Тогда Никитин забаррикадировался в своем кабинете и приготовился к серьезному отражению новых посягательств на его собственность. Клан противодействие Никитина не остановило. Вскоре фабрику признали банкротом и выставили на торги, где ее за бесценок и приобрел губернатор Бобров. Ещё через неделю повелитель области, торжествуя, с чувством хозяина и одержанной победы шагал по коридорам "своей" фабрики к кабинету, где укрылся Никитин. Намерения на этот раз у него были самые благие. Он более не хотел боевых действий, он достиг уже победы, доказал свое превосходство и силу. Настало время смилостивиться над противником. Поэтому Бобров хотел зайти к закрывшемуся в кабинете другу и сказать ему поучительно, типа вот так:
- Знаешь, Андрюха, не надо перетьпротив ветра! У жизни есть свои законы, а ты хочешь жить по своим, тобой придуманным. Давай играть в команде, так и тебе легче будет, и мне!
С этими поучительными словами он намеревался положить на стол документы на владение фабрикой и тем самым вернуть ее законному владельцу. Все-таки в глубине души его тихонько, почти незаметно, мучила совесть, что он обошелся с армейским другом как с самым лютым врагом. Вот, движимый этими намерениями, губернатор подошел к двери кабинета директора мебельной фабрики, сильно в нее постучал и громко крикнул:
- Открой, Андрей Егорович, это я, Бобров!
За дверью некоторое время было тихо. Тогда Бобров повторил свой маневр. Он постучал ещё несколько раз и снова позвал Никитина. На этот раз в кабинете что-то стукнуло, упало, разбилось. Затем послышались шаги, которые остановились по ту сторону двери. Небольшая пауза повисла в напряженном воздухе, и затем голос Никитина глухо, но отчетливо произнёс:
- Пошел на х… отсюда, гадина!
Бобров выпятил губы и надулся, как индюк. Его пафос снова взял верх над благими намерениями. Губернатор в чванстве своем не осознавал даже, сколько унижений и оскорблений вынес за последнее время гордый Никитин. Губернатору и в голову не пришло, что для начала неплохо было бы перед старым другом извиниться за то, что на легкую пощечину, образно говоря, он ответил множественными переломами грудной клетки, а потом уже начинать примирительный разговор. Но как ОН мог извиняться? ОН же не простой человек - ОН ГУБЕРНАТОР ОБЛАСТИ! Величина!!! Глыба!!! Айсберг!!! А кто теперь этот разоренный и раздавленный Никитин? Ничто. Молекула. Пыль. И разве может такой крупный габарит, как ГУБЕРНАТОР ОБЛАСТИ, просить прощения у ничтожного заносчивого червя, да еще в присутствии своих приближенных, которые сгрудились позади него и гадко хихикнули, когда червь послал ЕГО куда подальше.
-Ты поосторожнее со словами, с кем говоришь! - гневно воскликнул Бобров. - Сам, бишь, дел натворил, а теперь ещё смеет…
-Я тебе что, не ясно сказал? - спросил из-за двери Никитин. - Пошел вон отсюда, сволочь!
Приближённые взбудораженно зароптали, подталкивая губернатора к еще большей ярости, которую он и не стал сдерживать, а со всей силы пнул дверь носком итальянской туфли.
-Ах, так! - взорвался губернатор, и благие намерения его рассыпались, как документы на владение фабрикой, которые он выронил из папки на пол. - Да я тебя не только фабрики лишу, но и квартиры, и машины, всего! Будешь на помойке объедками питаться с бомжами!
Рябиновский, который тоже подобострастно юлил позади губернатора, поторопился сообщить:
- Все, что вы сказали, Иван Петрович, практически уже сделано. Постановлениемб суда все имущество Никитина конфисковано, а на него заведено уголовное дело о крупном хищении. В тюрьму тебя посадят, Никитин!
- Козлиная ты рожа, Ко-Ко! - спокойно сказал из-за двери Никитин. - Нет у меня сил всю вашу "грядку" из области выполоть, да найдутся люди…
- Не зарывайся, Никитин, - с усмешкой перебил его Рябиновский. - А ведь дело-то в том, что у таких, как ты, неудачников всегда кто-то виноват.
- Пошли вы все на хер, - негромко ответил Никитин, - устал я от вас.
Послышались шаги, стало ясно, что Андрей Егорович отошел от двери и пошел в глубь кабинета. Бобров хотел было ещё постучать, чтобы продолжить разговор, но Рябиновский мягко потянул его за рукав и вполголоса посоветовал губернатору:
- Не надо сейчас, мы потом еще зайдём. Пусть пока повыпендривается. Он все ещё не осознал того, что случилось. Сломаем мы его, Иван Петрович, и не таких "орлов" уговаривали. Заносчивый больно.
- А ведь он кое в чем прав, Рябиновский, - ответил ему Бобров. - Понасажал ты везде своих родственничков. Ладно бы ещё были работоспособные и умные, а то ведь половина дебилы дебилами, сидят на руководящих местах и толковым мужикам росту не дают.
- Моих родственничков? - изумился Рябиновский. - А не твоих ли? Не о твоей ли дочке Анастасии я забочусь, не о твоей ли жене Аде Арсеньевне? Вот дождался я, бегаю, делаю все для Боброва, а он привязался к Никитину, который его костит на чём свет стоит. Это, по-твоему, справедливость в отношении ко мне?
Бобров решил отступить в своих нападках, подумав, что, наверное, Рябиновский прав. Он заботится о нем, о его семье, а что Никитин? Все, что было раньше, уже прошло. Новое время, новое положение в обществе, и друзья должны ему соответствовать. Нечего тянуть в новую жизнь старые связи.
- Ладно, ладно, Ко-Ко, - командирским тоном намеренно громко сказал губернатор, - пойдем отсюда, пусть он еще подумает. И извинится за то, что тут нам наговорил! А мы еще подумаем, принять его извинения или нет!
Бобров развернулся и широкими шагами быстро пошел по коридору. Свита поспешила за ним.
Андрей Егорович Никитин медленно подошел к столу, и вдруг сердце его прихватило сильно-сильно. Он оперся о стол ладонью, чтобы не упасть, дрожащей рукой налил себе коньяку, выпил залпом, с трудом прошел несколько шагов до дивана и упал на него. Через два часа верная секретарша принесла ему ужин из фабричного буфета. Андрей Егорович на стук не отзывался, на крики не реагировал. Секретарь вызвала главного инженера, и тот принял решение ломать дверь. Когда дверь взломали, то обнаружили Никитина лежащим на диване. Его рука свешивалась до пола, глаза были прикрыты, а на лице застыла грустная улыбка. Он был мертв.
Глава 6
В день похорон поздно вечером младший брат Андрея Егоровича Никитина зашёл в своё холостяцкое жилище и, повернув голову, сказал идущему за ним молодому парню лет двадцати:
-Проходи, Егор, вот здесь я и живу. Да ты же помнишь, в детстве сюда часто на каникулах приезжал. Тогда ещё и мать, твоя бабушка, была жива. Живу я сам, как видишь скромно, но со вкусом.
Егор, сын покойного Никитина, оглядел небогатый интерьер загородного жилища своего родного дяди и остановился посреди комнаты, вспомнив, как в детстве он проводил здесь каникулы. Тогда и русская печь, возвышавшаяся посреди комнаты, казалась и больше, и белее.
-Садись за стол, - предложил дядя Гарик, которого Егор с детства звал сокращённо - "ДГ".
Дядя Гарик был среднего роста, сухощавый, подвижный. Виделись дядя с племянником не особенно часто. Егор жил и учился в Соединенных Штатах Америки и в России не появлялся. Сам Андрей Егорович ездил к сыну раз в году, но чаще они созванивались по телефону. У дяди Гарика в доме телефона не было. Да что говорить, ведь и с братом Андреем, отцом Егора, дядя Гарик в последнее время совершенно не общался. Развела их судьба в разные стороны. У каждого своя дорога в этой жизни появилась. И дороги эти нигде не пересекались. Такова жизнь. Дядя Гарик залез за занавеску, отделяющую комнату от маленького закутка, именуемого "кухней". Егор присел за стол.
- Сейчас сварганим что-нибудь перекусить, - сказал ДГ, роясь в холодильнике, - заодно и помянем брата. Видишь, как вышло-то нехорошо на похоронах… Стало быть, нужен всем был Андрюха, пока был жив… а на похороны никто не пришёл… Даже поминки устраивать не для кого… не пойдут, гады…
- Расскажешь мне, что случилось? - спросил Егор. - Я ничего не пойму, что происходит? У отца всегда столько друзей было. Куда они делись?
- Попозже я тебе все расскажу, - задумчиво ответил ДГ, - а сейчас лучше ты мне объясни, почему на похороны отца опоздал? Я же тебе сразу позвонил, когда он умер. Специально, чтобы ты успел во время, а ты все-таки опоздал.
- Я из Нью-Йорка долго не мог улететь, - объяснил Егор, - в самолете долго бомбу искали, ничего не нашли. Но все равно вылетели мы только через сутки.
- Вишь, что творится, - прокомментировал дядя Гарик.
- У нас в России еще посложнее было добраться до места назначения, - продолжил Егор. - В Москве я не мог билеты взять. Требовали телеграмму, уведомляющую о том, что я на похороны еду. У меня телеграммы не было, ты же мне позвонил по телефону, а словам никто не верит. Вот и пришлось в общей очереди стоять и купить билет только на послезавтра. Поэтому и опоздал. Хотел предупредить, да у тебя телефона нет, рабочий отца не отвечает, связи никакой, как в каменном веке.
- Да, это я прогадал с телеграммой, - кивнул дядя, - но ведь адреса твоего я не знал.
- Вот и вышло, что, пока я добрался, отца ты уже похоронил, - сказал Егор, - без меня. Так я на него в последний раз и не взглянул.
- Видно, так было суждено, - вздохнул дядя Гарик.
Он поставил на стол початую бутылку водки, нехитрую деревенскую закуску, пыльные рюмки, положил алюминиевые вилки.
- Давай помянем Андрея, - предложил дядя, - моего брата, твоего отца помянем. Не думал я, что так скоропостижно будем мы это делать. Ему ведь еще жить да жить бы! Но не щадит судьба наш род Никитиных. Мать наша, твоя бабушка Глаша, пять лет не прошло, как умерла. Помню, тогда ты был на похоронах.
- Я как раз в Штаты уезжал учиться, - сказал Егор, - через месяц и уехал.
- А твоя мама, жена Андрея, уже десять лет назад нас покинула, - продолжил дядя Гарик, - и ведь отец твой с той поры ни с кем не встречался. Потому что любил он её крепко. Проклятый рак сгубил твою мать в самом расцвете молодости.
- Ну, ДГ, не вали все в кучу, - мрачно сказал Егор, - и так тошно. Давай выпьем за отца. За настоящего русского мужика.
Дядя Гарик согласно кивнул, они залпом выпили, закусили.
- Теперь ты, дядя, рассказывай, что здесь без меня случилось с отцом. Почему на похороны его никто из друзей не пришёл? Почему отец, который на здоровье никогда не жаловался, умер вдруг от сердечного приступа?
Дядя Гарик почесал свой острый нос и ответил:
- Я думаю, что тебе в этой истории многое будет непонятно. Ты сколько уже в России не был?
- Пять лет, - ответил Егор.
- Да, - кивнул дядя Гарик, - тут такие дела произошли. Такое творилось!
- Ну, не тяни ты кота за хвост, рассказывай, - нетерпеливо попросил Егор, - а то у тебя прелюдия очень длинная. Давай конкретно по теме. Что случилось?
Дядя Гарик сосредоточился, принял глубокомысленный вид и после паузы начал повествование о событиях, приведших к скоропостижной смерти Андрея Егоровича.
- У отца твоего друг был армейский, которого звали Иван Бобров, - сказал он, - но ты, наверное, не знаешь.
- Как же не знаю, - ответил Егор, - это тот, который губернатором стал не так давно в области, отец мне про него говорил, когда мы созванивались и когда он приезжал в Штаты. Ну и при чем тут губернатор Бобров?
- Твой отец и Бобров в последнее время очень плотно общались, - сказал дядя Гарик, - хотя я его предупреждал, что не дружит кошка с мышкой. Кончится, говорил ему, все это плохо. Он только смеялся в ответ, не верил мне. Говорил, что Бобров и в армии к его советам прислушивался, и сейчас, мол, тоже только его одного за человека считает. Но ведь, Егор, тут не армия, и им не по двадцать лет. Вокруг губернатора куча прихвостней, которым дружба их поперек горла стояла. Вот и подстроили они, что отец твой с губернатором сильно поссорился. Кроме того, и какому-то депутату Госдумы твой отец "нос накрутил". Это он сам мне рассказывал, когда в последний раз заезжал. Губернатор давить на него начал с помощью своих подпевал. Работать не давал, счет в банке заморозил, а потом и вовсе фабрику у него отсудил.
- Да как же это можно сделать-то? - не понял ошарашенный Егор. - Что у вас тут за беспредел творится?
- Не забыл русские словечки за океаном, - покачал головой дядя Гарик, - беспредел… Именно беспредел, племянник, именно беспредел. И это ещё не всё.
Егор нахмурился и приготовился слушать продолжение нехорошего рассказа.
- Вот такие дела, - вздохнул дядя Гарик. - Ты не только отца своего потерял, но и все, что он в принципе для тебя наживал. Чтобы у тебя свой бизнес был, чтобы ты не думал о хлебе насущном. Все повергнуто в прах с помощью Боброва. Фабрика, квартира с мебелью, машина его новая…
- Погоди, ДГ, - прервал дядю удивлённый Егор, - мы начали с фабрики. Причём тут квартира и машина? Всего этого тоже отца лишили?
- Да, эти подонки что-то там подмухлевали, - объяснил быстро опьяневший от водки дядя Гарик. - Я не силен в судебной науке. Якобы твой отец то ли налоги укрывал, то ли похитил чего-то у кого-то. И поэтому через суд в свою пользу негодяи изъяли у него квартиру с мебелью и машину тоже. Конфисковали все имущество!
- Слушай, ДГ, я чего-то не пойму, что здесь вообще творится? - Егор едва унимал дрожь в руках. - Отец эту фабрику сам строил, перестраивал из старого брошенного склада…
-Вот они к этому и прицепились, типа склад этот не брошенный, а самовольно захваченный им, - продолжил дядя Гарик, - а принадлежит он якобы какому-то то ли СМУ, то ли РСУ, не помню. Они там столько намутили, что черт ногу сломит.
-Да кто намутил-то? - не понял Егор. - Кто это "они"? Конкретно?
-Бобров со своей бандой, - ответил ДГ. - У него ведь и юристы, и прокурор, и пресса - все вот здесь. - Дядя многозначительно загнул пальцы на руке, сжал их и поднял вверх свой сухой кулак. - Эта свора кого хочешь раздавит! - добавил дядя Гарик.
-Чем же отец так оскорбил этого Боброва? - спросил Егор. - Что он ему сказал или сделал?
-Не знаю я, - пожал плечами дядя Гарик, - мне Андрей этого не рассказывал. Да и неважно это. Ведь Андрей к Боброву в приятели не лез, он сам его в свою компанию затянул. А в этой компании одни плебеи и воры собрались. Ты сам знаешь своего отца, он человек прямой… был. И, если ему что-то не нравилось, то он в лицо говорил, а не за спиной шептался, как все они. А кому такая прямота понравится? Никому!
- Ладно, допустим, он что-то сказал, кого-то обидел, - недоумевал Егор, - оскорбленному можно было бы подать в суд, отцу присудили бы штраф. Так делается в цивилизованном обществе! А при чём тут его имущество - фабрика, квартира, машина? Ведь это не по закону!
- Это у вас там, в Штатах, все по закону, - ответил ДГ, - а в России закон что дышло, как повернул, так и вышло!
Возбужденный Егор вскочил и стал метаться по комнате.
- Я сам на них в суд подам! - воскликнул он. - Пусть дело пересматривают, как положено! Это же произвол какой-то! Что, на этого губернатора Боброва в России управы, что ли, нет?
- Сядь и не мельтеши, - посоветовал дядя, - я тебе расскажу про одного такого, как ты, смельчака, который решил с Бобровым тягаться в суде, чтобы фабрику нашу отстоять. Это был юрист, начальник отдела, работал у отца твоего на фабрике. Максим его звали. Он в ответ на поползновения Боброва отыскал где-то компромат на всю свору губернаторскую и на суде выкатил. И знаешь, где он теперь?
- Где? - спросил Егор.
- В больнице с переломами ребер, ног, рук и сотрясением мозга, - ответил дядя Гарик.
- Ну, ДГ, я подумал, что его убили, - сказал Егор, - ты же о нем все время в прошедшем времени говорил. Хорошо, что этот Максим живой остался!
- Это ты точно подметил, - подтвердил дядя Гарик, - хорошо, что живой! Для этой банды убить человека ничего не стоит. Устроили аварию, в которой покалечили Максима, и сам же он оказался виноват.
- Может быть, это была случайная авария? - спросил Егор, сам в это не веря.
-Случайно "КрАЗ" с трезвым водителем в легковушку не врезается, - вздохнул дядя Гарик. - Кругом подонки. Давай лучше еще раз помянем Андрея…
-А сам-то ты где был, когда отца в угол загоняли? - спросил Егор.
-У меня в то время была депрессия, - хмуро ответил дядя Гарик. - Я впал в запой и пил две недели. Как раз пенсию получил…
-Ну, дядя, ты даешь, - покачал головой Егор, - а ещё брат называется!
-Кто ж знал, что все так кончится? - виновато ответил дядя Гарик. - Я и раньше в запой уходил, но Андрей ведь не умирал! И потом, что я мог сделать? Отставной майор, которого из армии пинком под зад вытурили за излишнюю честность! Тут такой клан, племянник… Они любого сомнут, разжуют и выплюнут! Все под ними, даже уголовники! Что я мог сделать, даже если бы не пил? Как я мог бы им противостоять?
-Ты не смог, зато я смогу, - уверенно произнёс Егор. - Я их сделаю… за отца отомщу!
-Не дури, племянник, - вмиг протрезвел дядя Гарик, - не лезь с кулаками на танк. Завтра вот съездим еще на могилу к Андрею, а потом уезжай обратно в свою Америку. Там и оставайся. Сиди и не высовывайся. Клан тебя в покое не оставит. Андрея довели до могилы, а с тобой, пацаном, им ещё легче будет разделаться. Если только ты даже косо посмотришь в их сторону, они тебя растопчут, а ты мстить собрался. То же мне, Зорро! С кем ты собрался воевать, с губернатором и с кланом, которым здесь все опутано?
- Я собрался воевать с человеком, который убил моего отца, - твёрдо сказал Егор. - Кто он, губернатор или не губернатор, мне без разницы. Мне на то мозги и даны, чтобы придумать, как его к ответу притянуть.
- Погоди, племянник, не кипятись, - сказал дядя Гарик. - Сгоряча такие вещи не делаются. Вот что я тебе хочу сказать. Если бы твой отец был жив, он бы вряд ли твои планы возмездия одобрил. Для него очень важно было, чтобы ты образование получил хорошее и в Россию не возвращался. Он об этом перед смертью мне говорил.
Дядя Гарик сделал паузу, встал со стула, прошел к печи и постучал по ней ладонью.
- У меня за печкой двадцать тысяч долларов лежит, - сказал он, - отец твой оставил ещё до того, как я в запой впал, он приезжал ко мне. Говорил, если, мол, что со мной случится, деньги сыну отдашь. Больше, мол, оставить некому. Я ещё тогда над ним шутил, говорю, что рано, мол, ты помирать собрался. А он мне ничего не сказал, уехал. Так что деньги, чтобы улететь отсюда, у тебя есть. Купишь там, в Чикаго, квартиру или комнату, живи спокойно. Учиться дальше, правда, не получится. Работать пойдёшь. Что ж делать, раз так судьба повернулась.
Егор едва заметно улыбнулся и покачал головой.
- Нет, ДГ, никуда я не поеду, - решительно сказал он, - это похоже на бегство. А убегать и прятаться не в моем характере. Надо восстановить справедливость, и я это сделаю. Чтобы неповадно было им больше нагло и безнаказанно творить то, что взбредёт в голову.
- Поверь, Егор, у них все и везде повязано, - устав от спора с племянником, сказал дядя. - В этом городе губернатор Бобров царь и бог, а Москве до нас дела нет! Ты же не супермен какой-нибудь, не спецназовец, а обычный парень! У тебя вся жизнь впереди! Езжай в нормальную страну, получай образование и работай там. Думай теперь о себе, а не о какой-то мифической справедливости, которой не существует!