- Существует, дядя, и я это докажу! - по-мальчишески уверенно сказал Егор. - Иначе я себя уважать перестану! А ты что, ДГ, думаешь, на Западе лучше или справедливее? - спросил Егор. - Не тут-то было! Или думаешь, что я нормальную работу себе найду, приехав иммигрантом с двадцатью тысячами? Тоже ошибаешься! В Штатах сейчас любого ниггера или латиноса в сто раз охотнее на работу возьмут, чем меня! Кто я есть для коренных американцев? Ещё один пришлый русский белый! А значит, на его, белокожего янки, насиженное место претендую! Этого они допустить не могут и не допускают! Я туда ехать не хочу! Там, дядя Гарик, такие же кланы, как и здесь!
- Но жизнь там лучше, чем у нас, быт устроен, - продолжил настаивать дядя.
- Это разве главное? - спросил Егор. - Я русский, я здесь родился! Мне неустроенный быт в берлоге моего дяди-алкоголика в сто раз больше нравится, чем приторно пахнущая американская мечта в их картонных домиках.
- Я не алкоголик, - серьёзно обиделся дядя Гарик, - захочу, вообще пить не буду! Нельзя так с дядей разговаривать!
- Захоти и не пей, - попросил Егор. - Хотя бы пока я здесь, не пей. Ладно?
- Все, я больше не пью! - решительно сказал дядя и спрятал бутылку в холодильник. - И ты не обзывайся!
- Не буду! - пообещал Егор и добавил: - Я в Штаты не поеду, пока здесь не разберусь с этим кланом.
- Не дури, Егор, - ещё раз попросил дядя, - не делай глупостей! Истинно тебе говорю, кинешь в гору камень, назад получишь камнепад!
- Как ты складно заговорил, - удивился Егор, - как по писаному. Давай лучше спать, ДГ, утро вечера мудренее. А то у меня с этими часовыми поясами да перелетами голова кругом идет.
- Давай спать, - согласился дядя Гарик, - может, к утру твоя блажь и пройдет. В Америку вернешься…
- Не вернусь, - ответил Егор, умываясь из висящего на стене умывальника, - там расизм. Скоро негры на белых верхом сядут и поедут. Там мы с тобой - люди второго сорта. Нормальные мужики и тетки тоже люди второго сорта, а "голубею" и лесбиянки первого и диктуют остальным, как нужно жить. Поэтому мне Америка и не нравится.
- Значит, Родину любишь? - серьёзно спросил дядя Гарик.
- А куда денешься? - вытирая лицо, ответил Егор. - Родина, как мать, её не любить нельзя, даже если она хреновая и тебя самого не слишком обожает.
Улеглись спать. Дядя Гарик долго сопел и ворочался в своей кровати, а Егор заснул сразу же крепким сном здорового молодого человека.
На следующее утро Егор встал рано и застал дядю Гарика стоящим на кухне в одних трусах перед столом. Он с задумчивым видом держал в согнутой в локте руке полную рюмку водки. Окаменелый взгляд его был устремлен куда-то в параллельные миры.
- Ну, ДГ, ненадолго же тебя хватило, чтобы не пить, - заметил Егор.
- Скорбно мне, племянник, - ответил дядя Гарик, - ведь я так и не смог заснуть, всё думал, думал…
- О чём? - спросил Егор, подходя к умывальнику с зубной щеткой в руке.
- Живу я никчемно, все вокруг сволочи. Что делать?
- Ну, и что надумал, мыслитель? - спросил Егор, обнаружив, что вода в умывальнике закончилась.
Он огляделся вокруг, но увидел только пустое ведро, валяющееся под лавкой. Быт ДГ был крайне неустроен, но его это ничуть не тяготило.
- Здесь тебе не благополучная Америка, - усмехнулся дядя Гарик, увидев замешательство племянника, - а отсталая Россия. За водой нужно на колонку бежать.
Егор взял ведро, обулся и вышел на улицу. Вернувшись, он обнаружил, что дядя Гарик с рюмкой в руке своей позы не поменял. Егор налил воду в умывальник и стал шумно плескаться под ледяной струей, умываясь до пояса. ДГ громко вздохнул, с грохотом поставил рюмку на стол так, что она расплескалась, и молвил:
- Ты прав, племянник! Им нельзя прощать! Не будет подонкам дивидендов с нашей фабрики, я ее взорву! С землей сровняю!
Егор ко времени произнесения этой фразы уже умылся и активно растирался теплым махровым полотенцем. Похмельная решимость ДГ его лишь насмешила.
- Ага, - согласился Егор, - у тебя за печкой пустых бутылок много скопилось, наделаем в них зажигательной смеси из водки с керосином и подожжем фабрику!
- Ты зря юродствуешь, - серьёзно сказал дядя. - Вчера ты спрашивал, чем я в армии занимался? Так вот этим я и занимался.
- Фабрики взрывал? - спросил Егор.
- И фабрики, и мосты, и склады, - ответил ДГ, - я могу прямо сейчас даже из того, что лежит на столе, сделать взрывчатку. Это моя воинская специальность. И не надо над этим смеяться! Кое-что нужно ещё прикупить. Селитру, азотную и серную кислоту я достану, лед заморозим в морозилке, питьевая сода у меня есть. Так, что еще нужно, у меня записано где-то, надо поискать…
- Погоди, ты что, серьезно решил фабрику взорвать? - заинтересовавшись, спросил Егор. - Или это у тебя такое выражение похмельного синдрома?
- Серьёзно взорву, - ответил дядя Гарик, - назад нам фабрику у них не отсудить, так пусть она и этой гнилой когорте не достанется! Заложим пару бомб в нужные места под перекрытия. Бабахнет так, что останется только ровное поле, покрытое грудой мусора!
- Там же люди могут погибнут, рабочие! - уточнил Егор. - Они ни в чем не виноваты. И я против, чтобы кто-то пострадал. Я не согласен!
- В данный момент на фабрике нет ни каких людей, производство заморожено, - ответил дядя Гарик, - там сейчас только два сторожа находятся с собакой. Они спят в своей сторожке, их взрыв не заденет. Нам главный цех только бы взорвать и склады, этого хватит.
- Откуда у тебя такие глубокие познания по состоянию дел на фабрике? - спросил Егор. - Не иначе ты разведку уже проводил? Готовил взрыв?
- Врать не буду, готовил, - ответил дядя Гарик. - Когда еще Андрей был в морге, у меня такая злость была. Мы тебя на похороны ждали. Я все тайны узнал у главного инженера фабрики. Но ему, естественно, ничего про взрыв не говорил. Так что подождем пару дней, пока там еще работы ведутся по законсервированию. А потом бабахнем. Нынешний хозяин фабрики, губернатор Бобров, хочет снова ее на торги выставить. Ему-то мебель производить ни к чему, он, сидя возле кормушки, себе всегда наворует. Бобров фабрику-то ведь не для дела купил. А токмо чтобы свою безграничную власть показать и Андрея унизить. Он так все подстроил, что в торгах против него никого не было, и фабрика ему за бесценок досталась. А продаст он ее дорого, потому что там все оборудование новое, немецкое. Ремонт отец твой сделал недавно. Так что фабрика денег стоит. А Бобров хочет на нашей беде нажиться. Да не удастся!
-А сможешь ты, ДГ, фабрику взорвать? - взглянув на недопитую бутыль, с сомнением спросил Егор. - Не верю я…
-Ты на водку не поглядывай, - ответил дядя, - опыт не пропьешь! Слышал такую поговорку? Я это дело сделаю, но с одним условием для тебя. Если выполнишь его, то я и свою часть дела сделаю.
-С каким же условием? - спросил Егор.
-Ты уедешь назад в Штаты, - сказал ДГ, - потому что, когда я "фейерверк" устрою и фабрику с землей сровняю, искать начнут, кто это сделал. И к первому придут ко мне. Найдут здесь тебя и уничтожат!
-А ты сам-то что? - спросил Егор. - Сам ты куда денешься?
-За меня не переживай, - ответил дядя Гарик, - я свою жизнь уже прожил.
-Не торопись умирать, - посоветовал Егор, - присядь лучше за стол, попьем чаю. У меня, ДГ, есть немного другой план. Выслушаешь его, потом детали вместе обсудим.
Дядя Гарик сел за стол напротив племянника. Говорили они долго, часа три, спорили, что-то рисовали на бумажке. Затем быстро пообедали и куда-то уехали.
Глава 7
Молодой человек по имени Максим, который ещё недавно работал юристом на мебельной фабрике Андрея Егоровича Никитина, вышел во двор больницы и подставил лицо лучам теплого солнца. Сегодня он впервые вышел на улицу после аварии, правда, с помощью медсестры, но зато на собственных ногах, которые еще плохо его слушались после той злополучной аварии, когда в его легковушку врезался грузовик. Молоденькая сестричка помогла ему сесть на скамейку в тени могучих деревьев больничного парка и ушла в отделение. Вокруг ходили больные с посетителями, и Максим подумал о том, что во второй половине дня к нему должны прийти жена и дочка.
При этой мысли молодой юрист невольно улыбнулся, он очень скучал по своей семье, и стал думать о том, как он их встретит, и глядеть на ту сторону дорожки, откуда обычно появлялись посетители. В это время по аллее парка в его сторону шли двое: один - молодой человек, а второй - много старше. Максим поймал себя на мысли, что где-то видел этого второго, который был постарше. А когда они приблизились к нему, то Максим неожиданно узнал того, что помоложе. Как же его не узнать, ведь фото его стояло в кабинете у Андрея Егоровича на самом видном месте! А в кабинете директора и владельца фабрики Максиму приходилось бывать много раз на дню. Эти двое подошли и остановились напротив Максима.
-Здравствуйте, Максим, - сказал молодой.
-Здравствуйте, Егор, - ответил юрист.
-Откуда вы меня знаете? - удивился Егор. - Мы вроде не встречались.
-У вашего отца на столе стояло ваше фото, - сказал Максим. - А вашего дядю, брата Андрея Егоровича, я один раз видел на фабрике. Мне хватило. При моей профессии надо запоминать лица людей. Вы ко мне?
-К вам, - кивнул Егор. - Можно мы присядем?
-Садитесь, - ответил Максим, - но учтите, что ни на какие вопросы относительно смерти Андрея Егоровича я отвечать не буду.
-Почему же? - спросил дядя Гарик, присаживаясь с правой стороны.
-Потому что мне пригрозили, чтобы я молчал о том, что знаю, - ответил Максим, - иначе они убьют мою дочь. Очень просто устроить еще одну аварию. Так мне сказали.
-Кто сказал? - спросил Егор, присаживаясь с другой стороны.
Максим долгим взглядом посмотрел на сына Андрея Егоровича.
-Вы меня не поняли, Егор, - ответил Максим, - я в эти игры больше не играю. Вот поправлюсь, заберу семью и уеду отсюда в какой-нибудь другой город. Чтобы забыть всё, что произошло со мной, как страшный сон. Я и так чудом остался жив. И тут, в больнице, не переставал все время бояться, что со мной в конце концов расправятся. Так что извините, я уже поиграл в героя, поборолся за справедливость и остался инвалидом. И вам не советую связываться с этими людьми. Они сильнее вас. Не лезьте в это дело.
-Я думал, ты смелее, Максим, судя по рассказам отца, - сказал Егор. - Когда год назад он ко мне в Штаты приезжал, он про тебя говорил, что ты…
-Андрея Егоровича, к несчастью, больше нет в живых, - раздраженно перебил Максим. - А я вам скажу только одно. И то, говоря вам это, я сильно рискую. Ну да ладно. Когда я пытался выиграть процесс, чтобы сохранить фабрику за ее законным владельцем, я накопал компромат на наших оппонентов, и не просто компромат, а такой, что у меня волосы на голове дыбом встали. Мне не раз предлагали отступные, чтобы я на их стороне играл, но я не мог предать Андрея Егоровича, потому что он моей дочери жизнь спас. И когда я в очередной раз отказался с ними сотрудничать, тогда почувствовал, что на меня началась охота. Как видите, она завершилась не в мою пользу. И я еще очень благодарен, что они меня не убили, а просто покалечили. Я больше не хочу подвергать риску ни себя, ни свою семью. Извините.
-Семья, - грустно произнес Егор, - у меня тоже была семья. Сначала умерла мама, но она умерла от рака. А потом убили отца. И убил его Бобров!
-Его никто не убивал, - ответил Максим, - он умер сам. А если и вовсе говорить официальным языком, то по закону, который я неплохо знаю, этот случай даже доведением до самоубийства признать нельзя.
Максим замолчал и внимательно вгляделся в лицо Егора, который нахмурился, и желваки его нервно напряглись. Дядя Га-рик молча смотрел на крону дерева, где прыгали веселые птицы.
-А зачем вы меня обо всем этом спрашиваете? - продолжал Максим. - Что вы хотите сделать? На Боброва пойти войной? Он вас раздавит мизинцем. Он не один, у него целый клан, спрут, который опутал всю область. Каждая "букашка" в любой конторе на него работает. Куда бы вы ни сунулись, Бобров будет все знать на шаг вперёд.
-Сильно тебя напугали, - грустно констатировал дядя Гарик. - Как говорил классик, сильнее кошки зверя нет…
Максим печально качнул головой и подтвердил:
-Сильно, сильно напугали. Для мыши кошка страшнее льва. А мы с вами мыши, как это ни печально. Так что я вам по-дружески советую не соваться в это дело. Игра окончена. До свидания.
-А где те документы, которые ты на Боброва нашёл? - спросил Егор. - Тот самый убойный компромат? Где теперь эти документы?
Максим опустил голову и нетерпеливо произнес:
-Я как будто со стенкой разговариваю. Я же сказал, что всё, точка. Я ничего не знаю, ни в чем не участвую. Никого не хочу видеть! И ничего не скажу!
-Так где документы? - мягко спросил Егор, не обращая внимания на предыстеричное состояние Максима. - Только скажи, где документы, и все.
-В автомобиле они оставались, когда эта авария произошла, - несдержанно выпалил Максим, - естественно, что след их потерялся. Наверняка те, кого эти документы интересовали, их из машины изъяли.
-Но ты ведь всё помнишь? - спросил Егор. - У тебя же профессионально цепкая память?
-Ничего не помню, - с нескрываемым раздражением ответил Максим, - у меня было сотрясение мозга. Ничего не помню и не хочу помнить! Все, ребята, мне пора в корпус. Вон и сестра уже идет. До свидания.
Действительно, со стороны больницы приближалась медсестра. Она подошла и с улыбкой сказала:
-Извините, уважаемые посетители, но больному уже пора в палату, у нас начинается обед. Пойдёмте, Максим.
Юрист поднялся с помощью сестры и медленно побрел в сторону белого больничного здания.
-Глухой номер с ним разговаривать, - сказал дядя Гарик. - Ничего он нам не расскажет. Боится. Как я уже привел пример из классики, для Максима теперь "сильнее кошки зверя нет".
-"Мыши кошку изловили, в мышеловку посадили", - негромко процитировал Егор детский стишок. - Но он многое знает. Он может многое нам поведать. Если захочет.
-Не будет он нам ничего говорить, - ответил дядя Гарик, - да и что ещё нам нужно знать? Мы уже все, что нам нужно, знаем! Бобров с твоим отцом поссорился, фабрику отнял, квартиру отнял, жизнь отнял. Так что он один и виноват. Ему и ответ держать…
-Ты в снайперских винтовках разбираешься? - неожиданно спросил у дяди Гарика Егор.
ДГ слегка опешил от неожиданной перемены темы разговора, но быстро сориентировался, выдержал паузу и ответил вполголоса:
-Не слишком хорошо, но стрелять приходилось, а что ты еще удумал? Боброва застрелить из винтовки?
-Да, - выдохнул Егор, - завалю гада.
-Ты крещеный, кажись? - спросил ДГ.
-Крещёный, - подтвердил Егор, - а что это меняет?
-Сказано: "не убий", Новый Завет читал? - спросил дядя Гарик.
- Ты в Афганистане убивал, хотя тоже крещёный, - ответил Егор, - так что не надо мне о заповедях напоминать!
- Там, в Афгане, враги были, - сказал дядя Гарик, - а тут мирная жизнь.
- Ой, ДГ, какие там враги были в Афгане? - спросил Егор. - Из-за амбиций политиков столько русских парней полегло! А здесь, в город, где я родился и жил, пришёл какой-то Бобров, чтобы все разрушить. Он мой личный враг. И он первый объявил войну моему отцу. А теперь настало время для ответного удара.
- Упрямый ты, Егор, - сказал дядя Гарик. - Обещал ведь мне уехать в Америку. Но я не боюсь. Все равно ты ничего такого не сможешь сделать. Где ты снайперскую винтовку достанешь? Их пока ещё в охотничьих магазинах не продают.
- Ты мне поможешь найти винтовку, - ответил Егор.
- А я-то как тебе помогу? - удивился дядя Гарик. - У меня знакомых нет, которые снайперскими винтовками торгуют. А если бы и были, то я тебе бы не стал помогать, потому что нереально это, губернатора убить. У него охрана такая, псы натасканные, да и тебе грех на душу брать я не дам!
- Эх, ДГ, - усмехнулся Егор, - хорошо, что ты привык дома в одиночку напиваться, ведь язык у тебя, пьяного, совсем не держится! Болтаешь разное…
Дядя Гарик мгновенно насторожился:
- А что я тебе пьяный говорил? Мало ли что я тебе пьяный говорил. Пьяный человек, он за свои слова не отвечает. Мало ли чего я болтал спьяну. А что я болтал?
- А чего это ты так разволновался? - спросил Егор, внимательно глядя в глаза ДГ. - Значит, не соврал вчера пьяный, что у тебя "СВД" припрятана на всякий случай? Есть у нас снайперская винтовка, стало быть!
- Тс-с, - испуганно прошипел дядя Гарик, приложил палец к губам, быстро огляделся и прошептал: - Ты чё мелешь-то? Какая винтовка?
- Снайперская винтовка Драгунова, - прошептал ему в ответ Егор, - вся в масле, новенькая, не пристрелянная даже. Лежит у тебя в стене сарая лет десять, с того момента, когда ты собирался своего обидчика застрелить, из-за которого тебя из армии выперли. Купил ее у знакомого прапорщика на складе в Туле, выносил по частям. Прапорщика потом арестовали, и он в тюрьме удавился под тяжестью улик.
Дядя Гарик побледнел.
-Это все я тебе вчера разболтал? - спросил он.
-Да, - кивнул Егор.
-Пошли отсюда, - нахмурился дядя Гарик. - Вот болтун я, когда пьяный! Надо же! Точно не буду больше пить! Хорошо ещё, что я тебе все это рассказал, а не кому-то с улицы. Ведь посадили бы точно. Поехали домой.
Они поднялись со скамейки и направились в сторону выхода, по пути о чём-то оживленно разговаривая и жестикулируя. Вышли из ворот больницы и разошлись - Егор направо, а дядя Гарик налево. Егор остановился и окликнул его:
-ДГ, ты куда, нам же в другую сторону?
-Пойдем, пойдем, иди за мной, - ответил дядя Гарик и продолжил путь.
Егор пошел за ним, и вскоре они подошли к небольшому полуподвальному помещению. Надпись над входом гласила: "Пневматический тир". Дядя Гарик остановился и назидательно сказал:
-Вот ты в армии не служил, отмазался, а собираешься стрелять из винтовки. Думаешь, это просто? Пойдем, посмотришь!
Егор ничего не ответил, кивнул и пошел внутрь вслед за дядей Гариком. В полутемном помещении тира, где полудремал его флегматичный хозяин, ДГ купил Егору десять пулек. Потом протянул ему винтовку и предложил хотя бы раз попасть в белые кружочки забавных фигурок, которые при попадании падали вниз головой. Когда Егор прицелился, дядя Гарик принял надменно-величественную позу, как бы говоря: вот я тебе сейчас сопли-то утру, пацан. Егор выстрелил, пуля звонко щелкнула, фигурка клоуна упала, развернувшись вокруг своей оси.
-Это случайно! - воскликнул дядя Гарик.
Второй раз Егор промазал.
-Ага! - торжествуя, закричал дядя Гарик. - Что я говорил?
Но в третий раз Егор попал в цель, в четвёртый тоже попал в цель, в пятый промазал, а затем больше ни разу не промахнулся. Хозяин тира одобрительно покачал головой, показав тем самым, что Егор стреляет неплохо. Дядя Гарик вышел из тира удрученный тем, что ему не удалось преподать урок. Вот ведь, хотел проучить племянника, а тот его обставил. Некоторое время они шли молча, а Егор с нескрываемым торжеством смотрел на угрюмого дядюшку.
-Где так стрелять научился? - спросил наконец дядя Гарик.