Олег не переставал удивлять меня своей галантностью и щедростью. Он был милый, предусмотрительный и уж точно - не такой, как все. А еще ко всем его достоинствам он не страдал любопытством, потому что ни разу не спросил у меня о моих прежних увлечениях. Ох, уж эти мои "прежние увлечения". Обязательно надо было отчитываться перед ними, кто у меня был до того, как, где, сколько, кто из них лучше. Ну, и так далее. После подобного допроса мне почему-то всегда становилось скучно, и я торопилась домой.
Олег же ничем таким не интересовался, как будто ему важны были только наши сегодняшние отношения. Стоит ли говорить, что я влюбилась в него как кошка. До него мне всё вокруг представлялось серым и мрачным, но как только появился он, мир тут же преобразился.
Олег казался мне верхом совершенства. Я обожала его всем своим существом, но всё же с напускным равнодушием давала понять, что он вовсе не занимает все мои мысли, однако это плохо у меня получалось. Я восхищенно смотрела ему в рот и ловила каждое слово, когда он что- нибудь рассказывал, и, млея от любви, следила за его грациозными движениями, когда он двигался.
Так уж получилось, что первой его увидела не моя тетушка, а Томочка. Мы с Олегом, воркуя как два нежных голубка, сидели в милом ресторанчике и наслаждались обществом друг друга. И тут возле нашего столика материализовалась Томочка и, ехидно улыбнувшись, предложила:
- Дашка, познакомь меня со своим мальчиком.
Мне ничего не оставалось, как познакомить их.
- Ах, так это тот самый., - начала она, но я со всей силы так двинула ей по ноге, что она ойкнула, скривилась в улыбке, так и не закончив фразы.
Дело в том, что Олег ни в коем случае не должен был знать, что я говорила о нём и днём и ночью со своими подругами.
Случилось то, чего я так боялась: на следующий же день собрался "экстренный консилиум", где Томочка со всеми подробностями описала эту эпохальную встречу. Мне показалось, что Наташка слегка обиделась.
- Ну, - сказала она, недоверчиво скривив губки, - мы слушаем. Поведай нам, что представляет собой этот человек-невидимка?
- А-ах, - выдохнула Томочка. - Красив, как бог.
- Всё, - махнула рукой Наташка, - понесло. Конечно, ты кроме красоты больше ничего не
заметила.
- А что еще нужно? - мечтательно закатив глазки, ответила Томочка.
- Стоящий хоть мужик-то? - не выдержала Валюшка.
Томочка удивленно пожала плечами:
- Я же сказала - кра-си-вый, - нараспев ответила она.
Наташка поняла, что толку от Томочки не добьешься и, повернувшись ко мне, вдруг неожиданно спросила, чем вогнала меня в краску:
- Скажи-ка мне, девочка моя, вы хоть целовались?
- Ну что ты пристаешь к Дашке с подобными вопросами, - заступилась за меня Валюшка.
Томочка, хихикнув и подмигнув мне, сказала:
- Нет, не волнуйся, думаю, что дальше поцелуев у них дело не зашло. Поверь мне, у меня глаз - алмаз. А вообще-то зря, я бы на Дашкином месте.
- Тамара! - грозно прикрикнула на подругу Наташка. - Заткнись!
Томочка и в самом деле была права: мы с Олегом так до сих пор ни разу и не поцеловались. Со мной такого ещё никогда не бывало. Обычно у меня до поцелуев доходило уже на втором свидании, а тут пятое. Нет, вы представляете, пятое! Воистину, Олег оказался не таким, как все.
- Скажи-ка мне всё-таки, Дашка, вы целовались или нет? - продолжала допытываться тетушка, как только её подруги разлетелись по делам.
- Да, - робко потупившись, солгала я.
- И-и, - протянула она, - у вас и вправду дальше поцелуев дело не заходило?
- К сожалению, - вздохнула я.
- Я тебе дам "к сожалению"! - возмутилась Наташка, а я в ответ лишь засмеялась.
Тётушка покачала головой и продолжила назидательным тоном:
- Ничего хорошего в этом нет, во всяком случае, в твоём возрасте и до свадьбы. Сначала они, - явно под этим "они" она подразумевала всех мужчин планеты Земля, - добиваются от тебя того, чего хотят, потом бросают, и ты остаешься одна в слезах и соплях, и это в лучшем случае.
- А в худшем? - зачем-то спросила я, хотя и так прекрасно знала ответ.
- А в худшем, - сказала со вздохом тётушка и махнула рукой, - ты наживёшь себе кучу проблем.
- Но ведь у тебя дело не доходило до проблем, почему обязательно у меня должно дойти? - протестовала я.
- В том-то всё и дело, что доходило.
Я от удивления даже подскочила:
- Ты мне об этом никогда не рассказывала.
Она пожала плечами:
- Я этого никому не рассказывала. Знал только твой папа.
- Папа? - искренне удивилась я.
- Да, твой папа, он меня и отговаривал, доказывал, что ничего страшного, пусть ребёнок будет, но я не послушалась и., - она замолчала, нервно сжав кулаки.
- И? - переспросила я.
- Что "и"? Мне тогда было всего лишь шестнадцать, он учился со мной в одном классе, красавец, девчонки все напропалую влюблялись. Видела его недавно: в мусорных бачках ковырялся, физиономия вся синяя. В общем, жуть. А тогда мне помогла Томочкина мама, устроила в своё отделение. Для всех я была с Томочкой на даче.
- Он знал? Этот красавец?
Наташка покачала головой.
- Я ему ничего не сказала, впрочем, ему было всё равно: я не первая и не последняя.
- Как это всё равно?
- А вот так. Томочка с ним попыталась поговорить, но он лишь посмеялся и сказал, что я, дура, и сама виновата.
Я хмыкнула:
- Да, все они, - теперь и я под этим "они" объединила в кучу всех мужчин Земли, - все они.
Наташка перебила меня:
- Так что, девочка, не наступай на мои грабли.
Легко сказать, не наступай, конечно, я и не собиралась, а если всё же получится? Я ведь не царевна - Несмеяна, да и Олег не больно на Наташкиного красавца похож, как я думаю. Ей просто не повезло тогда. Да, жаль, а всё могло быть иначе.
- Наташка, - я сочувственно погладила её по голове, - это поэтому ты не можешь., - я замялась, не зная как помягче сказать, но тётка сама подсказала:
- Детей? Да, я думаю, что поэтому, - она смахнула с глаз слёзы и добавила: - Если бы всё было так, как хотелось. Но судьбу не обманешь.
Конечно, Наташка была права: судьбу не обманешь. Суждено мне было тогда встретить Олега, встретила. А вы знаете, я ни о чём не жалею. Что было, то было, и это моя жизнь, её ни переделать, ни изменить.
6.
И в самом деле, мне ещё не встречался такой мужчина, как Олег. Мы робко поцеловались с ним только где-то на седьмом свидании. Я была поражена: наш роман, в отличие от других моих романов, развивался не торопясь. Обычно я расставалась с молодыми людьми через месяц или два после знакомства, а тут уже седьмое свидание и. сплошная романтика времен Домостроя. Вот это да! Но, как это часто бывает, после первого робкого поцелуя почему-то сразу следует нечто большее, настолько бурное и ошеломляющее, что только держись.
Ну вот. Что называется, вляпалась. Пришло в наши отношения с Олегом это самое "бурное и ошеломляющее". Нельзя сказать, что я этого не хотела сама, но и не стремилась, это уж точно. Всё как-то само собой получилось. Как же мне не хотелось идти к Олегу домой. И все же пошла, дала себя уговорить. Впрочем, я, как говорится, не очень-то долго и "ломалась". Всё же Олег мне очень-очень нравился, нет, даже больше, я безумно его любила. Поэтому на предложение "попить кофе" у него дома так быстро согласилась. В голове мелькнула одна интересная мысль: "А почему бы и нет? В конце концов, когда-нибудь надо начинать. И почему Наташка уверена, что я обязательно должна наступить на грабли?"
В общем, с "граблями" как-то не получилось. Да и вообще ничего не получилось. Конечно, не таким мне виделось наше первое интимное свидание. Всё начало развиваться так стремительно и неистово, что мы от охватившего нас обоих любовного нетерпения даже кофе не попили. Я с удивлением обнаружила, что Олег всё делал весьма искусно. Но тогда, ошеломленная порывом страсти, я об этом быстро забыла. А потом. Кто ж знал, что так не вовремя появится его мама. В общем, от романтики моего первого любовного опыта не осталось и следа.
Мама Олега заглянула в комнату и ахнула. А я, нагло высунувшись из-под одеяла, решительно поздоровалась:
- Здравствуйте.
Она удивленно приподняла брови и вместо приветствия, строго взглянув на сына, сказала:
- Олег, мне надо с тобой поговорить.
- Мама, - поспешно отозвался тот, - ты только не сердись, ладно? Мамочка.
- На! - мамочка кинула Олегу штаны и грозно добавила: - Немедленно оденься!
Олег поспешно схватил джинсы и торопливо стал одеваться:
- Мамочка, я сейчас, сейчас, кстати. познакомься, это Даша, а это моя мама Светлана Петровна.
- Даша? - удивленно переспросила Светлана Петровна и ухмыльнулась. - Пусть будет Даша, впрочем, какая разница. Почему у нас дома? Кажется, мы с папой просили - девиц в дом не приводить. Сколько можно!
Она, сердито хлопнув дверью, вышла.
Тут уже настала моя очередь удивляться, и я вопросительно уставилась на Олега:
- О! Оказывается, у тебя здесь целый конвейер: любимые девушки, как штабеля, одна за другой? А как же уверения в том, что я единственная и неповторимая? Почему ты ей не объяснил, что я не такая, как они? Почему ты ей не сказал про нас?
- Даш, я., - что-то начал объяснять Олег, но я его перебила:
- Все ясно. Кажется, мне лучше уйти. Кина, видно, не будет.
- Да, да, лучше уйти. Ну, зая, не обижайся, - невнятно промямлил он.
Получив на прощанье дежурный поцелуй, я ушла, а он даже не проводил меня до лифта. "Вот мерзавец, - думала я, - кажется, Томочка права насчет мужиков - все они одинаковые".
Размазывая по лицу тушь, я шла домой, погруженная в свои горькие мысли, кстати, для Олега нелицеприятные. И это в первый раз! Раньше он мне повода не давал. И вдруг почувствовала, как кто-то, ловко ухватив мою сумочку, попытался скрыться с ней в подворотне.
- А-а-а! - истошно завопила я и кинулась за грабителем. Я бежала и думала о том, какая я разнесчастная: сначала Олег, его мама, а теперь вот еще и сумочка. Сумочку было жаль. И в самом деле - модная, в тон моим сапогам кожаная сумочка была мне очень дорога. Может, потому, что это была моя самая красивая, пока единственная, сумочка, предназначавшаяся для особых случаев.
Я твердо решила, что не отдам её никому. Я припустила за ней, то есть за вором, еще быстрее, насколько позволяли каблуки. В какой-то момент я поняла, что бегу не одна, что рядом со мной бежит кто-то ещё и даже опережает меня в этом марафоне. Действительно, этот некто, догнав грабителя, сшиб его с ног и вырвал из рук мою сумочку. "Всё, - мелькнула мысль, - их двое. Один устал, так на помощь пришёл, вернее, прибежал второй, как в школьной эстафете".
Вы, если не так давно учились в школе или в институте, должны помнить этот безумный бег с палочками или флажками, которые во что бы то ни стало надо было передать другому члену команды как можно быстрее. И мы бежали так, как будто от этого зависела наша жизнь.
Но второй участник эстафеты никуда не побежал, а, наоборот, надавав тумаков первому, повернулся и пошёл мне навстречу.
- Вот, - он протянул мне сумочку, - это ваша.
Я, запыхавшись от быстрого бега, посмотрела на него:
- Вы? Это опять вы? - вместо благодарности воскликнула я.
Да, это снова был он, мой спаситель, нет, ангел-хранитель. В который раз он выручал меня из неприятных ситуаций. И снова, как тогда, у меня вдруг защекотало где-то в груди, радостное волнение пробежало от макушек до пят, и я что-то промямлила нечленораздельное, кажется, всё же "Спасибо" или ещё что-то, уже не помню.
- Сумочку надо держать крепче, вот так, - мой спаситель, не обращая внимания на моё дурацкое поведение, продемонстрировал, как лучше держать сумочку, как будто всю свою сознательную жизнь только и делал, что носил дамские сумочки. - А вы носите так, что её легко вырвать из рук.
Я ничего не ответила, хмыкнула, забрала свою сумочку и, круто развернувшись, пошла прочь. Что на меня тогда нашло? Я до сих пор теряюсь в догадках. Другая бы кинулась на шею, ну, или не на шею, это я переборщила, конечно. Скажем, другая обязательно бы рассыпалась в благодарностях человеку, который, стоит заметить, не раз выручал из щекотливых ситуаций, но я этого не сделала. И вообще, какая разница, почему - не сделала и не сделала, и всё. Что-то остановило: какое-то охватившее меня чувство тревоги. А почему он снова появился в моей жизни, причём в такой момент? Это уже неспроста. Ну, первый раз, ну, второй раз. Да, это была уже какая-то система. И мной вдруг овладел безотчетный страх, который крепко засел во мне и не собирался никуда уходить.
Если раньше я буквально через минут пять забывала обо всём: и о том, что случилось, и о нём, моём спасителе, тоже, то теперь его образ так и стоял перед глазами. Причём не только образ, а и сам он вдруг объявился, неожиданно. в коридоре моего факультета. Он, нисколько не смутившись, сделал вид, что не узнал меня, я предпочла тоже не настаивать на нашем знакомстве. Так мы и разошлись: он - в свою сторону, а я - в свою.
Но больше всего меня волновала не эта неожиданная встреча, а Олег. Я действительно обиделась на него. Он как ни в чём не бывало позвонил мне на следующий день, но я не стала с ним разговаривать и положила трубку. Горечь воспоминаний то и дело вспыхивала в моей памяти.
- Ну почему он не рассказал своей мамочке, что я - это я? Что я вовсе не такая.
Но внутренний голос издевательски кричал где-то внутри меня: "Что значит не такая? А какая же! Именно такая! Где тебя застала мамочка? Да-да, именно там! И что же она должна была подумать в таком случае?"
Я с большим трудом заглушила голос своей совести, конечно, во всём обвинив Олега, который буквально не давал мне прохода, несмотря на мои капризы. Впрочем, я знала, что надолго меня не хватит, потому что, еле сдерживаясь, чтобы не броситься в его объятья, "выдерживала" характер. Но когда он в очередной раз возник на моем пути с большим букетом роз, я смилостивилась над ним, и мы целый час, обнимаясь и чуть не плача, признавались друг другу в любви и в вечной преданности. А потом снова договорились о встрече.
Олег потащил меня в кино, и там, усевшись на самом последнем ряду, не обращая внимания на перипетии фильма, мы запоем целовались целых два часа.
И снова нас закружил любовный водоворот. Ошеломлённая любовью, я снова никого и ничего не замечала вокруг. Правда, пока все ограничивалось только поцелуями. Почему-то испуг, связанный с появлением Светланы Петровны, еще не прошёл. Олег не настаивал, я тоже. Водоворот-то меня, конечно, закружил, да только не давало покоя чувство горечи. Я вдруг поняла, что чувство это было вызвано столь трусливым поведением моего любимого. Всё-таки нет-нет, да прорывался мой внутренний голос.
А что если я не единственная в его жизни? Что если я у него просто запасной вариант, и он меня вовсе не любит? А любит ту самую белокурую девицу из кафе? В общем, внутренний голос задавал слишком много вопросов, на которые у меня не было ответов.
Впрочем, Олег был так мил и нежен, что я перестала слушать свой внутренний голос и вскоре забыла о горечи.
7.
Теперь мы встречались с Олегом почти каждый день. Каждый день я, неотрывно следя за часами, ждала благословенного момента, потом стремглав летела навстречу своей любви. И ничто больше не могло омрачить радости наших встреч, разве что немного странное поведение Олега: он все время куда-то спешил. И когда он в очередной раз буквально в разгар свидания оставил меня в кино одну, бросив привычное: "Пока, зая, я позвоню", дежурно поцеловав в щечку, я ни на шутку встревожилась. Снова заговорил, нет, просто завопил мой внутренний голос: "У него есть другая! И ты знаешь, кто она! Ты его теряешь, Даша, убежит он от тебя, утечет, как песок сквозь пальцы!" В полном смятении духа я брела, спотыкаясь то и дело о бугры на асфальте, как вдруг услышала краем уха:
- Девушка, девушка, - я обернулась.
Ко мне торопливо приближались два парня. Сердце отчего-то ёкнуло, и мне показалось, что ребята не собирались спрашивать у меня, который сейчас час. Но вокруг были люди, и я расслабилась. Парням оставалось всего лишь несколько шагов, и тут моё "шестое чувство" подсказало - "беги!". Я что есть мочи ринулась к остановке. Автобус, кажется, был не мой, но это неважно. Вот-вот захлопнутся спасительные двери. "Нет, не добежать мне на этих дурацких шпильках", - мелькнула мысль. И вдруг я почувствовала, как кто-то, крепко и нагло ухватив меня за талию, буквально в два прыжка внес в автобус. Двери захлопнулись прямо перед носом разочарованных преследователей. Они по наивности еще бежали следом и стучали кулаками по автобусу. Но надо же знать наших водителей муниципального транспорта! Короче, никто даже и не думал останавливаться. Почему-то водителям наших автобусов доставляло огромную радость - тронуться с места именно в тот момент, когда запыхавшийся от бега пассажир вот-вот готов вскочить на подножку. А если при этом ещё и закрыть дверь прямо перед носом бедолаги, то это, видно, вообще приводило водителей в неописуемый восторг. Вы бы видели, с каким чувством превосходства водитель автобуса взирал на такую мелочь жизни, как незадачливый пассажир. Но в этот момент, как вы понимаете, я вовсе не сочувствовала пассажирам, оставшимся за дверями автобуса, мои симпатии были полностью на стороне водителя.
- У-у-ух, - перевела я дух и взглянула на своего спасителя.
- Вы? Опять вы?!
- А вы не рады? - парировал он, тот самый, уже действительно мой ангел-хранитель.
Я хмыкнула. И в самом деле, сказать, что я была очень рада, не могла. Но и отрицать тот факт, что мой незнакомец снова так кстати оказался рядом в нужный момент, я тоже не могла. Но теперь он все же подошел ко мне первый и сказал:
- Саша. Александр, - вдруг представился мой спаситель.
- Д-даша, - ответила я, немного заикаясь от удивления, а он почему-то хмыкнул, потом широко и по-доброму улыбнулся и сказал:
- Хорошее имя, мне нравится.
Я улыбнулась в ответ.
- Ваше тоже ничего, как у полководца.
- Правда? - обрадованно сказал Саша. - Меня и вправду в честь полководца назвали - Александра Невского.
- Да? - я недоверчиво покосилась на него: до Невского ему было как до звезды.
- Даша, разрешите я вас провожу, - неожиданно предложил он.
Я сделала вид, что на секундочку задумалась, но только лишь на секундочку, потому что именно такого предложения и ждала от него.
- Пожалуй, так будет лучше, - сказала я.
Саша снова широко улыбнулся и со словами:
- Вы позволите? - подхватил меня под локоток, так и не дождавшись разрешения.
Впрочем, я не очень-то торопилась с отказом, потому что (девочки, уж поверьте мне на слово) вовремя подставленное сильное мужское плечо - это то, что и нужно для полного женского счастья.
Саша оказался весьма милым собеседником, и то неприятное впечатление, которое осталось у меня от наших первых встреч, куда-то улетучилось и уже не возвращалось.