Но уже через пять-шесть секунд стало понятно, что Жано, всё же, является стопроцентным французом: заюлил, зашаркал ножками и принялся рассыпаться перед Инэс в цветастых и многослойных комплиментах. А узнав, что перед ним находятся молодожёны, чуть собственной слюной не захлебнулся – от восторга и полноты нахлынувших чувств.
Только минут через десять, исчерпав весь свой запас щенячьего восторга, он, наконец-таки, угомонился и поинтересовался – на удивление спокойным и будничным голосом:
– Ну, и зачем, друзья мои, вы прибыли в нашу скучную и насквозь-прозаичную Аргентину? Я-то всегда думал, что именно Австралия – по всяким экзотическим штуковинам – даст фору любой стране этого бренного и скучного Мира. Мол, самое лучшее место – для полноценного и неповторимого свадебного путешествия.
– У меня вчера родного деда убили, – сообщил Роберт. – Ганса Моргенштерна.
– Покойный заслуженный ветеран "АнтиФа" – твой дедушка? – удивился Матис и тут же загрусти: – Извини, Робби, но если ты хочешь, чтобы моё агентство помогло тебе в расследовании этого убийства…. Ничего не получится, дружище. Там, где маячит легендарный "Эскадрон смерти", обычным штатским людям делать нечего. Голову оторвут, выбросят в ближайшие кусты и только после этого поинтересуются – именем-фамилией. Многократно проверено…
– С расследованием я и сам справлюсь.
– Мы справимся, – поправила Инэс.
– Хорошо. Мы.
– А я вам чем могу помочь?
– Пистолет нужен. Желательно, легальный. Ну, и запасные патроны к нему.
– И только-то? – облегчённо вздохнул Жано. – Сделаем. Не проблема.
Он подошёл к высокому металлическому сейфу, располагавшемуся в дальнем углу кабинета, отпер дверку, достал с верхней полки компактный чёрный пистолет и, протянув его Роберту, пояснил:
– Семизарядный браунинг, почти новый. Правда, польской сборки. Зато не засвеченный. А вот и две запасные пистолетные обоймы. Держи. Пользуйся на здоровье…. Теперь по поводу "легализации". У тебя, капрал, в Буэнос-Айресе есть знакомый полицейский?
– Педро Карраско, криминальный следователь Прокуратуры. Округ – "Палермо".
– Нормальный вариант. Сгодится…. Вот, тебе лист бумаги и шариковая ручка. Садись за стол и пиши.
– Что писать-то?
– Заявление на имя "прокурорского" инспектора Карраско. Мол, так и так: – "Вчера вечером я, "такой-то, такой-то", шёл по улице Сан-Мартин. На тёмно-синей скамье, установленной под фонарём, лежал полиэтиленовый пакет. Я, влекомый природным любопытством, остановился, заглянул внутрь пакета и обнаружил там пистолет марки – "браунинг", а также две запасные обоймы к нему. Считаю своим гражданским долгом – сдать найденное оружие и боеприпасы аргентинским Властям…". Подпишись и поставь сегодняшнее число. Вот, и вся "легализация". Этому фокусу меня один русский иммигрант научил…. Только не забывай, пожалуйста, каждое утро писать новое заявление. Естественно, со свежей датой. А старое, соответственно, не забывай уничтожать…
Раздалась мелодичная трель.
– Ремарк слушает, – сообщил – в тёмно-синий брусок мобильника – Роберт.
– Инспектор Ремарк? – уточнил манерный женский голосок.
– Инспектор особого раздела. Маньяков ловлю.
– Это очень хорошо, – одобрила неизвестная женщина. – С вами сейчас будет говорить писатель Дитер Кастильо. Автор романа – "Неизвестный Эскадрон".
– Не возражаю…
"Конечно, это очень кстати", – напомнил о своём существовании неунывающий внутренний голос. – "Лишним, в любом случае, не будет…. Но откуда, братец, этот документальный романист (заметь, с немецким именем и испанской фамилией), узнал номер твоего мобильного телефона? А?".
Глава шестая Бизнес-предложение и главный подозреваемый
– Инспектор? – голос, исходивший из трубки мобильника, был невзрачен, скрипуч, сух и равнодушен. – Сочувствую, сожалею и скорблю. Естественно, по поводу безвременного ухода от нас мистера Ганса Моргенштерна. Фатальное и несправедливое происшествие. Непоправимая утрата.
"Странный и однозначно-неприятный голос", – подумал Роберт. – "А я почему-то был уверен, что все писатели, априори, являются людьми живыми, любопытными, сердечными и общительными…. А как же иначе? Информацию собирать – дело заведомо непростое и заковыристое. Особенно, если речь идёт о документальных романах: душевные беседы с непосредственными участниками описываемых событий, доверительные разговоры со свидетелями…. Как с таким противным голосом – можно входить в доверие? Нонсенс, однако…".
Он, решительно отогнав все посторонние мысли в сторону, заговорщицки подмигнул Матису и Инэс, после чего, включив телефонную функцию "громкой связи", вежливо поздоровался:
– Приветствую вас, герр Дитер. Спасибо – за высказанные соболезнования.
– Только, пожалуйста, без "герра", – недовольно проскрипел голос. – Да, моя матушка, безусловно, была немкой. Но…. Короче говоря, я предпочитаю не иметь с южноамериканскими "мофами" и "бошами" ничего общего. И немецким языком никогда не владел. Обращайтесь ко мне по-простому – "мистер". Или же – "дон" и "сеньор", если вам, инспектор Моргенштерн, ещё не наскучил местный цветастый колорит.
– Хорошо, уважаемый сеньор Кастильо, учту на будущее, – заверил Роберт. – А вы тогда, в свою очередь, величайте меня – "Ремарком". Буду признателен.
– Служебные и фамильные прозвища? Узнаю австрийскую мечтательную сентиментальность. Ваш покойный дед был точно таким же…. Впрочем, почему бы и нет? Договорились. По крайней мере, до момента подписания официальных документов…
– Официальных?
– Официальных, деловых и финансовых документов, – уточнил известный писатель. – Неужели вы думаете, что я звоню вам только из житейской вежливости? Или же из праздного любопытства?
– Нет, я так не думаю…. Позвольте вопрос?
– Задавайте.
– Откуда вы узнали – номер моего мобильного телефона? – спросил Роберт.
– Неплохо, Ремарк, неплохо. Насквозь деловой и прагматичный подход. Между будущими партнёрами по коммерческому проекту не должно быть никаких недомолвок. Азбука успешного бизнеса…. Итак, рассказываю. Вчера я был вызван официальной повесткой – к девяти тридцати сегодняшнего утра – в Прокуратуру городского округа "Палермо", к криминальному инспектору Педро Карраско. Допрос не допрос, но что-то весьма похожее. Разговор – обо всём сразу. Мол: – "Как часто вы встречались с покойным Гансом Моргенштерном? Когда – в последний раз? О чём разговаривали? Какие совместные планы строили? Не опасался ли дон Ганс чего или кого-либо? Не было ли у него явных врагов?". Ну, и так далее, в том же духе…. Не думаю, что мои показания хоть в чём-то помогли следствию. А, вот, мне удалось почерпнуть из этого разговора достаточно много полезного…. Видите ли, я являюсь человеком мрачным, склочным, сумасбродным и язвительным. Поэтому на все важные встречи и деловые переговоры беру с собой личного секретаря…
– То бишь, секретаршу по имени – "Лусия"?
– Однако, – уважительно хмыкнул Дитер Кастильо. – Вы тоже, судя по всему, времени даром не теряли и кое-какой познавательной информацией обросли. Молодцом…. Тем не менее, продолжаю. Да, Лусия Месси является очень ценным кадром: кое-что понимает в юриспруденции и в издательском бизнесе, занималась практической адвокатурой, неплохой психолог, коммуникабельна, симпатична и легка в общении. Короче говоря, именно поддавшись её чарам, инспектор Карраско и сообщил нам о приезде в Буэнос-Айрес родного внука покойного мистера Ганса Моргенштерна. И не только сообщил, но и продемонстрировал визитную карточку означенного внука. Естественно, что глазастой Лусии не составило особого труда – "срисовать" и имя-фамилию, и должность, и номер мобильного телефона…. Инспектор по "маньячным" делам? Причём, опытный, успешный и даже (я навёл справки в Интернете), знаменитый? Являющийся, ко всему прочему, и близким родственником одного из погибших ветеранов спецслужбы "АнтиФа"? Редкостная удача. Редкостная – с точки зрения успешного бизнеса, я имею в виду…. Вы же, Ремарк, будете проводить частное расследование? То есть, ловить подлого маньяка, убившего вашего деда и его старинных сослуживцев?
– Буду, – признался Роберт. – К чему, собственно, скрывать? А у вас, как я понимаю, есть некое конкретное предложение о взаимовыгодном сотрудничестве?
– Имеется. Предлагаю – проводить данное расследование совместно.
– Расшифруйте, пожалуйста. О чём, собственно, идёт речь?
– Только о высокодоходном и эффективном бизнесе, – в скрипучем голосе собеседника прорезались откровенно-алчные нотки. – Признаюсь, что на издании романа "Неизвестный Эскадрон" я уже заработал неплохие деньги. Вернее, очень даже хорошие. И "копейка" продолжает регулярно капать: я исправно получаю свои "роялти" с каждой изданной книги. Вчера моё аргентинское издательство, учитывая факт убийства Ганса Моргенштерна, сообщило о решении выпустить очередной дополнительный тираж "Неизвестного Эскадрона". А сегодня, менее часа назад, последовал телефонный звонок из Нью-Йорка: крупная американская издательская группа предлагает заключить Контракт на издание моего романа на английском языке. А это, согласитесь, очень лакомый и перспективный рынок.
– Соглашусь, конечно, – непонимающе переглянувшись с Инни, пробормотал Роберт. – Очень перспективный…
– Это хорошо, что вы так всё…э-э-э, правильно понимаете. Возможно, что даже помощь Лусии не потребуется…. Итак, перехожу к главному. Нам с вами, Ремарк, необходимо – и как можно быстрей – подготовить к печати вторую книгу, которая будет являться прямым продолжением "Эскадрона". О чём она должна рассказать читателям? Конечно же, о совместно-проведённом успешном расследовании. То есть, финансирование, "мозговой штурм" и выработку общей стратегии мы будем осуществлять совместно, а всю оперативную часть вы, естественно, возьмёте на себя. Я же (в качестве "партнёрской доли"), также внесу дополнительную лепту, а именно, поделюсь эксклюзивной информацией, полученной от ветеранов "АнтиФа", но так и не вошедшей в первый роман…. Резюмирую. Во-первых, нам предстоит оперативно (а также элегантно и красиво), отыскать маньяка, убившего вашего деда и его сослуживцев. Во-вторых, собрать необходимое количество документального и иного материала, включая качественные фотографии, на основании которого можно будет написать полноценное и захватывающее продолжение романа "Неизвестный Эскадрон". Коммерческий успех практически гарантирован…. Как будет называться эта книга? Например, "По следу кровавого маньяка…". Или же как-то по-другому. Не важно…
– А что – важно?
– Что? – на пару секунд задумался Дитер Кастьльо. – На данный конкретный момент – юридически закрепить наши будущие деловые отношения. То есть, составить и подписать грамотный Контракт, в котором будут чётко расписаны-оговорены права, обязанности, а также доли будущих дивидендов…. Педро говорил, что вы приехали в Буэнос-Айрес вместе с женой. Она, случаем, не юрист?
– Нет, слава Богу.
– Ну-ну, спорный момент. Я – на вашем месте – не был бы так категоричен…. Значит, доверим составление Контракта моей Лусии?
– Доверим…. Почему бы и нет?
– У вас, Ремарк, есть какие-то сомнения?
– Хотелось бы задать пару уточняющих вопросов, – признался Роберт. – Не то, чтобы глобальных. Но, всё же…
– Так и задавайте. Не тяните. Постараюсь ответить.
– А с чего всё началось? Как вам, вообще, пришла в голову идея – написать роман "Неизвестный Эскадрон"?
– Поехал я как-то в уругвайский Монтевидео – так, без всякого конкретного плана, просто захотелось немного отдохнуть, развеяться и встряхнуться. И там случайно познакомился с Марком Бронштейном. Вот, с того обрывочного разговора всё и началось…
– Мне показалось, или ваш голос, действительно, слегка дрогнул? Ну, когда вы назвали фамилию – "Бронштейн"?
– Нет, не показалось, – надменно и зло засопел писатель. – Вообще-то, Ремарк, не в моих правилах – поддаваться глупым эмоциям, а также заниматься пошлым самобичеванием. Но, в этом конкретном случае…. В этом случае я ощущаю себя немного "не в своей тарелке". То есть, чётко осознаю, что виноват – пусть и косвенно – в смерти бедного Марка…. Понимаете, дело обстояло, да и обстоит, следующим образом. Роман "Неизвестный Эскадрон" был написан на основе воспоминаний четырёх заслуженных людей и посвящён деятельности специальной службы "АнтиФа", которая в 1956-1958-ом годах занималась поиском, изобличением, поимкой (а также и физическим уничтожением), закоренелых нацистских преступников, нашедших приют в Аргентине. Так вот, трое ветеранов "АнтиФа", проживавшие на тот момент в Аргентине, были весьма осторожны и аккуратны – в своих высказываниях-воспоминаниях. Например, имена-фамилии и конкретные названия немецких поселений они озвучивали крайне редко и неохотно. То же касалось названий проводимых операций и их конкретных деталей. Так, сплошные описания экзотических походов по пампе и сельве, романтические ночёвки у костров, беседы философской направленности да прыжки с парашютами…. А мистер Бронштейн был гораздо разговорчивее. Гораздо. Так и сыпал датами, названиями населённых пунктов, а также званиями-фамилиями арестованных и расстрелянных нацистов. И это, если смотреть правде в глаза, выглядело очень странным. В современном маленьком Уругвае неонацистов гораздо больше, чем в нашей огромной Аргентине. Следовательно, и риск получить пулю разгневанного мстителя был гораздо выше…. Почему Марк поступил так недальновидно и неосмотрительно? Может, от природы был таким смелым, безрассудным и легкомысленным. Или же коварная старость слегка притупила чувство опасности. Как вариант – засмотрелся на стройные и загорелые ножки сеньориты Месси. Не знаю…. Короче говоря, он беззаботно "сыпал", а Лусия всё это старательно записывала. Потом, где-то уже через полгода, когда книга была практически свёрстана, позвонил Бронштейн и попросил ознакомиться с текстом, мол: – "Хочу кое-что подправить, а кое-что, и вовсе, изъять…". Видимо, понял, что слегка переборщил с откровенностью, и решил кардинально исправить ситуацию. Но, увы, было уже поздно…. Кромсать завершённый и одобренный издательством роман? Выбросить самые скандальные и пикантные моменты? Я разве похож на сумасшедшего? Естественно, что Марк был послан – далеко и надолго. Даже не смотря на все его прошлые заслуги, почтенный возраст и дружбу с уругвайской (или же с колумбийской?), наркомафией. Бизнес – штука жёсткая, не терпящая сантиментов, мягкотелости и уступок…. Роман – без исправлений и изменений – был напечатан и поступил в продажу. А ещё через месяц с небольшим господина Бронштейна убили. Так получилось…. Если бы я пошёл Марку навстречу и разрешил бы правку текста? Вполне возможно, что он и до сих пор был бы ещё жив. Да и остальные ветераны "АнтиФа", которых, очевидно, маньяк убил "за компанию". Мол, и они, скорее всего, принимали непосредственное участие в ликвидациях идейных "наци", просто – в отличие от своего уругвайского коллеги – "затихарились" и не стали избыточно откровенничать…
– Что конкретно хотел исправить в тексте романа мистер Бронштейн? – уточнил Роберт.
– Не знаю, не спрашивал. Возможно, планировал заменить некоторые настоящие звания и фамилии на вымышленные. Или же хотел внести лёгкую путаницу по датам неких знаковых событий.
– Мистер Кастильо, а вы ничего не слышали об убийствах археологов, произошедших минувшей и позапрошлой вёснами? С применением археологических скребков?
– Так, только краешком…. Инспектор, а вы молодчина. Вторая сюжетная линия – для предания тексту должной динамики – будет нам очень даже кстати. Мол, несколько следов, могущих пересекаться самым причудливым и изощрённым образом. Если что – свяжем их самостоятельно, подключив неуёмную фантазию. Жанр "документальный роман", как известно, не предполагает стопроцентной достоверности. И пятидесяти процентов – по нашим мутным и беспокойным временам – будет вполне достаточно…. Так как, Ремарк? Вы готовы к встрече?
– Где и когда?
– В шестнадцать ноль-ноль. Район Ла Импрента. Перекрёсток улиц Мигелетес и Мауро. Рядом со зданием старой типографии увидите серый четырёхэтажный дом. Над третьим – от типографии – подъездом висит вывеска: – "Нотариус". Возле неё и встречаемся. Немного поговорим, присмотримся друг к другу, а потом поднимемся на второй этаж, где располагается нотариальная контора. Там Контракт и подпишем. Не опаздывайте.
– До встречи, дон Дитер. Только не забудьте, пожалуйста, прихватить с собой упомянутые вами "эксклюзивные материалы", так и не вошедшие в первый роман.
– Не забуду…
Роберт, поставив мобильник "на блокировку", отправил его в брючный карман.
– Интересный разворот кильватерной колонны [13] , – задумчиво взлохматив чёрную "арабскую" бороду, прокомментировал Матис, нечуждый морской романтики. – Высокодоходный бизнес, понимаешь. Ничего личного…. Кстати, Ремарк, у тебя образовался чёткий подозреваемый за номером – "один". На роль кровавого, коварного и беспринципного маньяка, я имею в виду.
– Это точно, – поддержала Инни. – Все эти поэты-писатели, мечтающие о мировой славе и всеобщем признании, те ещё деятели, способные на очень и очень многое.
– На что, если не секрет? – выжидательно улыбнулся Роберт. – Излагай, интеллектуалка смуглолицая.