- Правда. Я сейчас ему помогала. Ты чего с топором?
- Пару стожаров надо вырубить, да приколины. Сегодня думаем пару стогов сметать.
Степанова решительно сказала:
- Мне делать нечего, давай помогу. Хоть приколины дотащу. Пошли вырубать.
Вместе двинулись по тропинке. Женщина не знала, как начать разговор и молчала. Витек пару раз искоса взглянул на нее, а потом остановился:
- Сказать что-то хочешь? О Кольке?
Марина попросила:
- Давай присядем на пять минут. - Он бросил топор на тропу и уселся на траву рядом. Она опустилась рядом: - Твой брат в Чечне превращает бандитов в диверсантов. Два учебных лагеря, в которых он "преподавал", разгромили с моей помощью. Он ушел.
Витек как-то странно спросил:
- Ты его видела?
- Как тебя сейчас. Поздоровел, отъелся. Смуглый от загара. Осторожен и жесток. Наркотики употребляет, я сама видела следы от уколов. Когда мы встретимся в следующий раз, для него он будет последним. Я тебе прямо говорю - я прикончу его, как бешеного пса!
Маринка не скрывала ярости и Витек поглядел на нее с удивлением:
- Ты чего, Марин?
Она вдруг обмякла:
- По его приказу замучили моего друга: отрубили ступни, пальцы, вырвали ногти, сняли кожу с груди. Я знала его с Афгана. Твой брат - мой кровник! Я не знаю, как ты теперь станешь ко мне относиться…
Он перебил ее, прошептав пересохшими губами:
- Как прежде, если ты первой не вычеркнешь меня из списка друзей. У меня давно нет брата. Он погиб. Делай, что сочтешь нужным. Только папке не говори ничего, ладно?
- Договорились. Пошли за стожарами…
Витек яростно рубил ствол молодой осины. По широкому лбу катился пот. Щепки летели во все стороны. Когда дерево упало, он неожиданно повернулся и глядя Марине в глаза, четко произнес:
- Не промахнись, Маринка! Забудь, что вы с одной деревни. Если папка узнает о том, что Колька палачом стал, он умрет. Постарайся побыстрее, пока слух до деревни не докатился.
- Дядя Леша вспоминает Николая?
- Нет. Я пару раз замечал, что он его детские фотки разглядывает. Все взрослые фотографии сжег в печи. Мать та вспоминает, когда отца рядом нет. Плачет. Ты когда обратно?
- Через две с половиной недели уеду.
- Кольку пойдешь выслеживать?
Она усмехнулась:
- Навряд ли Ахмад находится в Чечне после такого разгрома. Он у своего хозяина в Афганистане прячется. У Ахмад Шаха Масуда. Мне теперь ждать придется, когда он вернется. Но я дождусь…
Степанова была права. Именно в эти дни Николай Горев добрался до логова Масуда. Рассказал о неудачах, старательно обелив себя, о неуправляемости и горячности чеченцев. Эту речь он заготовил заранее, продумал интонацию и детали. О Марине не сказал ни слова. Ахмад Шах в тот момент пребывал в хорошем расположении духа. Внимательно выслушал его и спокойно сказал:
- Что делать, без жертв на войне не обойтись. Сейчас в Ичкерии обстановка сложная. Вот когда она немного придет в норму. Когда станет ясно, где кто находится, тогда и займемся обустройством новых лагерей. Твой час еще пробьет, Ахмад. А сейчас иди помойся и отдохни.
Горев поклонился и направился к себе в комнату.
Рейд Шамиля Басаева на Буденновск резко изменил ситуацию. Московские политики вновь подняли лапки кверху и начали переговоры. Вновь все победы армии становились ненужными. Федеральные войска соблюдали мораторий. Командующие группировками плевались и ругались, а Москва упрямо заставляла соблюдать "перемирие", которого не было и в помине. "Переговорщики" легко отдавали то, что было оплачено кровью.
Бандиты к этому времени изменили тактику, используя временное затишье в своих целях. Они перешли на партизанскую борьбу и диверсии. Началась жестокая "минная" война. В горах формировались группы для проведения диверсий. Формировались новые базы для обучения боевиков. Пока действовал мораторий, чехи укрепляли позиции. Из разрозненных остатков банд они собрали четыре крупные группировки. Многие мужчины-чеченцы вновь взяли в руки оружие.
В Южном, Восточном, Западном и Центральном районах сконцентрировалось более пяти тысяч боевиков. У них были танки, БТРы, БМП, орудия и минометы, реактивные и зенитные установки. Вся техника поступала из-за рубежа через Грузию, Ингушетию и Азербайджан. Главным штабом боевиков являлся поселок Дарго. Бандформирования восстановили систему управления, наладили новую сотовую систему связи с использованием радиостанций фирмы "Моторолла". Полевые командиры пользовались не только собственными средствами связи, но и теми, что принадлежали иностранным журналистам, которых среди них было не мало. Эти, так называемые "независимые" журналисты, вовсю обливали грязью российскую армию, называя федералов оккупантами и захватчиками.
Обстрелы блокпостов и баз федералов не прекращались. Мало того, пока российские войска находились в горах, бандиты просачивались на равнину и даже в сам Грозный. Переговоры, в которых были заинтересованы лидеры бандитов и некоторые московские политики, вывели ситуацию в Чечне из-под контроля.
Книга третья
Глава 1
Марина вошла в кабинет генерал-полковника Бредина безо всякого доклада. Полковник Шергун, адъютант генерала, сидел за столом в приемной. Он поднял голову на отворившуюся дверь. Не отрываясь от бумаг, мельком взглянул на женщину и просто кивнул ей на дверь:
- Здравствуй, Марина! Проходи, ждет…
Женщина поздоровалась в ответ и шагнула к двери. Прошла внутрь, прикрыв за собой обе тяжелые дубовые створки и вытянулась, не смотря на то, что была не в форме. Генерал оторвался от кипы бумаг на столе. Поднял голову и махнул рукой:
- Проходи! Присаживайся. Я сейчас… Вот только со сводками разберусь.
Она села на стул напротив начальника. Посмотрела на его растроеное лицо. Быстро спросила:
- Такие тревожные?
Он снял очки и потер уставшие глаза. Снова водрузил оправу на нос, наклоняясь к документам:
- Куда уж тревожней… Одно за другое цепляется. Перехвачена шифровка из Чечни, посланная какому-то "Султану" сюда, в Москву. Бандиты начали очень активно вербовать в свои ряды русских. Предлагают огромные, по нынешним временам, деньги. Представляешь, перевертышей? Вроде русский, а за доллары своих убивает. Вот, полюбуйся…
Он протянул ей один из листков, а сам вновь углубился в бумаги. Степанова бегло пробежала по строчкам. Положила листок на стол:
- Ну, это для меня не новость. У Горева в охране вообще русские уголовники. В глубинке зарплаты и даже пенсии платить перестали. Людям жить надо. Следовало ожидать, что кое-кто откликнется и решит "подработать" на стороне бандитов. В армии же есть контрактники!
Бредин вздохнул и стащил очки. Покрутив их в руках, положил на стол и уставился на Марину:
- Есть-то есть, да вот какие? Со всех сторон по сводкам получается, что служить на контрактной основе согласились пьяницы, бывшие зэки и наркоманы. А эти нам и на фиг не нужны! И все из районов, где огромная безработица. Нормальных-то единицы! Одна головная боль! Столько пришлось уволить и не сосчитать, а есть и такие, кто сам сбежал от войны подальше, когда понял, что в Чечне стреляют. По-просту говоря, дезертировал!
Женщина, не мигая, смотрела на него:
- Что вы хотите от меня? Вы же не так просто мне все это рассказываете.
Генерал через силу рассмеялся. Она почуяла опасность и насторожилась, словно гончая. Мужчина понял, но спросил вовсе не о том, о чем хотел:
- Для начала скажи, кого в начальники себе выбрала?
Степанова, без задержки, ответила:
- Полковника Огарева.
Бредин искренне удивился:
- Почему его? Насколько мне известно, с полковником Андриевичем вы встретились значительно раньше. И старых друзей ты всегда ценила.
- Все верно. Только Огарев прошел через Грозный и он выдернул меня из ловушки, самостоятельно возглавив группу. Я знаю, Вацлав поступил бы так же, но Огарев стал мне ближе. Он успел. Вы понимаете?
Бредин покачал головой и хитро улыбнулся:
- Я-то тебя понимаю. Только между полковниками теперь кошка пробежит. Они оба мечтали тебя заполучить!
Маринка рассмеялась:
- Задали вы мне задачку, товарищ генерал-полковник! Тогда может буду служить по месяцу у того и другого?
Генерал ухватился за ее слова:
- А что, это идея! Оба командиры спецназа, оба прошли Афган, оба знают тебя! Так и сделаю! Только сделаем так, ты прикомандирована непосредственно к спецназу, в общем смысле этого слова. По мере надобности будешь контактировать и с тем и с другим. Согласна?
Женщина кивнула и сразу спросила:
- Каким будет ближайшее задание?
Мужчина посерьезнел. На лицо словно тень налетела. Бредин потер висок:
- Хочу попросить тебя остаться в Москве. Помочь нам в поиске и поимке эмиссара исламской экстремистской организации "Аль-Джамаат Аль-Исламийя". Одна из ее групп, "Братья мусульмане", наиболее зловредная. Они что-то затевают. И очень не хорошее. Боюсь жертв много будет. Именно ее эмиссар нам нужен. Надо выяснить, что именно затевается. Ты знаешь арабский, это обстоятельство стало решающим при выборе кандидатуры. В последнее время исламисты открыли несколько центров на территории столицы, куда привлекается молодежь. С ними вначале беседуют о Коране, о религии. Постепенно превращают в фанатиков воинствующего ислама.
Степанова насторожилась:
- Но если вы знаете эти центры, почему их не прихлопнуть?
Бредин тяжело вздохнул и постучал карандашом по столу:
- Не можем. Даже если у нас и есть информация о том, что они ваххабиты и проповедуют джихад, сделать ничего не можем. Нет такого закона, который бы пресекал распространение ваххабизма в стране и следовательно нет основания для привлечения этих типов к ответственности. Но вот если бы ты смогла раздобыть факты, что они занимаются вербовкой наемников для Чечни или хотя бы смогла добыть информацию о местонахождении складов с оружием, вот это было бы другое дело. Задание очень опасное. В Чечне все значительно проще. Здесь потребуется вся твоя хитрость и собранность. Подумай.
Марина несколько минут молчала, затем кивнула:
- Согласна. Обсудим детали…
Генерал долго смотрел на нее. Затем встал из-за стола. Подошел, присел на соседний стул, придвинул его поближе и слегка обнял ее за плечи. Не сдерживаясь, прижал к себе и отпустил, оставив ладонь на плече. Женщина удивленно посмотрела на него - генерал никогда не был излишне сентиментальным. Евгений Владиславович понял ее взгляд. Грустно улыбнулся и слегка потряс за плечо:
- Иного ответа не ожидал. Хотя, если бы ты знала, как мне не хочется тебя отпускать! Я очень боюсь за тебя, Марина… Детали обсуждать тебе не только со мной придется, но и с начальством из МВД. Сразу скажу, их интересуют наркотики. Дай мне слово, что ты живой вернешься? Беречь себя будешь?
Она покачала головой из стороны в сторону и слабо улыбнулась:
- Вы же сами знаете, что всяко бывает и я не дам такого слова. Беречь себя буду, это само собой, лишь бы менты не подвели. Не верю я им…
Бредин подумал минуты три. Похлопал по плечу:
- Понимаю. До сих пор тот случай в лесу не забыла? Только не все они сволочи. Знаешь, сколько я среди них замечательных мужиков встречал? Которые своей шкурой рискуют? Мерзавцы в любом ведомстве встречаются. Не стал бы я рисковать тобой, если бы не верил им, как себе.
- Уговорили, товарищ генерал-полковник! Поехали…
Уже через неделю Степанова перебралась жить на шикарную дачу в Жаворонках. Звали ее теперь Виктория Гочияева. По легенде она была вдовой погибшего предпринимателя, выходца из Абхазии и сама чудом осталась жива в случившейся автокатастрофе. Это было сделано с целью объяснить многочисленные шрамы на ее теле. Со старых рубцов военные хирурги аккуратно сняли верхнюю кожицу, чтобы шрамы вновь стали розовыми. Марине было очень больно, но она терпела. С трудом передвигалась по огромному дому, где всюду висели ее собственные портреты, срочно нарисованные художниками из разведуправления и портреты черноволосого смуглого мужчины с "колючими", злыми глазами. На голове, даже в доме, носила черную кружевную ленту. Муж был любимым и Вика находилась по легенде в глубокой депрессии. Кроме нее на даче жил лишь шофер, якобы служивший в семье предпринимателя уже несколько лет.
История была реальной наполовину. Настоящая жена погибшего бизнесмена в это время находилась в тюрьме под следствием. Именно она подстроила катастрофу мужу-садисту, который ее всячески унижал и зверски избивал. Многочисленные синяки и шрамы на теле несчастной убийцы подтверждали ее слова. Срок, который ей грозил, был не так велик и ее могли бы выпустить под подписку, но из-за намеченной разведчиками операции, женщина оставалась в следственном изоляторе. Даже с судом медлили, чтобы не предавать дело огласке.
Никто из старых соседей об истинных отношениях парочки не догадывался. Все считали их любящими супругами, хотя все же удивлялись редким появлениям госпожи Гочияевой на людях. Квартира в Москве оказалась купленной совсем недавно и новые соседи толком не знали хозяйку в лицо. Бизнесмен Гочияев переехал в Москву из Твери и здесь его знали лишь партнеры по бизнесу. Он был преуспевающим торговцем и даже успел за короткое время приобрести дачу в Жаворонках. Об этом знали все его партнеры. Жену никто из них не видел, считая, что она живет на даче. Милиция и разведка подсуетились и решили использовать эту историю для своих целей.
Вика Гочияева появилась в квартире через полтора месяца после катастрофы. Она, якобы, выписалась из больницы. Одетая в черный строгий костюм и шляпу с черной вуалью, сидела в кабинете мужа и обзванивала всех партнеров Рамзана. Любопытство заставило абхазцев "клюнуть" и приехать. Убитая горем вдова произвела неизгладимое впечатление. Многие поняли, почему Гочияев скрывал жену. Те, кто помоложе, подумали - не молодой Рамзан боялся, что ее "уведут". Вика подняла густую вуаль и золотистая прядь выглянула из-под шляпы. Женщина оглядела собравшихся большими зелеными глазами и тихо поблагодарила:
- Огромное спасибо, что вы откликнулись на мою просьбу. Рамзан никогда не говорил о своих делах, но всегда повторял, что вы честные люди и поможете, если что случится. У меня есть просьба: продайте эту квартиру. Не хочу жить в этих стенах, где так не долго была счастлива…
Женщина заплакала и отвернулась. Мужчины переглянулись. Один из них, рослый, полный и уже не молодой абхазец с благородной сединой на висках, подошел и положил женщине руку на плечо:
- Не плачь. Рамзан был счастливым человеком, имея такую жену. Мы сделаем, как ты скажешь. Но где ты будешь жить? Может, купить другую квартиру? В другом районе? Мы сделаем для жены друга все!
Мнимая вдова стерла слезы со щек кружевным платочком. Несколько раз судорожно вздохнула. Подняла заплаканные глаза и посмотрела в лицо абхазца:
- Я перееду на дачу. Мне там спокойнее…
- А как же дело Рамзана? Кто станет управлять им?
Мужчина отошел к своим и что-то быстро спросил. Она беспомощно обвела взглядом собравшихся мужчин и снова заплакала. Сквозь всхлипы раздалось:
- Я же в этом ничего не понимаю и даже не представляю, как буду жить. Я ничего не умею! Рамзан все решал сам. Мне было так хорошо и спокойно с ним. Мне даже не к кому обратиться, кроме вас. Я сирота…
Женщина уткнулась в ладони лицом и зарыдала. Шляпа упала на пол, открыв взорам туго свернутый пучок гладко зачесанных золотистых волос на затылке и розовый шрам на виске. Абхазцы переглянулись и быстро заговорили на своем языке. Марина практически все понимала, но продолжала рыдать. Все тот же не молодой абхазец подошел к ней, присел и прижал к себе, поглаживая по вздрагивающим плечам. Тихо сказал:
- Если не возражаешь, мы возьмем дело Рамзана в свои руки и продолжим его за тебя, пока ты не научишься управлять сама. Ты не будешь нуждаться и станешь жить, как жила. Мы поможем.
Она подняла заплаканное лицо и с надеждой посмотрела на мужчину:
- Вы правда поможете? Я была бы очень признательна, так как сейчас нахожусь не в том состоянии, чтобы что-то делать. Мне даже двигаться трудно, раны еще плохо зажили… - Абхазцы начали вставать и прощаться. Вика устало поднялась из-за стола. Вновь надела шляпу и опустила вуаль на лицо. Пояснила удивленно глядевшим мужчинам: - Не хочу быть здесь. Тяжело. Моя машина внизу. Я еду на дачу.
Вместе с ними спустилась на лифте вниз. Молодые абхазцы переглядывались и еле слышно цокали языками - женщина им нравилась. Пожилые старались их приструнить короткими репликами. Степанова все понимала в их разговоре. Попрощалась с бизнесменами на крылечке у подъезда и направилась к маленькому "Мерседесу".
Из машины выскочил шофер лет сорока пяти в форменной фуражке и коротко остриженными волосами. По движениям было видно, что он тренирован и является по совместительству еще и охранником. Открыл дверцу перед хозяйкой. Женщина под взглядами бизнесменов устало села на заднее сиденье. Шофер захлопнул дверцу и быстро обойдя автомобиль, сел за руль. Последнее, что видели абхазцы - женщина подняла руку с платком к глазам и вновь вытирала слезы. Горцев это несколько растрогало.
Шергун, ставший шофером и связным у Марины, вел машину профессионально. Для этого ему пришлось целые сутки тренироваться у профессионального гонщика. Зато теперь он легко лавировал в потоке. Не оборачиваясь спросил:
- Как прошло?
Она устало откинулась на спинку сиденья и стащила шляпу:
- Нормально. Обещали помочь в бизнесе. Поверили, что я и есть вдова. Как же трудно было выдавить слезы! Квартиру продадут. Завтра едем на могилу "мужа" и в мечеть зайду.
Олег Маркович обернулся на мгновение:
- Ты не торопишь события? Может пару деньков повременить?
- Не думаю. Я ведь только вышла из госпиталя. Муж любимый - мусульманин и мне надо попросить муллу помолиться за него. Чем скорее я появлюсь в мечети, тем больше вероятности, что мне поверят.
Полковник посмотрел в зеркало заднего вида и присвистнул:
- За нами, похоже, следят! - Степанова уткнулась в спинку сиденья лицом, делая вид, что рыдает. Лже-шофер протянул ей платок и снова обернулся на мгновение: - Ошибся. Ну, ладно…
Шергун спокойно вел машину до самой дачи. Вынужденная стать актрисой, женщина спала на заднем сиденьи, устав от лицедейства. Полковник выскочил из автомобиля перед трехметровыми сплошными воротами. Быстрехонько открыл замок и въехал во двор. Запер ворота изнутри и подъехал к крыльцу. Двадцать минут сидел на ступеньках и ждал, что Марина проснется. Оглядывался по сторонам.
На дворе стоял сентябрь. Желтые листья завивались в кронах двух, стоящих у ворот, старых кленов и огромной березы. На темно-зеленой лужайке яркими пятнами выделялись их багряные, желтые, оранжевые и даже пестрые листья. Солнышко ласково пригревало. Ветер шелестел в кронах деревьев, а небо было бездонно-голубым. Шум с автотрассы практически не доходил сюда. На соседней даче взвыла сигнализация автомобиля и Марина проснулась. Открыла глаза и потянулась. Олег, наполовину в шутку, наполовину всерьез, открыл перед ней дверцу и помог "хозяйке" выбраться из авто. Тут же загнал "Мерседес" во встроенный гараж-подвал.