Пули как это уже было, без видимого вреда жутковатым солдатам не нанесли, и Костя, порадовался, что те почему-то не вооружены. Может тут в бункере, еще находился какой-нибудь доктор, или кто-то повыше майора, и они использовали возможность проверить боевые качества своих солдат. А может, так было задумано изначально, и оружие этих солдат проявлялось иначе. Как бы там ни было, немцы решительно направились к нему.
Константин, не стал ждать прямого столкновения, как не стал и второй раз пробовать убить их пулями, присел, положил автомат и футляр на бетонный пол, и быстро раскрыв, извлек из него меч. И сам ринулся к надвигающимся на него, нацистам, встречая тех веерной атакой. Кто бы они там ни были, как бы ученые Третьего Рейха не изменили их, но клинок громовержца, видимо был рассчитан, на существ, и похуже.
Погоняемый мыслями о должных взорваться зарядах, капитан, вихрем налетел на фашистов, и спустя какие-то секунды несся обратно, оставив на полу, разваленные на части, и почему-то обескровленные тела. О вновь сунул чистый меч в футляр, подхватил его, и штурмовую винтовку, и помчался дальше, бросил только одну фразу:
– Дарт Вейдеры блин…. А я выходит Скайвокер.
Добежав до лестницы, он затормозил, вынул из подсумка, которыми был обвешана его "выдра" сработанное старшим сержантом, самодельное взрывное устройство, и закрепил его на металлических ступенях. Костя вновь посмотрел на часы, лихорадочно выставил время на таймере, ставя всего полторы минуты и как угорелый, бросился наверх.
– Холод уходи! Быстро!!! – Перескакивая через ступеньку, крикнул он. – Майор выводи бойцов. Немедленно!
Все они выметнулись на лестницу одновременно, только оказались на разном расстоянии друг от друга, и дальше мчались, словно убегая, от обрушившегося на берег цунами. Мелькали ступеньки, более медленно проносились пролеты, поочередно пробежали тамбур Ромео, Док, и майор. Чуть позже туда выметнулся Холод, и, не останавливаясь даже на миг, все они выскочили из бункера, и забежали в казарму.
Капитан же в оставшиеся секунды преодолел последние ступени, пронесся по тамбуру, и выскочил наружу. И уже там, понимая, что не успевает добежать до дверей казармы, чтобы хоть где-то укрыться, швырнул перед собой оружие, и прыгнул в окно. Сзади, уже, когда пролетал в оконный проем, гулко бухнуло, стекла, в других окнах, если еще оставались, вылетели, а с потолка посыпалась труха. Костя, упал неудачно – слишком много груза нес на себе, потому не сразу, но поднялся, и тут же, услышал по рации:
– Костя ты живой? – Первым опомнился майор.
– Командир ты как? – С тревогой спросил Холод.
– Кэп, ты в поряде? – Это уже Емеля.
– Еще не умер – сдавленно ответил Константин – рано мне еще на небеса…
Он доковылял до окна, сам себя, хваля – ни меч, ни оружие не потерял, а в бою это главное. Осторожно выглянул и невольно замер затаив дыхание – в клубах пыли, бункер вместе с остатками кургана, проваливался в землю.
– Всем пополнить боезапас – вспомнив, что все ждут его распоряжений, хрипло выдавил Константин – и уходим!
И буквально спустя пару секунд раздался голос Вити Рябова:
– Кэп, наблюдаю движение колоны по дороге. Впереди две "коробки", за ними крытые грузовики. Мои действия?
– Устрани водил, сколько сможешь, и уходи! Гриня поддержи из пулемета, и тоже уходи на правый фланг! Емеля, Еж! Быстро заберите наш груз, и туда же.
Сам он просто пошел через разгромленную казарму, и, встретившись с остальными бойцами, проговорил:
– Уходим вправо от КПП, там только один слой колючки, и нет мин.
– Так заметят – вопросительно поднял бровь майор.
– А нам и надо чтобы заметили. Мы уведем их далеко отсюда, а твоя группа, успеет оторваться от преследования. И у меня просьба – если сразу не будете пробираться к линии фронта, заверните на хутор, удостоверьтесь что беженцы там осели. И чтобы не один фриц, что там гостил, живым не выбрался. Хотя все равно первое время немцам будет не до поиска беглецов, но посоветуй всем поселянам, уйти глубже в лес. Не захотят – это уже их дело.
– Ну тогда вперед!
– Хорошо – как-то совсем невесело ответил майор – сделаем.
– Все, бегом!
И они все, бросились к выходу.
Глава восьмая
Вернуть меч…
* * *
Один за другим, бойцы стали выскакивать из казармы, уже на бегу захватили, суетящихся возле зенитки, лейтенанта с Ваньком, и, не теряя времени, уже все вместе, устремились к колючему заграждению. А сзади со стороны вышки раздались пулеметные очереди, это говорило о том, что в ближайшее время ни передохнуть, ни поесть никому не удастся.
Костя уже на бегу приметил стоящий в сторонке, у какой-то будки, одинокий мотоцикл без коляски, и у него мелькнула мысль – как тот можно использовать. И именно сейчас, пока изрядную долю везения, лично ему обеспечивал Колоксай. А после того как он вернет меч, в курган, который еще надо найти, это энергетическое прикрытие, выражающееся в формировании событий, скорее всего, исчезнет. И придется полагаться на свои собственные силы, которые таяли с каждой минутой.
Они добежали до однорядной тут, колючей проволоке, быстро проделали проход, и по одному, стали перебираться за территорию базы.
– Холод! Расширь проход – я сейчас – быстро распорядился Костя и бросился к двухколесному "коню".
Капитан, хоть и зверски устал, но сил добежать до мотоцикла, проверить бензобак, а потом и докатить тот до проделанного прохода, нашел.
– Кэп, ты, что покататься решил? – Несмотря на ситуацию, пошутил Муха, увидев, что катит капитан – или на нем, немцев атаковать?
– Это для дела – туманно ответил Костя – боезапас все пополнили? Смотрите, другого шанса не будет.
– Да магазины, уже пихать некуда – ответил Док.
– Это хорошо. Запас лишним не бывает. Все рассредоточились.
Укрываясь за крайними, лесными великанами все они заняли позиции, и стали ждать, когда оттянуться их товарищи. А тем временем, Емеля и Еж, забрав из "опеля", всю драгоценную экипировку, забросили все в кузов грузовика, и, стали отстреливаться от спешащих к воротам базы, эсесовцев.
– Ряба! Гриня! Бегом давайте. – Забывая впопыхах, что с рацией, проорал Емеля. – Еж заводи!
Он подождал, пока с вышек спустятся Гриня и Виктор, и как только те оказались рядом, и с разбега запрыгнули в кузов, мигом вскочил в кабину, и Никита, не жалея двигатель сорвался с места. А к моменту, когда они подъезжали к запретной зоне, у капитана в мыслях уже сформировался кое-какой план, хотя если по-честному, то только легкие наброски. Увидев петляющий среди трупов, грузовик, Костя начал сбрасывать с себя все, что на нем было надето, и разуваться.
Грузовик начал сбавлять ход, но тут неожиданно, майор заорал в микрофон:
– Никита не тормози! Тарань столб, это сэкономит время.
– Понял.
Костя не стал отменять дикую, на первый взгляд, просьбу, и грузовик врезался в колючее заграждение, частично завалив столб, вместе с проволокой. Но этого хватило десантникам, чтобы быстро перебросать все из кузова на эту сторону, а потом, перебежав по кабине, перебраться самим. Емеля, забрав из кабины, оружие и закинув за спину оставшийся РПГ, прихватил груз, и вылез из кабины.
– Ежик не отставай – пошутил он, и захлопнул дверцу, чтобы стать на подножку.
Оттуда уже вскарабкался на капот, и мощным толчком, перебросил тюк, через колючку, а уже потом перепрыгнул и сам. Никите пришлось немного труднее, так как он въехал в колючку под углом, и надо было пересесть на пассажирское сиденье, чтобы выбираться из кабины. Сержант забрал оставшееся оружие и форму, и поспешил за товарищами. У них было полно трофейного оружия, но Никита, когда они бегали к машинам, еще и прихватил, брошенный им на первой позиции, пулемет.
Как только все оказались по эту сторону колючки, капитан отобрал свои вещи, и стал натягивать форму, и при этом стал давать распоряжения.
– Так, Емеля, Еж! Дальше идете сами – вы за старших. Пробежите все вместе метров двести, и переоденетесь – в камуфляже все же, мы не так заметны, хоть и осень…. Там распрощаетесь с группой Степана, и далее проберетесь к тому кургану, что все мы видели, и там закрепитесь.
– А ты кэп?
– Я немного задержусь…. Помимо этого – ваша задача втянуть немцев в лес, да так, чтобы они растянулись. По пути поставите пару растяжек. И сильно не бегите – берегите силы.
– Тогда вот – проговорил Еж, подходя, и протягивая капитану трофейный МГ – Емеля только зарядил.
– Отлично, хотя теперь у меня есть штурмовая винтовка – проговорил Константин. – Тогда ты держи шмайсер – он снял с себя автомат, достал пару магазинов, и передал все Никите. – Вы главное мой "Абакан" донесите…
– Куда мы денемся – ответил старший сержант, растыкивая магазины по подсумкам.
– Продадите – пошутил Костя, и не затягивая, опер о дерево пулемет, сунул в одежду, отобранную у полковника, футляр с мечом, и скатал ее в тугой валик.
Бойцы за это время хоть немного отдышались, а Док успел обработать товарищам ссадины и легкие, сквозные ранения, потому как, не смотря на всю их изворотливость, тех все же зацепило. Красноармейцы с неохотой вернули, "танкеры", к которым уже успели привыкнуть, а Ванек и Егор, переоделись в свою форму, но немецкую, забрали с собой. На прощание Костя подошел к каждому бойцу красной армии, и по-братски обнял, а прадеду сказал негромко:
– Ну все Степан – мы помогли, как смогли, а теперь наши пути расходятся. И большая просьба – не упоминайте о встрече с нами нигде. Запомните – всю операцию вы провернули сами, и, потеряв большую часть группы, стали выбираться. В общем, нас здесь никогда не было. Да, и еще – Костя достал из подсумка камень кровавик и клубок волчьей шерсти – передай это старосте на хуторе. Скажи из кургана Волха, они разберутся, что с этим делать.
– Понял – ответил майор. – Сделаем, как говоришь.
– Ну тогда не будем терять времени – бывайте братишки! – А потом не выдержал, крепко обнял прадеда, и шепнул: – Ты давай береги себя. Особенно весной сорок пятого.…
И отойдя от недоумевающего майора, отдал всем честь, и направился к опертому о дерево, мотоциклу. Отклонил его, выкатил на ровный участок, уселся, завел и обернулся на прощание.
– Все, мне пора – тут и распрощаемся – поднял он сжатую в кулак руку в прощальном салюте, а потом включил первую скорость, и крутанул рукоять "газа".
Бойцы могли бы много чего сказать или спросить, но приказ есть приказ, и его не оспаривают, потому просто смотрели как он садиться на трофейный К500, заводит его, и уезжает в неизвестность.
Проезжая по вырубленной немцами, во время строительства базы, просеке, Костя все это время думал о том, куда отправится сначала – искать курган, в который нужно как-то поместить меч, или попытаться спасти схваченную Эльзу? До немки ему не было никакого дела, но что-то внутри заставляло продумывать возможные варианты ее спасения. И в итоге решив, что меч никуда не денется, и даже может пригодиться, принялся огибать переднюю часть базы, чтобы направиться в сторону поселка.
Мотоцикл понятно не был ни спортивным, ни кроссовым, но по опавшей листве и хвое, проезжал. Косте оставалось только добраться до дороги, и доехать до первых домов. Но на ней остановилась немецкая колонна, поэтому он выискивал просеки, и по ним, гнал дальше. Мелькали деревья, кустарники, и пни от свежей вырубки – видимо нацисты использовали много лесоматериала, и Костя смотрел во все глаза, чтобы не врезаться в пенек.
Отъехав на приличное расстояние от базы, Костя свернул на дорогу, и погнал уже на скорости. У начала поселка, вновь срезал через лес, а потом завернул на неширокую улицу. Рисковал он сильно: и бой на базе, и связанный на пару с рядовым, штандартенфюрер, должны были уже быть обнаружены, а значит, советских лазутчиков уже ищут. И поселок, скорее всего уже переворачивают вверх дном. Оставалось одно – снова переодеться, и надеяться на скорость, и везение.
Костя выбрал подворье, похоже, брошенного дома, заехал туда, слез с мотоцикла, и быстро направился в сарай. Там снова переоделся, вынул меч из футляра, и впервые его рассмотрел. Меч был не просто непрост, а уникален. Мало того, что был выплавлен, то ли метеоритного железа, то ли какого-то вообще неземного металла, он еще и лучился, какой-то внутренней силой. Константин еще на гражданке, что-то читал об этом мече, но подробности уже не помнил. Знал только что меч, предположительно захоронен со скифским царем где-то в кургане, и что обладатель был непобедим, а клинок рассекал все, и по преданьям, мог пускать молнии. Часть из этого, оказалось правдой, и Костя надеялся на помощь меча Перуна, в трудную минуту. Поэтому при помощи имеющихся в сарае поводьев, закрепил его за спиной.
Затем, забросал сеном свои вещи, футляр, и снятую "выдру", и, надев каску, с закрепленными на ней очками ночного виденья, чтобы хоть немного смахивать на мотоциклиста, решительно направился к двери. Уже выходя из сарая, забросил на плечо пулемет – благо дело это был тот, у которого была лямка для переноса, и поспешил к мотоциклу.
Сел, завел, повесил на шею штурмовую винтовку, а пулемет положил на руль, и упер в седушку, а потом медленно тронулся, выезжая со двора, а потом не спеша поехал, в направлении центра поселка, ища переулок, или выезд на широкую дорогу. Пока ехал, зорко высматривал любое движение, поэтому постоянно кидал взгляды по сторонам.
С арестованной девушкой, фашисты могли поступить по-разному. Могли просто содержать под стражей до приезда гестапо, могли сами повезти куда-то, а могли повесить сгоряча, так сказать в назидание жителям. После тщательного допроса понятно. Как с ней поступили, это капитану и надо было как-то выяснить.
– Говорила мне мама – учи сынок языки! – Пробормотал Костя – сейчас бы не парил себе мозг…
Он осторожно вел мотоцикл вдоль улицы, и вдруг заметил трех полицаев, куда-то сгонявших, перепуганных женщин и детей, из числа тех, кто побоялся оставить оседлое место. Константин думал не больше пяти секунд, а затем, решив притвориться, немцем, кое-как знающий русский язык, притормозил возле них, и спросил:
– Чьем ви тут заниматься? На база нападать – всье сьилы тюда…
– Так гер полковник – тут же откликнулся один бугай – нам велено согнать народ на площадь, там будет показательная казнь…. Чтобы выдали, где укрываются партизаны. И сдали тех, кто им пособничает.
– Карашо. Зер гут. Заниматься дальше…
Константин снова тронулся, не став освобождать мирян, которые еще могли уцелеть, ведь немцев должен кто-то обстирывать и кормить, а прикончить он полицаев, кто знает как бы, все обошлось, для жителей. Так без плана, действуя наобум, и импровизируя на ходу, капитан доехал до поворота, и уже по другой улице поехал в сторону центра.
– Раз народ только сгоняют, значит, время у меня еще есть – думал Костя – тогда надо, позаботится о путях отхода, и где-то выждать.
Он некоторое время колесил по узким улочкам, высматривая места, где мог бы проехать мотоцикл без коляски, но не прошел бы, ни автомобиль, ни его собрат с коляской. Если на него кто-то и обращу взимание, то непосредственность, с которой капитан вел свое транспортное средство, и форма штандартенфюрера, отбивала у солдат желание, его останавливать. А к комендатуре, он пока не приближался.
Более-менее, наметив свой путь отступления, Костя, выехал на центральную улицу, и со скоростью, дающей ему возможность оценивать обстановку поехал к площади. Пока его еще оберегала, таинственная сила, далекого предка, но, ни от пули, ни от осколков, она бы не защитила, хотя может, они бы нанесли бы только легкие ранения. На данный момент у капитана был пулемет, штурмовая винтовка, две гранаты и меч, все остальное осталось в сарае под сеном.
Отметив, что жителей согнали уже много, а эсесовцы берут периметр в оцепление, Костя заметил какое-то движение у эшафота, и крутанул ручку газа до упора, прошептав:
– Ну все – силы Небесные и Земные, прикрывайте!
По сторонам замелькали дома, а невысокие заборы слились в сплошную линию, он промчался оставшийся отрезок улицы, но перед самой площадью притормозил. И на нее въехал медленно, и как бы целенаправленно. А затем, делая лицо надменным, обвел взглядом лица солдат, и протарахтел к комендатуре, и уже оттуда, будто заинтересовавшись происходящим действием, направил мотоцикл ближе к эшафоту.
На него посматривали с вопросом, но видя спокойное, надменное лицо с зелеными глазами, и просто непередаваемую самоуверенность столичного хлыща, опять же, остановить, не пытались. Костя ощутил, как сердце начинает выскакивать из груди, а нервная дрожь как перед боем, охватывает все тело.
Прямо перед ним двое конвоиров, тащили, не смотря ни на что, сопротивляющуюся Эльзу. Девушка была босой, а от одежды на ней остались только изорванная юбка, и свисающая рваными лохмотьями, окровавленная рубашка. Лицо девушки вообще напоминало сплошную гематому, но глаза сверкали яростно – она ненавидела фашистов, и показывала им это, даже умудрилась пнуть одного конвоира ногой. Но Костя, за тот краткий миг, когда их взгляды встретились, прочел в ее глазах, нечто другое: отчаянье, безысходность, и немыслимую сейчас, надежду на спасение. И он, как и когда-то давно, спасая девушку затягиваемую мажорами в автомобиль, превратился в хладнокровную, не рассуждающую машину.
Рука словно сама собой, повернула ручку газа, мотоцикл взревел, и едва ли не вставая на заднее колесо, рванулся вперед. Разметав стоящих солдат, мотоцикл с ревом выскочил на остававшееся свободным, от кого бы то ни было, место. И Константин, находясь в несвойственном ему состоянии, боевой ярости резко развернул мотоцикл боком, и потащил меч из ременной петли. Взмах другой и конвоиры Эльзы валятся в пыль, а она неверяшими глазами смотрит на своего неожиданного спасителя.
Далее следовало действовать не то, что быстро, а практически мгновенно. Костя положил на ноги опять впитавший в себя кровь меч, снял с шеи лямку "StG" и, всунув ее в руки девушки, проорал, надеясь, что она поймет:
– Держи! Щисен! Фоер! Стреляй! – А сам повернулся к испуганной толпе, крикнул: – Ложись!!! – И вскинув пулемет, дал очередь поверх голов.
А когда селяне, попадали, стал стрелять уже прицельно в определенных немцев, расчищая себе путь. Затем газанул, разворачиваясь вполоборота, чтобы видеть, все творящееся за спиной, и проорал немке:
– Заскакивай быстрее! Ком! Км!
Она дала очередь по кому-то из эсесовцев, набросила лямку автомата на плечо, и запрыгнула на мотоцикл, усаживаясь сзади Константина. И уже обхватывая его руками, крикнула в самое ухо:
– Я понимаю по-русски. Гони!