Пес безмолвствовал. Обиделся, надо полагать. Егор совершенно не считается с его потребностями. Опять заявился на два часа позже оговоренного срока.
― Прости, ― громко покаялся Егор.
Не разуваясь, пошел по просторной квартире, открывая двери и заглядывая во все комнаты.
― Ну ладно, кончай дуться, ― уговаривал он по дороге. ― Ты же знаешь: я работаю, не по бабам шляюсь…
Дошел до спальни, куда вход Тюбику был строго заказан. Тюбик это прекрасно понимал и договоренности с Егором соблюдал свято. Не то что он…
― Не хочешь, не надо, ― сказал Егор все так же громко. ― Я разуваюсь.
В коридор из кухни, зевая, выполз Тюбик. Зевал он, конечно, фальшиво, демонстрировал пренебрежение, так сказать.
― Ты готов? ― просил Егор.
Тюбик неторопливо потянулся и направился к выходной двери. Егор пошел следом.
В детстве у него была книжка под названием "Хроники Нарнии", зачитанная до дыр. Особенно нравилась ему сказка со странным названием: "Конь и его мальчик". Название было неотразимым. Оно точно передавало суть взаимоотношений Егора с его домашними питомцами. Не они принадлежали мальчику, а он принадлежал им со всеми своими потрохами. Питомцы это отлично понимали и пользовались Егором, как хотели.
Когда Егор осознал сложившееся положение вещей, то страшно рассердился. И поклялся, что больше не станет заводить дома никакой живности.
Не станет, и все! Даже золотых рыбок! Это занятие не для бесхарактерных!
И слово свое держал довольно долго. Вплоть до появления Тюбика.
С Тюбиком они познакомились морозным зимним вечером. Егор шел от гаража к своему дому привычной дорогой, пересекавшей проходной двор. Было уже темно, и он чуть не наступил на маленький мохнатый комок, лежавший поперек протоптанной снежной тропинки. И только в последний момент понял, что пятно живое, и успел отдернуть занесенную ногу.
Хотя правильней было бы сказать, "еще живое".
Егор присел на корточки и прищурился, разглядывая лохматый черный комок, величиной с его ладонь.
Щенок. Маленький, наверное, еще грудной. Или, как это у собак называется… Интересно, как он оказался здесь, на снегу, вдалеке от теплого материнского бока?
Егор снял перчатку, протянул руку и осторожно приподнял собачий подбородок.
Щенок на это движение никак не отреагировал. Глаза закрыты, нос сухой и горячий… Замерзает, бедняга.
Морда у щенка была ужасно смешная и трогательная, похожая на обратный конец тюбика с краской. Такая же расплющенная по углам. Еще щенок был мохнатым, как фокстерьер. Не исключено, что в прошлом его дворовой мамочки было свое позорное пятно.
― Тюбик, ― позвал Егор.
Щенок не ответил. Он умирал.
Егор поднялся на ноги, не отрывая взгляда от маленькой черной кляксы. Щенок лежал прямо посреди протоптанной в снегу дорожки, где на него мог наступить любой прохожий. И не исключено, что уже наступил.
― Бедняга, ― посочувствовал Егор.
Постоял над ним еще немного. Перенести, что ли, подальше от греха?
Он нагнулся, взял легчайший комок меха и плоти, в котором, как это ни удивительно, помещалась своя собачья душа. Сунул щенка за пазуху, затоптался на месте, пытаясь определить, куда можно пристроить щенка, чтобы совесть потом не мучила.
Но вокруг простиралась снежная равнина, которую никак не оживляли наглухо запертые двери подъездов.
― Куда ж тебя девать? ― спросил Егор.
И в этот момент твердо понял, что не сможет оставить щенка на снегу. То есть он, конечно, мог это сделать. Положить щенка куда-нибудь под стену дома и удалиться. Кто ему помешает? Свидетелей нет, никто не увидит его позорного поступка, а маленький пес не сможет даже голоса подать ему вслед…
Но Егор не мог так поступить.
Мог и не мог.
Такой вот парадокс.
Егор устроил щенка поудобней. Под курткой было тепло, но Тюбик не ожил, не зашевелился, не поблагодарил спасителя слабым повизгиванием.
Умрет. Это точно. Чего его в дом тащить?
― Пускай хоть умрет в тепле, ― возразил Егор вслух неизвестно кому.
Умрет и попадет в рай. Потому что все псы туда попадают. В отличие от людей.
Он шел домой и разговаривал сам с собой вслух. Впрочем, вечерняя улица казалась пустынной, и свидетелей его неадекватности не было.
― Гулять с ним некому, ― перечислял Егор вслух, загибая пальцы в перчатке. ― Оставлять щенка одного нельзя. Всю мебель перегрызет. И обои посдирает. Впрочем, обоев у меня нет. Ну, ничего. Будет мочиться на паркет… Черт, всего два месяца как ремонт сделал…
Так он шел по улице, бормоча что-то себе под нос. Разум говорил, что оставлять собаку у себя он не может ни при каком раскладе. Если щенок выживет, конечно.
― Ничего, ― решил Егор, успокаивая разом и совесть и благоразумие. ― Выхожу и отдам в хорошие руки. Или на работе пристрою. Будет сторожевая офисная собака.
Но сторожевой офисной собаки из Тюбика не вышло. Потому что он завладел Егором очень быстро, и оторвать его от себя тот не смог.
Они вышли из подъезда. Тюбик привычно обежал немногие дворовые деревья, с интересом принюхиваясь к посланиям собратьев по разуму. Егор терпеливо ждал итогового завершения прогулки с совочком и пакетом наизготовку.
Эту хорошую привычку убирать за своим питомцем он приобрел в поездке по Австрии. Без пакета и совка ни один собачник на вычищенных и открахмаленных австрийских улицах не появлялся. Сначала Егора процедура насмешила, потом он подумал и преисполнился уважением к чужой ответственности. Действительно, почему другие люди должны наслаждаться запахом собачьих фекалий, или, например, тонуть в них по колено неопрятной московской весной? Неужели это так трудно: убрать за своей собакой и выбросить пакет в мусорную урну?
Интересно, почему у наших людей не хватает интеллекта для решения такой простой задачи?
"Наши люди" смотрели на Егора с пакетом и совком в руках, как на придурка. Сначала он раздражался, потом перестал обращать внимание на косые взгляды. Понимал, что поступает абсолютно правильно, а на ухмылки придурков реагируют только такие же придурки.
Вот и все.
Тюбик нашел приглянувшееся ему место и справил свои собачьи потребности. Егор прибрал за ним, выбросил пакет в мусорный контейнер и спросил:
― Домой?
Такие вопросы решал Тюбик. Егор имел право совещательного голоса, но еще ни разу не утвердился в этом праве.
Тюбик уселся напротив, наклонил голову к плечу и стал укоризненно смотреть на Егора.
― Мало того, что ты опоздал на два часа, ― говорил этот взгляд. ― Мало того, что у меня чуть мочевой пузырь не лопнул. Так теперь ты мне даже воздухом подышать не даешь!
― Все-все, ― сдался Егор. ― Дыши, сколько хочешь.
Он отошел к скамейке и присел на нее. Тюбик, не спеша, приблизился и уселся рядом.
Пес вырос небольшим: Егору доставал только до икр. Странная помесь все-таки. Двортерьер с фокстерьером. Хотя, если присмотреться…
― Если присмотреться, то ты очень даже миленький, ― поделился Егор. ― Занятная вещица…
― Посмотрим, ― ответил Тюбик. Облизнулся и оторвал зад от земли.
― Пошли, что ли, ― сказал он. ― Я голодный…
Егор вздохнул и поднялся со скамейки.
― Пошли, ― ответил он покорно.
И пес с его мальчиком скрылись в подъезде.
●●●
― Тебе нравится? ― спросил Егор у юриста.
Руслан взял бронзовую фигурку воина верхом на коне и озадаченно прищурился.
― Ну и уродство! ― сказал он недовольно. ― Где ты это нашел?
― На аукционе купил.
― Ты за это деньги заплатил? ― не поверил Руслан. Поставил бронзовую фигурку на стол и посмотрел на Егора широко раскрытыми от удивления глазами. ― За такого монстра?
Егор вздохнул.
Примерно то же самое, только в более дипломатичной форме высказала Леночка. Он и сам понимал, что фигурка воина отчего-то производит на зрителей отталкивающее впечатление. Шли от нее своеобразные нехорошие флюиды, что и говорить…
Наверное, именно поэтому он и не оставил воина дома. Фигурка, которую он поставил на полку в кабинете, вдруг начала вырабатывать ощутимые холодные и колючие волны, похожие на стрелы. И вырабатывала их в таком количестве, что они настигали Егора везде, где бы он ни был.
Да и Тюбик сразу же высказал о приобретении Егора самое негативное мнение. Даже обнюхивать воина не стал: моментально попятился, ощетинился, глухо заклокотал. Шерсть на собачьем загривке встала дыбом.
― Что за гадость ты в дом приволок? ― спросил он Егора брезгливо. И перетащил свою подстилку из кабинета в гостиную.
Тюбик никогда не спал в собачьей корзине. У него была удобная мягкая подстилка, которую Егор позволял перетаскивать туда, где ему больше нравится. Табу было наложено только на спальню. Это было царство Егора, и он не хотел его ни с кем делить.
Но отрицательная энергетика, генерируемая скифским воином, достигала даже спальни.
Вот тогда он перенес бронзового всадника в свой офисный кабинет. И сотрудникам его приобретение тоже не понравилось. Интересно почему?
― Почему он тебе не нравится? ― спросил Егор.
Руслан снова взял статуэтку в руки.
― Не знаю, не знаю, ― сказал он, с сомнением оглядывая всадника. ― Есть в нем что-то… порочное. Не находишь?
Егор не ответил. Отобрал у собеседника бронзовую статуэтку, поставил ее на стол перед собой. Уложил подбородок на ладонь и принялся крутить всадника перед глазами.
― Руслан, у тебя есть знакомый историк? ― спросил он неожиданно.
Юрист подумал.
― Не знаю, ― сказал он после короткой паузы. ― Если поискать, найдется, конечно…
― Поищи, пожалуйста, ― попросил Егор. ― Мне нужен специалист по скифам, или как они называются…
― Наверное, так и называются, ― предположил юрист. ― Я поищу. Это срочно?
― Хотелось бы.
― Сделаю.
Мягко замигала лампочка на телефоне, раздался деликатный негромкий звонок. Егор, не снимая трубку, нажал на кнопку громкой связи.
― Да, Лена.
― Егор Ильич, на проводе Амина Игоревна, ― сказала Лена сдержанным голосом.
Руслан тут же развернулся и направился к двери.
― Не забудь! ― вслед ему напомнил Егор. Юрист утвердительно кивнул головой.
Егор дождался, когда дверь за подчиненным закроется, и только после этого снял трубку, отключив громкую связь.
― Соедините, ― сказал он коротко.
В трубке раздался негромкий щелчок, и женский голос утвердительно позвал:
― Егор?
― Привет, дорогая, ― сказал он уныло.
― Привет, ― ответила женщина. ― Ты не забыл?
― Что именно?
― То, что мы договорились вместе пообедать.
― Помню, ― ответил Егор, подавив вздох.
― Не опаздывай, ― велела Амина и отключилась.
Егор положил трубку на место и взглянул на запястье.
Ему не нравилось, когда им распоряжались. Он позволял это делать только Тюбику. Наверное, позволял потому, что отношения между ними были совершенно бескорыстными.
А их отношения с Аминой…
Хотя, что это он наговаривает на женщину… Амина сама девушка не бедная. Ее корысть выражается совершенно в другом: она посчитала, и решила, что брак с Егором вполне респектабельный брак во всех отношениях
А если Амина решала что-то прибрать к рукам, то остановить ее могла только катастрофа космического масштаба.
Смешно. Все вокруг считали, что именно Егор увел жену у мужа. Да не просто у мужа, а у своего бывшего одноклассника и нынешнего конкурента, владевшего строительной фирмой. Их соревнование началось давно, еще в школе. Сначала борьба шла за лидерство в учебе, потом за лидерство в спорте, а потом в сферу интересов попали и женщины. Но посягать на жену друга!.. Посягать на святое!..
Черт, как же нелепо все вышло.
Он не мог никому рассказать правду потому, что такой поступок выглядел не по-мужски. Тайна тяготила его душу, но он таскал ее в себе с покорностью приговоренного. А тайна заключалась в том, что Амину он у Ромки не отбивал. Ему и в голову не приходило затеять интригу против священных супружеских прав. Амина ушла от мужа потому, что просчитала ситуацию, и решила, что с Егором существование будет более удобным.
Но общие знакомые косились на него с холодным неодобрением. Более того, двое школьных приятелей, с которыми Егор и Ромка поддерживали связь, свои отношения с Егором прекратили.
Конечно, ничего демонстративного. Никаких тебе упреков и назиданий ни в лицо, ни в спину. Отношения сошли на "нет" постепенно, незаметно… и неумолимо.
Егор оказался парией. Лисой, которую нельзя пускать в курятник. Персоной "нон-грата" в недавнем дружеском кругу.
Егор сильно подозревал, что именно Амина приложила руку, чтобы внедрить в головы окружающих эту нехитрую мысль. Она отрезала ему дороги к отступлению, и за это он ее не любил еще сильней. Смешно, но между ними не было ничего серьезного. Так, пара поцелуев, и то уже после того, как Амина ушла от Ромки. Но не сообщать же это окружающим!
Она подталкивала его к предложению. Сначала мягко, незаметно, потом все настойчивей и откровенней. Нужно полагать, что сегодняшний разговор расставит все точки над "i".
Что ж, Егор к этому разговоры был готов давно. Это будут трудные полчаса, но он их выдержит и переживет.
Переживет, но надолго ли?
Амина в гневе становилась опасной для жизни. Что она предпримет после сегодняшнего обеда, Егор не знал, но не сомневался: просто так ему это с рук не сойдет.
Конечно, она привлечет на свою сторону отца, немаленького чиновника в мэрии. Конечно, она постарается, чтобы конкурсную заявку выиграл не Егор, а ее бывший муж. Черт, как же это будет обидно, а главное, несправедливо!
Полгода назад мэрия объявила конкурс на лучший проект реконструкции исторического центра Москвы. Уже не говоря о том, что проект был очень и очень доходным, он был еще невероятно престижным, и фирма, получившая заказ от города, поднималась на недосягаемую высоту среди конкурентов.
Помимо прочего, заказ был еще просто интересным, и Егор бросил на решение этой задачки все имеющиеся у него силы. Люди работали по двенадцать часов в сутки, а молодой проектировщик Саша просто ночевал на работе. В прямом смысле слова. Спал на шикарном кожаном диване, стоявшем в Юлькиной приемной. Да и остальные трудились не меньше. Обидно будет, если общие надежды сотрудников не оправдаются.
Неизвестно, что предложит мэрии Роман. Их силы были примерно равными: две небольшие, но очень мобильные строительные компании, легко наращивающие дополнительные мощности, способные быстро предоставить дополнительные услуги и привлечь к работе грамотных специалистов в любой области.
Нужны специалисты по ландшафтному дизайну?
Пожалуйста!
Нужны специалисты по техническим коммуникациям?
Пожалуйста!
Требуется подключить грамотных реставраторов?
Пожалуйста!
В общем, выживал тот, кто быстро поворачивался. Скорость оборотов у них с Ромкой тоже была примерно равная. И Егор не сильно бы расстроился, достанься победа Ромке в честной и справедливой борьбе.
Но худо было то, что победителя, скорей всего, будут определять не объективные, а субъективные факторы! И его сегодняшний разговор с Аминой ― еще один субъективный фактор в Ромкину пользу.
Может, перенести объяснение? Мэрия объявит о своем решении примерно через полтора месяца… Потерпеть еще полтора месяца?
Егор задумчиво почесал затылок.
"Нет, ― решил он. ― Амина мне это не позволит. Если она выбрала время для объяснения именно сейчас, значит, у не есть для этого основания. Значит, именно сейчас у нее сильные позиции. И она их без боя не сдаст".
Выходит, выбора нет. Придется приобрести еще одного сильного противника.
Он вздохнул, еще раз покрутил перед глазами бронзового воина.
― Займи немного сил, ― попросил он.
Посеребренные зрачки не дрогнули, равнодушно глядя прямо перед собой.
"Мне-то какое дело до твоих личных проблем? ― сказал воин, не раскрывая рта. ― Разбирайся, как хочешь!"
― Тоже верно, ― уныло пробормотал Его.
Еще раз посмотрел на часы и начал собираться. Амина ненавидит, когда ее заставляют ждать.
Вышел в приемную, спросил Леночку:
― Что у меня после обеда?
― Встреча с заказчиком, ― ответила Леночка, сверившись с ежедневником. ― В половине третьего.
Егор мысленно прикинул. Сейчас начало второго. Ресторан в десяти минутах езды от конторы. Они с Аминой договорились встретиться в половине второго. Значит, на все про все у него сорок минут.
Не больше.
Заказчики не должны его ждать, ибо хлеб за брюхом не ходит.
Но Егор все же решил подстраховаться и сказал:
― Леночка, если я минут на десять опоздаю…
И замялся.
― Все понятно, ― ответила Леночка, ничуть не смутившись заминкой. ― Предложу гостю чай, кофе, что-нибудь покрепче и дам полистать свежий номер "Спортэкспресса".
― Вы умница, ― сказал Егор благодарно.