* * *
Белая кайзеровская "Нива", за рулем которой сидел Мамедов, миновав последнее КП, свернула на заправку. У поста с девяносто вторым бензином машин не было и, не смотря на раннее утро к ним сразу же подбежал парнишка в униформе.
– Сколько вам?
– Давай литров тридцать, – Алискер взглянул ни приборную панель, потом протянул парню деньги.
Тот в темпе вальса отвинтил крышку бензобака, вставил в заливную горловину "Нивы" "пистолет", за которым тянулся черный шланг и побежал к кассе. Вернувшись, он сбросил показания счетчика на "ноль" и, закрепив рычаг на "пистолете, отдал Алискеру сдачу.
– Счастливого пути, – пожелал он, закрывая лючок бензобака.
– Так, – Алискер посмотрел на часы, – шесть пятнадцать. К девяти будем на месте.
Антонов-старший, подремывавший на переднем сиденье рядом с Мамедовым ничего на ответил.
"Нива" поднялась в гору, проехала поворот, ведущий на городское кладбище и, плавно набирая скорость, понеслась в направлении Пархоменска. Белесая поверхность высокого утреннего неба постепенно наливалась золотистым свечением. По обе стороны дороги потянулись поля, покрытые щетиной ярко-зеленых озимых, перемежающиеся небольшими лесочками.
– Эй, соня, – Алискер толкнул в бок Антонова, – посмотри, красотень-то какая.
Шурик потянулся, приоткрыв глаза-щелочки и, шумно зевнув, опустил солнцезащитный козырек на лобовое стекло. "Красотень" как-то не особо привлекала его, но зато он вспомнил, что не успел позавтракать и, обернувшись, достал с заднего сиденья пакет, который предусмотрительно не стал прятать в сумку.
– Посмотрим, что тут нам Катерина навертела, – он повернулся к Мамедову, – ты ел?
– Перекусил на скорую руку, чайку попил.
– Тогда поделимся, Катька сказала, на всю команду приготовила.
* * *
Ровно в восемь Валентина Андреевна зашла в комнату сына и чмокнула его в щеку.
– Подъем, компьютерный гений, завтракать пора.
– Ну м-а-м, – протянул Максим и перевернулся на другой бок.
– Вставай, вставай, – Вершинина принялась щекотать сына, – на занятия опоздаешь!
– Так не охота! – Максим открыл глаза и потянулся.
– Давай, чай готов и яичница стынет. – Вершинина подошла к письменному столу и открыла наугад тетрадь.
– А мюсли? – Максим сидел на постели и тер свои красивые синие глаза.
– Завтра будешь свои мюсли лопать. А почему же это у тебя по контрольной "четыре"? Ты же мне сказал, что Ольга Юрьевна тебе "пятерку" поставила. – Валандра строго посмотрела на сына.
– Она из-за ерунды мне оценку снизила…
– Кто же это тебя научил врать?
– Мам, хватит тебе, я понимаю еще – если бы "двойка" или "тройка" стояла…
– Не важно. Слишком ты много рассуждаешь: если бы да ка бы! Знаешь, что сказал бы на сей счет Монтень? – "Лживость – гнуснейший порок".
Максим поморщился и потупил глаза.
– Ладно, я с тобой вечером поговорю, а сейчас – марш в ванную! Постель уберешь после завтрака.
Позавтракав и проводив сына в школу, Вершинина стала собираться на работу. Облеченная в новый бежевый костюм, она уже критически разглядывала себя в зеркале, когда дверной звонок залился соловьем.
"Сережа за мной приехал", – подумала Валандра, устремляясь в прихожую. Она не любила опаздывать или заставлять себя ждать, даже если в роли ожидающего был кто-нибудь из ее подчиненных.
– Доброе утро, Валентина Андреевна, – Болдырев шагнул на коричневую синтетическую дорожку, устилающую пол в прихожей.
– Привет, Сергей. Чаю хочешь? – с ходу спросила Вершинина. – Проходи на кухню, наливай, угощайся. Все – на столе.
– Ну вы, Валентина Андреевна сегодня – хоть куда! – Восхищенно прищелкнул языком Болдырев.
– Только сегодня? – с добродушной насмешкой отозвалась польщенная сим незамысловатым, но искренним комплиментом Валандра.
– Всегда, вообще-то, – немного смутился Сергей, – но сегодня особенно!
– Ну, спасибо, Сережа, – Валентина Андреевна направилась в спальню закончить туалет, а Болдырев бесшумно проскользнул на кухню.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
* * *
– Денек сегодня замечательный, – Валандра надела солнцезащитные очки в позолоченной оправе.
– Скорее бы тепло настало, – завел Болдырев свою "волынку".
– Успокойся, будет тебе тепло. Сегодня обещали двадцать градусов.
– Хорошо бы, – мечтательно произнес Болдырев, пропуская транспорт, движущийся по главной дороге.
В машине заверещал телефон. Валентина Андреевна взяла трубку.
– Вершинина слушает.
– Доброе утро, – раздался бодрый голос Мамедова.
– Вы уже на месте? – поинтересовалась Валандра.
– Да. Только что въехали в город. Устроимся в гостинице и вперед.
– Хорошо, Алискер, удачи вам.
– До свидания.
* * *
В трехэтажной гостинице "Тура" было прохладно и тоскливо. Мамедов с Антоновым подошли к стойке администратора, облицованной светлым пластиком. Постояльцы, расходившиеся по своим делам, с интересом поглядывали на новеньких. Улыбчивая пухлая дамочка лет тридцати пяти подняла на них свое круглое лицо. Короткая стрижка "под мальчика" не придавала шарма.
– Добро пожаловать, – она поправила очки в роговой оправе, – вы хотите снять номер?
Вписав свои анкетные данные в карточки, Мамедов с Антоновым получили ключи от двухместного номера на втором этаже. Кинув вещи в номере и перекусив продуктами из пакета Антоновской жены, они снова спустились в холл.
– Вы нам не поможете? – обратился Алискер к толстушке.
– Что вас интересует? – она с готовностью оторвалась от иллюстрированного журнала.
– Подскажите, как нам найти улицу Озерную?
– Ой, это на другом конце города. А вы на машине?
– Да.
– Тогда это на сложно, – она увлеченно начала объяснять, – от гостиницы поедете в сторону водонапорной башни, ее видно отсюда, потом свернете к Туре…
– Так мы же и так в "Туре", – прервал ее Мамедов.
– Свернете к реке Туре, – словно двоечнику продолжала втолковывать толстушка, – проедете вдоль набережной до магазина "Тура"…
– У вас здесь что, других названий нет? – снова перебил ее Мамедов.
Она обиженно поджала губы и замолчала.
– Да вы не обижайтесь, – постарался загладить свою провинность Алискер, – просто мы первый раз в вашем прекрасном Пархоменске.
Поправив очки, администраторша невозмутимо сказала:
– У нас есть еще ресторан "Тура", велосипедный завод "Тура" и кинотеатр "Тура".
Тут вмешался молчавший до этого Антонов:
– Это же просто замечательно, что у вас все так называется – запомнить проще.
– Конечно, – толстушка, обретя в лице Шурика поддержку, улыбнулась, – дальше объяснять?
Получив исчерпывающие сведения и поблагодарив словоохотливую дамочку, Алискер с Шуриком сели в машину и отправились разыскивать Жданову. Поплутав с полчаса по городу, они остановились возле огромного двухэтажного коттеджа из красного кирпича. Большие зарешеченные окна выглядывали из-за металлического забора выкрашенного в иссиня-черный цвет. Крыша мансарды, крытая алюминиевым профнастилом, сверкала, разбрызгивая отраженный солнечный свет.
– Как собираешься действовать? – Антонов перевел взгляд на Алискера.
– По обстоятельствам, – лаконично ответил тот и вышел из машины.
Подойдя к калитке, он обнаружил рядом в плоскости стены кнопку звонка и надавил на нее. Никто не отозвался. Тогда Алискер снова позвонил, но уже более настойчиво. Из небольшого деревянного дома напротив вышла невысокая пожилая женщина с ведрами. Ее голова была обвязана красным шерстяным платком.
– Нету их, милок, – женщина подошла ближе. – Маринка почитай уж дней пять как уехала, а Игорь с утра на работу отправился.
– Как вас зовут, добрая женщина? – спросил Алискер в характерной восточной манере.
– Клавдия Петровна я.
– Клавдия Петровна, – уважительно обратился к ней Мамедов, – а вы не знаете, где Игорь работает?
– Нет, милок, – бабульке явно не с кем было пообщаться, – он как с утра уезжает на своем джипе, так до самого вечера его не видать. Он, милок, по бензиновым делам все катает. Как женился на Маринке, так все катает и катает.
– Когда же он на ней женился?
– Да почитай, полгода уж как. Первого-то Маринкиного уж год как убили – мафия, – последнее слово она произнесла шепотом.
– И что же, Марина сразу за Игоря выскочила?
– Ну, сразу – не сразу, врать не буду, полгода все ж по вдовствовала.
– А куда же Марина уехала, отдыхать, наверное?
– Не знаю, милок, врать не буду, может и отдыхать, надо же и отдыхать людям, она женщина деловая, целыми днями на работе, частенько и выходные прихватывает.
– Когда же Игорь возвращается домой?
– Поздно, милок, поздно, врать не буду, всегда затемно.
– Спасибо, добрая женщина, – поблагодарил старушку Мамедов и пошел к машине.
* * *
Позвонив Вершининой и сообщив ей о своих планах, Алискер пошел в душ, располагавшийся в конце коридора. Когда он зашел в номер его встретил громкий храп Антонова.
– Хочу прогуляться по городу, – он толкнул его в бок, – пойдешь со мной?
Промычав что-то бессвязное, Шурик повернулся к стене.
– Ты бы хоть разделся, что ли.
Его предложение не было услышано, и он, надев свежую сорочку, спустился вниз. Улыбнувшись толстушке, внимательно наблюдавшей за ним из-за стойки, он вышел на улицу.
* * *
"Выслушав очередные нотации, рекомендации и пожелания своего патрона, я спустилась к себе в кабинет. Почти следом за мной вошел поджидавший меня Коля.
– Ну, что, Пинкертон, тебе удалось выяснить? – спросила я, щелкая "дракошей". – да садись ты, в ногах правды нет.
– Кое-что выяснить удалось, – Коля неопределенно покачал головой. – Но человека этого я не нашел.
– Что же ты выяснил?
– Я разыскал дежурную, которая в тот день записывала посетителей. Она сама с трудом разбирает свой почерк. Но все-таки фамилию человека, который приходил к Ждановой, определила – Кабанников. А потом и вспомнила его.
– Можно только подивиться ее памяти, – скептически произнесла я.
– Просто внешность у него достаточно неординарная. Этакий жгучий брюнет с залаченными волосами. Костюм в тонкую полоску, в нагрудном кармашке торчит уголок шелкового платка. Когда он расписывался, она заметила у него на правой руке большой золотой перстень с черным плоским камнем.
– Прекрасно, – похвалила я Антонова.
– Да вот дальше-то ничего прекрасного нет, – он потупил глаза.
– Хватит разыгрывать из себя красну девицу. Что дальше?
– Дальше я в адресное бюро… Кабанниковых мужского пола в нашем городе шесть душ. Четверо не проходят по возрасту – слишком старые. Один живет с семьей, по описанию совершенно не подходят, а вот шестой, Евгений Михайлович Кабанников, по указанному адресу не проживает.
– А кто же там проживает? – я постучала пальцем по сигарете, стряхивая пепел.
– Там живет его сестра, она показала мне его фотографию и даже дала ее ненадолго, я сделал с нее ксерокопию.
Антонов достал из внутреннего кармана пиджака блокнот, из которого вынул копию фотографии и положил передо мной на стол.
– Прямо мачо какой-то, – я затушила сигарету. – И что же сестра?
– Говорит, что не видела его уже несколько месяцев. Сказала, что он собирался снять себе квартиру, но где, она не знает.
– А может быть, он скрывается и попросил сестру не говорить о своем местонахождении? – предположила я.
Антонов отрицательно покачал головой.
– Я говорил с соседями, Евгения действительно там никто давно не видел. Ниточка оборвалась.
– Как ты представился сестре?
– Показал ей свою визитку.
– Ты не просил ее сообщить нам, если он объявится?
– Она пообещала, но шансов очень немного.
– А чем он вообще занимается, этот Кабанников? Есть у него какая-нибудь профессия? Может, сестра знает, где живут его друзья?
– Он учился в университете три года, потом вроде бы сам его бросил, после этого нигде не работал, жил сначала за счет сестры, потом у него откуда-то стали появляться деньги, но с сестрой разговоров на эту тему избегал.
– Попробуй поискать его бывших однокурсников.
– Угу, – Антонов кивнул, – тогда я пошел?
– Давай, Коля".
* * *
Осмотрев местные достопримечательности и посетив несколько центральных магазинов, Алискер решил отыскать где-нибудь уютное кафе, чтобы перекусить. Фланируя по далеко не безупречным тротуарам, он непроизвольно улыбался идущим навстречу девушкам, разумеется, не всем, а наиболее привлекательным. Проходя мимо сверкающих чистотой огромных окон элитного парикмахерского салона, Алискер бросил взгляд в его глубину.
Ему всегда было интересно, что творится в подобных заведениях, которые почему-то в его воображении были овеяны тайной. Имело ли это причиной свойственный ему романтизм, прочитал ли он "Розы в кредит" Эльзы Триоле, но разного рода салоны, где умелые руки мастеров неустанно и синхронно изо дня в день трудятся ради красоты, представлялись ему не менее загадочными и манящими, чем сказочные сезамы.
В итоге он остановился у витрины, заглядывая в одну из таких диковинных лабораторий по наведению красоты. У салона, поблескивая молдингами на новеньких боках, стоял двухвдверный "мицубиси" светло-оливкового цвета. "Хозяйку, наверное, ждет", – заметил Мамедов, любуясь машиной.
В последний раз скользнув глазами по сияющему на солнце корпусу полуспортивного болида, Мамедов обратил свои взоры внутрь салона.
Из рассеянного света отражений и смутного заоконного пространства его острый взгляд тут же выхватил обворожительное личико молоденькой парикмахерши. Девушка вертелась у второго от окна кресла, оживленно болтая со своей клиенткой, чей гордый римский профиль мог бы при других обстоятельствах заинтересовать такого тонкого ценителя женской красоты, каким без ложной скромности считал себя Алискер.
Но в настоящий момент его мысли были заняты не клиенткой, а парикмахершей, чье свежее личико излучало столько нежности и одновременно юного задора, что Алискер почувствовал тревожно-сладкое сосание под ложечкой и как пригвожденный замер у витрины.
Наконец, девушка обратила на него внимание и в первую же секунду смутилась. Но вскоре незаметно для своей клиентки приняла участие в игре, с которой, как правило, начинаются все любовные истории. Алискер почувствовал настоятельную потребность завязать знакомство и направился ко входу.
Едва не столкнувшись со своей, как он тут же окрестил девушку, "феей" в холле, Мамедов уже было решил, что, повинуясь той же властной силе, что и он, она выбежала ему навстречу. И каким же горьким было его разочарование, когда он понял, что девушка спешила к телефону.
Мамедов сделал вид, что рассматривает висящие на стенах "образцы мастерства" здешних цирюльников, а сам весь обратился в слух. Пока "фея" говорила, с ее прекрасного лица не сходила улыбка. Однако разговор затягивался, и это, очевидно, стало ее тревожить. Еще Мамедов понял, что ей звонила подруга, с которой "фея" разговаривала весьма фамильярно.
– Ну, конечно, буду. Нет, не раньше семи. Возьму. Обязательно. Да хватит тебе прикидываться. Ну и че, зато поприкалываемся, хи-хи…
Последнее словечко, столь часто употребляемое современной молодежью, неприятно поразило Мамедова и сразу поубавило его пыл. Он как-то обмяк, стал рассеянным, если не безучастным. И вдруг его слух зацепила одна реплика "феи":
– Ой, Тань, времени нет, у меня Жданова – сама понимаешь! Пакеда. Да бу… – окончание фразы не коснулось резко переориентировавшегося внимания Алискера.
На секунду он задумался, стараясь не встречаться взглядом с девушкой. Она его больше не интересовала, и поэтому долгий многозначительный взор, которым та решила окончательно и бесповоротно вынуть из него душу, остался нагло незамеченным.
"На ловца и зверь! Кто бы мог подумать!" – Алискер не сумел сдержать удовлетворенной улыбки, которую только что вошедшая статная блондинка, по всей видимости, готова была отнести на свой счет.
Он решил подождать Жданову в холле, дабы окончательно ввергнуть в недоумение приемщицу заказов, которая, наблюдая за Алискером, казалось, задавалась вопросом: "кого это, интересно, он ждет?"
"Надо пока отзвониться Валандре", – подумал он и вышел на крыльцо. Достал из кармана пиджака сотовый.
– Слушаю, – Вершинина сняла трубку.
– Валентина Андреевна, это Мамедов.
– Слушай, Алискер, – любовника Ждановай мы определили. Его фамилия Кабенников. Сейчас пытаемся его разыскать, он по месту регистрации не живет. Как только у нас что-нибудь будет по нему, я тебе сообщу. А у вас что? Встретились со Ждановой?
– Ее не было несколько дней, я только что ее обнаружил. Думаю, мне удастся с ней поговорить.
– Попробуй привлечь ее на нашу сторону, сделать из нее союзника. Предупреди ее, чтобы она с ним не разговаривала на эту тему. Ты понимаешь меня?
– Конечно, Валентина Андреевна.
– И держи меня в курсе, Алискер.