Стрелок отлично слышал ехавший по дороге грузовой автомобиль. Все им было многократно учтено: и боковой ветер, и большее чем в тире расстояние. Он терпеливо дожидался, когда грузовик поравняется с ментовской машиной, и шум движка достигнет максимального значения - малокалиберный пистолет стрелял негромко, да ушлый прохожий или сидящий в машине легавый в момент распознает знакомый звук. А кроме угрозы быть обнаруженным, существовала еще опасность ненароком кого-нибудь подстрелить. За внедорожником светились огромные окна магазина, внутри которого бродили толпы покупателей. Не приведи господь, случится рикошет!
Наконец по дороге, подпрыгивая на ухабах и гремя раздолбанным кузовом, пронесся ЗИЛ. Пистолет издал резкий щелчок, и Бритый зашарил по черной листве в поисках такой же черной гильзы…
Пуля точно ковырнула землю перед передним колесом, и джип слегка осел на спущенной резине.
- От она! Нашел! - приглушенно возопил радостный вожак, показывая гильзу, - ну, чё, Валерон, попал?
- Обижаешь, начальник…
Вторично пистолет щелкнул через минуту - иномарка лишилась еще одной камеры, когда мимо с ревом проносилась "девятка" с подраненным глушаком. Менты все так же расслабленно слушали музыку в своем драндулете, а призер чемпионата России по пулевой стрельбе хладнокровно практиковался в меткости на импортной и отнюдь недешевой резине…
Литой обод последнего колеса коснулся промерзшего грунта, когда надвигавшиеся с востока фиолетовые сумерки, окончательно завладели небом над городом. Все пятеро парней собрались на противоположном склоне - подальше от дороги и бесследно растворились в темноте…
- Мне пора, мужики, - на ходу торопливо прощался Валерон, маскируя полами куртки объемную рукоятку торчавшего за поясом пистолета, - скоро тренер подъедет за оружием.
- Вот держи, - протянул пачку купюр Бритый. - Передашь ему тридцать штук, как и договаривались. И пусть помалкивает…
- Да что он, кретин по-твоему, чтоб балаболить об этом?! Он сейчас первым делом ствол в пистоле заменит, и похеру ему баллистическая экспертиза, если до нее дойдет, - буркнул тот и, пожав руки друзьям, осторожно двинулся к ближайшему десятиэтажному зданию. Отойдя шагов на двадцать, обернулся и приглушенно напомнил: - Про гильзы не забудьте!..
Палермо махнул вслед уходящему товарищу и негромко обмолвился:
- Звонить лучше завтра с утра, Сейчас Доронин, увидев четыре пробитых колеса, рвет и мечет. А до утра остынет и станет сговорчивей… Верно, Серега?
- Угу, - боднул тот узколобой головой прохладный воздух. - Куда гильзы-то стреляные деть? Проглотить что ли?..
Белозеров незаметно вздохнул, дивясь заторможенности товарища: "Ведь и вправду проглотит - как семечки…"
- Положи их на трамвайные рельсы и иди спокойно спать, - молвил он, хлопая его на прощание по мощному плечу.
Глава 6
Автобус мерно покачивался на неровностях южного асфальтового шоссе. Слева изредка появлялся Терек, в слабой ряби безветренного дня отражавший клонившееся к закату солнце и несший свои воды к Каспийскому морю. Полтора десятка гражданских пассажиров и семеро спецназовцев ехали на юго-запад - туда, где все еще было неспокойно, где время от времени гремели взрывы и трещали автоматные очереди, где по-прежнему брали людей в заложники…
Для эстрадного люда эта поездка казалась очередным утомительным вояжем, трехдневной командировкой, за которую обещаны неплохие деньги.
Опасность?.. Риск?..
Да, где-то там, на северных склонах Большого Кавказа все еще тлеет война, но маршрут их короткой поездки по лагерям войсковых соединений тщательно прорабатывался в высоких штабах, сверялся со спецслужбами. Наряды на заградительных кордонах предупреждены; вон и охрану дали - семерых неулыбчивых амбалов в навороченной амуниции и с каким-то странноватым, продвинутым оружием. А сердобольный подполковник даже приволок бронежилеты, до сих пор валяющиеся где-то в середине салона…
И верно - в тяжелую одежку, нашпигованную титановыми пластинами, из многочисленной команды "фабрикантов" решились облачиться лишь двое взрослых мужиков из обслуги да женщина - мать троих детей. Остальные - кто с отвращением, кто с насмешками, кто под предлогом несусветной тяжести защитного обмундирования, отказались воспользоваться черными жилетами. Так и лежали они бесформенной горой на двух, пустовавших ранее креслах.
Майор выглядел очень уставшим. Те шестеро бойцов, что ныне ехали с ним в автобусе, не были задействованы в секретной горной операции. Обессиливших, измотанных людей он приказал не трогать - позволил отдохнуть. Только трудяга Бивень сам вызвался руководить второй шестеркой. Его несгибаемый, надежный сержант… Павел же, отгоняя сонливость, то вспоминал холодные изнурительные ночевки в горах, то дивился тупости и жадности руководства страны, то в мыслях материл командование группировки. Если бы представил что-то другое: уютное жилище, теплую ванну, чистую постель - уснул бы непременно под мерный гул автобусного движка.
В течение получасовой поездки он ни разу не оглянулся на своих людей, не сказал ни единого слова, и даже не пошевелился. Двое из команды устроились в задней части салона - на последнем ряду глубоких сидений; двое за спиной шофера; двое за угрюмым командиром. Устремив равнодушный взор вперед - на серую ленту шоссе, монотонно бегущую навстречу, офицер раздумывал о чем-то далеком и не связанном с этой поездкой…
"До чего же все надоело! Война, потоки лжи, грязь, жестокость, воровство, кровавые деньги… Человеческая жизнь, что разменная монета. Писаки ездят ежедневно - строчить репортажи. Скалозубые англичане, быстренько "забывшие" об Ольстере, доездились, дозащищались в репортажах чеченских "повстанцев"!! Отрезали бородатые "повстанцы" одному башку, так нет же - опять прут один за другим! Сеятели заокеанской демократии!.. - неприметно усмехнулся молодой человек и почесал облаченной в перчатку ладонью обросший щетиной подбородок. - Сколько я не был в отпуске? Месяцев двадцать, двадцать пять? Или дольше?.. Никуда не годится - нервы вот-вот начнут сдавать. Завтра же подам рапорт и… уеду куда-нибудь к южному морю. И наплевать мне на этих журналистов, артистов и прочий розово-голубой бомонд. Как наплевать на политиков, выдающих с регулярностью кошачьих родов новые национальные идеи, - спецназовец закинул в рот очередную пару белоснежных подушечек и тяжело вздохнул - мысли опять повернули к войне: - Один алкаш страну на весь мир позорил и не мог в коротких трезвых перерывах с Дудаевым договориться! Дудаев - советский генерал, неглупый человек. Просился, рвался на прием в Кремль - разрешить самые злободневные вопросы по взаимоотношениям Чечни и России. Куда там! Когда же нам водку хлебать декалитрами?! А сколько жизней спасли бы за столом переговоров!.. Господи, сколько же я не был в отпуске?!"
Впереди показался блокпост. Водитель выключил скорость, и оставшееся расстояние автобус катился по инерции. Осторожно преодолев "лежачего полицейского", машина замерла возле трех вооруженных автоматами солдат.
- Всем оставаться на месте, - не оборачиваясь, приказал майор.
Кто-то жалобно проверещал:
- А в туалет?..
- Вам давали время перед отъездом. Прошло всего полчаса.
- Но если мы оказались такими вот уродами, и нам вдруг захотелось! - не унимались позади офицера.
- Сейчас подвезут вашего коллегу в темных очках - у него были по этому поводу какие-то соображения, - поморщился спецназовец и кивнул водиле: - впусти-ка бойца.
В открытый проем легко и по-хозяйски запрыгнул сержант-контрактник и тут же напоролся на тяжелый взгляд офицера. Служивый узнал его - лицо мигом обрело сосредоточие и учтивость, уверенность с беспечностью исчезли…
- Старшего ко мне, - процедил майор.
- Есть! - коротко ответил тот и, втянув голову в плечи, шмыгнул из салона.
Лейтенант - старший дежурного наряда, выскочил из-за нагромождения бетонных блоков, на ходу оправляя форменную куртку, и через несколько секунд предстал пред грозными очами.
- Лейтенант Кудинов, - залихватски козырнул он.
- Где твой болтун?
- В данный момент занят приборкой служебного помещения. Наказал я его, товарищ ма…
- Слабо наказал. Это тебе нужно мести пол, если не в состоянии заставить солдата четко выполнять приказ. Ко мне его с оружием.
Неказистый паренек лет девятнадцати-двадцати бежал к автобусу так, словно от скорости зависело, насколько суровой последует кара за болтовню в эфире открытым текстом.
- Связист, товарищ майор. Рядовой Воробьев, - доложил лейтенант, стоя на ступеньку ниже провинившегося паренька.
- Он поедет с нами; посмотрю, что за фрукт. Не понравится - суну под пули. Покажет себя молодцом - привезу живым. А ты, - стрельнул он взглядом на молодого лейтенанта, - про рацию на ближайшие два часа забудь. Вспомнишь о ней в самом крайнем случае - если мимо твоей бетонной хижины проедет Бен Ладан. Уяснил?
- Так точно!
Сзади почти вплотную к автобусу подрулил бэтээр. С брони спрыгнули спецназовцы, помогли опуститься на землю двум отставшим артистам. Покачиваясь, неверной походкой те прошли вдоль белого автобусного борта и поднялись по ступенькам в салон. И парень, и девица скрипели от бессильной ярости белыми зубками. Покосившись на майора, длинноволосый фраер открывать рот поостерегся, а фурия, плюхнулась на свое место и, поправляя разметавшиеся по голове темные волосы, поворчала:
- Я давно догадывалась, что у всех вояк вместо извилин - окопы в полный рост…
Автобус медленно вывернул влево и, оставляя за собой темный смрад, разогнался до прежней скорости; бэтээр с экипажем и второй шестеркой головорезов остался дожидаться условного сигнала. Лейтенант с двумя подчиненными долго глядели на корму светлого "Мерседеса", покуда тот не исчез за плавным поворотом дороги.
- Да… Попадись такому под горячую руку!.. - тихонько вздохнул срочник,
- и пошлют до дому извещение о твоей "героической" погибели.
- А ты не попадайся, - посоветовал сержант-контрактник. Однако былой нахрапистости в голосе и в лице поубавилось.
- Постараюсь… А правду говорят, что у бойцов его подразделения не бывает дисциплинарных взысканий?
- Правду, - кивнул лейтенант. - Одни благодарности, медали и ордена. Взысканий нет.
- Разве такое возможно?..
- У него в команде свой "Дисциплинарный устав", - уважительно отвечал моложавый офицер. - Рассказывали: надевает тренировочные перчатки, выходит один против трех разгильдяев и… начинается мочилово без поддавков с обеих сторон. Потом этих троих уносят, и пару дней они отлеживаются. Вот такая метода воспитания…
- Ни хрена себе, - пробормотал юный срочник. - Слава богу, что мы служим под вашим началом, товарищ лейтенант!
Сержант на миг прикрыл глаза, встряхнул головой и поежился. Кажется, мнение молодого солдата он полностью разделял.
* * *
Зубко не давал расслабляться. Начиная с октября, Белозеров исправно ездил с ним на тренировки в спортзал, откуда возвращался еле живым. Интенсивные занятия боксом, а затем и каратэ, дали быстрый и хороший результат - парень заметно оброс мышцами, раздался в плечах, перестал бояться ударов и боли; в намечавшихся драках главарь намеренно отводил ему одну из первых ролей.
Членство в банде Бритого придавало Павлу сил, уверенности в себе. Изредка пятеро парней сходились в кулачных боях против вновь зарождавшихся группировок - дома в Солнечном росли и заселялись, народу понемногу прибывало. Самые отвязные сверстники решались устанавливать свои законы, перечили молодой банде, забивали стрелки. Дважды вся компания метелила пришлых с Молочки - соседнего с Солнечным поселка. Приходилось ставить наглецов на место, показывать "кто в доме хозяин". В этих "боях местного значения" мужал и Белозеров. Теперь уж вряд ли его привел бы в смятение вид перочинного ножа, вряд ли напугал бы перевес противников. Пашка учился держать удар и ненавидеть врагов; постигал нюансы уличных драк и становился жестче; приноровился на время отключать замашки потомственного интеллигента и позабыл про свою извечную мягкотелость.
К тому же за ним закрепилась стойкая репутация мозгового центра организованной группировки: парни во главе с Бритым относились к Палермо уважительно, к мнению, каким бы оно ни было, непременно прислушивались. Впервые за семнадцать лет он ощутил себя нужным человеком; впервые увидел, насколько люди дорожат его умом и сообразительностью, насколько ценят его слова. Потому-то, получив приказ загоревшегося увеличить доходы группировки главаря придумать, как надавить на треклятого москвича, размышлял, изворачивал мозги, позабыв обо всем на свете…
После обстрела машины господин Доронин наконец-то согласился поговорить с Зубко об условиях дальнейшего сотрудничества. Соблюдая меры максимальной предосторожности, Серега встретился с москвичом в укромном местечке. Приятели подстраховывали своего лидера, но владелец магазина вел себя сдержанно и корректно - рандеву прошло без сюрпризов. Кажется, продырявленные пулями колеса джипа, заставили Доронина пересмотреть скептическое отношение к возможностям молодой банды, стоящей за немногословным, узколобым амбалом.
Не сказав на переговорах ни "да", ни "нет", владелец супермаркета испросил у Зубко небольшую отсрочку с целью "изыскания финансовых резервов" для оплаты новой "крыши". Наивный боксер, беспрестанно потирающий тыльной стороной ладони свернутый набок нос, согласился…
"Да, переговоры с толстосумами тебе даются тяжело, - подумал тогда Палермо. - Не твое это, Серега. Не твое…"
А через несколько дней грянул гром.
Взъерошенный и чем-то озабоченный Клава нашел своих друзей прямо в школьном коридоре, а не дожидался их, как обычно у выхода, на крыльце.
- Братва, - тихо проговорил он, - там, у лестницы Хлебопёк дежурит с двумя гоблинами. Не иначе, как нас дожидается…
- Хлебопёк? - наморщил узкий лоб Бритый. - А чё за дела-то у него к нам?..
- Хер его знает, - пожал плечами Юрка. - Мож через окно дернуть с другой стороны?
Зубко покачал головой:
- Не. Тут мы хозяева, а не он.
И двинулся к выходу…
Прямо у школы компания действительно столкнулась лицом к лицу с Хлебопёком. Парень с мощной шеей, проглядывавшей сквозь открытый ворот короткой кожаной куртки, стоял в окружении двух телохранителей. По комплекции, росту и ширине плеч он был сравним лишь с Бритым и Клавой. Дружки выглядели подстать - наглые улыбочки на круглых, довольных рожах; надменные взгляды, лениво скользившие сверху вниз; увесистые кулаки, спрятанные в карманы курток.
Банда Бритого не была готова к такому повороту - все пятеро обескуражено притормозили в начале спуска по крутой лестнице. Палермо вновь почувствовал забытый холодок трусоватой оторопи, сдавивший грудь…
- Вперед, вперед!.. Какого хрена здесь топтаться?! - негромко забубнил Серега Зубко, проталкиваясь меж приятелей к лестнице. - Если дадим слабину - нам трандец. За мной!..
"А вот в этом, Серега, тебе равных нет", - по достоинству оценил поведение вожака Белозеров, делая следом шаг. После слов и решительной походки Бритого, товарищи дружно опомнились, и вся компания двинулась вниз по ступеням; троица Хлебопёка тронулась навстречу. Внизу, у основания лестницы две группировки молча сошлись и остановились друг против друга. Мимо поспешно шныряли школьники, их родители и учителя, с молчаливой боязливостью не поднимая глаз и "не замечая" спонтанной бандитской разборки.
- Ты что ли Бритый? - смачно сплюнув на утоптанный снег, вопрошал Хлебопёк.
- Ну, я, - отвечал Серега, нагло отправляя свой плевок следом.
- Джип хозяина супермаркета - твоя работа?
- А с чего это я должен тебе отвечать? Ты не опер ли случайно из ментовки?..
Палермо с приятелями видел, как напрягся Бритый, как раздулись его большие ноздри, слышали хруст суставов сжатых до боли кулаков…
- Не опер, - наигранно подмигнул дружкам Хлебопёк. - Так ты, значит, не в курсах кто я?
Дружки встали вровень со своим предводителем, но и Палермо с Клавой сделали по шагу вперед. Теперь трое стояли против троих, а позади Бритого наличествовал еще и резерв - Валерон с Ганджубасом. Оставшаяся на последней ступеньке Юлька в расчет, конечно же, не шла.
Решительность молодой бандитской поросли не поубавила пыла Хлебопёка с бойцами, а скорее позабавила их, заставила показать сверкавшие золотом коронки. Мощные челюсти пришлых бандитов непрестанно работали, перемалывая жвачку; налитые кровью глаза от недосыпанья или чрезмерного употребления алкоголя, казалось, были неподвижны и могли смотреть лишь туда, куда поворачивались головы.
- Если ты, сявка, не знаешь в лицо местных авторитетов - долго не проживешь, - зловеще пообещал недавно мотавший срок. - В последний раз спрашиваю: хозяина магазина ты побеспокоил?
- Ну, скажем, я, - вызывающе протянул Серега. - Чё дальше-то?
- Х-хе, - опять прищурился Хлебопёков и тронул пальцами свою покрасневшую на морозце порванную мочку уха. - А вот чё… сроку тебе, пионер, сутки. Либо возместишь ему убытки, либо все пятеро - трупы.
- Языком-то во рту не полоскай, долбогрыз, пока второе ухо не оторвали. Ты мне не указ, понял? - совсем осмелел Бритый и, входя в роль, поинтересовался: - Где и когда забиваем стрелку?
- Борзый щенок!.. - вновь сплюнул тот, усмехаясь. - Значит, отказываешься… Тогда на северном пустыре у ТЭЦ-5. Через два дня. Ровно в четыре.
- По сколько человек с каждой стороны?
- По трое.
Глава 7
Если бы в автобусном чреве находились только хмурые спецы, подавляющие обычного человека одним до жути невозмутимым видом, провинившийся связист, пожалуй, не сдержался бы - закатил истерику или, разбив головой окно, сиганул бы рыбкой в неизвестность. Этот вариант представлялся ему более подходящим, чем трястись неизвестно куда!..
Но, слава богу - в креслах помимо вооруженных угрюмых мужиков сидело десятка полтора людей штатских. Граждане беззаботно переговаривались; улыбались; вертели головами, обозревая местные красоты. Цветастая, яркая и подчас вызывающая фасоном одежда, так не похожая на военную; умиротворенная речь, безбоязненное поведение и громкий смех, напоминавшие о далекой мирной жизни - успокаивали и придавали мальчишке уверенности. Нет, не должны эти неразговорчивые ребята переломать ему ребра за нелепую оплошность, за разговор по рации без использования кодовых таблиц. Не станут здоровяки спецназовцы калечить его при таком скоплении женщин и смазливых девушек. Упоминание же грозным майором о каких-то пулях было скорее профилактической мерой.
Произведя свой наивный анализ, солдатик в застиранной формяшке ненадолго приободрился, приосанился. Осторожно обернувшись, встретился взглядом с красавицей блондинкой; покраснел, заерзал на сиденье. Изрядно томившие душу неприятности сразу утратили остроту, остались за одним из дорожных поворотов…
Однако плечистая фигура восседавшего рядом майора вновь закрыла собой белый свет.
- Не вертись, а то башка раньше времени отскочит, - пробурчал он, не поворачиваясь к соседу.