Степанова вспомнила высокого широкоплечего капитана, серые блестящие глаза и сердце почему-то защемило. Она мысленно удивилась: за последние три года впервые подумала о мужчине. Спросила:
- Вы давно видели Костю? Как он?
- Полгода назад. Он искал вас два года. Жениться осенью собирался. На свадьбу вы точно опоздали. Он, кстати, для вас записку оставил. Вот, держите… - Шпагин порылся в левом внутреннем кармане и протянул Марине мятый, покрытый пятнами и разводами, конверт. Извинился: - Извините, столько времени таскаю!
Она, излишне поспешно, схватила конверт:
- Ерунда! Спасибо.
Майор предложил:
- Вы не хотели бы с нами посидеть вечером? На концерт многие офицеры идти не хотят. Мы не мало слышали о вас и хотели бы отблагодарить. Года полтора назад вы спасли нашего товарища. Может, помните, Алим Тохтамышев?
Степанова улыбнулась под маской и с ясно прозвучавшей теплотой, сказала:
- Помню! Как он?
- Полгода лечился в госпиталях и санаториях. Мы ему писали о вас. Просил передать благодарность за спасение. Сейчас служит в Союзе…
Женщина довольно хмыкнула…
Из Союза шла колонна, направляясь в Кабул. Моджахеды подкараулили ее в двадцати километрах от афганской столицы. Капитан Тохтамышев одним из первых бросился в сторону от дороги и залег за камнем, огнем из автомата прикрывая разбегавшихся солдат. Сразу две пули сверху ударили офицера в грудь и плечо, но он продолжал отстреливаться, не давая душманам приблизиться.
Марина в тот день тоже направлялась в Кабул. Спокойно двигалась по отрогу. Каких-то полчаса назад над горами прошел теплый дружный дождик. Она не пряталась от него, продолжая двигаться вперед. И сейчас мокрая одежда приятно холодила тело. Весна была в самом разгаре. Женщина впервые обратила внимание на цветущие по склонам гор яркие маки, алые и белые тюльпаны. На ковер сочной зеленой травы в предгорье. Она стащила с себя маску и смотрела по сторонам, изредка наклоняясь к понравившемуся цветку. Шла расслабившись, хотя профессионально замечала все вокруг. Была уже неподалеку от дороги, предвкушая скорый отдых: ноги гудели от усталости. Услышала звуки боя метрах в трехстах от себя. Мгновенно натянув маску, поспешила на выстрелы, вытаскивая на ходу из карманов забитые рожки к автомату…
Третья пуля ударила Алима в уже раненое плечо, четвертая чиркнула по каске, оглушив на несколько минут. Несколько духов подкрались ближе. Когда Тохтамышев пришел в себя, они были рядом. Удар по голове вновь выбил сознание в окровавленном теле. Бандиты сцапали его за руки и хотели тащить к своим. Отбивавшиеся от основной части бандитов солдаты ничего не заметили. Три выстрела из винтовки заставили двух оставшихся в живых моджахедов забыть о "шурави" и бежать без оглядки. На камнях остались лежать три трупа и тяжело раненый капитан. Степанова ползком добралась до него и оттащила в сторону. Пули цокали вокруг о камни, словно кованые копыта, пока она волокла мужика в укрытие.
Торопливо перевязала, поминутно выглядывая - не ползут ли "гости". Пару раз пришлось дать короткие очереди по наиболее рьяно ползущим бандитам. Моджахедов удалось отогнать в горы и только тут артиллеристы заметили странную фигуру в маске, невесть откуда взявшуюся среди них. Женщина назвала себя и подвела старшего лейтенанта к неподвижному капитану:
- Забирайте. Его духи чуть к себе не уволокли…
Тот посмотрел на трупы и на винтовку в ее руках:
- Ваша работа?
Маринка кивнула и направилась к первой машине…
Женщина немного подумала и кивнула:
- Хорошо, я приду. Вы не могли бы через часок прислать за мной?
Шпагин махнул рукой:
- Нет проблем!
Сразу вышел. Марина торопливо вскрыла конверт. Руки дрожали, когда она разворачивала сложенный вчетверо измятый листок. Резким, четким почерком было написано:
- "Здравствуй, Искандер! Я долго искал тебя. Завтра возвращаюсь в Союз. Твои слова насчет попусту растраченных чувств не давали покоя мне все это время. В последнее возвращение нашел девчонку и теперь решил жениться. Ты извини, но я знаю твою тайну. Не удержался и заглянул. Слово даю, что никто не узнает. Жалею, что не сказал тогда, в Баглане. Больше всего хотел узнать твое имя. Фотографию по-прежнему ношу с собой. Будь счастлив и останься целым. Если захочешь написать, адрес даст Вася Шпагин. Надеюсь, что еще встретимся. Костя Силаев".
Она дважды перечитала письмо. Старательно скомкала, а затем поднесла бумагу к пламени коптилки… Когда бумага сгорела, Степанова долго сидела, уставившись в одну точку. На душе почему-то стало пусто.
Ни Шпагин ни она не знали, что Костя Силаев сжег ее фотографию накануне свадьбы. Он долго глядел на девичье лицо, словно пытаясь запомнить, а потом достал спички и чиркнув о коробок, поднес огонек к бумаге. До последнего мгновения глядел на исчезавшее лицо, пока жар не коснулся пальцев. Он выронил обгорелый клочок на стол и потряс обожженной рукой. Молча смотрел, как он догорает. Затем растер пальцами пепел и старательно стер тряпкой грязное пятно.
В это время замполит Краснухин звонил в Москву начальству, сообщая о "крамольных высказываниях" Искандера. Худощавый, одетый в цивильный костюм, секретчик в очках взял на заметку сообщение и не стараясь скрыть тайну поисковика, сообщил:
- Под маской скрывается баба! Но рассказывать об этом не стоит.
Краснухин опешил и не сразу спросил:
- Ваши дальнейшие указания?
- Наблюдать! И постарайтесь вести погрузку ценностей по ночам. Не стоит привлекать внимание.
Артиллеристы собрали небольшой стол, но Марина сразу отказалась от выпивки:
- Извините, мужики, но мне на днях в рейд и надо быть в форме. Есть я тоже не хочу. Спасибо за приглашение, просто посижу с вами. Хочется побыть в обществе, а то все один и один…
Разговаривали обо всем. Офицеры вспоминали дом, жен, детей, родителей. Рассказывали о ситуациях в которых доводилось бывать. Маринка молчала и они понимали: Искандеру нельзя вот так, запросто, говорить о своих приключениях. Они не пытались расспрашивать, проявив армейский такт. К тому же каждый из них уже слышал немало о подвигах этого парня. Разошлись далеко за полночь.
Степанова вернулась в палатку. Зажгла коптилку и вздрогнула: за столом, потирая лысину на яйцеподобной голове, сидел замполит Краснухин. На столе стояла бутылка водки, раскрытые банки тушенки и шпрот. С гаденькой улыбочкой он проблеял:
- Решил скрасить одиночество молодой женщины! А вы где-то ходите. Я жду уже полтора часа.
- Что вам надо?
- Ну я же сказал. Соскучился по женщине…
Больше он ничего не успел сказать. Жесткая рука через стол ухватила его за воротник и дернула со всей силы. Рожей подполковник врезался в фанеру, а она злобно прошипела:
- Вон отсюда! Посмеете вернуться, убью! Я вам не чековыжималка из госпиталя!
Замполит по одному рывку понял, что с бабой ему не сладить и вылетел из палатки. В спину врезалась банка со шпротами, оставив на форме масляное пятно. Следом вылетели бутылка и тушенка. Степанова задернула полог и не видела, как Краснухин торопливо выхватил из грязи бутылку, уже наполовину вытекшую. Воровато огляделся по сторонам и направился к себе, не рискнув еще раз заглянуть к женщине. Всех обиднее было сознавать, что даже рассказать об этом не может, так как сам выглядит глупо. Немного подумав, решил, что однажды отомстит строптивой бабе.
Серо-черные скалы окружали со всех сторон. В сине-солнечном поднебесье кружил гриф и его тоскливый пронзительный клич бил по ушам. Перед носом торчал клочок жесткой травы, тоненькими стрелками пронзивший каменистую почву. Ветерок редкими порывами охлаждал вспотевшую от напряжения спину. Противостояние длилось более двух часов: Степанова против четырех моджахедов и до темноты еще ох, как далеко! Ей надо было во что бы то ни стало перебраться через перевал, а эти четверо не давали поднять голову. Из своих допотопных винтовок конца прошлого века заставляли лежать на солнце.
Степанова подавила в себе разгоравшуюся злобу и принялась обдумывать сложившуюся ситуацию. Все четверо засели наверху, метрах в ста от нее, рассредоточившись друг от друга примерно на столько же. Она не могла ни на секунду высунуться. Изредка до нее доносились голоса. Духи решили спуститься в темноте и захватить стрелка в маске живым, не дав ему уйти. Они даже знали ее имя! Единственное, что они не знали, так это то, что она их понимает и переговаривались в полный голос. Такая популярность Маринке не понравилась. Пока женщину спасал только камень впереди, да обрыв на склоне. Пули высекали искры возле ее сапог, как она не подбирала ноги. Ситуация была прямо скажем, швах!
Марина попыталась воссоздать в голове пейзаж впереди. Гриф, немного покружив над ущельем, скрылся за скалами. Солнце начало клониться к западу, а ситуация ничуть не изменилась. В голове словно искра промелькнула и женщина ухватилась за эту смутную мысль. Машинально вытащила гранату из кармашка на груди. Выдернула чеку и швырнув ее в сторону духов, бросилась к следующему камню, метрах в пятнадцати впереди. Это было опасно: осколки могли задеть. Ошеломленные странным взрывом афганцы немного растерялись и пропустили момент, когда она перебежала за другой камень. Теперь ситуация несколько изменилась: целиться в нее стало сложнее, зато у Марины появилась возможность отстреливаться.
Через полчаса один из духов был убит. Оставшиеся трое забеспокоились. Стреляли в сторону валуна, стараясь не высовываться, но это не спасло. Второй бородач ткнулся пробитым лбом в каменную крошку. Степанова внимательно вглядывалась в склон, стараясь уловить момент, когда кто-то из оставшихся в живых высунется из укрытия. Но духи словно приклеились к камням. Прождав с полчаса женщина решила добраться до следующего валуна и окончательно завладеть ситуацией. На этот раз она швырнула две гранаты и под завесой сыпавшихся сверху камней и песка умудрилась проскочить к цели. За время пробежки ей сильно настучало по голове и спине. Марина поморщилась от боли, но не более того.
Душманы открыли запоздалый огонь, но успеха не добились. Теперь они находились от женщины всего в тридцати метрах. Степанова не стала ждать на этот раз. Едва упав за камень размахнулась со всей силы и швырнула в сторону бандитов пару гранат. Бросилась вперед. Осколок собственной гранаты вскользь ударил по бронежилету и задержал ее бег на несколько секунд. Выстрелов не последовало. Когда она добежала, один из духов был убит, а второй умирал. Останавливаться она не стала, так как поняла, что парню не помочь. Продолжила подъем в горы, сожалея о потраченном времени.
Банда Рахнавара остановилась отдохнуть на перевале перед тем, как начать спуск вниз. Главарь ждал, что с минуты на минуту явятся его люди и приволокут этого негодяя в маске, который уже сутки преследует их. Покосился на пленника, сидевшего возле камня. Русский устал и привалившись спиной к холодной поверхности, дремал. Лицо было в крови, которая шла носом из-за разреженного воздуха. Он часто вытирал ее связанными впереди руками. Если бы не приказ мистера Смита, что пленник нужен живым, Рахнавар давно бы убил офицера. Приказ американца со злыми змеиными глазами он не осмелился нарушить, так как добыть второго "шурави" с таким "хвостом", как Искандер за спиной, он не надеялся и терпел. Главарь расслышал два взрыва, потом еще два и удивился: у его людей гранат не было. Мгновенно понял, что это означает и скомандовал:
- Подъем! Спускаемся!
Русского грубо дернули за веревку, которая была привязана к связанным кистям, заставляя подняться. Он открыл серые глаза и посмотрел вниз, явно услышав взрывы. Один из духов рядом что-то сказал. Из всей его речи он понял лишь одно - их преследовал Искандер. Сердце гулко ударило в грудной клетке, чтобы через мгновение замереть: Рахнавар оставил на гребне двух духов с пулеметом. Силаев оттолкнул плечом стоявшего рядом здоровяка и закричал во весь голос:
- Искандер! Засада!!! - На него навалились, пытаясь зажать рот, а он бешено отбивался связанными руками и кричал не переставая: - Засада!!!
Только удар по голове прикладом винтовки заставил его замолчать. Душманы торопливо забросили безвольное тело пленника на ослика и начали спускаться вниз. Главарь ругался и несколько раз ударил плетью по спине русского. По виску Кости текла кровь. Красные капли регулярно падали на камни. Его крик Марина услышала. Пряталась за камнями, осторожно пробираясь наверх. Наткнулась на трещину в скале и начала подниматься по ней, обходя засевшего наверху противника. Упираясь ногами в стену скользила спиной по гладкому, словно отполированному ветрами, базальту. Трещина сужалась наверху. Кое-как женщина выбралась наружу. Подъем занял больше часа.
Осторожно подняв голову огляделась: двое замерших душманов у пулемета находились метрах в ста от нее. Сейчас она глядела на них сверху. Решила провести ликвидацию без выстрелов. Цепляясь руками за края выдернула тело из трещины и прячась за камнями начала спускаться. Духи не оглядывались, упорно смотрели вниз. Два ножа взвились в воздух и бандиты даже не поняли, что уже мертвы. Марина сделала несколько длинных очередей из пулемета в сторону пустынного склона и невзирая на разреженность воздуха и кровь из носа, начала быстро спускаться вниз.
Рахнавар прислушался к пулеметным очередям и удовлетворенно хмыкнул, решив, что Искандер наконец-то убит. Мгновенно подумал, сколько же денег отвалит ему мистер Смит за такое хорошее известие. Американец неоднократно говорил о ликвидации человека в маске. К главарю вернулось хорошее настроение. Он даже прочел благодарственную молитву Аллаху. И вдруг подумал, что, если американец не поверит в смерть Искандера? Требовалось притащить труп русского. Рахнавар решил дождаться своих людей и скомандовал:
- Привал! Дождемся Максуда и Джалата.
Силаев пришел в себя от резкого удара. Душманы, не особенно церемонясь с пленником, сбросили его с ослика. Он поднял глаза вверх: за это время они успели спуститься почти до половины. Майор понял, какой страх испытывает Рахнавар перед странным парнем в маске, раз с такой скоростью спускался с крутого склона. Это порадовало его и заставило улыбнуться, не смотря на разбитую и теперь болевшую голову. Улыбка сразу пропала от мысли: почему безо времени встали на привал? Ответ просился сам - Искандер убит и главарь ждет, когда принесут его труп. Костя аж застонал от горя. Подполз к камню и привалившись спиной к нему, он опустил голову к коленям, положив на них связанные руки и замер.
Марина в бинокль видела всю эту сцену. Она находилась от отряда в каких-то трехстах метрах, судорожно стараясь придумать хоть что-нибудь. Требовалось ошеломить бандитов хотя бы на пару минут. Пулемет лежал рядом. Неожиданно взгляд выхватил сверкнувший на солнце кристалл слюды. Степанова усмехнулась и спустилась еще метров на двести. Теперь она могла слышать даже долетавшие до нее слова. Главарь пока не беспокоился, считая, что его люди прибудут еще не скоро, если несут труп Искандера.
Женщина стащила перчатку с руки и сняла золотое кольцо с пальца. Поглядев на заходящее солнце, поймала полированным металлом лучик и направила его в глаза Силаева. Тоненькая светлая полоска мелькнула по лицу пленника и исчезла. Никто ничего не заметил. Офицер поднял голову и луч снова мигнул. Он засек направление. Там вроде бы никого не было, но сердце радостно забилось. Степанова подкралась еще метров на тридцать и вдруг вскочила на ноги с криком:
- Падай!
Силаев растянулся на камнях. Длинная пулеметная очередь заставила духов разбегаться во все стороны, забыв про оружие. Груженые ослики заметались среди кричащих людей, сбивая их с ног. Начался настоящий хаос! Он длился минуты две не больше, но за это время Костя успел откатиться в сторону Марины метров на пятнадцать и скрыться за валуном. Веревка тянулась и он старался собрать ее в ком. Женщина спускалась к нему, удерживая духов на расстоянии. Обойма кончилась и пулемет замолчал, сухо щелкнув напоследок. Упав рядом, одним движением ножа перерезала стянутые кисти офицера и крикнула:
- Костя, держи мой автомат! Я сейчас…
Бросила оружие ему в руки. Силаев поймал его на лету и сразу же дал очередь в сторону опомнившихся моджахедов. Те шли в атаку с криком:
- Ла-илаха-илаллах!
Она гаркнула:
- Ложись!
Достав из сброшенного рюкзака пару последних РГД и одну за другой швырнула в наседавших духов. Это возымело действие. Атака захлебнулась. Стоны и крики неслись со всех сторон. Сцапав офицера за руку она потащила его вверх. Костя бежал, собрав на этот рывок оставшиеся силы. В висках стучало и временами из-за наползавшей на глаза темноты он ничего не видел. Пули цокали по камням, словно невиданный град. Острые осколки камней впивались в кожу сквозь ткань. Один из осколков глубоко впился Марине в икру правой ноги. Дальше она бежала прихрамывая. Оба упали за камень, чтобы отдышаться. Разозленные такой наглостью душманы лезли напролом. Но идти широким фронтом не позволяла узкая тропа. Степанова повернулась к майору и тихо сказала:
- Здравствуй, Костя! Вот и встретились… - Достала из рюкзака пару противопехотных мин и детонаторы к ним. Подкинула на руке: - Устроим духам сюрприз?
Он пытался разглядеть ее глаза под очками:
- Может, лучше мне поставить?
- У нас нет времени на препирательства! Не подпускай их!
Марина вставила детонаторы и положила обе мины в полутора метрах друг от друга, каждую подсунув под огромные валуны. В щель точно посредине забила последнюю маленькую лимонку. Смотала веревку, которой раньше были стянуты руки офицера и привязала к чеке у гранаты, слегка вытянув ее из гнезда. Посмотрела на Силаева:
- Костя, уходить пора! На тропу не лезь!
Пятясь, двинулись по склону наверх. Время от времени офицер бил коротким очередями по наиболее шустрым душманам, заставляя их залегать. Марина разматывала веревку. Затем привязала к ней альпийский шнур. Прошли метров около ста, когда она крикнула:
- Ложись!
Он послушно растянулся за камнем. Бандиты как раз подошли к поставленным минам. Степанова дернула за веревку. Валуны подскочили от взрыва и со страшным грохотом покатились вниз, увлекая за собой все новые и новые камни. Теперь моджахедам было не до преследования беглецов. Камнепад смял и уничтожил их. Марина встала и направилась к тропе, едва грохот начал стихать. Костя шел следом, время от времени оглядываясь назад. Добрались до перевала, когда солнце уже полностью скрылось за горизонтом. Ощутимо повеяло холодом и мужчина зябко поежился. Она заметила и остановилась. Сбросила рюкзак с плеча. Порылась и вытянула мужское теплое белье:
- Одевай. Оно конечно тесновато будет тебе, но ничего, влезешь! Переодевайся, я послежу. Потом ты посторожишь, а я осколок из ноги вытяну, а то идти мешает.
- Ты ранен?
Она махнула рукой:
- Камень застрял…