Одной из причин возникновения комплекса дефицита внимания является информационная перегрузка , с которой сталкиваются большинство современных руководителей. Согласно некоторым исследованиям, средний пользователь электронной почты ежедневно тратит на обработку и отправку сообщений порядка девяноста минут рабочего времени. В сегодняшнем быстроменяющемся мире решения принимаются в условиях неопределенности и турбулентности окружающей среды, когда приходится обрабатывать огромные объемы информации и концентрироваться одновременно на нескольких направляющих.
...
ИСКУССТВО УПРАВЛЕНИЯ: Одной из причин возникновения комплекса дефицита внимания является информационная перегрузка , с которой сталкиваются большинство современных руководителей.
Во времена Уинстона Черчилля ситуация была иной. Не было компьютеров, сотовых телефонов и Интернета. Тем не менее основные годы управленческой деятельности британского политика совпали с событиями, которые не знали аналогов в мировой истории по степени своей драматичности и напряженности. Именно поэтому управленческий опыт Черчилля может оказаться полезен современным лидерам, находящимся на грани нервного срыва от изматывающей умственной работы.
Сын Черчилля Рандольф вспоминал, что его отец "был способен успешно справляться на нескольких фронтах одновременно" [806] . "Он здесь, там и везде!" – восхищались им журналисты Daily Express [807] .
Как Черчиллю удалось добиться этого? Все дело в умелой расстановке приоритетов, считал британский политик. Для своих подчиненных он разработал трехуровневую систему актуальности выполнения поручений. Высший приоритет отдавался бумагам с красно-оранжевой наклейкой "Сделать сегодня" [808] . На втором месте шли документы с желтой наклейкой – "Доложить в течение трех дней". На третьем – "Доложить в течение недели".
Второе, на что он обращал внимание, – правильная организация процесса поступления и обработки информации. Сторонник письменных коммуникаций, Черчилль был категорически против бумажных завалов и документационного хаоса. В частности, всю входящую корреспонденцию он разделял на одиннадцать категорий:
– самые важные и срочные вопросы (подаются в самом начале);
– телеграммы Министерства иностранных дел;
– телеграммы военных министерств;
– запрашиваемые отчеты;
– парламентские вопросы;
– на подпись;
– просмотреть;
– документы от генерала Исмея (из Комитета начальников штабов);
– прочие ответы (кроме генерала Исмея);
– церковные документы;
– для выходных (самый низкий приоритет) [809] .
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Сторонник письменных коммуникаций, Черчилль был категорически против бумажных завалов и документационного хаоса.
Отдельного упоминания заслуживает такой важный ресурс каждого руководителя, как память. В предыдущей части уже упоминалось о том, что Черчилль обладал феноменальной памятью. И тем не менее он старался не перегружать ее понапрасну. Зачем помнить то, что можно записать, считал великий политик.
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Черчилль обладал феноменальной памятью. И тем не менее он старался не перегружать ее понапрасну. Зачем помнить то, что можно записать.
"В своей работе Черчилль взял за правило записывать все, что привлекало его внимание, – любую деталь, которая требовала пояснения, каждую мысль, которую следовало передать дальше, – отмечает официальный биограф сэр Мартин Гилберт. – В течение сорока лет он выработал привычку тут же диктовать идеи, которые приходили ему в голову. Это был постоянный процесс, который мог случаться во время чтения газет, путешествий, изучения официальных бумаг или просто каких-нибудь бесед" [810] .
Сам Черчилль неоднократно подтверждал, что обращался к перу и бумаге, чтобы разгрузить свой мозг для решения насущных проблем. На страницах его мемуаров есть множество упоминаний об этом. Например:
"Я провел первое совещание в Адмиралтействе вечером 4 сентября 1939 года. Принимая во внимание важность обсуждаемых вопросов, прежде чем отправиться спать, я записал основные принятые решения собственными словами" [811] .
"Прослушав десятиминутное сообщение, человек понимает и запоминает из сказанного лишь половину, – заявил на одной из публичных лекций французский романист Андре Жид. – Память может удерживать всего одну четвертую часть того, что было сказано несколько дней тому назад". Известный дипломат, профессор Дипломатической академии МИД России Виктор Иванович Попов в своем курсе лекций также говорил, что "половина того, что вчера было сказано, сегодня воспроизводится уже неточно. Впоследствии объем точной информации о беседе снижается на 15 – 20 %. Чем продолжительней беседа, тем труднее она запоминается, тем важнее записать ее как можно быстрее" [812] .
...
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: "Память может удерживать всего одну четвертую часть того, что было сказано несколько дней тому назад".
Андре Жид
Повышение работоспособности
При всей важности умелой расстановки приоритетов и снижения информационной нагрузки перечисленные выше действия носят поверхностный характер и не затрагивают глубинную причину комплекса дефицита внимания. Проанализировав более внимательно управленческий стиль Уинстона Черчилля и манеру его поведения в различных ситуациях, попытаемся определить те меры, которые позволяли ему сохранять работоспособность на высоком уровне даже в пожилом возрасте.
Сам Черчилль, размышляя над поиском средств для борьбы со стрессом, разделял жертв этого негативного явления на три категории:
1) те, кто гибнет от чрезмерного труда;
2) те, кто гибнет от чрезмерного беспокойства;
3) те, кто гибнет от чрезмерной скуки [813] .
Что же предлагал великий политик?
Во-первых, каким бы видом управленческой деятельности он ни занимался, он всегда стремился к тому, чтобы работа вызывала положительные эмоции.
...
ЛИДЕРСТВО ПО ЧЕРЧИЛЛЮ: Каким бы видом управленческой деятельности Черчилль ни занимался, он всегда стремился к тому, чтобы работа вызывала положительные эмоции.
"Нет смысла делать то, что вы любите, следует любить то, что вы делаете", – делился он своим опытом [814] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: "Нет смысла делать то, что вы любите, следует любить то, что вы делаете".
В работу всегда добавлялись элементы, доставляющие британскому политику удовольствие. Неудивительно, что его коллеги обращали внимание на то, что он "не проводил четкого различия между личной жизнью и исполнением должностных обязанностей" [815] . В мировоззрении Черчилля это было едино: личная жизнь наполнялась элементами работы, а работа – составляющими из личной жизни.
Фельдмаршал Алан Брук оставил следующее воспоминание об одном из вечеров, проведенных с премьер-министром.
Брук приехал в Чекерс без пятнадцати восемь вечера. Из гостей был только он и профессор Фредерик Линдеман, близкий друг Черчилля. Ужин длился три часа, до одиннадцати. Затем хозяин дома переоделся в комбинезон "сирена" и предложил гостям подняться наверх, где уже все было готово для просмотра кинолент. В течение часа джентльмены смотрели русские и немецкие фильмы, после чего спустились вниз и еще час провели за разговорами.
Часы показывали уже второй час ночи. Черчилль отпустил Линдемана, заметив, что хочет поговорить с Бруком с глазу на глаз. Они стали обсуждать военно-морские операции в Северной Африке и в районе Средиземноморья, которым премьер придавал большое значение. Далее они переключились на оборону острова от вторжения. Когда часы пробили четверть третьего, Черчилль предложил Бруку пройти в обеденный зал, чтобы перекусить сэндвичами. Начальник имперского Генерального штаба искренне надеялся, что это означает отход ко сну, но не тут-то было! Черчилль включил граммофон и с сэндвичем в одной руке и пучком кресс-салата – в другой принялся вышагивать по комнате, подпрыгивая в такт музыке. Каждый раз, доходя до камина, он на короткое время останавливался, чтобы произнести какой-нибудь афоризм. Например: "Человеческая жизнь аналогична движению внутри тоннеля с закрытыми по обе стороны окнами. Когда ты подходишь к окну, чья-то невидимая рука открывает его, и свет, который ударяет из окна, лишь еще больше сгущает мрак в конце тоннеля".
"Учитывая огромную тяжесть ответственности, которая лежала на нем, легкость духа Уинстона просто невероятна!" – восторгался Брук [816] .
Сегодня ученые считают, что ключевым моментом в борьбе с комплексом дефицита внимания является "творческий подход к выстраиванию рабочей среды и поддержанию собственного эмоционального равновесия и физического здоровья. Способствуйте распространению положительных эмоций" [817] .
Будущий премьер-министр Гарольд Макмиллан называл некоторые поездки Черчилля в США для военных переговоров "любопытным смешением праздников и работы".
"Уинстон много ел и пил, решал важнейшие вопросы, играл в бильярд и безик и просто наслаждался собой, – описывает Макмиллан. – Вся наша поездка, которая продлилась две недели, была чем-то средним между круизом, летней школой и деловыми встречами. На стендах вывешивались расписания заседаний рабочих групп, напоминавшие расписание лекций. "Занятия" как правило, заканчивались часов в пять пополудни. Адмиралы и фельдмаршалы отправлялись на пляж играть с галькой и строить замки из песка" [818] .
Стараясь получать максимальное удовольствие от работы, Черчилль выстраивал доверительные дружеские отношения со своими коллегами, что современными экспертами в области психологии труда оценивается как важнейший элемент повышения производительности.
"Один из наиболее мощных факторов, вызывающих положительные эмоции и восстанавливающих силы, – это теплые человеческие отношения", – отмечают американские психологи Джим Лоэр и Тони Шварц [819] .
...
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: "Один из наиболее мощных факторов, вызывающих положительные эмоции и восстанавливающих силы, – это теплые человеческие отношения".
Психологи Джим Лоэр и Тони Шварц
"На работе необходимо поощрять социальные связи и создавать атмосферу доверия, – поддерживает их доктор Хэллоуэлл. – Если пару раз в день вы будете общаться с приятным для вас человеком, то ваш мозг получит необходимый положительный заряд" [820] .
Второй фактор повышения производительности, на который Черчилль обращал самое пристальное внимание, был сон.
"Уинстон работает день и ночь, – делилась его супруга Клементина со своей сестрой Нелли Ромилли. – Славу богу, он в порядке. Усталость дает себя знать, если он спит меньше восьми часов. Ему не обязательно спать сразу восемь часов, но если в течение суток он не набирает их, то видно, что он изнурен и устал" [821] .
К счастью для Черчилля, он не страдал бессонницей.
"В самые худшие времена войны у меня всегда сохранялся прекрасный сон, – утверждает он. – В период кризиса 1940 года, когда на меня была возложена такая большая ответственность, а также во многие другие трудные и тревожные минуты последующих пяти лет я всегда мог, бросившись в постель после целого дня работы, спать до тех пор, пока меня не будили. Я крепко спал и просыпался со свежими силами, не испытывая ничего, кроме желания взяться за разрешение любых проблем, которые приносила мне утренняя почта" [822] .
Для деятельного руководителя умение быстро засыпать так же важно, как хорошая память, организованность и способность адаптироваться в быстро меняющейся обстановке. Британский политик обладал этим умением, чем производил впечатление на своих коллег и подчиненных.
Полковник Ян Джейкоб вспоминает следующий эпизод августа 1940 года. После очередного совещания с военными в Чекерсе, которое, как водится, перешло далеко за полночь, Черчилль попросил генерала Гордон-Финлэйсона записать свои предложения для завтрашнего обсуждения. После этого премьер направился к себе в комнату отдыхать. Военные также разошлись по комнатам. Неожиданно к Джейкобу обратился встревоженный Гордон-Финлэйсон: для составления записки ему нужна была карта военных действий. Джейкоб ответил, что требуемой картой не располагает, и предложил связаться с Военным министерством, чтобы оттуда прислали карту первой же почтой. Он спустился вниз, в комнату секретарей, чтобы сделать соответствующий звонок. В помещении было темно, и Джейкоб, сняв трубку, случайно нажал не на ту кнопку.
– Что случилось? – раздался в трубке раздраженный голос премьер-министра. – Есть какие-нибудь новости?
Джейкоб стал извиняться.
– Хорошо, – выслушав его, сказал Черчилль. – Но прошу вас, больше так не делайте, потому что я уже заснул.
"Прошло не больше пяти минут, как Уинстон поднялся к себе, – отметил пораженный Джейкоб, – и он уже заснул!" [823]
Раздражение Черчилля было понятно и оправданно, поскольку он старался не нарушать свой сон. Среди распоряжений, касающихся организации рабочего процесса, было и такое: не будить его раньше положенного времени, какие бы новости ни служили для того веским основанием. Исключение могло составить лишь вторжение в Британию, о чем премьер-министру надлежало доложить незамедлительно [824] .
В воспоминаниях секретарей есть множество свидетельств, какую важную роль в рабочем графике британского премьера играл также дневной сон.
Вернувшись в Адмиралтейство в 1939 году, Черчилль хорошо понимал, что отныне ему придется нелегко. Во-первых – возраст, во-вторых последствия травм (в 1931 году политик получил множественные переломы, попав под автомобиль) и болезней (среди них – тифозная лихорадка). Но главное – масштаб и срочность решаемых вопросов, которые не давали ни малейшего права на снисхождение. Необходимо было разработать методику восстановления. Черчилль так и поступил, взяв за ее основу дневной сон.
"Я считал, что мне придется напрячь все силы, чтобы не отстать от поколения, находившегося теперь у власти, и идти в ногу с новыми молодыми гигантами, которые могли появиться в любое время, – комментирует он. – В данном случае я полагался не только на свои знания, но и на рвение и умственную энергию. С этой целью я вернулся к тому режиму, которого придерживался в бытность мою в Адмиралтействе в 1914 – 1915 годах и который, как я убедился, значительно повышал мою работоспособность. Ежедневно, вскоре после полудня, я ложился по крайней мере на час отдыхать и полностью использовал мою счастливую способность сразу же засыпать крепким сном. Таким образом, мне удавалось втиснуть полтора рабочих дня в один день. В намерения природы не входило заставить человечество работать с восьми утра до полуночи без освежающего забвения, которое, если оно даже и продолжается всего каких-нибудь двадцать минут, позволяет восстановить все жизненные силы. Я с сожалением ложился в постель, как ребенок, каждый раз после полудня, но зато был вознагражден тем, что мог потом работать ночью до двух часов или даже позже – иногда значительно позже – и начать новый день в 8 – 9 часов утра. Этот порядок, который я соблюдал на протяжении всей войны, я рекомендовал и другим в тех случаях, когда им приходилось в течение длительного времени выжимать последнюю каплю сил из своего организма" [825] .
...
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: "Ежедневно, вскоре после полудня, я ложился по крайней мере на час отдыхать и полностью использовал мою счастливую способность сразу же засыпать крепким сном. Таким образом, мне удавалось втиснуть полтора рабочих дня в один день".
Впервые Черчилль познакомился с преимуществами сиесты во время своей первой военной кампании на Кубе, в далеком 1895 году. Однако использовать дневной сон для повышения работоспособности он стал только со времен активной деятельности в Адмиралтействе в годы Первой мировой войны. Произошло это не без участия его любимого секретаря Эдварда Марша [826] .
Вспоминая этот период спустя годы, Черчилль писал: "Дневной отдых и сон освежают человеческий организм гораздо лучше, чем ночное забвение. Мы поступаем бессовестно и недальновидно, перегружая свой организм. Нам следует надвое делить наш день в интересах дела или для получения удовольствия. В годы войны в Адмиралтействе я убедился, что мог прибавлять по два часа к рабочему дню после дневного отдыха" [827] .