Люси снова остановилась, но необходимости договаривать не было. Райли прекрасно поняла, что Люси хочет, чтобы она снова взяла дело под свой контроль.
– Я не знаю насчёт этого, Люси, – сказала Райли. – Мередит дал мне довольно строгий приказ уйти в отпуск.
– Я понимаю, – сказала Люси. – Я знаю, что это сумасшествие. Прости, что потревожила тебя.
– Нет, подожди, не бросай трубку, – сказала Райли.
Повисло очередное молчание. Райли заколебалась, не зная, что сказать.
– Давай я перезвоню, – наконец сказала она.
– Хорошо, – ответила Люси.
Они закончили разговор.
– О чём вы говорили? – спросила Эприл.
– На севере Нью-Йорка снова кого-то похитили, – сказала Райли. – Люси хочет, чтобы я вернулась к работе над делом.
У Эприл широко раскрылись глаза.
– И что ты собираешься делать? – спросила она.
– Я думаю, что может быть мне стоит поехать, – сказала Райли. – Я бы могла сесть на следующий поезд до Олбани.
Эприл выглядела встревоженной.
– О нет, мам, – сказала она. – Даже не думай. Ты же не пошлёшь меня назад к папе? Я не поеду туда!
Райли вздохнула. Эприл права. Но есть ли выбор?
Тогда Эприл спросила:
– Почему бы мне не поехать с тобой?
Она улыбалась. Райли обрадовалась, что она снова улыбается.
– Может быть я помогу, – добавила Эприл.
– Точно нет, – сказала Райли. – Если и поедешь, ты будешь сидеть в комнате в отеле. И я не хочу слышать никаких жалоб по этому поводу.
Эприл на секунду помялось, но тут же сказала:
– Хорошо. Но пусть в отеле будет бассейн. И мне придётся купить купальник. Я всё ещё на каникулах, даже если ты и нет, – Эприл замолчала, а затем добавила: – Обещаю дать тебе заниматься своей работой. Я не буду мешать.
– По рукам, – сказала Райли. Она набрала Люси и сказала, что уже едет.
*
Спустя примерно четыре часа Райли уже была в Олбани, сидя в машине, управляла которой Люси. Они только что оставили Эприл в уютной комнате, забронированной молодым агентом. Она была рядом с комнатой, в которой Люси остановилась сама. Райли купила Эприл купальник прямо в отеле и оставила дочь счастливо плескающейся в бассейне. Было приятно знать, что Эприл в безопасности.
Люси доехала до парка и остановилась у огороженной лентой полосы, на которой всё ещё прямо на дороге стояла машина. Неподалёку стояла пара офицеров Олбанской полиции. Часть парка вокруг тоже была перекрыта от публики оградительной лентой.
– Вот тут, – сказала Люси. – Я попросила их оставить всё на местах, пока ты не приедешь.
Они вылезли и пошли исследовать сцену. Райли видела, что брошенная машина была помята, но не сильно. Очевидно, это не была авария на высокой скорости. Дверь водителя всё ещё была открыта.
– Её зовут Клара Листон, – сказала Люси. – Она ехала домой после смены в больнице и шоппинга с подругой, Мирой Кортезе, тоже медсестрой. Листон подбросила Кортезе прежде, чем доехала досюда.
Люси показала на тротуар спереди от машины.
– На асфальте следы шин, – сказала она. – И немного стекла на дороге с её фар.
Райли наклонилась и изучила вмятину на передней части машины.
– Проанализируйте эти белые следы, – сказала она. – Они точно принадлежат машине убийцы, по ним, возможно, можно будет определить марку. И это значит ещё, что у машины помят зад.
Люси сказала:
– Машина похитителя, видимо, резко остановилась на светофоре. Я полагаю, он нарочно сделал так, что она врезалась в него. Он атаковал её, когда она вылезла из машины, чтобы посмотреть на повреждения.
Райли согласно кивнула.
– И мы уже совершенно уверены, что он мал и не вызывает страха, – добавила Райли. – Так что она не испугалась его, когда увидела. Ты продвинулась в его описании?
– Да, – сказала Люси. – Я думаю, что он заика. Я получила этот факт от флористки, которая запомнила незнакомца, который не мог сказать, какие цветы он хочет купить на похороны.
– Отлично, – сказала Райли. – Это может быть важной зацепкой.
Она более пристально посмотрела на перед машины женщины.
– Вмятина выше, чем должна быть от машины обычного размера. Это значит, что у него фургон или грузовик. Мы уже предположили, что у него скорей всего фургон. Как насчёт цепи, которую нашли копы?
Люси достала из папки цветные фотографии и дала их Райли. Фотография была сделана, когда цепь всё ещё лежала на тротуаре. Это была короткая медная цепочка из тех, что обычно используются на дверях.
– Это не такая цепь, которой он обычно связывает жертв, – сказала Люси. – Ты думаешь, он хотел ей что-то донести?
– Я так не думаю, – ответила Райли. – Свою идею он доносит, вывешивая жертв. Я думаю, что она просто выпала у него из фургона, а он не заметил. Он, видимо, разъезжает со всевозможными цепями в кузове.
– Но зачем? – спросила Люси. – Я имею в виду, кроме того, чтобы атаковать жертв.
Райли не ответила. Это был хороший вопрос и важный. Что бы ни руководило убийцей, она этого не понимала. Ей хотелось услышать чужое мнение.
– Я хочу кое-кому позвонить, – сказала Райли.
Она села на лавочку в парке и набрала номер Майка Невинса. Её друг-судмедэксперт имел богатый опыт работы со всевозможными убийцами и другими преступниками. ФБР часто обращались к нему в качестве консультанта по трудным делам.
Дозвонившись, Райли сказала:
– Майк, мне нужно твоё мнение. Я в Олбани, работаю над делом серийного убийцы. Он похитил ещё одну женщину.
– Я думал, ты в отпуске, – сказал Майк.
Райли вздохнула. Ей очень не хотелось обсуждать это с Майком. Он не одобрил бы её ослушания приказов Мередита.
– Ну, я и была, но теперь нет. Не спрашивай меня, ладно? Я так понимаю, ты знаком с делом.
– Да, я держусь в курсе. Он совершил два убийства. Обеих жертв нашли в смирительных рубашках и замотанных цепями.
– Верно, – сказала Райли. – И цепей на них гораздо больше, чем нужно, чтобы кого-то обездвижить. Он даже рот им заматывал. Он как будто помешан на цепях. Он видимо коллекционирует их, куда бы ни попал. Бог знает, сколько их у него дома. Видимо, цепи – его фетиш.
Райли встала и начала ходить туда-обратно.
– Но я не понимаю, – сказала она. – Почему цепи? Почему не что-то другое? И зачем вообще они поверх смирительной рубашки? Вот на этот вопрос я хочу услышать ответ от тебя.
Повисло долгое молчание.
Наконец, Майк сказал:
– Я могу придумать всевозможные варианты, но это будут лишь гипотезы. Я знаю, с кем тебе нужно поговорить. Поезжай в Синг-Синг.
Глава 28
Охранник проводил Райли в маленькую комнатку с кремового цвета стенами и зарешёченным окном. На одной стене было зеркало в раме, которое, очевидно, было окном для наблюдения с другой стороны. Охранник вопросительно посмотрел на Райли, она сказала: "Всё в порядке", и он ушёл, закрыв за собой дверь.
Заключённый, одетый в тёмно-зелёный комбинезон уже сидел за столом и ждал. Он улыбнулся ей.
Райли не совсем поняла, что значила эта улыбка. В конце концов то была улыбка хладнокровного убийцы, приговорённого к пожизненному заключению. Она села на пустое кресло на другой стороне стола, напротив него.
Шейн Хэтчер был крепко сложенным афроамериканцем. Майк Невинс сказал Райли, что ему пятьдесят пять лет, но выглядел он моложе. Райли решила, что он хорошо заботится о себе и пользуется спортзалом Синг-Синга.
– Так значит ты – агент Райли Пейдж, – сказал Хэтчер. – Майк Невинс мне много про тебя рассказывал.
– Надеюсь, что хорошее, – сказала Райли.
Хэтчер не ответил, но его улыбка стала ещё более загадочной.
На нём были маленькие очки для чтения, которые сидели глубоко на переносице. Но он не выглядел из-за них ботаником. Его лицо было слишком внушительным для этого.
Вчера Майк сказал Райли, что она должна поговорить с Хэтчером, и она тут же договорилась о визите на утро. За два часа она доехала из Олбани до исправительной колонии Синг-Синг. Она поехала одна, поскольку Люси ждала в штабе ФБР Олбани своего нового партнёра.
– Я люблю старину Майка, – сказал Хэтчер. – Он связался со мной после того, как прочитал одну из моих статей. Я ведь публиковался в нескольких журналах. Я много учусь здесь. В основном изучаю криминологию. В каком-то роде я уже эксперт по этому предмету, пользуюсь уважением. Я решил, что если смогу поделиться своими знаниями с миром, это будет своего рода искуплением.
Он наклонился вперёд к ней и сказал доверительным тоном:
– Я сильно изменился. Я уже не тот ребёнок, которым попал сюда, – немного помолчав, он добавил: – Хотя никто не остаётся прежним, проведя здесь много времени.
Райли чувствовала, что это так, но не была уверена, что именно он имел в виду. Этот человек уже давно в Синг-Синге. Исправился ли он настолько, что может вернуться в свободное общество? Ни одна из комиссий так не считала, а сколько их было за несколько десятилетий… Нет, Шейн Хэтчер неспроста всё ещё за решёткой. Так же неспроста он и выжил. Он мог стать лучше, чем тот ребёнок, которым он сюда попал, но он стал и более хитрым, возможно, более изощрённым. А это гораздо опасней.
Он пристально посмотрел на Райли, по-видимому, оценивая её.
– Так зачем мне говорить с тобой? – спросил он. – Я имею в виду, что я получу от этой сделки?
Этот вопрос не был совершенно неожиданным. Ещё до приезда сюда Райли размышляла, сможет ли она пронести небольшую контрабанду – пачку сигарет или небольшую бутылку виски. Заключённым всегда что-то нужно от посетителей. И Хэтчер не собирался становиться исключением.
– А что ты хочешь? – осторожно спросила Райли.
Хэтчер постучал по столу пальцами.
– Что ж, я скажу тебе то, что ты хочешь, узнать взамен на то, что ты скажешь мне кое-что, когда мы закончим. Что-то, о чём ты не хочешь, чтобы знали другие люди. Что-то такое, что ты не хочешь, чтобы вообще кто-то знал.
Райли постаралась скрыть беспокойство. Это могло быть уловкой. Очень вероятно, что он надеется, что она ему скажет что-то такое, что он сможет использовать в своё преимущество и может быть даже шантажировать её.
Но что её действительно удивило, так это то, что он не попросил сделать это раньше, прежде чем выложит ей свою информацию. Райли ведь могла и нарушить обещание.
Хотя могла ли? Или он верно распознал в ней человека, чьему слову можно доверять?
– По рукам, – сказала она.
– Тогда начинай, – сказал Хэтчер.
Райли решила сразу перейти к делу.
– Майк сказал, что ты многое знаешь о цепях, – сказала она.
Улыбка Хэтчера немного помрачнела.
– Да, меня называли "мастером цепей", давно, ещё когда я состоял в уличной банде. Я много дрался цепями, это была моя своего рода фишка. Выглядел я из-за этого довольно угрожающе, так что я быстро рос в рейтингах. И я убил нескольких человек цепями. Даже не сосчитаю, скольких. Всё-таки я был уличным воином.
Его лицо приобрело отстранённое выражение, когда он погрузился в воспоминания.
– Был один участковый, который особенно точил на меня зуб, – сказал он. – Он клялся, что посадит меня, а я клялся, что убью его, если он попытается. Что ж, однажды я раскрошил его в порошок с помощью шинных цепей. От него мало что осталось, когда я закончил. Хоронили его в закрытом гробу.
Его глаза сузились.
– О, стоит ли добавлять, что я бросил его тело к нему на крыльцо, чтобы его нашли его жена с детьми. Тогда меня поймали. И так я попал туда, где и нахожусь до сих пор.
Райли была поражена тем, как спокойно он это сказал, как будто рассказывал о ком-то другом. Она пыталась найти на его лице сожаление, но так и не смогла. Этот рассказ объяснял, почему его не выпустили досрочно.
Хэтчер продолжал:
– Майк рассказывал мне о серийном маньяке, на которого ты охотишься. О том, как он связывает женщин, мучает их, оставляет их тела обмотанными цепями. И в смирительных рубашках.
– Верно, – подтвердила Райли. – Он помешан на цепях. Кажется, он их коллекционирует, все их виды.
– И я знаю, почему, – сказал Хэтчер. – Цепи дают ощущение силы. Для меня они сначала были просто фишкой, средством устрашения. Я никогда не собирался убивать. Но они вызывают зависимость. Я их по-настоящему полюбил. И убийства – что ж, они очень приятны, так что мне не хотелось останавливаться. Эти цепи заставили меня переступить грань, превратили из закомплексованного подростка в кровожадного монстра.
Хэтчер задумчиво почесал подбородок.
– Какие улики у вас есть? – спросил он. – Я имею в виду, кроме его интереса к цепям и смирительным рубашкам.
Райли задумалась.
– Моя партнёр нашла визитку, на которой может быть образец его почерка, – сказала она. Она достала увеличенное изображение карточки из папки и передала его через стол. Хэтчер поднял его и стал изучать, сдвинув очки подальше на переносицу.
– Я так понимаю, её проверяли на отпечатки, – предположил он.
– Да, но там только часть, мы не можем по ней ничего найти.
Хэтчер снова сдвинул очки, чтобы лучше видеть.
– А что говорят эксперты по почерку в ОПА? – спросил он.
– Пока ничего.
Хэтчера, казалось, карточка всё больше и больше завораживала его.
Он сказал медленно и задумчиво:
– В этом почерке что-то есть. Я только не совсем уверен, что именно…
Он щёлкнул пальцами.
– Да, теперь понял. Почерк очень похож на почерк Дэвида Берковитца. Ты же слышала про "Сына Сэма"?
– Конечно, – сказала Райли.
Она изучала Дэвида Берковитца в академии. Это был психически больной серийный убийца, который убил шестерых человек и ранил ещё семь за середину 1970-х годов. Прежде, чем его поймали, он оставил письма, подписанные "сыном Сэма". С тех пор его так называют.
Райли также знала, что Берковитц провёл какое-то время в Синг-Синг. Ей стало интересно, знал ли его лично Хэтчер. Это были бы примечательные отношения.
Хэтчер указал на деталь в почерке.
– Такие же вертикальные буквы, – отметил он. – Они к тому же выглядят напряжёнными и плотные, как и у Берковитца. Я готов поспорить, что ваш тип очень на него похож.
– Например чем? – спросила Райли.
Хэтчер наклонился вперёд в кресле.
– Ну, Берковитца бросили родители, и он был усыновлён. Он вырос с ощущением брошенности. У него был настоящий комплекс по этому поводу.
Хэтчер ещё подумал.
– Начинает что-то наклёвываться, – сказал он. – Берковитц не интересовался цепями, но я знаю других, которые интересовались. И я с ними разговаривал об этом. У любителей цепей есть одна общая черта – детская травма, их часто бросали. С ними плохо обращались с использованием цепей, когда они были детьми, били ими, связывали. Они были беспомощны, так что теперь они ищут в цепях силу.
Хэтчер становился всё более воодушевлённым. По-видимому, ему нравилось, что он мог с кем-то поговорить об этом, а особенно поучить чем-то.
Он продолжал:
– Конечно, цепи не могут дать силу, потому что именно из-за них они чувствовали себя слабыми. Но, я уверен, что ты слышала эйнштейновское определение безумия.
Райли кивнула.
– Он говорил, что это когда кто-то делает одно и то же, и каждый раз ожидает иного результата.
– Что ж, это не мой профиль, поскольку я не психопат, – сказал Хэтчер. – Но если ты говоришь о настоящем серийном убийце, то…
Хэтчер посмотрел Райли прямо в глаза.
– Я думаю, что тебе лучше проверить все приюты и тому подобное. Ищи того, кто был брошен и кого связывали. Кого-то, кого мучали, – сказал он.
Он ударил ладонями по столу.
– Я могу помочь чем-то ещё? – спросил он.
Райли чувствовала себя более чем удовлетворённой.
– Нет, думаю, достаточно, – сказала она.
– Так что ты не хочешь, чтобы другие люди про тебя знали? – спросил он.
Какое-то время Райли ничего не говорила. Она колебалась. Настал момент, когда она должна была просто встать из-за стола и выйти, разрушив свою часть договора. В конце концов, этот человек не представлял для неё никакой угрозы – он никогда не выберется отсюда.
Но его глаза всё ещё смотрели в её. Его воля невероятно сильна. И он прочитал её самым обескураживающим образом. Он знал, что она не нарушит своё слово. Даже безо всяких причин его сдерживать, она не могла так поступить.
Но что она могла ему рассказать, чтобы не дать ему ещё больше власти над собой, нежели есть у него сейчас?
– Я паршивая мать, – сказала она.
Хэтчер покачал головой и кисло рассмеялся.
– Попробуй лучше, – сказал он. – Я не хочу услышать то, что все, кто тебя знают, знают и так. Даже я уже это понял.
У Райли по спине пробежал холодок. Он видимо на самом деле понял про неё достаточно. Несколько мгновений она думала молча.
Наконец, она сказала.
– Ты рассказал, что приятно убивать цепями. Мне знакомо это чувство.
– Правда? – спросил он заинтригованно.
– Пару дней назад я убила человека острым камнем, – сказала она. – Я била его по голове, снова и снова. И дело в том, что я не пожалела об этом, ни на йоту. На самом деле, я бы с удовольствием повторила.
Он широко улыбнулся, по-видимому наслаждаясь её ответом.
– А теперь, если ты не против, я пойду, – сказала она.
Как только она произнесла это, она подумала: "Почему вообще я прошу разрешения?"
Судя по всему, он действительно силён.
– Ещё кое-что, – сказал Хэтчер. – Мне нужен честный ответ на простой вопрос. Ты считаешь, что человек вроде меня достоен жить на свободе?
Райли почувствовала на своём лице улыбку.
– Нет, – сказала она.
Хэтчер мрачно рассмеялся и встал с кресла.
– Приходи в любое время, поболтаем, – сказал он. Затем, двинув плечом и подмигнув, он добавил: – Я буду тут.