Отсутствие переходного периода, за время которого новый руководящий состав смог бы основательно разобраться в рынке Великобритании, дорого обошлось компании. Проблемы достигли высшей точки в 1993 г., когда новая команда начала в Великобритании и Ирландии рекламную кампанию, предлагавшую бесплатные авиабилеты при покупке крупной бытовой техники. В Америке подобный рекламный шаг вряд ли вызвал бы ажиотаж, там раздача подарков в рекламных целях распространена и авиабилеты со скидкой широко доступны. В Европе же, напротив, подарки редки, а цены на авиабилеты по-прежнему регулируются государством и потому дороги. Покупатели пришли в возбуждение от блестящей возможности насладиться полетами, которые они не могли себе иначе позволить. Руководство Hoover было поражено, когда вопреки их ожиданиям более 220 тыс. покупателей (примерно каждый 300-й житель Великобритании и Ирландии) толпами кинулись покупать бытовую технику, многие исключительно ради того, чтобы получить бесплатные авиабилеты. Затраты на эту рекламную компанию вскоре превысили выручку, которую она приносила. Hoover пришлось взять в долг 50 млн долл., чтобы выполнить обязательства, заявленные в своей рекламе, при этом она еще начала испытывать жесткую конкуренцию в результате оживленной торговли ее же подержанной бытовой техникой.
Ленард Хэдли, генеральный директор Maytag, сказал, что фиаско оставило впечатление, что те, кто отвечал за порученное дело, оказались "кучкой никчемных болванов". Вся эта сложная ситуация завершилась увольнением президента компании Hoover и двух высших руководителей службы маркетинга. В конечном итоге, крайне недовольная результатами бизнеса, в июне 1995 г. компания Maytag избавилась от европейской части линейки бытовой техники Hoover, при этом ей пришлось внести в бухгалтерские книги записи об убытках на сумму в 130 млн долл.
Покупатель получает от инициатора реструктуризации постоянную управленческую и техническую помощь
Покупка с немедленной уплатой в полном объеме обычно означает, что связь бизнеса с корпоративным родителем резко обрывается, и такое отделение может повредить как самому отторгаемому бизнесу, так и другим предприятиям, которые были с ним тесно связаны. Совместное предприятие, напротив, обеспечивает непрерывный доступ к активам бывшего родителя, достоинствам бренда, системам и услугам. Постоянная поддержка со стороны инициатора реструктуризации – в форме знаний, технологий, навыков и опыта – бесценна в ходе трудного процесса омоложения и оптимизации бизнеса. Инициатору реструктуризации нужно получить как можно более высокую цену за выход из бизнеса, а эта цена определяется успехом совместного предприятия.
Руководители должны задаться двумя вопросами: "В чем заключается характер проблемы реструктуризации и каковы в действительности цели покупателя?"
Это означает, что инициатор реструктуризации всячески мотивирован обучать своего партнера-покупателя управлению бизнесом. Вспомним, как Whirlpool полагалась на Philips, чтобы обеспечить подразделение бытовой техники ИТ-услугами и поддержкой известных брендов на ранних этапах жизни совместного предприятия.
Сопоставим это с немедленной продажей, в ходе которой новому владельцу передают сложную и неприятную практическую проблему и он не получает почти никаких указаний, как управлять бизнесом. Прежде чем продажа будет доведена до конца, продавец может не захотеть выдавать слишком много информации о том, как управлять бизнесом, опасаясь, что покупатель не оплатит ту пользу, которую он извлекает из подобной информации: он может просто принять информацию к сведению и уклониться от завершения сделки. А после продажи у продавца слишком мало стимулов, чтобы вести за руку нервничающего покупателя. Поэтому новый владелец вынужден учиться управлять бизнесом на ходу и в полном неведении. А совместное предприятие гарантирует, что в распоряжении новичка есть знающий наставник, чтобы провести его через минное поле решений, на котором один неверный шаг вполне может разрушить ценность передаваемого из рук в руки бизнеса. В совместном предприятии Ciba Corning, например, персонал Corning принимал активное участие в бизнесе, плотно взаимодействуя с корпоративной командой Ciba-Geigy в течение всего срока жизни совместного предприятия. Вклад Corning был особенно ценным в знакомстве Ciba-Geigy с лояльными дистрибьюторами и заказчиками Corning и в обеспечении руководства Ciba-Geigy отличным пониманием рынка и конкуренции в американской индустрии медицинского диагностического оборудования.
Как решить, имеет ли смысл создавать совместное предприятие
Проводя трезвую оценку того, окажется ли совместное предприятие действенным средством продажи бизнеса, руководителям следует задаться двумя основными вопросами: "В чем точно заключается характер нашей проблемы реструктуризации?" и "Каковы в действительности цели покупателя?"
Характер проблемы реструктуризации
Совместные предприятия наиболее эффективны, когда задача выпутывания бизнеса из клубка систем и структур его корпоративного родителя, скорее всего, будет медленной и сложной. Зачастую дело именно так и обстоит, когда компания должна свернуть относительную диверсификацию или вертикальную интеграцию. В условиях, когда несколько предприятий делят между собой общее оборудование, системы, персонал или административную поддержку, совместное предприятие обеспечивает им льготный период для осуществления гладкого и постепенного разделения. Аргументы в защиту использования совместного предприятия уже менее привлекательны, когда продаваемое предприятие – это полностью самостоятельное подразделение. Когда General Motors захотела уйти из бизнеса ИТ-услуг, то для нее имела смысл именно немедленная продажа, потому что ей вовсе не составило труда отделить свою дочернюю компанию – Electronic Data Systems Corporation – от интересов своего автомобильного бизнеса.
С другой стороны, рассмотрим пример с корпорацией Dresser Industries, диверсифицированным конгломератом, объем продаж которого за 1985 г. превысил 4 млрд долл. Когда Dresser решила заострить свое внимание на чем-то одном, она столкнулась с большими трудностями при попытке избавиться от своего дочернего предприятия по производству строительных машин и оборудования. Это было большое предприятие стоимостью порядка 1 млрд долл., выпускавшее продукцию под широко известной торговой маркой и имевшее крепкую сеть дистрибуции в отрасли поставок строительных машин и оборудования. Однако компания Dresser не считала его профилирующим направлением своего бизнеса и не уделяла ему внимания. Маркетинг, дистрибуция и производственные мощности этого предприятия по производству строительного оборудования были общими с другими предприятиями по производству землеройно-транспортных машин, входившими в портфель активов Dresser. Его производственные помещения общей площадью в 325 000 кв. м были разбросаны по восьми заводским территориям в США, Канаде и Бразилии. Если бы Dresser решила незамедлительно избавиться от этого бизнеса, то остались бы висящие в беспорядке обрывки старых связей.
Потенциальным покупателем была японская фирма Komatsu. Эта компания была активным участником индустрии строительных машин и оборудования: в данной отрасли она занимала второе место в мире и тратила на исследования и разработки в 10 раз больше, чем дочернее предприятие корпорации Dresser. Компания Komatsu хотела усилить свое присутствие в Соединенных Штатах, чтобы еще эффективнее конкурировать с мировым лидером, корпорацией Caterpillar, на ее собственной территории. Однако прямая покупка предприятия по производству строительного оборудования компании Dresser ее не очень привлекала. Компании Komatsu пришлось бы тогда мириться с отсрочками и перебоями, сопряженными с отторжением предприятия от других частей бизнеса корпорации Dresser.
И в 1988 г. обе компании нашли выход из создавшегося затруднительного положения, превратив предприятие по производству строительных машин и оборудования в фирму Komatsu Dresser Company (KDC), совместное предприятие с равным долевым участием. Партнерское участие в KDC помогло Komatsu использовать производственные площади Dresser и сеть ее дилеров в США. Предприятие же Dresser по производству строительного оборудования получило доступ к системам всеобщего управления качеством, принятым на Komatsu, и новому тогда еще ноу-хау бережливого производства – важным составляющим для восстановления стандартов качества на этом предприятии и для общего повышения его эффективности. В соответствии с одним из разделов соглашения о совместном предприятии, каждая из компаний Komatsu и Dresser инвестировали на начальном этапе 75 млн долл. в модернизацию заводов, внедрив роботизированные линии и гибкие системы производства. Совместное предприятие предоставило Dresser еще и такую роскошь, как возможность медленно, но верно высвобождать сети дистрибуции, а также сооружения и оборудование, принадлежавшие ее бизнесу по производству землеройно-транспортных машин, из остального ее производства.
В итоге в 1992 г., через четыре года после создания совместного предприятия, Dresser преобразовала свою долю собственности в совместном предприятии в отдельную компанию Indresco. Джон Мерфи, президент компании Dresser, заметил по этому поводу: "Это был кульминационный момент программы, выполнявшейся в течение нескольких лет… [Он] дал возможность компании Dresser отдать все имевшиеся в ее распоряжении ресурсы своему профилирующему виду деятельности – производству оборудования для нефтегазовой промышленности – и в то же время создал возможности для дальнейшего роста не связанных с ним сегментов бизнеса".
Совместное предприятие гораздо ценнее тому покупателю, который планирует применить к взращиванию бизнеса собственные активы и навыки.
Решение создать совместное предприятие также намного лучше немедленной продажи актива в тех случаях, когда наиболее важные активы выставляемого на продажу бизнеса нематериальны – а это привилегированное положение в глазах потребителя, отношения с сетью дистрибуторов, персонал и, возможно, системы. Рассмотрим реструктуризацию находившегося в трудном положении подразделения IBM – компании Rolm Systems Division – в партнерстве с компанией Siemens (Германия). Компания IBM хотела уйти с недостаточно прибыльного рынка учрежденческих АТС, где господствовала усиленная конкуренция цен, а компании Siemens требовалось укрепить свое присутствие на телекоммуникационном рынке США. В отношении тех частей бизнеса фирмы Rolm, где основные активы – такие, например, как производство – были материальными, стороны выбрали вариант их непосредственной продажи фирмой IBM компании Siemens. Для тех же видов деятельности, которые касались отношений с заказчиками и большая часть потенциальной ценности которых была заблокирована в нематериальных активах, предпочтительным решением стала передача их через совместное предприятие. Таким образом, в ходе одновременной сделки IBM и Siemens сформировали совместное предприятие с равным долевым участием, чтобы осуществлять маркетинг, дистрибуцию и обслуживание линейки продуктов фирмы Rolm. Организация совместного предприятия обеспечивала преемственность для дилеров и заказчиков, а также помогала Siemens оценить стоимость франшизы брендов Rolm и взаимоотношения с заказчиками до того, как ей надо было платить за весь бизнес. В 1992 г., через три года после создания совместного предприятия, IBM вышла из него, оставив Rolm целиком в руках Siemens. Из 4500 сотрудников совместного предприятия лишь около 50 перешли обратно в IBM; остальные остались в нем в качестве сотрудников Siemens. За время существования совместного предприятия Siemens заплатила IBM примерно 1,1 млрд долл. за приобретение Rolm. Аналитики сочли эту сумму приличной компенсацией за убыточное предприятие, находившееся в трудном положении. В то же время они отмечали, что Siemens свела к минимуму возможные для нее негативные стороны выхода на телекоммуникационный рынок США.
Цели покупающего партнера
"Корпоративные рейдеры", которые хотят закрыть большую часть деятельности поглощенного ими предприятия и лишь перевести его заказчиков или его бренды на свои продукты, не станут интересоваться сделкой, сопряженной со сложностями, тонкостями, стоимостью и вниманием, которых совместное предприятие, скорее всего, потребует. Совместное предприятие гораздо важнее – и ценнее – тому потенциальному покупателю, который планирует применить к взращиванию бизнеса собственные активы и навыки по мере того, как он будет больше узнавать об этом бизнесе. Рассмотрим случай с компаниями Honeywell и Compagnie des Machines Bull (Groupe Bull). Хотя Honeywell представляла собой бизнес стоимостью 2 млрд долл., она с трудом давала прибыль, и ее доля американского рынка мейнфреймов к 1986 г. упала до 2,4 %. Руководство Honeywell хотело выйти из компьютерного бизнеса и сосредоточиться на своей глобальной деятельности в области электронных управляющих устройств. Некоторые потенциальные покупатели могли бы счесть компьютерный бизнес Honeywell пакетом пользующихся спросом материальных активов – недвижимости и оборудования – и устоявшейся клиентской базой, которую можно было бы конвертировать в системы покупателя. Но у Bull были иные цели. Ей нужно было развивать глобальное присутствие за пределами своей преимущественно французской базы, и она намеревалась делать каждый приобретаемый ею за рубежом бизнес предметом своей постоянной заботы. В 1987 г. компьютерное подразделение Honeywell было преобразовано в совместное предприятие, в котором каждой из компаний Honeywell и Groupe Bull принадлежала доля в 42,5 % акций. Третий партнер, японская NEC Corporation, согласилась взять долю в 15 % акций потому, что рассматривала совместное предприятие как хорошее средство поддержки продаж своих быстродействующих компьютеров на рынках Европы и США.
Groupe Bull и NEC приняли участие в нескольких раундах изменения структуры капитала, увеличивая при этом долю Bull в совместном предприятии, в то время как доля Honeywell постепенно сокращалась. Были использованы вливания капитала с целью удвоения капитальных затрат, сокращения времени вывода продукции на рынок на 75 %, увеличения расходов на исследования и разработки, развертывания мощной рекламной кампании и выхода на американский рынок персональных компьютеров путем приобретения компьютерного бизнеса у компании Zenith Electronics. Наконец в 1991 г. Honeywell продала остававшуюся у нее долю бизнеса компании Bull, оставив Bull и NEC с долями акций предприятия, равными соответственно 85 % и 15 %.
Как свести к минимуму бремя управления
Если создание совместных предприятий приносит такую пользу, почему же тогда многие компании до сих пор предпочитают продавать свой бизнес? А когда они все-таки решают войти в совместное предприятие, то почему они не поддерживают партнерский союз на постоянной основе? Основная причина в том, что совместное предприятие требует от руководства больше времени и внимания, нежели владение собственностью в одиночку. Это то, что мы называем "бременем управления совместным предприятием". Руководители совместных предприятий считают, что выполнение обязательств перед несколькими корпоративными хозяевами требует большого напряжения и отнимает много времени. Ричард Дьюлуд из Corning сказал даже, что управление совместным предприятием требует в два раза больше усилий, чем находящаяся в полной собственности дочерняя компания. Коммуникации зачастую должны дублироваться, а еще надо как-то решать, что делать с противоречивыми сигналами, поступающими от двух родительских организаций. Необходимо ввести в действие планы по минимизации этого бремени, прежде чем совместное предприятие сможет дать эффективный способ избавиться от бизнеса.
Чтобы минимизировать бремя управления и не снижать эффективность совместного предприятия, высшему руководству нужно сосредоточиться на трех важнейших задачах: обеспечении согласованности целей, преодолении культурных различий и подборе персонала, который сможет эффективно управлять предприятием, не создавая детально разработанную организационную структуру.
Чтобы любое совместное предприятие работало гладко, абсолютно важно, чтобы у партнеров была общность цели. Это верно и для реструктурирующих совместных предприятий. Однако с учетом того, что реструктурирующие совместные предприятия должны гибко развиваться по мере перехода прав собственности и ответственности за управление бизнесом от одной стороны к другой, оковы юридических документов, разработанных для того, чтобы заставить партнеров работать вместе, перестают действовать. Вместо этого необходимо привести в соответствие цели партнеров путем создания и поддержания надлежащих неформальных связей, начиная с высшего руководства обеих организаций. Джеймс Хоутон, генеральный директор фирмы Corning, описал, какой тип взаимоотношений требуется для этого: "Мы выросли в этой компании вместе с успехом Dow Corning, где соглашения скреплялись рукопожатием [в 1943 г.] и приводили к замечательному партнерству… [Даже сегодня] я считаю весьма важным раз или два в году собираться вместе с высшими руководителями каждого из наших основных партнеров, чтобы просто пообедать, посмотреть человеку в глаза и убедиться, что наши стратегические замыслы совпадают".
Хотя это и жизненно важно для успеха реструктурирующего совместного предприятия, все же одной лишь заинтересованности высшего руководства в общем деле недостаточно. Столь же важна необходимость выявления и разрешения с самого начала существования совместного предприятия культурных различий между руководителями более низких уровней объединяющихся сторон. В случае с компаниями Dresser и Komatsu культурные различия, проявившиеся между руководителями обеих компаний, привели вскоре к враждебности. Бывшие руководители фирмы Dresser жаловались, что менеджеры из Komatsu принимали принципиально важные решения во время дружеских встреч по вечерам в пятницу, проходивших на японском языке. В свою очередь руководители из Komatsu чувствовали, что бывшие руководители Dresser общались с ними в духе соперничества, а не в духе сотрудничества. Конкуренция между руководителями переросла в противостояние дилеров Komatsu и Dresser.