У каждого свой путь - Любовь Рябикина 5 стр.


В кино Маринка все-таки пошла. Хотя приятелю ни слова не сказала. Весь вечер она видела перед собой лучистые карие глаза. Сидела за столом над учебниками, но не видела ни задач, ни упражнений. Смотрела в книгу и улыбалась. Мать дважды звала ее ужинать, но она не слышала. Елена Константиновна решила, что дочь решает что-то архисложное и заглянуть не решилась - Маринка ругалась, если мешали. Это ее нервировало и сбивало с мысли. А девушка думала о сильных руках военного и почему-то краснела. Кое-как сделав уроки, она выбралась на кухню. Наскоро перекусила и начала собираться. Отец спросил:

- Ты куда с больной ногой?

- В кино. Сегодня "Зита и Гита". Я потихоньку дойду.

Иван Николаевич попросил:

- Только осторожнее будь.

Маринка вышла на улицу. Постояла на крыльце. Подумала. Вызывать Толика не хотелось. Он снова начал бы говорить о предстоящем поступлении в танковое училище и спрашивать: станет ли она его ждать? Несмотря на то, что они дружили уже много лет, девушка не чувствовала к приятелю ничего, кроме дружбы. Ей не хотелось, чтоб он ее целовал или брал за руку. Когда Толик пытался перейти черту и стать с ней чуточку ближе, она становилась колючей, как еж и сердилась.

Ушакова медленно поковыляла по темной деревенской улице к клубу. Он находился на другом конце деревни. На повороте в Чухонку кто-то стоял и курил. Ярко-красный огонек медленно перемещался ко рту и вниз. Ни на одном фонаре свет не горел и кто стоит разглядеть не удалось. Но Маринка не испугалась и спокойно костыляла дальше. Поравнялась с курящим. Фигура неожиданно шагнула к ней и она вздрогнула: перед ней стоял Николай Горев. Парень отшвырнул сигарету и хрипло сказал:

- Не бойся. Ничего не сделаю. Поговорить надо. Я тебя уже месяц здесь караулю.

Она внутренне испугалась, но ответила твердо:

- А я и не боюсь!

Он остановился в двух шагах:

- Прости меня. Думал, таким образом тебя к себе намертво привязать. Я тебя люблю и готов жениться хоть завтра официально.

Шагнул к ней, но Маринка, не смотря на больную ногу, отскочила назад:

- Не приближайся! Заору так, что полдеревни сбежится! И думать забудь, что я за тебя замуж пойду. Синяки от твоих кулаков я полмесяца носила.

Развернулась, твердо направляясь к клубу. Подойдя к деревенскому центру культуры сообразила, что после фильма идти домой, а приятели навряд ли придут на индийский фильм. Пожалела, что не позвала с собой Толика, поняв, что Николай может подкараулить ее на обратном пути. От этих мыслей на душе стало не хорошо. Даже предвкушение от будущего просмотра радости не доставило. И вдруг она увидела знакомое усатое лицо. Решительно направилась к одиноко стоявшему на высоком крылечке военному и поздоровалась:

- Здравствуйте, Александр!

Он обернулся, вгляделся и улыбнулся:

- Вы уже на ногах? Рад видеть знакомое лицо.

- Это мой любимый фильм из индийских.

Он предложил:

- Не против сесть вместе?

Она потупилась:

- Буду рада… - Набралась храбрости и попросила, вглядываясь в темноту со страхом: - Александр, могу я попросить вас кое о чем?..

- Говорите, Марина.

- Вы не проводите меня после фильма домой? В деревне у меня есть враг и сегодня он здесь…

Маринка сама испугалась своей смелости, испуганно оглянулась на темную улицу и быстро взглянула в глаза парня, казавшиеся черными. Александр заметил этот ничем не прикрытый испуг. Понял, что это вовсе не глупая выдумка и кивнул:

- Провожу. Можете не бояться.

Голос звучал спокойно и Маринке тоже стало спокойно. Она застенчиво улыбнулась:

- Вы тоже индийское кино любите?

Он усмехнулся:

- Да нет. Просто заняться нечем, а у меня выходной. - Немного помолчал и спросил: - Идем в зал? А то у вас нога болит. Стоять тяжело.

Девушка кивнула и молча направилась к двери. Он вежливо пропустил ее вперед и аккуратно придержал за локоть, когда она взбиралась по лестнице. Ей было приятно чувствовать его руки. Деревенские девчонки с удивлением смотрели, как они вместе взяли билеты, вошли в полутемное помещение и сели рядышком на последнем ряду. Военный искоса разглядывал ее. Маринка чувствовала взгляд и то краснела, то бледнела от смущения. Он вдруг спросил, слегка наклонившись к ней:

- Марина, а у вас парень здесь есть?

- Я же говорила вам, что у меня только приятели…

- Я не о том. Мальчик, который бы вам нравился? Кто-то в любви объяснялся?

Она покраснела:

- Нет. В любви, правда, объяснялись, но это глупо и не правда…

- Почему вы так решили?

Неожиданно даже для себя Маринка рассказала о том, что произошло летом и о встрече на улице перед фильмом. Страх перед Колькой вырвался наружу и даже терзавший ее все это время стыд отступил перед этим страхом. Народу на фильм собралось мало. К тому же включенный перед фильмом на всю мощь магнитофон заглушал слова. Александр склонился ухом к ее рту и Маринка вполголоса, захлебываясь ужасом, отрывисто говорила. Сосед ни разу не усмехнулся во время этой сбивчивой речи и это расположило ее полностью довериться незнакомому парню. Девчонку трясло от воспоминаний и тут она увидела входившего Кольку.

Слова застряли в горле. Она машинально схватилась за рукав куртки соседа и прижалась к нему. Александр проследил за ее взглядом, перехватив тяжелый взгляд коренастого парня в черной расстегнутой куртке. Это ему не понравилось: слова Марины подтверждались, хотя он и так поверил ей. Почувствовал, как затряслись руки девчонки. Осторожно отцепив их от своего рукава, слегка сжал в ладони:

- Это он? - Маринка кивнула, не в силах говорить. Сосед тихо сказал, склонившись к ее уху: - Не бойся, я же с тобой.

Уже в темноте протянул руку и мягко обнял за плечи. Маринка не вздрогнула от его рук, слегка придвинулась в кресле и доверчиво прижалась головой к широкому плечу. От его куртки пахло "Шипром" и еще чем-то очень знакомым. Сколько она не пыталась вспомнить этот запах, так и не смогла. Даже то, что они так мало знакомы, но сидят обнявшись, ничуть не смущало. Рядом с этим усатым незнакомцем ей было спокойно и хорошо.

После фильма выбрались на улицу. Александр перехватил взгляд коренастого и понял, что Маринкины опасения были не напрасны. Взял девушку за руку и медленно повел по деревенской улице. Из-за ее ноги они шли отстав от всех, но Маринку это только радовало. Она несколько раз споткнулась. Александр неожиданно подхватил ее на руки, как днем:

- Я понесу тебя.

Она попробовала протестовать:

- Я и сама дойду! Что вы со мной, как с маленькой!

Почувствовала даже в темноте, что он смеется. Следом раздалось тихое:

- А ты большая, да? Не стоит мучить ногу, а то у меня не окажется гида для прогулки по лесу на послезавтра. У меня послеобеденное время свободно. Покажешь лес?

Маринка ушам своим не верила: взрослый парень предлагал ей встретиться! Она, с трудом сдерживаясь, чтоб не рассмеяться от радости, согласилась:

- Покажу после школы. Ладно? - Робко обняла его за шею обоими руками. Украдкой коснулась мизинцем волос на затылке. Немного помолчав, спросила: - Саша, вы не боитесь Кольки?

Он усмехнулся:

- Мне не положено бояться. Успокойся. Ничего мне этот парень не сделает. Зови меня на "ты".

- Хорошо.

Александр донес ее до дома. Усадил на бревна. Заметив, что она передернула плечами, спросил:

- Не против немного посидеть или замерзла?

Марина кивнула:

- Не против. От страха трясет.

- Сейчас бояться нечего. Расскажи о себе.

Маринка в двух словах пересказала коротенькую биографию и рассмеялась тихонько:

- Ваша очередь!

Он укоризненно сказал:

- Я же просил! Твоя очередь, твоя!

Она послушно повторила. Плечи от ночной прохлады передернуло помимо ее воли. Парень заметил:

- Ты, я вижу, замерзла, хоть и храбришься. Беги домой, а то еще простынешь. О себе я тебе послезавтра расскажу. Сейчас представлюсь коротко - Александр Степанов, старший лейтенант. Беги!

Она робко спросила:

- Мы точно встретимся? Ты не обманешь?

Он осторожно дотронулся до ее щеки пальцем:

- Точно! Обещаю! Послезавтра в три часа я подойду к твоему дому.

Маринка направилась к калитке. Оглянулась на крылечке и вошла в дом. Саша дождался, когда она скроется и быстро пошел по улице дальше. В полукилометре от деревни, в лесу, находилась маленькая воинская часть. Но дошел лишь до околицы. Темная фигура отделилась от последнего дома и направилась к нему:

- Эй, парень, погоди минутку!

Саша остановился:

- В чем дело?

- Ты чего чужих девок уводишь?

- Марина сказала, что у нее никого нет, кроме друзей.

- Отстань от нее. Моя она, понял! И мне принадлежать будет!

- Как я понимаю, ты Николай? Тогда слушай, Марина никогда твоей не будет. Особенно после того, что ты пытался совершить. Она свободный человек и не желает иметь с тобой ничего общего. Мало того, она просто боится тебя. Так что лучше отстань ты…

- Ты, похоже, не понял…

Колька резко выбросил руку вперед, намереваясь выбить незнакомцу зубы и в ту же секунду почувствовал, что летит. Заваливаясь вперед, увидел: парня перед ним уже не нет, а его собственная рука намертво зажата словно тисками, пальцами незнакомца. Офицер не стал подставлять колено, чтоб выбить из противника сознание. Просто протянул Кольку вперед и резко отпустил. Горев грохнулся на землю всем корпусом.

Для умного парня этого было бы достаточно, но не для Кольки. Он вскочил, окончательно потеряв голову от ярости и снова кинулся на офицера. Саша легко уклонился в сторону и подставил пролетавшему парню ногу. Горев во второй раз оказался на земле. Этого ему тоже показалось мало и он в третий раз пошел в атаку на Степанова. Старший лейтенант беззлобно посоветовал:

- Шел бы ты домой, парень!

Колька старался теперь не приближаться и начал кружить вокруг. Затем сделал неожиданный бросок, но… взлетел в воздух и снова очутился на земле. Незнакомец спокойно скрутил ему руки за спиной его же ремнем, поднял на ноги и легонько подтолкнул в спину:

- Иди домой, парень. Драться с тобой я не собираюсь. Для меня ты маловат по возрасту. В стену дома постучишь лбом, все равно мозгов там пока нет. Повзрослеешь, все сам поймешь. От Марины отстань и больше не пугай. Она хорошая и чистая девчонка.

Горев пытался растянуть ремень и отомстить за новое унижение, но быстро понял тщетность усилий. Незнакомец ушел. Колька покрутил головой, подумал и направился к дому, проклиная свою дурь и ловкость парня. Ему, действительно, пришлось стучать в стену дома головой. Нога через завалинку не доставала, а бить по завалинке не стоило: внизу доски подгнили и нога могла провалиться сквозь них. Минут через пять на крыльце зажегся свет и голос отца спросил:

- Кого принесло?

Колька пошевелил затекшими пальцами и пробурчал:

- Батя, это я, Колька! Открой.

- А сам что, не в состоянии?

- Нет. Руки связаны за спиной.

Алексей Гаврилович в удивлении открыл нижнюю дверь и впустил сына. Посмотрел на стянутые кисти. Стаскивать ремень не спешил. Заперся на крючки и спросил:

- За что тебя связали?

- Развяжи.

Отец отказался:

- Пока не скажешь правду, не шевельнусь. Однажды ты уже отличился, я не забыл. Уж не Маринкин ли отец спеленал? Чего мне ждать?

Колька, усевшись на крыльце, нехотя рассказал о незнакомце и его словах. Отец вздохнул:

- Парень еще молодец! Я бы тебя отволтузил и бросил на дороге. Не твое собачье дело, с кем Маринке ходить! Ишь, герой… - Отец все-таки освободил ему руки и ушел спать, пробурчав напоследок: - Ум надо копить! Вымахал здоровенный, а ведешь себя, как два по третьему…

Следующий день тянулся для Маринки невозможно медленно. Она часто смотрела на часы и подсчитывала, сколько еще осталось до назначенного срока. Вечером заглянули приятели. Девушка торопливо накинула куртку на плечи, по вечерам было холодно. Выскочила на улицу. На ходу застегивая пуговицы, подошла к скамейке возле калитки. Остановилась, привалившись плечом к столбику. Витек с ходу сообщил:

- Кольку вчера вечером кто-то связал. Я подслушал сегодня, как папка мамке рассказывал. Вроде из-за тебя, Маринк!

Она покраснела и отвернулась:

- При чем тут я? Я его не связывала.

Витька не унимался:

- Что за парень тебя вчера из клуба провожал?

- Ты откуда знаешь?

- Да все оттуда…

- Офицер из части. Я сама попросила. Твой милый братец меня подкараулил, когда я в кино пошла.

Толик хмуро сказал:

- Могла бы сказать. Я бы сходил в клуб с тобой. Нет, с больной ногой поперлась!

Она попыталась оправдаться:

- Да я и не думала вначале идти, а потом - ну, что дома делать? Тебя звать не стала, ты же не любитель мелодрам. А Саша на крылечке стоял…

- Значит, ты его уже Сашей зовешь?

Голос приятеля дрожал от с трудом сдерживаемой ревности. Бледное лицо вновь покрылось пятнами. Маринка спокойно кивнула:

- Ну и что? Завтра мы с ним вообще в лес пойдем. Он попросил окрестности показать. К тому же у него есть красивое ружье. И я из него уже стреляла.

Приятели удивились:

- Когда ты успела?

- Вчера, когда ногу вывихнула. Селезень мимо пролетал, а я как раз его ружье осматривала. Второй ствол заряжен был. Ну и…

Маринка развела руками и улыбнулась. Белов поморщился:

- Ты с ним встречаться собираешься?

Она покраснела:

- Если он не против…

- Значит, этот тип, которого знаешь всего сутки, тебе понравился?

Девушка вспыхнула:

- А твое, какое дело?

Парень понял, что сказал лишнее и попытался замять разговор:

- Ты на рыбалку завтра вечером не собираешься?

Она внимательно взглянула приятелю в бледное лицо. Желая позлить за собственное смущение, ответила:

- Я же сказала, в лес с Сашей иду! Когда вернемся, не знаю. Потом надо уроки учить.

Толик ничего не сказал и отвернулся. Лешка и Витек переглянулись, потом уставились на Маринку:

- У нас вроде была компания? Ты променяла нас на приезжего хлыща?

Девчонка попыталась объяснить:

- Мальчишки, я вас давно знаю и люблю, как братишек. Вы все знаете обо мне, я о вас. Но мы взрослеем и рано или поздно у вас появятся девчонки. Это буду не я. Кроме дружбы я ничего к вам не испытываю, вы уж простите.

Она замолчала и уставилась в землю. Они тоже молчали. Временами переглядывались. Затем Толик что-то сказал Лешке и Витьке на уши и те, попрощавшись, ушли. Белов остался с ней наедине:

- Марина, я ведь тоже повзрослею и офицером все равно стану. Зачем тебе этот тип? Я давно тебя люблю и никогда ничего не требовал, но теперь прямо заявляю - тебя я ему просто так не отдам.

Она рассмеялась:

- Дурачок ты, Толик! Еще не известно, как он ко мне относится. Я ведь ребенок для него, а ему уже двадцать пять.

Он обрадовался:

- Вот видишь! Он же старый для тебя, а я всего на полгода старше.

Она снова рассмеялась:

- Толик, девять лет разницы ерунда. Он мне нравится, вот что главное. Я это тебе, как другу говорю, чтоб ты не надеялся напрасно.

- Я тебе, значит, не нравлюсь?

- Нравишься, но не так.

Белов горячо воскликнул:

- А как, объясни! Как он тебе нравится?

Маринка смутилась и торопливо накинула капюшон на голову, чтобы он не видел зардевшиеся щеки. Попинала ногой столбик у калитки:

- Не могу, это чувствовать надо. И ты когда-нибудь почувствуешь. Не забивай ты себе голову мной!

- Ты самая красивая девчонка в деревне. Даже мой папка как-то мамке сказал: "Маринка Ушакова расцветает, словно роза. Мужики взрослые заглядываются на эту пигалицу". И мамка согласилась: "Есть в кого. За матерью парни табуном ходили".

Девушка покраснела, хотя на душе стало отчего-то радостно. Желая узнать мнение друга о себе, сказала почти грубо:

- Ничего я не расцветаю! Какая была такой и осталась - Д*Артаньяном в юбке!

Толик задумчиво протянул:

- Ну не скажи! Волосы длиннющие, как у русалки. Когда распускаешь, волнами лежат до колен. Красиво! Ни одна девка в деревне таких волос не имеет. Глаза зеленые, как у ведьмы и хитрые. Смотреть боязно. Брови, словно углем нарисованы… - Помолчал и тихо добавил: - Губы с ума сводят, даже когда ты молчишь… Сестрица моя только о твоей коже и говорит: "Ах, какая у Маринки кожа чистая да прозрачная! Мне бы такую - всех бы парней с ума свела".

Ушакова расхохоталась:

- Толик, у тебя развилась мания подслушивать! Может, ты в разведку пойдешь, а не в танкисты?

Он, не заметив иронии в словах, на полном серьезе возразил:

- Не, я технику люблю! Военрук говорит, что с золотой медалью я без экзаменов поступлю, лишь бы медкомиссию прошел. Вот ее-то как раз и боюсь…

Парень вздохнул. Маринка удивленно спросила:

- Чего бояться-то? Ты же не больной.

- Не больной. Военрук сказал, что строго проверяют. Вдруг чего найдут?

Девушка постучала по столбу кулаком трижды:

- Волков бояться - в лес не ходить! Ладно, пойду домой, надо физику перечитать…

Толик встал. Помялся и попросил:

- Марин, не встречайся с ним, пожалуйста!

Она серьезно взглянула и тихо ответила:

- Я не могу. Он мне нравится, как мужчина.

И убежала в дом. Белов вздохнул и побрел домой.

Саша появился возле дома Ушаковых ровно в три. Выглянувшая из окна Маринка стремглав вылетела на крыльцо:

- Здравствуй, Саша! Я сейчас…

Тоненькая фигурка, обтянутая шерстяным спортивным костюмом, метнулась к сарайке. Выскочила оттуда уже с корзинкой в руках и в черных резиновых сапожках. Извинилась:

- Я маленького поросенка поила, вот и задержалась. Извини.

Он рассмеялся:

- Ни разу в жизни не видывал маленьких поросят в живую, только на картинках.

- Хочешь посмотреть? Пошли! - Она схватила его за руку и потянула за собой в дом: - Он маленький, приходится дома в ящике держать. На дворе может простыть.

Степанов попытался отказаться:

- Не удобно как-то…

Она махнула рукой:

- Глупости! Пошли!

Маринка даже разрешила ему взять беленькое чудо с закрученным хвостиком на руки. Поросенок пах молоком, несколько раз прихрюкнул в незнакомых руках и уткнувшись пятачком в грудь офицера засопел. Он удивленно спросил:

- Спит?

- Ну, конечно! Как маленькое дите! Поест, чуть погуляет и спать! Давай, я его в гнездо положу.

Их руки соприкоснулись и словно ток пробежал по телу офицера: ему захотелось взять эту девочку на руки, как позавчера. Прижать к себе и не отпускать. Его руки "вспомнили" тяжесть ее тела и по спине пробежала дрожь. Чтобы справиться с собой, Степанов отвернулся, делая вид, что разглядывает дом:

- У вас уютно! Я вообще-то впервые попадаю в деревенский дом.

- А ты откуда?

- С Каунаса, из Литвы.

Она удивилась:

- Ого, почти заграница!

Он рассмеялся:

- В некотором роде так. Пошли?

Назад Дальше