- А кому-то нравится… Барды, городской фольклор… - робко заметила Алена, впрочем не очень настаивая.
- Нравится? - взвилась Таня. - Кучка нетрезвой технической интеллигенции в лесу или подвале симулирует оторванность от цивилизации. Плюс немного портвейна. Как результат эксперимента - рождение самодеятельной песни. Затем граждане в свитерах и с плохо подстриженными бородами начинают "запевать" друг друга до смерти. Ты думаешь, они слушают? Они терпят, чтобы дождаться очереди и встрять со своим "душевным напевом". Как правило, это тоскливая нудятина про ангелов в ночи, деревенские погосты и горечь расставания. Наиболее способные не забывают промычать о "свече в окне". Тьфу!
Татьяна с блеском и азартом развенчивала миф о том, что женщина с высшим образованием, мать - почти обязательно человек душевный и тактичный. С другой стороны, уж если покойный супруг ее выбрал, то он вполне заслужил свою участь.
- Зря ты так, - попыталась урезонить подругу Алена. - В таких песнях многое идет от души народной. А это интересно слушателю. Кстати, недавно я смотрела по телевизору передачу про дворовые песни, и там прямо предложили присылать им новые песни беспризорников…
- То есть на улицах появилось достаточное количество брошенных малолеток? И они смогли создать свою культуру? Ничего не скажешь, здорово! Но в отличие от своих собратьев времен октябрьской смуты прошлого века современный беспризорный не пишет лирику. Он тупо слушает негритянские частушки по украденному приемнику, не забывая время от времени приложиться к пакету с клеем.
Магнитофонный голос сзади завел трогательную песню о церковных куполах и сексуальных проблемах в среде осужденных рецидивистов.
- Парня, что поет, я хорошо помню, - задумчиво произнесла Таня. - Пожалуй, его можно назвать последним романтиком своего нелегкого бизнеса. В перерывах между концертами и отсидками он грабил спящих пассажиров в поездах дальнего следования и ночных посетителей сортиров на площади трех вокзалов. Муж записал на кассету его напевы и пытался торговать. Конкуренты едва не отбили ему почки. Воровской фольклор - хороший бизнес. Поверь, это слушают и воспитательницы в детском саду: просто так, не вникая в слова. Привлекает простота и однообразие залихватской или чувственно-трогательной мелодии. Их всего две, на выбор. Слова вообще не в счет, главное - схохмить в одном куплете или надрывно "предъявить душу" в следующем. Ой!
Было от чего ойкнуть! Пущенное умелой рукой ржавое лезвие от мотыги вдребезги разнесло оконное стекло и влетело в вагон. По счастью, единственным пострадавшим стал чемодан, на котором резались в "кинга" четверо студентов. Лезвие разметало карты и свалилось на пол.
- Игру, игру не забудьте! Какая игра? - орал один из них, поводя ошалелыми глазами и ничего не соображая после часовой карточной баталии. Приятели с руганью собирали карты. Про мотыгу никто не вспомнил. Дело привычное.
Больше ничего интересного не произошло, и до самого Шорохова подруги молчали.
- Станция Шорохово, - прогундосил поездной динамик, и подружки постарались быстрее выскочить из вагона.
По платформе слонялись цыганки и нехотя приставали с гаданием к дачникам. Полуденная жара действовала и на заколенный таборный народ. Если бы не суровый взгляд засевшего неподалеку в серебристом джипе вождя-барона, все бы давно дремали под необъятными дубами на поселковой площади.
Высоко наверху, над головами прохожих, на пешеходном мостике билась в припадке местная сумасшедшая - непременный обитатель подмосковных станций. Вцепившись в перила, она тупо уставилась перед собой и громко выкрикивала бессвязные фразы. До сторонящихся дачников доносились обрывки:
- Связки-развязки… Все продали, сволочи… Сказки-салазки… Правды боитесь, окаянные?
- Ты сюда наезжала раньше? - поинтересовалась Таня.
Алена живо откликнулась:
- Когда в университете бегала на семинар к Дроздову-Тетерникову. Он стал профессором после того, как в можайском архиве на него с верхней полки свалилась стопка древних тяжелых рукописных альбомов. Раненный в голову "ДэТэ" нашел среди них архив потомков Шорохова.
Алена смущенно хихикнула.
- Ну и тип этот Шорохов! Видишь памятник? Во-о-н там, в скверике, за деревьями?
Подошли. Уменьшенная конная статуя знаменитого рубаки-гусара внезапно предстала перед ними во всей красе. Таня отпрыгнула от неожиданности. Гусар посматривал маслеными глазками на дам и почесывал промежность. Или вынимал саблю? Положение правой руки можно понять по-разному. Левой он придерживал рвущегося из-под него коня. Это был именно конь. Неизвестный творец снабдил животное преувеличенно большим отличительным конским признаком. "Признак" мог быть использован для вывешивания на просушку брюк большого размера.
- Вот мужик! - восхищенно воскликнула Таня. - Если он хоть чуточку похож на своего товарища с копытами…
- Что за ерунду вы несете, женщина! - прозвучал укоризненный голос за спиной Тани. Толстенькая особа среднего возраста с двумя маленькими мальчиками стояла рядом.
- Здесь даже дети знают нашего славного героя, скромного воина и знаменитого лирического поэта. - Она сурово взглянула на детишек и строго потребовала: - Дети! Скажите тете, кто это!
- Шолохов, гусал, гелой военнай, - вразнобой запищали дети, опасливо поглядывая на горделиво выпрямившуюся особу. Бросив на Таню высокомерный взгляд, та собралась уходить. И зря собралась. Похороны даже двух бывших мужей в один день не смогли бы лишить Таню праздника жизни.
- Алена! Выдай им про "гусала"! Пусть все слышат!
- Не знаю, право, - засмущалась Алена, - неудобно, дети здесь…
- Пусть лучше услышат от тебя, чем от своих дебилов одноклассников. Давай!
- Имение его недалеко, вон там, за березовой рощей. Шорохов, вернувшись из Франции после победы над французами, пустился во все тяжкие. Оргии, дуэли на свиных окороках, скачки в обнаженном виде… Серьезные исследователи полагают, это результат четырех ранений в жизненно важные органы.
- Но самый важный орган он не потерял? Ты подробности давай! - Тане не хотелось переться вверх по горе и наблюдать траурную церемонию. Она всячески оттягивала момент встречи с родственниками мужа.
- Он велел вырыть пруд перед домом. - Алене было явно не по себе, но она продолжила: - Как нагрянут к нему однополчане, так он велит по деревням насобирать незамужних девок, раздеть их и в пруд запустить. Они в пруду плавают, из сил выбиваются, чтоб не утонуть, а гусары им пряники бросают, кормят, как уток. Убедившись, что гости пьяны до изумления, Шорохов лично производил выстрел из маленькой пушчонки. Дворня поднимала деревянные ворота и спускала воду из пруда. Когда вода стекала и девки оказывались на дне абсолютно голые, все гусары сбрасывали с себя мундиры и с ревом прыгали в грязь. Ну а там… Словом, сами понимаете, что там…
Вокруг собралось маленькое общество внимательных слушателей из числа местных жителей. Они недоверчиво покачивали головами. Толстенькая особа пыталась оттащить детей, но те упирались и с любопытством таращили глаза на Алену.
- Пушчонка и сейчас в вашем краеведческом музее стоит… - как бы оправдываясь, промямлила Алена.
Местные пошевелились. Ясно, пушечка стояла на месте, Алена не врала.
- Его богатство имеет подтвержденное происхождение. - Голос Алены окреп. - Известно, что Наполеон перед войной понаделал фальшивых русских ассигнаций видимо-невидимо. Расплачивался ими с крестьянами за фураж и продовольствие, надеясь подорвать экономику страны через распространение поддельных денег. Шорохов основательно в этом помог Бонапарту. Вместе со своими партизанами захватил целый обоз с фальшивками. Малую толику раздал подручным, остальное спрятал в подвале имения. После войны у нашего поэта не было проблем с наличкой.
Толстенькая особа, прекратив напрасные попытки утащить детишек, бросилась в последнюю атаку:
- А это вы отрицать не сможете! - В ее голосе звучало остервенение. - Наш земляк - великий поэт! Его трогательные строки и сегодня способны пробудить в душах народа высокие чувства!
Столпившийся вокруг народ приободрился, одобрительно загудев. Толстенькая бросила победоносный взгляд на подруг. Профессиональная гордость Алены как исследователя русской поэзии оказалась задета. Алена, сожалеючи, посмотрела на оппонента, но вслух жалеть не стала:
- Насчет поэтической лиры Шорохова ничего не скажу плохого. Стихи он писал. Разные стихи… Кстати, взгляните на памятник, граждане!
Граждане оживились и подобрались поближе.
- Обратите внимание на тыльную сторону постамента. Видите? Здесь табличка.
Кто бы сомневался! Табличка имела место, так же как и надпись на ней: "Нашему знаменитому земляку от красных юннатов. 1923". Надпись удерживали четыре крупных болта.
- Памятник поставлен еще в девятнадцатом веке последним из приятелей Шорохова, оставшимся в живых. В память о друге он попросил изваять Шорохова на любимом коне и высечь на постаменте несколько строк из его предсмертной поэмы о войне 1812 года. Помните? Той, что начинается словами:
Покинул я свое седло
В кустах у парка Фонтенбло…
- Поэма широко известна, но высеченные на памятнике строки до сих пор не опубликованы в печати.
- Почему? - Возмущению Тани не было предела. - Почему скрывают от народа творчество нашего славного пиита?
Алена покраснела:
- Полиция приказала заделать надпись гипсовой лепниной: цветочки, завиточки… После Октябрьской революции здесь проходили пионерские слеты, и однажды, когда горны и барабаны звучали слишком оглушительно, гипс отвалился. Дети получили возможность узнать обратную сторону популярного мастера слова. Местная коммунистическая партячейка немедленно приладила поверх бессмертных строк эту табличку.
- Что там написано? - Таня нагнулась и попыталась отковырнуть толстую чугунную пластину подобранной здесь же щепочкой.
- Э нет, красавица! - отстранил ее от памятника коренастый кудрявый парень и засучил рукава. - Дай-ка я попробую. Серый! Подсоби-кось. Э-эх, почему я не стал археологом?
Пара местных Гераклов раскачала табличку при помощи подобранного у станционных пакгаузов лома. Табличка с треском отскочила, явив народу высеченное на камне четверостишие:
Люблю гусар с пропитой рожей,
Юнцов безусых, паче - ветеранов старых,
Чей бычий… пролезть не сможет
В дыру на теле у гитары.
Парни расхохотались и побежали за водкой обмывать свой вклад в мировую культуру. Оставшиеся граждане ковыряли пальцами надпись, перечитывали стихи вслух и удивлялись актуальности звучания живого художественного слова.
Алена изнывала от жары и жалобно смотрела на Таню. Та смилостивилась.
- Пошли, хватит публику веселить, да еще бесплатно. Изучайте родной край, селяне! - удаляясь, посоветовала Таня.
Компания любителей исторических казусов еще долго смотрела им вслед, не расходясь.
Все равно делать было нечего.
ПОСЛЕДНЯЯ ШУТКА ПОКОЙНОГО
До дачи добирались долго, справляясь с планом, начерченным Степановым. У того напрочь отсутствовало чувство пропорций: короткая аллея в действительности вытянулась в длинную и грязную деревенскую дорогу, а спортплощадка за кирпичным зданием местной школы представляла собой широкий, заросший сочными лопухами пустырь, похожий на место казни: из земли торчали покосившиеся виселицы, окруженные скамьями для зрителей. Скамьи на поверку оказались подобием трибун, а виселицы - баскетбольными щитами с бессильно свисающими проволочными кольцами, погнутыми руками молодой поросли шороховчан.
Шарахаясь от пасущихся на стадионе коров, подруги добрались до дачного поселка. Покойника уже понесли на кладбище, и им пришлось едва ли не бежать целый километр.
Следуя традициям большинства деревенских кладбищ, погост находился на открытом месте, в поле без единого деревца. Местный священник привычно и равнодушно вершил процедуру отпевания перед кучкой сгрудившихся у отрытой могилы людей. Торопливо пробиравшаяся между могильными холмиками Таня запуталась кроссовками в проволочном скелете старого венка, не удержалась на ногах и ударилась боком о мраморную плиту с высеченной арбузообразной физиономией и надписью: "Александру от шороховской братвы. Мы отомстим за тебя, другела!".
Таня громко выругалась. Стоявшие около могилы разом обернулись. Она никого не узнала, кроме семейства Степановых. Те старались ее не замечать, но сквозь зубы Степанов и Степанова объяснили недоумевающим родственникам, кто эти две фифы, спутавшие кладбище с пляжем. Родственники сменили выражение лиц. На подруг уставились подозрительно и опасливо. Черт его знает, что там, в завещании? Вдруг покойный, который при жизни славился шутливым нравом, и после смерти отмочит одну из своих дурацких шуток! На всякий случай кое-кто из родни кивнул подругам. Степановы отвернулись.
Родственники, все, как один, в тяжелых черных одеждах, обильно потели и с неприязнью посматривали на легко и свободно наряженных подруг. Метрах в десяти от всей компании среди могил торчал с отстраненным видом средних лет господин, одетый дорого и со вкусом. Он недовольно разглядывал свои покрытые кладбищенской пылью туфли и нетерпеливо переминался. Родня бросала в его сторону робкие взгляды. Часто почтительным шепотом произносилось слово "адвокат".
Молодого священника раздражали и процедура похорон, и родственники усопшего. Но волю покойного должно исполнить, а внесенные от его имени адвокатом деньги - отработать. Служитель Господа на земле продолжал службу, разглядывая голые коленки Тани и красоты Алениной фигуры, сочно вырисовывающиеся под тесным сарафаном. В голову лезли мирские мысли. Хотелось холодного вина.
- "Не стая воронов слеталась". - Голос Тани звучал угрюмо. - Понаехали, охотники за падалью. Старайся, Алена, к ним спиной не поворачиваться. Выдернут крест, безбожники, и двинут по башке, как пить дать.
- Насчет пить… Это хорошо бы, - вкрадчиво произнес голос из-за ближайшего памятника. - Сушит и мутит с утра.
Владелец голоса предстал перед подругами. Перемазанные землей рваные брюки и большая лопата на плече безошибочно выдавали в нем типичного представителя обжившего погосты племени могильщиков. Его возраст не поддавался определению.
При слове "могильщик" у людей возникают ассоциации, вызываемые чтением произведений Эдгара По, просмотром художественного фильма "Дракула" и личным участием в погребении сослуживца, которого хватил инфаркт в предчувствии предстоящего увольнения. Топчась в мороз на кладбище среди занесенных снегом могил в компании десятка коллег и наблюдая за неторопливой, выматывающей душу и простужающей организм сомнамбулической работой опытного гробокопателя, вы лишний раз убеждаетесь в том, что могильщик пьян и ему это нравится, что он грязен, как внутренняя сторона мусорного контейнера, что он бреется раз в полгода, да и то с помощью тупой лопаты.
Специфика выбранной профессии должна была бы отразиться на внешности попавшегося на глаза подругам субъекта, но не отразилась. То ли в силу привычки "бывшего интеллигентного человека", то ли из уважения к предоставленным его заботам покойникам, но человек иногда брился и регулярно стригся. Его цветущий вид словно намекал на то, что вояж в загробный мир может стать штукой забавной и увлекательной, если творчески подойти к делу и вовремя опохмеляться.
- Антон, - представился он подругам.
- "Бедный Йорик! Я знал его, Горацио!" - нервно заметила Таня. - Посмотри, Алена, у нас пиво осталось? Окажем гуманитарную помощь землекопу!
Обнаружилась непочатая банка пива. Таня кинула ее могильщику. Тот сгрузил лопату с плеча и ловко поймал алюминиевый цилиндрик. Наполовину осушив содержимое банки, он заметно повеселел и начал декламировать:
Лопата и кирка, кирка,
И саван бел, как снег;
Ах, довольно яма глубока.
Чтоб гостю был ночлег.
Алена высоко подняла брови. Человек, по памяти цитирующий 1-го Могильщика из пятого акта "Гамлета", заведомо не способен причинить неприятности.
Чтец улыбнулся и изрек:
- Похороны - романтика. Кладбище - поэзия. Похороны смягчают сердце и лечат нервы всем, кроме разве самого покойника. Он, бедняга, и рад бы влиться в коллектив, да лень вставать.
- Ты только послушай, Алена! - В голосе Тани прозвучало восхищение. - Он называет этот протухший огород поэзией. Отец! Не теряй времени и ступай полоть!
Антон весело махнул рукой и сощурил умные глаза:
- Мои "гости" не торопятся… Потому и зовется в народе место сие скорбное - погост.
Служба близилась к концу. Начитанный работник лопаты заторопился и большим глотком прикончил содержимое банки.
- Хорошие вы девчонки, - дружелюбно заметил он, собирая инструменты. - Может, чего вынесете мне с поминок горячительного? Не обижусь. Заработки здесь больно нерегулярные. На очищенный напиток неделю копить приходится.
- И на книжки остается? - поинтересовалась Алена.
- Книжки свои имеем. Я сам из дачников местных. Квартиру в Москве продал, домишко здесь снимаю. - Могильщик собрался уходить, но задержался и посмотрел на подруг. - Трудно вам здесь будет, сударыни. Сердцем чую. В общем, так. Я присяду на лавочку около дачи, что покойному, оборони Бог его душу, принадлежала. Шум заслышу - прибегу помочь. Очень вы мне понравились.
Антон перекинул лопату через плечо и, насвистывая, присоединился к своему напарнику, угрюмо вышагивающему среди покосившихся в разные стороны крестов.
Возвращались на дачу в следующем порядке: возглавляли шествие суетливо припрыгивающие родственники, за ними брели Таня и Алена. Замыкал процессию адвокат, шагавший крайне медленно. Без него завещание читать не станут, поэтому он располагал временем для высматривания наименее пыльных участков на дороге скорби.
Наконец-то Таня получила возможность рассмотреть дом, в котором ее бывший супруг провел последний год жизни. Дача и есть дача, ничего особенного. Двухэтажный деревянный дом с кирпичным основанием. Правда, земли много, очень много… Хватило для небольшой березовой рощи, многочисленных ягодных кустов да еще нескольких построек неизвестного назначения: то ли гаражи, то ли курятники…
Вся родня преданно глядела на Степанова и подчинялась его указаниям. Он - самый близкий родственник, от него зависит многое… Пройдя в предупредительно распахнутую кем-то калитку, Степанов, не медля ни минуты, по-хозяйски направился внутрь дома. Вся компания молча потянулась за ним.
Таня и Алена поднялись на второй этаж и очутились в просторном зале, где вокруг стола расселась родня. В углу комнаты, в кресле, пристроился адвокат, успевший нацепить большие очки и внимательно изучавший бумаги, которые вытягивал по листочку из большого портфеля.