Теперь мне конец. Он не отвяжется и будет постоянно меня использовать, пока не окажусь в тюрьме или сами не уберут как опасного свидетеля. Какую же ошибку я совершил, не сообщив сразу в милицию о всей этой банде из подвала. Обрадовался, дурак, что сам уцелел, а теперь в ещё более безвыходном положении оказался. Если завтра заряд рванет, то пути мне назад уже не будет. Надо найти выход ещё сегодня и предотвратить этот взрыв. Опасно, конечно, но лучше погибнуть, чем гнить по их милости в тюрьме. Надо придумать, как выдать этих гадов, а самому остаться в стороне. Прежде всего, звонить буду не из дома, телефон могут прослушать, а из автомата. Кратко скажу, кто организовал убийство, дам его адрес и предупрежу о готовящемся взрыве - и все, брошу трубку. Пусть сами думают, как взять преступников. А Туз, может быть, на меня и не подумает: решит, что провал случаен или кто-то из своих предал.
План был готов, и, приняв решение, Кирилл сразу успокоился. Машина приближалась к его дому, и скоро надо будет действовать быстро и четко.
Выйдя из машины, Кирилл вошел в подъезд, прислушался к шуму отъезжающей машины и, решив из осторожности выждать, поднялся к себе в квартиру.
Жена ещё не ложилась спать и сидела одетая.
- Наконец-то, а то я места себе не нахожу, на сердце так тревожно!
- Ничего, Настя, со мной пока все в порядке. Ядействительно попал в ужасную историю, но выбираться из неё буду сам. Ты мне здесь не помощница. Может, все и обойдется.
Настя всхлипнула и схватилась руками за горло, словно хотела снять с шеи перехватывающий дыхание обруч.
Кирилл хотел было выйти поскорее на улицу и позвонить, но внезапно остановился, пораженный догадкой: если Туза и его людей схватят, то они могут назвать следователю и его имя как их сообщника. Вряд ли он тогда сможет оправдаться. Даже доказательств о том, что именно он позвонил и сообщил обо всем в милицию, у него не будет.
С минуту поразмыслив, он решил подстраховаться: отправить на Петровку, 38 письмо по почте. Не подписывая, разумеется. А в случае, если его задержат вместе с бандой, он сошлется на свое заявление, и по почерку легко установят, что именно он сообщил об убийстве и предупредил о готовящемся взрыве. Это был спасительный выход, и Кирилл быстро вышел в соседнюю комнату. Взял из стола конверт и лист бумаги и торопливо написал: В связи с сегодняшним объявлением по телевидению добровольно сообщаю, что убитым является приезжий картежник, называвший себя Георгием, хотя это имя не настоящее. А убили его за связь с женой главаря преступной шайки, визитная карточка которого прилагается. Его кличка Туз. А ещё сообщаю, что по указанию этого человека вмонтировано взрывное устройство в японский телевизор, предназначенный для подарка его врагу. И новое убийство может произойти в любой момент в ближайшие несколько суток.
Кирилл ещё хотел приписать сведения о каких-либо деталях, но решил, что тогда его самого легко вычислят бандиты или милиция, поставил точку, свернул листок вчетверо, вложил в конверт, заклеил его и надписал: Петровка, 38. Управление внутренних дел Москвы. Уголовный розыск.
Затем, положив письмо в карман пиджака и взяв обрывок газеты с записанным телефоном милиции, вошел в комнату к жене. Постоял в нерешительности с минуту, не зная, что сказать. Жена всхлипнула, и он, внезапно рассердившись, нарочито грубо сказал:
- Подожди хоронить-то, может быть, и пронесет грозу мимо. - И быстро вышел из квартиры, осторожно прикрыв дверь, чтобы щелкнувший замок не разбудил детей. В подъезде посмотрел на часы: прошло уже более получаса, как его подвезли к дому, и он счел возможным не таясь выйти на улицу.
Томившийся от безделья Колян, поставив машину за углом, укрывшись от ветра за колонной соседнего дома, проклинал и своего шефа, и этого интеллигента с дипломатом, из-за которого в первом часу ночи приходилось здесь торчать. А мне ещё надо через весь город тащиться, машину на место ставить. Да и куда этот малахольный денется?
Услышав глухой стук двери подъезда, он вгляделся в неясную в темноте фигуру человека, вышедшего на улицу, и внезапно почувствовал, как сердце затрепетало, словно накрытая сетью ловца птица. Будь все проклято! Идти на мокрое дело мне совсем ни к чему.
Но приказ шефа был однозначен. Теперь лишь надо убедиться, что этот тип действительно решил болтануть лишнее. Боевик достал браунинг, снял его с предохранителя и незаметно двинулся вслед за Кириллом, свернувшим за угол к телефонам-автоматам. Стараясь ступать незаметно вслед за ним, Колян лишь на несколько секунд потерял его из виду. Но как раз в этот момент Кирилл успел опустить письмо в висящий на железных столбиках почтовый ящик и вошел в телефонную будку.
Сняв трубку, начал набирать номер, записанный на клочке газетной бумаги. Колян подкрался и, присев сбоку будки, внимательно прислушался. Дождавшись ответа, Кирилл сказал:
- Я по поводу убитого, что сегодня по телевизору показывали.
- Кто вы?
И это был последний вопрос, услышанный им в жизни, на который он никогда уже не ответит.
Пуля пробила череп, и сползающее по фанерной стенке телефонной будки тело уже не слышало ни звука выстрела, ни торопливых шагов убегающего прочь Коляна.
В браунинге оставалось ещё четыре патрона.
Глава 3. Избавление
Через несколько дней начальник отдела МУРа Кондратов вызвал к себе в кабинет Звягинцева.
- Послушай, Леонид, ты ведь делом по убийству того бедолаги со свалки занимаешься? Вот посмотри, анонимка пришла. Похоже, след верный. Вчера и Клюква в своей квартире подорвался, а он с Тузом последнее время разошелся по идейным соображениям: чего-то там в соседней области на Золотом кольце не поделили. Все вроде сходится.
- Но ведь Туза пасут ребята с Шаболовки из Регионального управления по борьбе с организованной преступностью. Он человек серьезный.
- И пусть пасут! Но мы свое дело не хуже знаем, поработаем сами. Авось им нос утрем и себя покажем: повяжем самого Туза. А то они вокруг него уже три года танцуют и ещё лет пять кругами ходить будут, лишь мелочевку-пехоту в кутузку сажая. Я просто чую, что у нас все в цвет получится.
- Так я возьму анонимку на исполнение?
- Ни в коем случае! Скрыть от ребят с Шаболовки эту информацию мы не имеем права. Туз все-таки - их объект. Но пару недель будем разбираться, что к чему. Потом, при нашем тугодумии, - тут подполковник подмигнул Звягинцеву, - сообразим, о ком речь идет. Анонимку перешлем им через канцелярию. И при нашей бюрократической связи пройдет ещё две недели, пока они получат эти сведения. Так что у нас с тобой примерно месяц в запасе. В первую очередь отложи все дела и организуй встречу с тем новым твоим пареньком, что имеет подходы к ребятам Туза. Дай ему задание: может, он чего и слышал. Да, и попробуй-ка установить, где сейчас находится жена Туза: женщина под настроение многое сказать может. А я через свои каналы прозондирую, что ещё можно сделать. Все понял? Иди.
Звягинцев работал с подполковником уже восемь лет, и они с полуслова понимали друг друга. По опыту и возрасту они были равны. И могло сложиться так, что Звягинцев сейчас сидел бы на месте подполковника. Но его колючий характер мешал ладить с начальством, и потому его уже дважды обходили при переаттестации. Подполковник тут был ни при чем, Звягинцев это понимал и не таил обиды на своего более удачливого бывшего однокурсника по Московской школе милиции. Зато как профессионал он мог вполне положиться на своего начальника. А это уже немало при кадровой чехарде, сотрясающей МУР в последние годы.
- Да, вот еще, Леонид, - остановил его подполковник уже в дверях, - об этой анонимке и работе по ней знаем только мы двое.
- Не первый год замужем, - отмахнулся Звягинцев и, смягчая резкость, отшутился: - Обижаешь, начальник!
Слышать бы Тузу этот разговор, может быть, он и поостерегся бы. Но он считал, что с ликвидацией телевизионщика концы ему удалось надежно спрятать. Да и сама обстановка обострившейся войны за сферы влияния заставляла его действовать активно. Иначе конкуренты, особенно из молодых, съедят и выбросят из дела. Нет, залегать на дно он сейчас никак не мог.
Тем более что тучи нагрянули оттуда, откуда их никак не ждали. Где-то накопали руоповцы материал по рэкету. Так себе случай, но наследил сам Копченый. Потерпевший, терпила, видишь ли, его лично знал по старым делам. Значит, нечего было самому к нему соваться. А Копченого сдавать никак нельзя: он - человек из ближайшего окружения, слишком много знает, да и без его связей и мозгов много лакомых кусочков мимо пролетать будет. Эту проблему надо решить, и притом быстро, но сделать все по-умному иосторожно. Хотя и деньги есть, и ребят готовых на все хоть пруд пруди. Взять того же Коляна. Надо присмотреться к пареньку. После устранения телевизионщика его из простых пехотинцев в более крупную фигуру можно передвинуть.
Туз в глубине души побаивался и недолюбливал окружавших его блатных. А Колян не судим, выдержан, всегда по-военному подтянут. В ресторане мордобития из-за бабы по пьяной лавочке никогда не допустит. Да, надо будет присмотреться к нему получше, попробовать в новом деле.
Знай Туз о заначенном браунинге, да ещё дважды засвеченном, удавил бы Коляна собственными руками. Но он оставался в неведении, а потому, планируя совместно с Анатолием возможные варианты устранения неугодного свидетеля, решил задействовать на главном направлении Коляна. Пусть паренек ещё раз докажет свою преданность.
В первые минуты знакомства он не обратил на неё внимания. Ему было не до того. Петляние по городу, нервное озирание по сторонам в поисках хвоста, бешеная гонка по шоссе, а затем изматывающее подпрыгивание на ухабах проселочной дороги, ведущей к этой глухой деревеньке, - все это подтверждало серьезность опасений ментов за его жизнь. Очень уж им хочется засадить Копченого! Ане будет его - не состоится и показательный суд. Копченый сам виноват: поставил его в безвыходное положение, потребовав сразу такую сумму. У него в наличии всего лимонов тридцать было, а остальное вложено в дело. Согласись Копченый подождать месяца три - и можно было бы выкрутиться. Но подосланные им быки уперлись в своих непомерных притязаниях. То ли без разведки накатили, а может быть, их конкуренты наняли его разорить. Но деваться было некуда, и он подал заявление. Погорячился, конечно. Надо было просто срочно ликвидировать дело и смыться. А теперь после суда над Копченым надо залечь на дно, чтобы скрыться от его парней. Копченый - авторитет, и его привлечение к суду, конечно, не простят.
Правда, высокий, чернявый, с большими залысинами оперативник Чернов из РУОПа успокаивает:
- Дней пять до суда посидишь в надежном убежище, дашь показания, а потом поможем тебе махнуть на юг. Отдохнешь несколько месяцев, а когда все затихнет, вернешься. Ты человек молодой, одинокий, и с тобою особых хлопот не будет.
Гладко излагает, да поменяться бы с ним местами. Знал бы, как постоянно ощущать на лбу перекрестие прицела невидимой пушки. Да, зря погорячился. Хорошо ещё успел прихватить с собой достаточную сумму наличными. Есть с чем на юг прокатиться. Да и здесь, в этой деревеньке, на свежем воздухе несколько дней передохнуть. Компания, правда, у него будет незавидная: хозяин - пенсионер милицейский да его моложавая с красными от деревенского воздуха щеками толстушка жена. Оба из городских, приезжающие на все лето в этот купленный ими после ухода мужа в отставку домик. Надо отдать должное Чернову, выбравшему такое идеальное место для укрытия ценного свидетеля.
Сухощавый с седыми висками молчаливый отставник к поручению отнесся со всей серьезностью. После отъезда своих бывших сослуживцев вытащил из кладовки охотничье ружье, любовно собрал и зарядил крупной дробью. Да разве этой штуковиной остановишь крутых ребят Копченого? Смешно! Но, наверное, так ему спокойнее.
Снарядив оружие, отставник, не обращая на него внимания, занялся садовыми делами. Ну а моложавая, хорошо сохранившаяся хозяйка проявила о нем прямо-таки материнскую заботу, перетаскивая в выделенную неожиданному гостю комнату все для него необходимое. Она сновала между кухней, кладовкой и гостевой комнатой, доставая белье, графин, посуду.
С удовлетворением расслабившись после долгой езды и волнений, он со всевозрастающим интересом наблюдал за ловкими, точно рассчитанными передвижениями хозяйки. Полнота ей совсем не мешала, и она быстро и почти бесшумно ступала по скрипящим половицам старого дома. Под легкой тканью платья явственно угадывались изгибы её крепкого тела. Когда она попадала в льющийся из окна поток солнечного света, через просвечивающийся шелк явственно проступали очертания нижнего белья. И он неожиданно для себя ощутил желание близости с этой уже немолодой женщиной.
Взявшись перетаскивать из кладовки перину, она застряла вместе с ней в дверном проеме. Поспешив на помощь, он подхватил перину за свисающие края, и они в едином усилии протолкнули тяжелую ношу в комнату. По инерции сделали несколько шагов и бросили её на диван. Их бедра на какое-то мгновение соприкоснулись. Он остро ощутил упругость её тела, и рука непроизвольно скользнула по округлой поверхности живота. Мгновенно вспыхнувшее лицо женщины и мелькнувший в её глазах бесовский огонек сказали ему о многом.
Стараясь скрыть смущение и пряча глаза, она поспешно отвернулась и стала расстилать перину. Когда она наклонилась, платье туго обтянуло её бедра, и на крутых ягодицах резко обозначились очертания трусиков. Он не удержался и легким поглаживающим движением провел ладонью по этим соблазнительным округлостям, ощутив под ладонью возбуждающую теплую плоть.
Она резко выпрямилась и развернулась лицом к нему, явно готовая дать отпор. Он поспешил извиниться, скороговоркой пробормотав:
- Я задел вас случайно. Хотел лишь помочь. - И суетливо бросился расправлять и без того ровно постеленный ближний к нему край перины. Какое-то мгновение женщина колебалась, не зная, как ей отреагировать, но потом решила не поднимать скандала и, довольно грубо отодвинув его в сторону, достелила постель.
Стараясь не смотреть в его сторону, вышла из комнаты и нарочито медленно закрыла за собой дверь, словно раздумывая, говорить ли мужу о дерзости гостя. А, не все ли равно! Он и так почти смертник.
Сбросив ботинки, он, не раздеваясь, разлегся поверх одеяла и, закинув руки за голову, в очередной раз попытался угадать свое будущее. Это бесполезно. Далее ближайших нескольких месяцев веселого пребывания на юге воображение отказывалось заглядывать. Чернов заверяет, что если этим бандитам не удастся заставить его замолчать до суда, то потом, после осуждения Копченого, он им не будет нужен, зачем им лишние хлопоты? Логично, и ему очень хотелось в это верить. Ну да что сейчас загадывать! Надо, пока есть возможность, жить одним днем. Чем ему плохо? Его молодое, полное сил тело покоится на мягкой перине, под головой приятно шуршит подушка, кружа голову манящим запахом сеновала. А за бревенчатой стеной полыхает буйной юной зеленью ликующая природа июньского лета. И впереди ещё четыре дня этого неожиданно подвернувшегося отдыха. Хорошо! Хотя скукота, конечно. Телевизор и книги не спасут. Остается одно развлечение: эта женщина. Спешить он не будет. Разыграет спектакль постепенно. Он и режиссер, и сценарист, и актер - все в одном лице. Вот только бы не подвела сама женщина!
За ужином он намеренно не смотрел в сторону хозяйки: это должно её озадачить, да и подозрения отставника возбуждать незачем. И только к концу проходящего в молчании ужина, в тот момент, когда задетая явным невниманием хозяйка протянула руку за куском хлеба, его ладонь словно случайно соскользнула с шероховатой поверхности черной горбушки и ласково проехалась по её пухлым пальцам.
Вспыхнув, хозяйка с тревогой бросила взгляд на склонившегося над тарелкой мужа и, убедившись, что все в порядке, резко поднялась и вышла на кухню за чайником. Вспыхнувший на её щеках румянец укрепил в нем уверенность в успехе.
После ужина настроение у него улучшилось: как бы то ни было, а он пока в безопасности, и у него появилось интересное занятие. Что ещё человеку надо?
Все последующие три дня он то усиливал знаки внимания, то делал вид, что оставил свои намерения, наткнувшись на непреодолимую стену отчуждения. В такие моменты женщина явно начинала сожалеть о своей сдержанности и излишней строгости. Он просто физически ощущал приближение к цели, видя, как ослабевает её сопротивление. Эта игра в кошки-мышки здорово забавляла его. И, уверенный в успехе, он уже не торопил события.
Вот только муж-отставник начал что-то подозревать. Он видел, как тот нахмурился, увидев принарядившуюся к обеду жену. Наверное, белую кофту и черную юбку хозяйка надевала лишь в торжественных случаях. Да, надо быть осторожнее, а то этот доморощенный Отелло со своим ружьем доберется до него раньше всех мафиози, вместе взятых. Ситуация становилась опасной, но теперь уже из самолюбия он не мог отказаться от задуманного. Выбрав момент, он перехватил хозяйку на холодной полутемной террасе и сорвал два страстных поцелуя с влажных губ женщины, порывисто обнявшей его за шею. Резко отстранившись, она скрылась за дверью. Он вновь остро ощутил близость успеха: затянувшаяся игра подходила к концу. Послезавтра его увезут на суд, он даст показания и, затерявшись в многомиллионной стране, никогда больше не встретится с этой отошедшей на покой супружеской парой.
До суда оставался лишь один день, и он мучительно размышлял, как улучить момент для окончательной развязки. Но он зря беспокоился. С утра женщина сама проявила инициативу, надоедливо пристав к мужу с просьбой сходить в соседнее село за хлебом и молоком.
Валяясь на мягком ложе в своей комнате, он с интересом прислушивался к возникшей между супругами перепалке. Возражения мужа звучали все неувереннее, и наконец-то он сломался под яростными упреками хозяйки. Досадливо, резче, чем обычно, хлопнула дверь, и он из окна своей комнаты со всевозрастающим радостным возбуждением наблюдал, как, скользя по глине, мокрой после прошедшего ночью дождя, хозяин в темно-сером плаще удаляется от дома. Минут через десять отставник достиг небольшого леска и скрылся из виду.
Именно в этот момент, убедившись, что муж далеко, женщина решительно вошла в его комнату. Словно все было оговорено заранее, она, встав перед ним, начала разоблачаться, с раздражающей поспешностью срывая с себя платье и белье. Он последовал её примеру. Они даже не стали разбирать постель, а расположились поверх одеяла. Иженщина, закрыв глаза, полностью доверила свое тело его безудержной фантазии.
Наконец он откинулся в сторону. Расслабленно откинувшись на подушку, он лениво наблюдал, как женщина, вся ещё во власти физической близости, не торопясь натягивает на себя одежду, постепенно скрывая от него свои все ещё привлекательные прелести. Оправив свернувшееся вокруг колен платье, подошла к небольшому зеркалу, внимательно себя рассмотрела, вздохнула и сказала, словно её спрашивали: