Проснулась я оттого, что солнце светило мне в глаза. Прежде чем открыть их, я мысленно пробежалась по телу, ожидая боли отовсюду, но организм неожиданно заявил, что чувствует себя хорошо. Учитывая состояние, в котором я вчера пребывала, я была уверена, что на утро меня ждет жестокая похмельная расплата. Тем не менее, я даже не испытывала сухости во рту. Удивляясь и радуясь сему факту, я открыла глаза и поняла, что удивляться стоило начать раньше. А именно, когда солнце начало бить мне в глаза. Быть этого никак не могло, потому что наша печка стоит в углу. Но поначалу я не обратила на этот факт внимания, пребывая в состоянии удивленной радости. Я открыла глаза и увидела напротив окно, за которым покачивались деревца. Я принялась оглядываться.
- Какого черта? - пробормотала я, наблюдая вокруг себя нехитрую комнату со шкафом, журнальным столиком, креслом и собственно кроватью, на которой я лежала. Часы на столе показывали час дня. На полу я приметила нечто серо-зеленое и, заглянув под одеяло, с ужасом констатировала, что это мое платье. В кресле лежали мужские джинсы и футболка. Я сосредоточилась, пытаясь вспомнить хоть какие-то события ночи, но голова осталась пустой и звонкой. Кажется, Гриша повез нас домой, но как я тогда оказалась здесь? И где это здесь?
Тут дверь распахнулась, и на пороге показался Гриша, облаченный в одни шорты, но с подносом в руках. На подносе чашка кофе и маленькая розочка в подсвечнике. Я недоуменно захлопала глазами, а он поставил поднос на стол и прилег рядом со мной.
- Доброе утро, дорогая, - сказал он, поглядывая на меня, а я напряженно спросила:
- Что все это значит?
Память не возвращалась, словно разум просто стер события ночи из моей головы. Гриша посмотрел на меня удивленно:
- Ты ничего не помнишь?
- Что я должна помнить? - заволновалась я, предчувствуя ответ.
- Правда, не помнишь? - вроде бы не верил он.
- Да объясни толком, - ударила я кулаком по одеялу, оно отскочило, обнажив мою грудь в бюстгальтере.
Взгляд Гриши сразу переместился туда, а я быстро прикрылась одеялом, при этом покраснев.
- Ты стесняешься? - улыбнулся он, - после того, что между нами было?
Я в ужасе смотрела на него, подозревая, что он скажет.
- Мы провели вместе такую ночь, а ты забыла, - Гриша покачал головой, усмехаясь. Я закрыла глаза, чтобы не видеть его лица. Зачем же я так напилась?
- Ты же вез нас домой, - открыла я глаза, - как же тогда я оказалась здесь?
- Все просто, - рассмеялся он, - я доехал до вашего дома, сначала отнес Любку, потом вернулся за тобой. Ты вцепилась в меня и умоляла не оставлять тебя. Когда женщина так просит, я не могу отказать.
Я снова закрыла глаза, не в силах перенести подобный стыд. Как можно настолько напиться? И, главное, зачем? Ведь я была совершенно неуправляема. Хоть бы Гриши не было рядом… Ага, проснулась бы сейчас на печи рядом с каким-нибудь невнятным субъектом. Я открыла глаза и посмотрела на Гришу, он смотрел со смирением. Я снова закрыла глаза. Может, он врет все? Я же не голая лежу, а в нижнем белье. Я снова открыла глаза. Гриша посмеивался, глядя на меня, я его понимала, со стороны, наверное, все это выглядит забавно. Только мне было совсем не до смеха. Я снова закрыла глаза. Предположим, мы переспали. Но про мои порывы он точно наврал, притащил пьяную девушку домой и воспользовался ситуацией. Я снова открыла глаза. Гриша уже не мог скрыть веселья от созерцания меня. Я вздохнула и решила снова закрыть глаза, но он меня остановил:
- Хватит уже гляделок, я знаю занятие интересней.
- Не понимаю, о чем ты, - заявила я, натягивая одеяло к подбородку, но он легко его откинул и навалился на меня сверху, схватив одной рукой за бедро.
Я почувствовала легкое волнение, потому как происходящее в мои планы никак не входило, но Гриша уже целовал мою грудь, тяжело дыша, и я испытала волнение совсем другого рода. Руки его скользили по мне совершенно вольно, я начала проваливаться в истому, но остатки разума взбунтовались. Оттолкнув Гришу, я вскочила, он лег на спину, закинув руки за голову и смотрел на меня, прямо сказать, с вожделением. Правда, наблюдая, как я одеваюсь, стал посмеиваться. Я пыталась игнорировать его шарящие взгляды, оделась, взяла со стола сумочку и гордо направилась к выходу.
- До встречи, милая, - крикнул он мне вслед, а я тихонько выругалась.
Спустившись по лестнице, я оказалась в просторном холле, быстро пересекла его и вышла на улицу. Оглянувшись по сторонам, направилась к калитке, а выйдя из нее, приметила Аркашку, сидящего на веранде своего дома. Он сделал вид, что смотрит сквозь меня, чему я искренне порадовалась. Через несколько минут я вошла в кухню и обнаружила там Любку, Сашку и бабушку, чаевничающих за пирожками. Увидев меня, Любка поднялась и заголосила, как потерпевшая, после чего ринулась обниматься.
- Где ты пропадаешь? - задала она закономерный вопрос. Я сделала страшные глаза, и подруга сразу подобралась, словно охотничья собака, почуяв добычу.
- Мы отойдем, - сказала она, уводя меня на улицу.
На ее слова никто особо не отреагировал, мы вышли во двор и разместились на скамейке за домом. Любка смотрела выжидающе. Я вздохнула, словно перед прыжком в воду, и выпалила:
- Я с Гришкой переспала.
- Иди ты! - вытаращила она глаза и тут же продолжила, - и как он? Хорош?
Я посмотрела с укором.
- Что такого? - запротестовала она, - логичный вопрос.
- Да дело в том, что я не помню, - в досаде ответила я.
- Как так?
- А так, я же пьяная была в стельку. Гриша утверждает, что я повисла на нем и умоляла не отпускать.
- А ты умоляла? - спросила Любка, за что получила очередной гневный взгляд и загрустила. - Я, наверное, тоже умоляла, а толку? Он на тебя запал.
- Как запал, так и отпал.
- Ты, что же, вообще ничего не помнишь? - не верила она точь-в-точь как Гриша. Я отчаянно замотала головой.
- Да уж, - протянула подруга, - может, он просто того… воспользовался тобой, пока ты была в отключке?
- Вот большая радость - заниматься сексом со спящей пьяной девчонкой.
- Заноза же, - напомнила Любка, а я кинула на нее взгляд, - ты его отвергала-отвергала, а тут такой шанс.
- Считаешь, он со мной из принципа переспал? - расстроилась я, но тут же махнула рукой, - не хочу больше об этом говорить.
- И что он теперь?
- Вытащил занозу, - передразнила я ее, поднялась и пошла в дом. Бабули не было, Сашка пил чай.
- Как состояние? - хмыкнул он.
- Не лезь, - зыркнула на него Любка.
- Хороши же вы вчера были, - Сашка посмеивался своим воспоминаниям. Мне бы они тоже не помешали.
- Что это вообще за напиток? - поинтересовалась я, беря пирог.
- Настойка местного производства.
- Удивительная вещь: уносит с маленькой порции, вкус приятный, похмелья нет. Здешний кудесник может иметь большой успех.
- Я передам ему твои слова, - хмыкнул Сашка.
- А ты, значит, местный бармен? - поинтересовалась Любка.
- Вроде того. Какие планы на сегодня?
- Отдыхать от вчерашних.
Сашка хмыкнул и ушел к себе.
- Какие у нас планы на самом деле? - поинтересовалась я.
- Я рано проснулась и много думала, - начала Любка и тут же поймала мой удивленный взгляд. - А что? Не всем везет по ночам с мужиками кувыркаться, кому-то надо работать. - Я покраснела, а Любка продолжила:
- По-любому выходит, надо к Аркашке идти. Дождаться, когда он дом покинет, и все там обыскать. А уж если найдем что существенное, прижмем его к стенке.
- Ты будешь прижимать?
- Это фигура речи.
- Продолжай.
- Это первое, - Любка загнула палец, - второе - надо разобраться с Родей.
- Каким образом?
- Если он в Дымно был, а он был, раз уж его машина стояла у леса, куда он подастся?
- В Марьино, - догадалась я и посмотрела на подругу с уважением, правда, тут же озвучила другую мысль, - а если он с той стороны остался, помнишь, там был указатель на деревню?
- Все может быть, - покладисто сказала Любка, - только я с бабулей поболтала, она говорит, нет с той стороны жилых деревень, в лучшем случае дома обветшалые стоят.
Уважение к подруге росло, как на дрожжах.
- И что делать будем? - спросила я, - если Родион сюда приедет, то вряд ли утаится, но и нас сразу раскроет.
- Будем врать, - ответственно заявила Любка, - к тому же, он подобной встречи не ожидает, значит, мы в выигрышном положении. Может, и вытрясем, зачем он полез в мою родословную.
- Зачем мы знаем, - сказала я, - наследство бабушки.
Любка задумчиво покачала головой.
- Такие вещи вокруг происходят, что я все чаще склоняюсь к вопросу, а было ли вообще подобное завещание?
- Думаешь, Родион изначально знал? - ахнула я.
- Думаю, что история с завещанием выглядит довольно глупо. С чего бабуле писать подобную ерунду? Да и Родион хорош, я ему деда цыгана придумала, а он его умудрился найти. Откуда ж ему было взяться? - Люба посмотрела на меня с печалью.
- Получается, он деда специально выдумал.
- Ага, поняв, что я его выдумала.
- Чего? - окончательно запуталась я, и Любка принялась терпеливо объяснять:
- Я выдумала деда цыгана, чтобы Родиону вообще не пришло в голову копать в моей родословной, но он копнул, а потом сказал, мол, да, Люба, был цыган, хотя дураку понятно, что его нет. Сечешь?
- Он что-то нашел на твою бабушку и понял, что ты об этом специально умалчиваешь.
- Что верно только отчасти, - вздохнула Любка, - в действительности я мало что знаю, но Родион может считать иначе.
- Ох, - только и сказала я, начиная думать.
Любкина идея показалась мне достаточно разумной. Родион переехал с матерью из Германии в Россию, настоящую причину мы не знаем, но для истории сойдет, например, тоска по родине. Дальше он приезжает в наш город и втирается к Любке в доверие, уже зная, что она внучка нужной ему женщины. Люба откровенничать не спешит, и Родион ускоряет события, придумав историю с завещанием. Его план прост: влюбленная Люба не хочет его потерять и рассказывает великую бабушкину тайну, которую тот, без сомнения, поможет ей сохранить. Не знаю, на что он надеялся, но точно не на тот бред, что наплела ему подруга. Однако из всего сказанного он вынес одно: Люба имеет нужную информацию, но делиться не собирается, потому что та крайне ценна. Мы ее цены не знаем, но судя по обстановке вокруг, догадаться несложно. Дальше Родион подыгрывает Любе и стряпает поддельные данные о родословной согласно словам подруги. После чего собирает вещички и едет сюда. Почему? Решил обойтись без Любы?
- Что надумала? - поинтересовалась Любка, доедая мой пирог.
- Ничего хорошего.
- Тогда о третьем: Соломахин и наш друг Григорий.
- С ними-то что? - поморщилась я.
- Тут совсем печально, ясно, что они связаны, раз уж этот Михаил заколачивал гвозди в Гришкином доме, да и Григорий твой… - Любка хмыкнула, видя, как я морщусь, - он с нами в одной повозке сидит. Посуди сама: его дружок Соломахин оказался мертвым в багажнике Родионовой машины, а сам Родион прибыл сюда по причине тайны бабули.
- Знать бы еще эту тайну.
- Узнаем, - воодушевленно сказала подруга, - предлагаю вернуться к первому пункту и проведать Аркашку.
- Он на веранде сидел, когда я от Гриши шла, - вспомнила я, - вид отсутствующий.
- Может, уже ушел куда. Пойдем.
- Дай хоть душ принять.
- Смываешь следы ночных утех? - съязвила она, а я погрозила ей кулаком и отправилась мыться.
Через полчаса мы шли к Аркашкиному дому, держась кустов.
- Если он дома, что будем делать? - почесала Любка нос.
- Одна его уведет, а другая полезет. Не видела, у него только один вход?
- Вроде была задняя калитка. В общем, если он дома, заведи с ним разговоры и утащи в магазин, например.
- Он дома, - сказала я, указывая в сторону веранды.
Любка выглянула из-за кустов следом за мной: Аркашка сидел на стуле и смотрел в одну точку. Мы некоторое время наблюдали за ним, но ничего не менялось. Минут через пять мы с Любкой переглянулись, осмотрелись по сторонам и заглянули во двор. Аркашкино положение с нашим появлением не изменилось. Я нервно сглотнула, а Любка скомандовала:
- Быстро за дом.
Я почему-то ее послушалась, а заговорила только когда подруга уже схватилась за ручку задней двери.
- Что ты собралась делать?
- Василисушка, - шепотом запричитала Любка, - ты же видела, помер Аркашка. Сам не сам - непонятно, но ежели на секунду представить, что ему помогли, как думаешь, какова причина?
Я чертыхнулась:
- А если нас застукают?
- Не стращай меня, я и так боюсь. Но если Аркашку убили, никто нам потом не даст в дом зайти. Другого шанса может не быть.
Любка смотрела на меня, а я мучительно размышляла. Потом вытащила из сумки салфетку и сунула ей в руку.
- Только быстро.
Любка кивнула и вдруг спросила:
- А если убийца еще в доме?
Я замерла, глядя на нее, а она смотрела на меня большими глазами.
- Вряд ли, - все же решила я, - Аркашка тут часа два точно сидит, я же его видела, когда от Гриши выходила.
Любка снова кивнула и потянула дверную ручку. Дверь оказалась не заперта, и мы вошли в дом, опасливо оглядываясь. Коридорчик выходил в знакомую нам прихожую, расходившуюся на кухню и комнату. В нем самом была дверь в маленькую кладовую.
- Я в кухне, ты в комнате, - распорядилась Любка.
- Что ищем? - поинтересовалась я, оглядывая старый диван, шкаф и стенку с ящиками.
- Кто бы знал, - хмыкнула подруга.
Я вздохнула и принялась за стенку.
- Если Аркашку убили, наверняка, тут уже все обыскали.
- Считаешь, наша затея бессмысленна?
- Не знаю, - я рылась в вещах Аркашки, - по крайней мере, убийца знал, что искать.
- Может, не знал, - предположила Любка, - может, он тоже наугад?
Доводы были так себе, но поиски мы продолжили, потратив на них около часа. Ничего ценного с нашей точки зрения у Аркашки не было, потому дом мы покидали в легком разочаровании. Оказавшись на улице, осмотрелись и решили воспользоваться задней калиткой. Вскоре мы вырулили с другой улицы и замерли неподалеку.
- Что делать-то с Аркашкой? - спросила Любка после пары минут созерцания его веранды.
- Надо бы сообщить, - отозвалась я, - только не хочется объяснять, зачем мы к нему пошли. С другой стороны, если это убийство, о нашем интересе все равно станет известно.
- А если не убийство?
- Тогда какая разница, кто его обнаружит?
- Тоже верно, - кивнула Любка, - тогда пошли.
Мы, уже не таясь, направились к дому. На всякий случай, я проверила пульс, хотя и так было все понятно. Выглядел Аркашка довольно спокойно, словно бы сидел на веранде, любовался природой, а потом - бац! - и умер. Тут Любка истошно заверещала и бросилась к калитке, чем, признаться, меня немного напугала. Вопли ее возымели действие, очень быстро собрался народ, кто-то ахнул, и новость полетела по деревне.
Глава 8
Мы сидели дома и коротали время, поедая в печали пироги бабы Маши.
- Так и растолстеть недолго, - хмуро сказала Любка и взяла еще один, с яблоком.
Я вяло жевала и молчала.
- Жалко Аркашку, - заметила бабуля.
- Алкогольная интоксикация - дело такое, - ответила Любка.
- У нас это дело полдеревни гонит, - не согласилась та, - и никто не помер пока, а Аркашка свою меру всегда знал.
- Сколько веревочке не вейся, - начала снова Любка, а я пихнула ее в бок.
- Кто его хоронить будет? - поинтересовалась я.
- Деревней соберемся да похороним.
- А с домом что будет? - влезла подруга.
Бабуля взглянула на Любку непонимающе:
- Да займет кто-нибудь из местных… потом. За вишней приглядеть надо, вот что.
- Что за вишня? - тут же прицепилась подруга.
- Аркашкина. Он ее посадил и сам за ней ухаживал, даже Анютку не подпускал. Надо бы в память о нем сохранить дерево.
Бабуля вышла на улицу, качая головой, а Любка кинула на меня взгляд и поинтересовалась:
- С чего это его на вишню потянуло?
Я усмехнулась:
- Ты, конечно, считаешь, это неспроста?
- Конечно. Чую, мы на верном пути. Тот, кто его убил…
- Ты об алкоголе? - невинно перебила я.
- Почти. Не будем забывать, Аркаша был особой увлекающейся, и если кто-нибудь пришел бы к нему и предложил выпить…
- Он бы не отказался, - согласилась я, - только кому Аркашка мог помешать?
- А кому понадобилось нас по лесу гонять?
- Думаешь, кто-то приметил, что мы возле него отираемся, посчитал это небезопасным и разделался с ним?
- Кто знает.
Мы немного помолчали.
- Думаешь, Гриша? - спросила я все-таки.
- Он мог, видел же, что мы у кустов крутимся.
- С таким успехом нас еще могло полпоселка видеть. А злодеем может оказаться кто-то со стороны, сидит и смотрит на нас.
- Уж лучше Гришка, - тут же отозвалась Любка, - этот, прости Господи, хоть на глазах отирается.
- Я о другом думаю, - протянула я, а подруга уставилась на меня, - напиток вчерашний волшебный покоя мне не дает.
- Выпить хочешь? - нахмурилась Любка, а я отмахнулась.
- При чем тут выпить, ежели напиток приготовил кто-то из местных, значит, технику имеет.
- Да здесь у каждого в подполе по три самогонных аппарата.
- Не спорю, - кивнула я, - но зелье, с ног рубящее, а от похмелья ограждающее, готовит кто-то один.
В Любкиных глазах мелькнуло просветление, то есть она поняла, куда я клоню.
- Намекаешь, что кто-то из местных Аркашку напоил?
- Как вариант, - пожала я плечами, - не забывай, что отравление само по себе тоже вполне может быть.
- Надо Сашку раскрутить, - вскочила подруга, - пусть ведет нас к винных дел мастеру.
- Сядь ты, - поморщилась я, - Сашка шатается где-то, по крайней мере, дверь в его комнату заперта.
- Интересно, зачем он ее запирает? - додумалась спросить Любка, возвращаясь на место и принимаясь за очередной пирог.
- Он там особо любопытных девушек убивает и прячет их тела, - сделала я страшные глаза.
- Тьфу на тебя, - подруга зачем-то еще три раза сплюнула через плечо, - ты хоть раз была в его комнате?
- Была, - ответила я, - и ты была, вспомни, то утро, когда мы из деревни вернулись, мы его будили еще.
- И как тебе показалась комната?
- Самая обычная.
- И я о том, - зачем-то подняла она вверх указательный палец, словно бы открыла великую истину, - тогда зачем он ее запирает?
- Может, у него порнографические журналы под подушкой, - сказала я, скорее, из вредности.
- А если нет?
Я уставилась на подругу, взгляд боевой, задору не занимать. Я вздохнула.
- Теперь у нас Сашка - враг государства номер один? Так скоро ты от каждой тени шарахаться начнешь.
- Враг не враг, - наставительно сказала Любка, - а проверить мы обязаны.
Я посмотрела на нее с опаской.
- Может, у тебя болезнь? Один раз в сумку слазила, теперь остановиться не можешь?
Любка сделала независимое лицо.
- Подумаешь, уже и предложить ничего нельзя.
Мы немного помолчали, доедая пироги.