Бержье вздохнул:
- Вам беспрепятственно разрешили здесь высадиться лишь потому, что вы были членами экипажа, временно оказавшегося в этом порту. Теперь вам тут нечего делать.
- Давайте выпьем.
Бержье начинал злиться - видимо, легкомыслие Гутара действовало ему на нервы.
- Вы сможете предъявить полиции удостоверение моряка торгового флота? - поинтересовался он. - А если нет, возможно, вы позаботились получить визу для пребывания на этой территории?
Гутар загадочно улыбнулся и встал.
- Успокойтесь, - обронил он. - Сейчас я позвоню и узнаю, интересуем мы полицию или нет.
Гутар вышел, а Бержье недоуменно уставился на меня.
- У него есть знакомый в комиссариате, - пояснил я.
Гутар отсутствовал довольно долго, а вернувшись, объяснил, что ему пришлось поискать своего друга, но в конце концов тот оказался в клубе.
- И что он вам ответил? - спросил я.
- Нам не о чем беспокоиться.
Француз говорил слишком небрежным тоном, и я заподозрил, что он лжет. Кроме того, это звучало донельзя глупо: у нас хватало поводов для беспокойства даже без неприятностей со здешней полицией. Но Бержье, кажется, принял слова Гутара за чистую монету.
- Всегда полезно иметь друзей в полиции, - сухо заметил он.
Больше на эту тему мы не говорили, пока, попрощавшись с Бержье, не пошли к себе в отель.
- А что на самом деле сказал ваш приятель? - осведомился я.
- У нас три дня.
- А потом что?
- Они полюбопытствуют, что мы собираемся делать и какими средствами располагаем. Если ответы полицию не удовлетворят, нам прикажут убираться. Но мой друг посоветовал не дожидаться вызова в комиссариат, а сразу попросить разрешения остаться тут на неделю. Скорее всего, нам его выдадут, но без права продления.
Комментарии были излишни; все равно через неделю у нас кончатся деньги, и мы сядем на мель.
Я помолчал, оценивая весь ужас нашего положения. По милости Гутара - будь проклята его безответственность - нас выгнали из Греции. Его же легкомыслию (а нападение на капитана Ван-Буннена было совершено неоправданным и опрометчивым поступком) мы обязаны тем, что нас вот-вот выдворят из Джибути.
Но куда? На помойку? В тюрьму? Я пытался уцепиться хоть за какую-нибудь соломинку, но тщетно. Впереди уже маячила конечная точка этого путешествия - грязный, мерзкий тупик.
- И что вы намерены делать?
Я спросил об этом, поскольку в тот момент был твердо уверен: все, что бы ни сделал Гутар, неизбежно закончится катастрофой, и если я сумею повернуть в противоположную сторону, то получу хоть какой-то шанс.
Француз с усмешкой взглянул на меня. К нему уже явно вернулась вся привычная самоуверенность.
- Нам остается только одно, - объявил Гутар.
- Что именно?
- Потолковать с майором Кинком.
Глава 6
Разговор состоялся на следующий же день. Я при этом не присутствовал.
Неприятности начались с самого утра. Мы решили последовать совету приятеля Гутара и предвосхитить расспросы полицейских, добровольно придя в бюро паспортного контроля с просьбой разрешить нам пребывание в стране сроком на неделю. Однако этот поступок оказался вовсе не таким обезоруживающим, как нам его представили. И мы все равно подверглись перекрестному допросу. Полицейские сразу приняли нас в штыки. Допрос вел недоверчивый и злобный тип, всячески старавшийся показать, что рассматривает нас как нежелательных гостей. Гутару пришлось особенно туго, поскольку он тоже был французом, но и мне досталось. Мой паспорт приняли с брезгливой ухмылкой. Этот негодяй ни в чем не верил нам на слово, так что нам даже пришлось предъявить всю наличность и пересчитать их у него на глазах. Затем эта сумма была внесена в разрешение. Нас предупредили, чтобы мы нигде не пытались найти работу, за исключением какого-нибудь судна, покидающего Джибути, и не вздумали торговать наркотиками. А на финал заявили, что если через семь дней хоть один из нас еще окажется в городе, то ему следует заранее научиться получше плавать. От всего этого приуныл даже Гутар.
Он заранее договорился позавтракать со своим приятелем из полиции, и я был этому рад. Ночью у меня появился один план, и я не хотел обсуждать его с французом.
Аден всего в ста пятидесяти милях по морю от Баб-эль-Мандебского пролива, и я подумал, что если сумею туда добраться, то как-нибудь отыщу место стюарда на любом корабле. В Адене меня не знают, и это куда более оживленный порт, чем Джибути. Правда, у меня нет ни карточки члена профсоюза, ни книжки моряка, но я считал, что капитан грузового судна, нуждающийся в пополнении команды, может посмотреть на это сквозь пальцы.
Я навел справки о рейсах до Адена и выяснил, что один из них покрывает это расстояние за девять часов. А самолетом можно было добраться всего за час. Впрочем, путь по морю всегда дешевле, и я отправился в пароходную компанию за билетом.
Служащий уже начал заполнять бланк, но вдруг остановился и попросил предъявить паспорт. Я протянул документ, и чиновник, полистав его, с недоумением посмотрел на меня.
- Где она? - осведомился он.
- Что?
- Виза в Аден.
- Я ее там получу.
- Нет-нет, это запрещено всем, за исключением британских подданных. Вы должны получить эту визу тут. Иначе вам не позволят высадиться на берег, и нам придется везти вас обратно за свой счет. В Адене сейчас очень непростая обстановка, и без визы мы не можем продать билет. Таково правило.
- А где мне получить визу?
Ответ на этот вопрос я знал заранее.
- В британском консульстве.
Я снова вспомнил X. Картера Гэвина и подумал, что бы сделал с этой подлой свиньей, будь на то моя воля. Тратить время на поход в консульство не имело смысла. Мое имя значилось в черном списке, и меня ожидали бы лишь новые оскорбления. Вместо этого я провел весь день в порту. Там было полным-полно одномачтовых торговых суденышек, на которых арабы ходят в Аден или Йемен, а я пребывал в таком отчаянии, что отважился бы выйти в море на чем угодно. Наконец я нашел одного араба, владельца жалкого корыта, который готов был доставить меня на берег близ Адена, но за это хотел получить сумму, равную ста долларам. "Чтобы откупиться, если нас настигнет английский патруль", - пояснил он. Этот араб выглядел настолько гнусным и подлым негодяем, что я не поверил ни единому его слову. Даже будь у меня сотня долларов, я сто раз подумал бы, стоит ли довериться этому типу. Скорее всего, он взял бы деньги, отвез меня подальше от берега и выкинул за борт. В общем, я объяснил ему по-арабски, куда он может засунуть свое корыто. Мерзавец тотчас уловил мой акцент и в ответ обозвал поганым египтянином.
Целый день я провел на ногах и смертельно устал, но не мог позволить себе удовольствие взять такси и побрел в отель пешком. К тому времени, как я до него доковылял, ноги уже совсем отваливались.
В таком климате во избежание солнечного удара и неприятностей с почками вам приходится вливать в себя побольше жидкости, поэтому я выпил две или три бутылки пива, прежде чем заказать тот напиток, в котором действительно нуждался, чтобы чуть-чуть воспрянуть духом, - а именно двойной бренди.
В результате я соображал не совсем четко, когда вернулся Гутар.
- Где вы были? - спросил он, усаживаясь за мой столик.
Я начал рассказывать. Поскольку мой план слинять в Аден не сработал, больше не имело смысла держать его в тайне. Вдобавок я пребывал в философическом и благодушном настроении. Пускай Артур Абдель Симпсон для британцев - персона нон грата, сидит на мели и катится по наклонной плоскости, зато Ив Гутар - французский гражданин и, буде он пожелает попасть в Аден, без проблем получит туда визу. Так почему бы ему не знать об этом? Возможно, у меня много недостатков, но я никогда не был собакой на сене.
Я объяснил все это Гутару, но тот со свойственной ему бесцеремонностью лишь отмахнулся.
- Аден! - с раздражением буркнул француз. - Кто, к черту, собирается в Аден? Послушайте, я разговаривал с Кинком.
- Вот как?
- У него есть очень интересное предложение.
- Правда?
Гутара злили даже эти невинные вопросы, хоть я и задавал их совершенно автоматически.
- Вы будете меня слушать или нет?
- Конечно буду.
- Я уже говорил вам, что Кинк набирает людей. И не ошибся. А его предложение таково: контракт на три месяца, продлеваемый еще на три по обоюдному согласию. Две тысячи швейцарских франков (то есть около двух тысяч пятисот французских) в месяц основной зарплаты плюс все расходы на транспорт и жилье, оплата экипировки и пятьдесят процентов премиальных за шесть месяцев! Жалованье за месяц выплачивается авансом при подписании первого контракта. Ну? Как вам это нравится?
Для меня это звучало райской песней, и я ощутил легкий укол зависти.
- А что за работа? - спросил я.
Гутар улыбнулся с самым доверительным и заговорщическим видом:
- Просто надо показать кое-каким глупым макакам, как охранять и защищать кусок земли.
- Одно из этих месторождений редкоземельных элементов?
- Конечно. Вы ведь слышали, о чем нам рассказывал Кинк.
- И где это?
- Это пока тайна. Естественно, на стадии переговоров Кинк обязан соблюдать осторожность. Но это не в Конго. Я сразу сказал, что если придется ехать в ту дыру, то я пас. Кинк заверил меня, что это не так, а гораздо дальше на север. Мы вылетаем в четверг.
Бой принес нам пива.
Я поднял стакан:
- Ну, желаю удачи.
- Удачи? - Гутар удивленно вскинул брови. - И это все, что я заслужил? Никакой благодарности?
- Какой благодарности? За что?
Он рассердился:
- Только не говорите мне, что вам не нужна эта работа! Где еще вы получите такие легкие деньги? Вы знали, что я иду разговаривать с Кинком. Если вас это не интересовало, то почему заранее не сказали?
Я ошалело уставился на француза:
- Я?!
- А о ком же мы толкуем? - Гутар совсем взбеленился. - Я потратил столько усилий, уговаривая Кинка вас взять. Между прочим, он согласился только после того, как я рассказал о вашем прошлом.
- О моем прошлом? - Я струхнул, тотчас подумав о досье в Интерполе. - Зачем вам нужно было это делать?
- Ну, сейчас вы не очень-то похожи на солдата Восьмой армии и Западной пустыни, правильно? Само собой, Кинк хотел знать о вашей военной службе. А теперь вы заявляете, что вам это без надобности. В чем дело? Я не люблю, когда из меня пытаются сделать дурака. Какую еще игру вы затеяли?
На лице Гутара появилось точь-в-точь такое задиристое выражение, как в тот момент, когда он набросился на капитана Ван-Буннена. Я с испугом сообразил, что надо срочно остановить этого буяна, иначе он сделает из меня отбивную.
- Ни в какую игру я не играю. Просто не понял, что вы вели речь и обо мне.
- Разве я не сказал "мы"?
- Да, но я счел, что вы имеете в виду себя и…
- Но ведь мы же вместе, разве не так? - с укором покачал головой француз. - Почему же вы решили, что я о вас не подумал? Я не из тех, кто предает товарища.
- Конечно, и я от души вам признателен. Выпьем бренди.
- Да, я как раз хотел предложить. - Гутар вдруг снова усмехнулся. Вот уж и вправду непредсказуемый малый. - Можно больше не считать медяки и не учиться плавать. - Он засмеялся. - Приятное чувство, да, Артур?
- Потрясающее!
И в самом деле, мы испытывали на редкость приятное чувство, пока пили бренди.
И я чувствовал бы себя еще лучше, если бы не тревога и подозрение.
Тревога возникла почти сразу: а не выйдет ли так, что я прыгну из огня да в полымя?
Подозрение, напротив, росло постепенно. Я уже давно заметил, что Гутару всегда нужен тот, кто исполнял бы для него всякие мелкие поручения. А может, думал я теперь, эти поручения станут более серьезными. "Мы ведь вместе, разве не так?" - сказал он. В приступе злобы Гутар назвал Ван-Буннена "капитаном Синдбадом". И тогда мне это показалось очень странным. Не из тех ли он, кому необходимо иметь под рукой такого Синдбада? В таком случае я, сам того не подозревая, видимо, избран французом на эту роль.
Я не смел и подумать о том, что меня ждет, если Гутар станет моим Старым Моряком.
Глава 7
В одиннадцать утра мы явились к майору Кинку в здание торговой фирмы неподалеку от железнодорожного вокзала. Помимо нас с Гутаром там было еще трое "рекрутов".
Кинк сидел за столом рядом с морщинистым господином, перед которым лежала аккуратная стопка бумаг. Принесли недостающие стулья, и он предложил нам сесть.
Прежде всего Кинк представил нам своего высохшего компаньона:
- Это месье Пауэлс, торговый агент Горно-металлургического акционерного общества Центральной Африки, сокращенно ГМАОЦА, каковое выступает вашим работодателем. В ваших контрактах особо указано, что ГМАОЦА нанимает вас только как офицеров службы безопасности. - Чуть помедлив, он успокаивающим тоном добавил: - Вы ни в коем случае не становитесь служащими какой-либо военной или полувоенной организации. Правильно, месье Пауэлс?
Сморщенный человечек важно кивнул:
- Совершенно правильно, у ГМАОЦА нет собственной армии.
Кинк улыбнулся:
- Вот-вот. Это было бы абсолютно противозаконно.
Среди рекрутов послышались смешки, и Кинк продолжал более доверительным тоном:
- Вас, опытных, тертых ребят, стало очень трудно найти. Здесь, в Джибути, я надеялся отыскать не меньше восьми таких парней. Однако, хотя я ожидал, что найму четверых, а подобрал пять добровольцев, я не слишком разочарован. Из других мест уже укомплектована первая партия офицеров. Теперь наши силы в районе операции будут достаточными. Но перейдем к делу. Прежде всего я представлю каждого из вас, чтобы вы познакомились. - Он взял лист с отпечатанным на машинке списком. - Когда я назову ваше имя, прошу поднять руку. - И Кинк стал читать, произнося фамилию, а потом имя: - Барьер Рене. Отставной лейтенант французской армии. Пехота. Участвовал в боях в Сенегале и Верхней Вольте. Затем служил в военной полиции Дагомеи. Инструктор по оружию. Последнее место службы - таможенная полиция и пограничный контроль этой страны. Немного говорит на суахили.
Барьер, коренастый, широкоплечий брюнет лет сорока, с выбритыми до синевы щеками, холодным взглядом темных глаз и стрижкой "ежиком", подняв руку, слегка кивнул остальным.
- Гутар Ив, - продолжал Кинк. - Бывший сержант французской армии. Парашютист и бригадный инструктор по парашютным прыжкам. Принимал участие в боевых действиях в Индокитае и Алжире. В последнее время занимался организацией транспорта и охраны. Немного говорит по-арабски.
Очевидно, "организацией транспорта и охраны" называлась его работа у Хейка.
- Райс Иоханнес. Бывший сержант норвежской армии. Инженер-подрывник. Принимал участие в боевых действиях в Европе и Индонезии. Последнее место службы - строительство дорог и мостов в Южной Африке и Танзании. Бегло говорит на немецком и английском, хорошо владеет суахили.
Райс был приблизительно моих лет - здоровенный как бык, светлоглазый блондин с красноватым от загара лицом. Он поигрывал нераскуренной трубкой и явно чувствовал себя так же неловко, как и я. Интересно, почему он уехал из Южной Африки и Танзании?
- Симпсон Артур. Бывший лейтенант британской армии. Полевая разведка. Активные действия в Египте и Ливии. Патрульные рейды в пустыне. Последняя работа - охрана коммерческой организации. Бегло говорит на английском и арабском.
Я весь вспотел.
- Уилленс Адриан. Бывший майор военно-воздушных сил Южной Африки. Активные действия в Бирме. Длительный опыт работы в качестве профессионального охотника и ловца диких животных в Кении и Эфиопии. Активные действия против Мау-Мау. Бегло говорит на английском, африкаанс и суахили. - Кинк оторвался от списка и шутливо бросил: - По-французски говорит с ужасным акцентом.
Послышался неуверенный смех. Французский Кинка, несомненно, являл собой язык общения всей нашей группы.
Уилленс, с видимым равнодушием воспринимая шутки на свой счет, только пожал плечами. Худой, тонкогубый, загорелый до черноты и морщинистый, как скорлупа грецкого ореха, он казался спокойным, добродушным и неутомимым. На вид я бы дал ему около пятидесяти.
Майор Кинк опустил список:
- Через два-три дня вы познакомитесь со своими коллегами из первой партии. А теперь месье Пауэлс расскажет вам об оплате и довольствии.
Наш работодатель судорожно поправил безукоризненно ровную стопку бумаг.
- Как было сказано, - начал он, - аванс в виде месячного жалованья вам выплатят при подписании контрактов - вот они, уже готовы. Выплачивается он во франках СФА, - он имел в виду франки сообщества франко-африканских стран, - то есть в валюте, используемой в вашей зоне действий. Однако должен предупредить, что вам вряд ли понадобятся крупные суммы наличными, так как основные затраты на ваше содержание понесет ГМАОЦА. Полагаю так же, что вы не сочтете разумным делать накопления в полевых условиях, получая зарплату наличными.
Все рекруты навострили уши.
- В связи с этим вам предлагаются на выбор два типа платежа. Если у вас есть текущий банковский счет в европейских странах или в стерлинговой зоне, ГМАОЦА готово переводить ваши деньги непосредственно на эти счета. Если же вы предпочитаете более простой вид расчетов, мы согласны выдать вам расчетные книжки и вносить причитающиеся вам суммы туда. Эти деньги вы всегда можете получить по представлении книжки в любом из представительств ГМАОЦА, включая головную организацию в Женеве, или в конторах ее агентов вроде здешней. По необходимости деньги можно будет получить и в полевых условиях, но тогда счет в книжке уменьшится на выданную сумму. Для ГМАОЦА не имеет значения, как вам платить - наличными, в банк или по расчетной книжке. Это полностью зависит от вашего выбора.
Пауэлс заглянул в свои записи:
- Далее. Некоторые женатые офицеры, вероятно, пожелают переводить деньги супругам или другим иждивенцам, оставленным дома. ГМАОЦА готово это делать. Суммы перевода, естественно, будут вычитаться из жалованья соответствующего офицера. У вас есть вопросы по данному пункту?
- Мы должны сами приобрести обмундирование? - осведомился Гутар.
- Обмундирование будет выдано вам со склада ГМАОЦА совершенно бесплатно, - ответил Кинк.
- А как насчет прививок? - спросил Барьер.
- Я как раз перехожу к этому вопросу. Думаю, большинство из вас уже имеют прививки от основных инфекционных болезней. Однако лишняя предосторожность не повредит. Я выяснил, что в местном госпитале завтра от трех до четырех дня можно сделать прививки от желтой лихорадки. Вам также понадобится сертификат о вакцинации оспы. Я договорился, чтобы всем желающим одновременно сделали прививки от тифа и столбняка. Прививку от возбудителей тифозных заболеваний рекомендуется повторить, если вашей уже два года. Кроме того, вас снабдят таблетками от малярии. Что-нибудь еще?
Вопросов больше не было, и месье Пауэлс продолжал:
- Тогда приступим к подписанию контрактов. Как вы увидите, они составлены по очень простой форме. Если вы будете подходить ко мне, как только назовут ваше имя, мы завершим процедуру быстро и четко. Мне придется ненадолго оставить у себя ваши паспорта, чтобы до четверга, когда состоится отъезд, в них проставили нужные визы.
Мы начали подходить к столику в алфавитном порядке по списку Кинка.