Она довела их до места трагедии, затем до поляны. Наглядно показала, где кто находился. Полусмытые следы от шин еще можно было разглядеть, как и отпечатки копыт лошади. Черный след от кострища выделялся среди зелени грязным пятном. Даже место стычки Марины с мужиками еще можно было разглядеть. Сапоги оставили глубокие отпечатки, кое-где сорвали траву, выворотив ее с места. А еще был отпечаток от приклада Марининого ружья в кустах, куда она швырнула его перед схваткой. Это подтверждало ее слова, что драться она начала без оружия. В суде браконьеры дружно твердили обратное. Следователь и охотовед не нашли следов от пуль или пороха, хотя начальник милиции нагло заявлял о "применении оружия". А они должны были остаться, так как деревья в этом месте стояли часто.
На обратном пути, вновь зашли к Марине в дом. Она продемонстрировала им "Ремингтон" сына и свою "тулку". Следователь внимательно осмотрел оба ружья, поднес к носу стволы и категорично заявил:
- Из них очень давно не стреляли! Все ясно. Теперь можем ехать в город!
Мужчины дождались, когда она управится со скотиной и направились обратно в деревню вместе с лесничихой.
Появление в районе московского следователя, охотоведа и генерала, их требование о пересмотре дела, крепко обескуражило районное начальство. Все засуетились и принялись названивать в область, пытаясь избежать наказания. Ковалев попытался поговорить со Степановой, но она отказалась:
- Не о чем нам разговаривать! Я слышала, как вы втаптывали в грязь мое честное имя. Попробуйте теперь повторить свой трюк…
Лесничий опустил голову. Рогаткин чувствовал себя весьма неуютно под взглядом московского следователя, когда тот выкладывал факты в его же кабинете. Трое его подельников больше не смеялись. Судья тоже понял, что для него наступают "черные" дни. По городу мгновенно разнеслась весть о смене начальства. Костромские покровители не решились вмешаться…
Генерал решительно заехал в "белый дом". Остановив вскочившую секретаршу взмахом руки, он шагнул в кабинет. За широким дубовым столом сидел уже не молодой мужчина с красноватым лицом. Увидев генеральские погоны, он мигом понял, кто стоит перед ним. Мэру уже доложили о появлении "москвичей". Поздоровавшись, быстро спросил:
- Чем могу служить, товарищ генерал-лейтенант?
Бредин, без приглашения, опустился на стул напротив. С минуту глядел на мужика и молчал. Потом тихо спросил:
- Как вы, мэр, могли допустить, что судят честного человека? Возможно, единственного на весь район. Вы что не видите и не замечаете ничего? А может вам все равно?
Мэр вздохнул и потер руки:
- Разве в Москве не тоже самое происходит? Каждый метит на чье-то место. У Степановой есть такой защитник, как вы, а ведь у большинства их нет. Каждый вынужден бороться за себя. Сегодня вы взяли верх и я даже рад, что так случилось, но ведь могло бы случиться и по-другому…
Генерал понял бесполезность разговора. Он молча встал. Еще раз взглянул в лицо мэра и вышел не попрощавшись…
Ночевали московские гости в доме Ушаковых. Бредин собирался уехать на другой день в Москву. Ему не хотелось, но дела не ждали. Вечером у них состоялся с Мариной серьезный разговор. Генерал, несмотря на усталость, предложил ей прогуляться. Женщина согласилась. Дети уже спали.
Дождь прекратился еще днем. На небе высыпали звезды. Вокруг стояла тишина. На улице стояла душная теплота. Мужчина и женщина ушли на берег реки. Всю дорогу генерал оглядывался по сторонам. Старался делать это незаметно, но она видела и поняла, что Бредину будет неприятно, если их услышит еще кто-то. Встали на косогоре. Марина посмотрела вниз, на лодки и предложила:
- Может покатаемся, товарищ генерал? Только чур, гребу я!
Он обрадовался. Не стал протестовать и откровенно сказал:
- Да я и грести-то путем не умею. Слава Богу, хоть плавать научился!
Женщина рассмеялась. Спустились вниз. Причем оба едва не грохнулись, поскользнувшись на раскисшей земле. Степанова столкнула лодку на воду. Бросила на корму захваченную куртку:
- Садитесь, товарищ генерал, на нее, а то испачкаетесь. - Вставила весла в уключины и сильными гребками погнала посудину на средину реки. Остановилась, сбросив якорь из пары тракторных траков: - Теперь можно говорить спокойно, никто не услышит.
- Значит, заметила, как я вертелся?
- А то как же. Выучка, никуда не денешься!
Бредин вздохнул. Опустил локти на колени и наклонился к ней:
- Сведения из Пакистана поступили. Приятель твой бывший, неподалеку от Пешавара боевиков обучает. В общем передает им все знания, которые у нас получил и в пакистанской разведшколе. Правая рука Ахмад Шаха Масуда. Тот, по сведениям, доверяет ему больше, чем своим родственникам. Сам Масуд находится пока в добрых взаимоотношениях с Усамой бен Ладеном, саудовским миллионером, который ему деньги дает на покупку оружия. Слышала о таком? Вот-вот… В Афганистане был задержан один из тех, кого Горев учил минировать и убивать, так и узнали. Афганские товарищи подсуетились и нам сообщить успели…
Степанова аж зубами заскрипела:
- Товарищ генерал, может мне еще одну вылазку в Пакистан сделать и шлепнуть Кольку?
- И как ты себе это представляешь? Мы войска вывели, там каждый прилетевший из России берется на заметку. О тебе каждая собака в Афгане наслышана. Ты не знаешь, но мне-то известно, что случилось после твоего последнего задания. Пакистанцы в упор заявляли в прессе, по радио и телевидению, что группа под командованием женщины с кличкой Ясон проникла на их территорию. Что был бой и доблестным пакистанским пограничникам удалось отбить нападение. Каково? Вы с пленными скрылись, а у них сотни убитых и раненых откуда-то появились. Листовки на афганской территории раскидали, где твой фоторобот нарисован. Один из наших разведчиков переслал пару штук. Сдал тебя приятель детства, сдал с потрохами! Ты извини за подробность, даже родинка на правой лопатке описана! Есть такая у тебя? Нельзя тебе в Афган, понимаешь, нельзя! И я тебе никогда такого разрешения не дам! Не стоит твоя жизнь жизни предателя!
Он характерно хмыкнул и замолчал. Марина знала эту особенность генерала. Тот всегда так делал, если разговор еще не закончен, а только начинается. Насторожилась:
- Есть у меня такая родинка… Что вы хотите, товарищ генерал? Говорите откровенно, я эту вашу манеру хмыкать за годы службы изучила…
Он усмехнулся невесело:
- Наблюдательная!.. Дело вот в чем. Только сугубо между нами! Афганистан закончился, так теперь у нас на юге неспокойно жить стало. Пока все молчат и никому невдомек, что Северный Кавказ похлеще будет. Афган прогулкой покажется…
Степанова искренне удивилась:
- Что такое? Почему вы так говорите? Это же советская республика!
- Только творится в ней уже сейчас такое, что и в страшном сне не приснится! У нас как всегда, пока гром не грянет - не перекрестимся! А ведь уже сейчас стоило бы внимание обратить: похищения людей, рабство, выживание русских со своей территории, безнаказанные убийства и грабежи русскоязычного населения и даже набеги на казачьи станицы в Краснодарском крае. Вот о чем я говорю, Марина!
- Разве рабство в наше время возможно?
- К сожалению… Война будет. Я на тебя могу рассчитывать? Разведчики потребуются с опытом, способные в горах приспособиться. Стреляющие отлично. Фарси и пушту знающие.
- Зачем языки-то? Ведь у чеченцев свой язык…
Он вздохнул:
- Свой-то свой… Только уже сейчас там имеются и афганцы, и пакистанцы, и арабы. Есть и те, которых Горев обучал. Нелегально правда, но имеются! Разведка докладывает, что заинтересован в продолжении войны, уже на нашей территории, некий Усама бен Ладен. Лагеря какие-то создаются по подготовке подрывников и диверсантов. Я отправлял небольшую группу, безрезультатно. Тебя бы отправить, да сейчас с этим судом надо разобраться, да и дочка у тебя еще маленькая. Справимся…
Степанова немного помолчала, обдумывая то, что услышала:
- На ваш взгляд, скоро война будет?
Бредин в упор взглянул ей в глаза:
- Хорошо, если пять лет в покое проживем. Сведения поступают неутешительные.
Она вздохнула:
- Когда скажете, тогда и поеду. Хотя, куда мне до молодых, старею…
Генерал наклонился и хлопнул ее по колену:
- Такая "старушка", как ты, молодому фору даст! Судя хотя бы по тому, что ты без оружия против четверых мужиков выступила. Так что не прибедняйся! Я тебе словарь чеченский привез, посмотри, может выучишь. У тебя восточные языки хорошо идут. Я считаю, мы договорились?
- Договорились, Евгений Владиславович.
Ушаковы тоже не спали. Елена Константиновна долго ворочалась, а затем спросила мужа, лежавшего рядом:
- Тебе не кажется, что генерал неспроста приехал? Уже больше двух часов где-то с Маринкой бродят. Чует мое сердце, опять что-то затевается. Чего молчишь? Спишь, что ли?
Иван Николаевич повернулся к жене:
- Да и у меня, если честно, на сердце кошки скребут. Может быть сейчас Маринку Юлька дома удержит, но вот позднее…
Утром генерал уехал, но следователь и охотовед остались. Через неделю состоялся новый суд. Судья был новый, его вызвали из области. Действия лесника Степановой Марины Ивановны признаны правомочными и обоснованными. Следом за оправдательным приговором, начался суд по факту лжесвидетельства, утаивания фактов и давления на потерпевшую сторону. Начальник милиции, судья и главный лесничий в районе были в срочном порядке заменены новыми людьми. Никто из области не вмешался.
Лжесвидетельство бывшего начальника милиции обернулось для него боком: вместо года условно, получил три с отбыванием в колонии. Остальные трое, сознавшись в сговоре и раскаявшись, получили условные годовые сроки. Все четверо должны были заплатить крупный денежный штраф за убийство лосихи до открытия осеннего сезона. Штраф тоже был пересмотрен. Рогаткин через пару дней умудрился сбежать из-под стражи. Это случилось в день отъезда московских друзей Степановой. Женщина подозревала, что ему помогли.
Марина вздохнула после суда с облегчением и долго благодарила московских гостей. На следующий день проводила мужчин на автовокзал. Дождалась, когда автобус отъедет и только после того, как он скрылся из виду, отправилась в деревню.
Ехать на ночь глядя с детьми на кордон она не захотела: Мильку "выдоили" лосенок и теленок, вторая корова Зорька давала мало молока и за нее она не беспокоилась. У поросят в загоне было вполне достаточно еды. Куры и утки тоже найдут, что поклевать. За хозяйство она не переживала - брать нечего. Все тоже самое, что и у всех деревенских.
На следующий день с самого утра шел проливной дождь. Накрывшись клеенкой, Степанова с детьми отправилась на кордон. Бабушка с дедушкой уговаривали внуков остаться, но дети не захотели. Саша сидел сзади, ухватившись матери за пояс, Юлька впереди. Марина не гнала коня, спокойным шагом двигалась по лесной тропе, отводя нависавшие впереди ветки в сторону. При этом, каждый раз, на землю обрушивался целый водопад. Клеенка шуршала, скользя по веткам и из-за этого посторонние звуки не были слышны. Юлька весело смеялась и тоже тянулась ручонками к кустарнику. Саше за спиной стало скучно. Из-под клеенки ему ничего не было видно и он попросил:
- Мама, я тоже вперед хочу!
Марина немного подвинулась в седле. Неловко повернулась, наклонилась, чтобы удобнее было перетаскивать сына… Что-то грохнуло сбоку и она почувствовала, как обожгло висок. По щеке сразу потекла теплая струйка. Автоматически пригнулась и ссадила в секунду обоих детей на землю, швырнув им клеенку:
- Саша, стойте здесь! Я сейчас!
Дети явно ничего не поняли и удивленными глазенками смотрели вслед матери. Степанова еще раньше определила направление. Пригнувшись к гриве вплотную неслась в ту сторону, совершенно забыв, что оружия у нее нет. Ветки хлестали по ногам и лицу, за несколько секунд она вымокла полностью. Впереди мелькнула мужская фигура в дождевике. Бандит обернулся, вскинув оружие к плечу, последовала яркая вспышка. Вторая пуля ударила по правой руке и женщина выпустила повод. Лошадь дернулась в сторону, но она вцепилась левой рукой в уздечку, намотав ее на руку и не дала понести, затянув удила. Кобыла всхрапнула, привстала на дыбки и понеслась по следу убегавшего мужика. Туда, куда направляла ее рука всадницы. Степанова с ходу двинула убегавшему ногой в спину. Незнакомец упал, ткнувшись носом в землю и выронив обрез.
Она прыгнула мужику на спину, словно кошка. Лошадь остановилась метров через сто. Женщина в доли секунды скрутила руки еще не пришедшего в себя мужика, связав их собственным намокшим платком. Разорвать мокрую тряпку практически гиблое дело. И только потом перевернула: перед ней лежал бывший начальник милиции. Она ничуть не удивилась и спросила:
- Что, товарищ Рогаткин, после убийства лосихи на человека потянуло? Вставай…
Сгребла за плечо раненой рукой, даже не чувствуя боли и заставила встать на ноги. Поймала испуганную лошадь и похлопывая ее по шее, успокоила. Подняла обрез, из которого он стрелял в нее. Аккуратно завернула в обрывок клеенки и положила в седельную сумку. Подталкивая мужика в спину кулаком, повела к тропе. Водой с кустарника смыла кровь с лица, чтобы не пугать детей. Ранка уже не кровоточила, лишь саднила от воды. Осмотрела разодранную руку. Рукав пропитался кровью. Стащила широкий солдатский ремень и перемотала рану им - лишь бы дети не видели. За все это время напавший не сказал ни слова.
Степанова подошла к детям, успокоила ревущую Юльку. Усадила их на лошадь, развернула ее и подталкивая бывшего мента, направилась обратно в деревню. На этот раз она вела кобылу в поводу. Прошли метров триста, когда мужик обернулся и взмолился:
- Давай договоримся, я заплачу сколько ты хочешь и клянусь, что больше нападений не будет. Отсижу эти три года, только отпусти!
Степанова жестко посмотрела ему в глаза:
- Я бы простила тебя, если б ехала одна, но ты стрелял, когда я с детьми была. Не пожалел их, ведь мог бы задеть. Все понял? А теперь заткнись!
Марина постучала в стену родительского дома и попросила выглянувшего отца выйти. Иван Николаевич встал на крыльце и удивленно уставился на связанного Рогаткина. Саша и Юля сидели на лошади, закутанные в клеенку, но дочь промокла полностью. С нее капало. Причем с кисти правой руки капли были розовые. Он обратил внимание на бледное лицо и насторожился. Дочь устало попросила:
- Папа, уведи детей в дом и выйди снова…
Когда он вышел во второй раз, она сообщила:
- Попридержи этого деятеля, пока я милицию вызову.
- Что случилось?
- Он меня убить пытался. С обоих стволов вот из этой штучки… - Марина вытянула из седельной сумки обмотанный клеенкой обрез, - …саданул. Висок опалило, да руку немного ободрало. Я пойду…
Бывший начальник снова попробовал уговорить:
- Давай договоримся…
Женщина перебила:
- Не о чем нам договариваться, Виталий Сергеевич. Я вам все объяснила раньше…
Развернулась и решительно вышла из калитки. У соседей через дорогу имелся телефон. Степанова набрала номер милиции и попросила прислать наряд для задержанного преступника. Объяснять по телефону ничего не стала, хотя дежурный пытался выяснять. Потребовала:
- Присылайте наряд! - Положила трубку и вернулась к крыльцу: - Иди, пап, домой. Пусть мама мне бинт вынесет да таблетку, до сих пор локоть кровоточит из-за сырости и в голове что-то не хорошо…
Иван Николаевич вынес бинт, йод и таблетку сам:
- Мать с детьми занята. Переодевает. Давай перевяжу!
Марина скинула куртку, оставшись в неизменной тенниске и наконец-то взглянула на ранение поближе: пуля глубоко пропахала руку от холки и до локтя. Женщина, чуть поморщившись, залила йодом края и принялась ловко бинтовать здоровой рукой покалеченную. Отец наблюдал, понимая, что дочь уже привыкла отвечать за себя сама. Затем повернулся к задержанному:
- Случись что с Маринкой, я бы тебя сам убил…
Тяжело посмотрел в глаза и ушел в дом, поняв, что еще один миг и он врежет связанному по роже. Минуты через две вышла Елена Константиновна:
- Марина, сходи поешь немного, я пока посторожу.
Дочь отказалась:
- Мам, я не хочу!
Минут через двадцать подъехал милицейский УАЗик. Резко затормозил и круто развернулся у калитки. Из него выбрались новый начальник милиции, следователь и два милиционера. Прикрываясь красными кожаными папками от дождя, подошли и встали на крылечке. Оторопело уставились на бывшего начальника, сидевшего связанным у стены. Марина, не обратив никакого внимания на их реакцию, обстоятельно рассказала произошедшее по дороге. Отдала обрез:
- Отпечатки, если дождем не смыло, наверняка найдутся. Я за приклад двумя пальцами бралась. Место, где он стрелял, покажу. Пули в деревьях застряли, но найти я смогу. Направление помню.
Шок у милиционеров прошел. Рядовые безо всякого стеснения сгребли Виталия Сергеевича за локти и поволокли к машине. Следователь обратил внимание на перевязанную руку женщины:
- Может, вам в больницу обратиться?
Степанова отмахнулась:
- Не стоит. Царапина.
Вмешался отец:
- Да уж, царапина! Пропахало почти до кости… Съездила бы к врачу, мало ли что.
Следователь принялся настаивать:
- Обследование медицинское надо обязательно пройти! Мы вас назад привезем.
Маринка, сдаваясь, махнула рукой:
- Ладно, поехали!..
После осмотра и обработки ран хирургом, ее отвезли в отделение милиции. Следователь попросил подробно описать на бумаге, что произошло в лесу. Составил протокол и попросил Марину:
- Вы не могли бы завтра показать нам это место?
Женщина согласилась. Договорились встретиться на кордоне в полдень. Степанову, как и обещали, доставили обратно в деревню. Уговорив детей остаться у дедушки с бабушкой, она отправилась на кордон. Иван Николаевич хотел ехать с ней, но она отказалась:
- Зачем, пап? Навряд ли сегодня еще что случится. Оставайся дома.
Уже в сумерках добралась до дома. Раненая рука ныла и каждое движение причиняло боль. Степанова сцепила зубы, сползая с лошади. Включила генератор. Зажгла свет в доме и пошла управляться со скотиной.
Лосенок Яшка лежал возле бока коровы Мильки, с другого бока пристроился теленок. Оба поросенка спали во дворе, но тут же проснулись и хрюкнули, словно спросили: явилась? Гвалт и гогот поднялся в сарае с ее появлением. Накормив скотину, легла спать. Глаза слипались. Это была реакция на пережитое днем. Степанова испугалась не за себя, а за детей.