков, я был представителем МВД и его заместителем. В Грозном к нам должны были подключиться сотрудники местной милиции и армии.
- Очень интересно, - улыбнулся Логинов, отпив из своего стаканчика вина. Развалившись на кушетке, он с любопытством наблюдал за оперативником. Прищурив оценивающе глаза, спросил: - А что сказали о целях самой комиссии?
- Сказали, задачу поставят на месте. По нашему профилю работы можно было предположить, что комиссия займется наркотиками. Но в нынешнем бардаке… - Опер махнул рукой. - Сейчас запросто можно заставить расследовать преступления чеченцев или наших вояк. Да если бы в цепь поставили, тоже ничего удивительного. Как сказал мне прапорщик-танкист: "Здесь всяко бывает". Прилетели в Моздок, пересели на вертушку - и в Грозный.
С аэродрома едва добрались до комендатуры. И тут налет, плен - и мы здесь. Так что о задаче несостоявшейся комиссии я и примерного представления не имею.
- Все верно, - благосклонно кивнул Логинов. Он по-прежнему внимательно смотрел на Олега и не мог понять: играет с ним милиционер или же, попав в безвыходное положение, готов нарушить свой долг.
После небольшой паузы Логинов продолжил разговор.
- Похвально, мой друг, что вы искренни, - улыбнулся он, беря из фруктовницы оранжевый мандарин. - Откровенность - залог будущего плодотворного сотрудничества. Теперь выслушайте меня. Развал Союза, я бы сказал, взрывной развал, создал не только множество проблем, но и великое множество перспектив - естественно, для тех, кто эти перспективы способен увидеть и воспользоваться ими. - Освободив плод от кожуры, Логинов стал делить мандарин на дольки. - В девяносто первом году я знал многих политиков, ученых, был в курсе того, что творилось в утробе погибающей империи. И вот империя рухнула, канула в Лету семидесятилетняя история супердержавы. Большие и малые народы стали хватать себе сколько могли независимости и пытались ее переварить. Интеллигенция еще блуждала, как пьяная шлюха, в эйфорийных лозунгах о демократии. Но уже тогда замораживались многие научные программы, закрывались исследовательские институты. Появились невостребованные мозги гениев. Те, что попроворнее, стали навострять лыжи на Запад или на Восток (китайцы наших ученых тоже заманивают). Но осталась еще большая группа "отмороженных" ученых, которые ничего, кроме своей работы, не знали. Вот этих гениев я и решил прокормить.
- То есть? - не понял Олег. Мозг оперативника запоминал каждое слово, вылетевшее из уст собеседника. Пользуясь случаем, Донцов не хотел оставлять "белых пятен".
- За время горбачевской перестройки я сколотил приличный капитал, внушительное состояние. Наступала эпоха рыночной экономики, когда любое состояние за несколько месяцев превращалось в прах и нужно было торопиться вложить эти деньги в дело. Я решил вложить их в ученых. Была собрана группа молодых, но перспективных химиков и медиков. Первоначально им была поставлена цель: создание синтетического наркотика. Работая в Подмосковье, на даче, они быстро справились с заданием. Но… как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Наши конкуренты тогда обогнали меня. Они быстро наполнили Москву дешевым "белым китайцем", и на них устроило охоту Агентство федеральной безопасности. Вот тогда я впервые узнал о существовании полковника Клочкова Владимира Константиновича. Он быстро раскрутил это дело, кого прижучил, а кого упек. Тогда-то он и на меня вышел (видно, кто-то из конкурентов настучал). Но за мной ничего такого не было, и мы, как говорится, разошлись.
- Я что-то слышал о "белом китайце", - признался Донцов.
- Неудивительно, дело было громкое, - кивнул Логинов, доедая последние дольки мандарина. - Из случившегося любой умный человек сделал бы соответствующие выводы. Лабораторию нельзя держать в России, рано или поздно "чистые руки" чекистов до нее дотянутся. Нельзя связываться и ни с кем из бывших европейских республик. Их чекисты не менее русских натасканы для охоты за наркобизнесом. Все-таки одна школа КГБ их готовила. О Западе и говорить не приходилось. Мы там были бы как белые вороны. Кавказ и среднеазиатские республики - там действует закон джунглей, тот хозяин, у кого автомат. А со всеми басмачами вряд ли договоришься, себе дороже. И тут я подумал о Чечне.
У меня здесь был хороший знакомый Умаров, державший в своих руках целый край. Я обговорил с ним условия создания на подконтрольной ему территории научно-исследовательского института. Он был организован в небольшом горном пионерлагере. Тридцать моих медиков и химиков обслуживало полсотни чеченцев и охраняла сотня боевиков Умарова. Задача, стоящая перед учеными, была проста - нейтрализовать запах героина, чтобы животные не могли его обнаруживать.
"Красиво поет, - слушая его, подумал Донцов, - как на явке с повинной. Ничего не боятся, гады, обнаглели, чувствуют себя хозяевами жизни. Ладно, дайте только срок, загоним вас, сволочей, под землю".
- Через полтора года мои ученые достигли поразительных результатов. Мало того, что они смогли устранить запах, так им еще удалось перегонкой концентрации добиться уменьшения объема героина почти в тысячу раз.
- Ого!
Невольный вскрик оперативника вызвал самодовольную улыбку Логинова.
- Да, представьте себе, в кристалле размером со спичечный коробок содержится более ста килограммов героина. Соответственно обнаружить такой груз крайне трудно.
- Да уж, - согласился Олег, в глазах его блеснула искра сомнения. - Ну а как же кристалл превратить обратно в порошочек?
- Вот! - Логинов задрал вверх указательный палец, ему явно нравилось беседовать с сыщиком.