Но благодаря новому состоянию я смог взять под контроль свои ответы на вопросы, которые Воловик высыпал на меня, как горох из мешка. Он много чего спрашивал, и я старался не врать. Ведь не исключено, что он хорошо знаком с моей биографией, благо в ней нет никаких темных пятен и скелетов в шкафу. Однако это была только разминка. Воловик проверял, как действует препарат. А затем он приступил к главному: стал расспрашивать про амулет.
Конечно же моя "искренняя" исповедь почти ничем не отличалась от того, что я утверждал ранее. С каждым моим ответом лицо Воловика все более мрачнело. Наконец он не выдержал и рыкнул на Анжелу:
- Сколько ты ему вколола?!
- Двойную дозу, как вы приказали, - ответила она растерянно.
- Но ведь он лжет!
- Простите, шеф, но это невозможно! Препарат неоднократно проверен. Двойную дозу не выдерживают даже профессионалы, специально натренированные контролировать свои эмоции.
- Дерьмо! Дерьмо! - Воловик вскочил, едва не опрокинув кресло. - Все равно он брешет как пес! Меня не проведешь! Коли еще одну дозу!
- Не проблема… - Анжела пожала плечами. - Только после этого его можно будет преспокойно отвезти в психушку. Или на кладбище, если сердце не выдержит.
- Коли! - злобно рявкнул Воловик, но тут же и остыл. - Ладно, оставь его… - буркнул он, возвращаясь к столу. - Он нужен нам живым. Пусть отдохнет. Позже попробуем другие способы. Ты у нас на этот счет большая выдумщица… - На его лице появилась жестокая ухмылка.
Анжела бросила в мою сторону загадочный взгляд, от которого у меня мурашки пошли по коже, и вышла. Появившиеся "быки" освободили меня от оков и отвели в подвал. Держа в памяти свое беспамятство в парке после разговора с Чириком, я боялся, что могу потерять сознание, тем более что та гадость, которую вколола мне рыбоглазая сучка, продолжала бродить по жилам, но все обошлось. Сила, если можно так назвать то, что предохранило меня от действия "сыворотки правды", все еще поддерживала меня в нужном тонусе.
Пеха встретил меня встревоженным возгласом:
- Что с тобой?!
- Ничего. Все в норме.
- Какая норма?! На тебе лица нету. Ты выглядишь как покойник.
- Главное, живой и даже не изувеченный.
- Тебя что, пытали? - догадался Пеха.
- Вроде того. Влили в вену какое-то дерьмо. До сих пор поджилки трясутся.
- Вот твари!
- А ты ожидал, что мне стол накроют? Нас с тобой не к теще на блины зазвали. Надо терпеть.
- Ты говорил, что у тебя есть какая-то информация…
- Тише!
- Понял. - Пеха перешел на шепот: - Ну и как?
- Никак. Жду удобного момента.
Мне нельзя было быстро колоться. Пусть Воловик думает, что я шибко крутой. Тогда мое признание под пыткой будет выглядеть правдоподобно. Что даст мне некоторый шанс. Однако был и другой вариант, тем более что Сила, вместо того чтобы сойти на нет, как это бывало раньше, на этот раз только прибывала. Видимо, ее проявления всегда сопутствовали большому нервному напряжению. Но как, каким образом Африкан смог передать мне это состояние?! А в том, что это его забота, я уже не сомневался.
- Жди… пока я не получу пулю в лобешник, - проворчал Пеха. - Может, тебе и удастся спрыгнуть каким-то образом, но мне точно конец.
- Ты считаешь, что я хочу спасти только свою шкуру? Ну ты молодец…
- Не обижайся. Я просто констатирую факты.
- Констатируй. А пока скажи, у тебя, случаем, спички в карманах не завалялись? Я просто не поверю, что ты не заначил спичечный коробок.
Пеха здорово умел отводить глаза. В армии он развлекал нас разными фокусами, и это получалось у него не хуже, чем у цирковых артистов. Разные мелкие вещицы исчезали в руках Пехи прямо на глазах солдат, и потом найти их на его теле мы не могли. Это было настоящее волшебство.
- А что толку? Сигареты остались на кухне, но туда меня не заводили.
- Так есть у тебя спички или нету?!
- Конечно есть! Прихватил на всякий случай.
- Будь ты девкой, расцеловал бы! Мне нужен свет. Сделай из соломы несколько факелов.
- Зачем?
- Узнаешь…
Вскоре наша темница осветилась, и я с удовлетворением коротко хохотнул - все нормально, не ошибся! Свет в подвале включался снаружи, но освещение, как это и полагалось в помещениях подобного типа, было подведено к мощной лампе с помощью трехфазного кабеля в резиновой оболочке. Отмерив от мотка толстой медной проволоки нужное количество метров, я разбил колпак светильника, чтобы добраться до оголенных проводов, методом тыка нашел запитанную фазу и нуль и подсоединился. Теперь в руках у меня было оружие куда мощнее того шокера, которым эта стерва Анжела свалила меня с ног.
- Ну ты даешь… - Глаза у Пехи полезли на лоб. - Будем драться?
- А нам не оставили выбора. Сам ведь говорил, что дождемся пули в лобешник. Конечно дождемся, если будем изображать баранов на скотобойне.
- Я их зубами грызть буду!
- Зубами, думаю, не придется. Слушай мой план…
Ожидание долго не затянулось. Наверное, Воловику не терпелось снова взять меня в оборот. Вот сволочь! В подвале вспыхнул свет, загремел засов, и на пороге появилась внушительная фигура одного из моих конвоиров. Второй стоял позади и с вдумчивостью сытой коровы жевал жвачку.
Едва отворилась дверь, я выскочил из своего укрытия сбоку от дверного проема и, как змея, ужалил "быка" оголенными концами медных проводов в шею. Он затрясся, словно эпилептик, и беззвучно рухнул на бетонный пол коридора. Второй конвоир при всей своей силе и мощи не отличался быстротой реакции и сообразительностью. Он сначала тупо глянул на бездыханное тело товарища у своих ног, а затем потянул пистолет из кобуры.
Но я не дал ему ни единого шанса. Сила снова забурлила в моих жилах, и страшным ударом в лицо я сломал второму "быку" все, что только можно, превратив его физиономию в блин. Мои движения были быстрыми и на удивление точными. Следующий мой удар был уже смертельным.
- Вооружайся, - сказал я Пехе, который подоспел к финалу схватки, и ткнул ему в руки пистолет.
Себе я взял ствол конвоира, парализованного электрическим разрядом. Он еще дышал, правда с трудом, но, судя по всему, жить ему оставалось недолго.
- Ну что, рвем отсюда когти? - Пеха лучился от радости.
Я понимал его - когда в руках хорошего солдата надежное оружие, ему сам черт не брат.
- Не думаю, что у нашего тюремщика всего два бойца, - ответил я, проверяя свой пистолет. - И потом, мне не хочется уходить отсюда, не попрощавшись с боссом… - Последние слова прозвучали чересчур зловеще, Пеха даже вздрогнул.
- Лады, - сказал он покорно. - Командуй, сержант.
Здание было очень большим - это я заметил, когда меня вели на допрос. Большим и пустынным. По крайней мере, по дороге нам не встретился тогда ни один человек. Мы с Пехой не шли, а скользили как бесплотные тени - словно вернулась наша боевая юность. Мне не хотелось, чтобы нас обнаружили раньше времени. Я направлялся в "манипуляционный кабинет" - пыточную Воловика.
Искать его в таком большом здании - напрасный и опасный труд. Я хотел, чтобы он сам ко мне припрыгал. Пеха, наверное, думал, что я хочу убить Воловика, но это было не совсем так. Прежде всего он был нужен мне в качестве живого щита - чтобы убраться отсюда подобру-поздорову. А там будет видно.
Я уже убедился, что мы находимся не в доме Воловика, а где-то за городом, в лесном массиве. Наверное, это была его дача. Ее окружал высоченный забор, и, понятное дело, имелась вооруженная охрана - скорее всего, не один и не два человека. Так что живыми отсюда мы вряд ли выберемся. А вот с заложником - вполне возможно. Тем более таким ценным.
Кабинет был, как я и ожидал, пустым. Первым делом я бросился к столу, открыл верхний ящик и облегченно вздохнул - мой ТТ оказался на месте. Уж не знаю, зачем он мне понадобился, - у меня ведь имелось вполне приличное оружие, "беретта", с магазином на одиннадцать патронов. Но внутренний голос настойчиво твердил: "Забери… Забери свой пистолет". Запихнув ТТ за пояс, я мысленно одобрил это решение - запасной ствол всегда пригодится.
- Ждем, - сказал я Пехе, который от боевого азарта не находил себе места. - Спокойно, дружище, спокойно…
Едва я проговорил эти слова, как во дворе раздался какой-то шум, крики, а затем прозвучал пистолетный выстрел. Что за дела?! Не сговариваясь, мы с Пехой бросились к окну и увидели картину, от которой у меня кровь в жилах заледенела.
Возле ворот образовалась куча мала - человек пять-шесть. Это были охранники. Но не они привлекли мое внимание. Им противостоял, напоминая медведя в окружении собачьей своры, "Фредди"!
Лучше бы эти парни сегодня остались дома. "Фредди" обладал страшной силой: его кулачищи дробили кости, валили с ног, и охранники разлетались от него, словно кегли в кегельбане. Вскоре он уложил всех охранников. Затем, бросив диковатый взгляд на окна, "Фредди" неторопливо направился к зданию.
- Пеха, линяем отсюда как можно скорее!
- Кто это? - Пеха был ошеломлен увиденным.
- Зверюга, с которой нам не справиться. Боюсь, что он пришел по мою душу. Бежим!
- Но куда?
- Через окна первого этажа. Скорее!
Мы сбежали на первый этаж и вскоре нашли открытое окно, выходившее на заднюю сторону дачи.
Там тоже был забор, но мне он не казался помехой. Я готов был не перелезть через него, а перепрыгнуть. Ужас, который я испытывал при виде этого урода, не поддавался рациональному объяснению.
Для спецназовца трехметровой высоты забор - это семечки. Пеха подставил плечи, и я забрался наверх, а затем поднял и его. Спустя какое-то время мы улепетывали от дачи со всех ног - куда глаза глядят. Но никто и не подумал нас остановить. Похоже, охране было не до такой мелкой проблемы. Внутри здания трещали выстрелы, слышался шум драки и кто-то вопил дурным голосом. Да уж, Воловику я бы сейчас не позавидовал…
Остановились мы на небольшой полянке - попадали от усталости. Вокруг нас высились вековые сосны, шелестел лиственный подлесок, над головой на голубом поле паслись белые тучки-барашки, и эта мирная картина располагала не только к отдыху, но и к философским размышлениям. Которые особенно кстати, когда в очередной раз смерть прошла стороной.
- Сколько мы отмахали? - спросил Пеха, когда мы отдышались.
- Километра четыре.
- Почем знаешь?
- По дыхалке. В таком темпе, как мы чесали, как раз самое то.
- Эх, курнуть бы сейчас!
- Не буди во мне зверя. У самого под ложечкой сосет.
- Ничего, доберемся до обжитых мест, и покурим, и выпьем…
- Сначала нужно добраться.
- Куда мы денемся…
Пеха пребывал в эйфории. В отличие от меня.
Предчувствие чего-то нехорошего угнездилось где-то внутри и давило на мозжечок. Похоже, все опасности позади, и тем не менее что-то не давало мне покоя. Я лежал вроде расслабленно, смотрел на небо, но все мои чувства были напряжены до предела. Сейчас мне хотелось находиться от этого места как можно дальше, но у человеческих сил есть предел, и я понимал, что получасовой отдых нам просто необходим.
Тихий треск сухой ветки где-то в кустах показался мне выстрелом. Я буквально взлетел на ровные ноги.
- Ты чего? - удивленно спросил Пеха, он уже начал подремывать.
Чисто солдатская привычка - как только привал, сразу тянет в сон. Солдат никогда не высыпается. И редко бывает сыт.
Ответить я не успел. Из кустарника выскочил "Фредди". Он двигался удивительно пластично, хотя его фигура казалась грубо вытесанной из гранитной глыбы. Остановившись в трех шагах от меня, он прохрипел:
- Отдай…
Я впервые услышал, как он говорит внятно. Мне почему-то казалось, что этот страшила может лишь нечленораздельно бормотать.
- Это… это кто?! - подхватился Пеха.
"Фредди" быстро шагнул к нему, и в следующий момент Пеха улетел метра на четыре, под толстую сосну, где и затих в беспамятстве. Я даже не заметил момент удара. Вот сволочь! Я начал наливаться гневом.
- Отдай… - снова хрипло молвил урод.
- Что отдать?
- Ты знаешь…
- Не знаю.
- Отдай!
- Да пошел ты!..
"Фредди" прыгнул. Мне уже был известен этот прыжок, я ждал его, поэтому в последний момент резко сместился в сторону, и урод пролетел мимо как каменная глыба. Но он удивительно резво развернулся и снова кинулся на меня.
Однако теперь я уже не был беспомощным. Знакомая горячая волна омыла мои мышцы, которые мгновенно налились огромной силой, и я, выбросив руку, провел элементарный прием, после которого "Фредди" оказался на земле. Конечно же он сразу вскочил, но очередная его атака была куда как осторожнее.
И снова все его движения мне виделись в замедлении. "Фредди" наступал, а я лишь отмахивался - уклонялся, ставил блоки и даже пытался отвечать ударом на удар. Но все мои попытки остановить его, а тем более уложить на землю были бесполезны. Все-таки он был гораздо сильнее меня при всем том. И вскоре наступил момент, когда моя Сила начала таять, как снег под весенним солнцем. Я с ужасом ждал, когда "Фредди" меня прикончит, хотя и продолжал сопротивляться из последних сил. И вот этот момент наступил: я блокировал его удар, но он пробил мою защиту и буквально смел меня с моей позиции. Я улетел в сторону, словно падающий древесный лист, и лег рядом с Пехой. Он все еще не пришел в себя.
Не осознавая, что делаю, я, не вставая, выхватил из-за пояса ТТ и наставил его на урода. До этого я просто забыл о существовании оружия. Сила, которая внезапно вошла в меня, видимо, игнорировала подобный метод поединка.
"Фредди" был совсем рядом. Его лицо, покрытое струпьями, казалось страшной маской, которую изготовили для Хеллоуина. На меня дохнуло чем-то нечистым, словно из выгребной ямы.
- Не подходи! - крикнул я истерически. - Убью!
Он показал в страшном оскале свои желтые лошадиные зубы - видимо, это была улыбка победителя - и кинулся на меня. Я нажал на спусковой крючок. Бах, бах! Пули должны были войти в тело урода - с такого расстояния промахнуться невозможно, - но они не оказали на него почти никакого действия, лишь немного приостановили. Он даже не охнул от боли.
Я мгновенно откатился в сторону и вскочил на ноги. Почему на "Фредди" не действуют серебряные пули?! Ведь патроны с ними должны находиться в магазине. Эти мысли пронеслись в голове ураганом, потому как времени на размышления не было. "Фредди" подскочил ко мне с явным намерением разорвать на мелкие кусочки, и я в полном отчаянии выпустил практически в упор все патроны, оставшиеся в обойме.
"Фредди" застыл в шаге от меня. Он словно окаменел. В его физиономии произошли разительные перемены. Куда-то исчезли струпья, глазищи, похожие на бельма, очистились и стали человеческими, а выражение дикой злобы уступило место тихой, я бы даже сказал, светлой печали.
- Спа-си-бо… - с трудом выговорил "Фредди" и рухнул на землю, как подрубленный столетний дуб, - ровно, не сгибая ноги в коленях.
Я стоял над ним словно пришибленный. Мышцы внезапно ослабели, а в голове вертелась лишь одна мысль: "За что спасибо?"
- Он что, готов?
Я повернул голову и увидел стоявшего рядом Пеху.
У него почему-то был виноватый вид.
- Да, - коротко ответил я, отошел в сторонку и сел, по-прежнему держа ТТ в руках.
Только теперь до меня дошло, почему первые пули не причинили "Фредди" никакого вреда. Снаряжая обойму, я последних два патрона вставил обычные. Это чтобы в случае какой-нибудь непредвиденной стычки не тратить зря слишком ценные для меня пули из серебра, которые я держал для "Фредди".
Пеха сел рядом, и мы погрузились в длительное молчание. Так происходило всегда по возвращении в базовый лагерь после опасного разведпоиска. Это состояние было похоже на нирвану. Все плохое и страшное невидимыми ручейками стекало с нас и впитывалось в землю, а на смену ему приходило огромное облегчение и какая-то неземная просветленность.
Вместо эпилога
Казалось, до голубого безоблачного неба можно было дотронуться рукой. Я стоял на вершине Круглой горы, откуда открывался уже знакомый мне вид на окрестные леса и поля. Осень давно вступила в свои права, и прежнее золото увядающей листвы сменила изрядно потемневшая от дождей ржавчина, укрывшая лесные поляны и прогалины. Голые ветви деревьев шевелил низовой ветер, и в их шепоте слышалось тоскливое ожидание близких холодов.
Я стоял, смотрел, но мысли мои были далеки и от Чертова Пальца, венчавшего Круглую гору, и от дальних перелесков, плывущих в сизой дымке, и от журавлиного клина, летевшего очень низко над землей, - наверное, чтобы в последний раз посмотреть с близкого расстояния на места родных гнездовий. Мне вспоминалась история, которая едва не поставила жирную точку на моей жизни.
Хорошо, что все закончилось хеппи-эндом. Правда, Завенягин немного попортил мне нервы, потому что на даче Воловика обнаружились мои документы. Скорее всего, этот сукин сын хотел не только вернуть свои деньги, уплаченные за квартиру Африкана, которые я положил в банк, но и вообще основательно почистить мои счета. Вот гад! Судя по всему, у меня был только один путь из подвала - в могилу. Он не собирался отпускать нас с Пехой живыми.
С майором мы все уладили. Я признался, что мою квартиру в очередной раз "обворовали", и ему пришлось принять эту ложь на веру. Тем более что среди трупов на даче Воловика (в живых там осталось лишь несколько охранников) нашелся не только сам хозяин, но и мадемуазель Анжела, купившая у меня завещанную Африканом квартиру. Это обстоятельство вполне укладывалось в рабочую версию расследования, которую я подсказал Завенягину: девушка, действовавшая заодно с Воловиком, решила срубить бабло по-легкому и украсть деньги с моего счета.
Конечно, кровавая драма, разыгравшаяся на даче Воловика, вызвала у следствия много вопросов. И хорошо, что оставшиеся в живых охранники не знали, кто сидел в подвале. Зато они живописали во всех подробностях "исчадие ада" - так изрядно напуганные и покалеченные парни прозвали "Фредди". Эти свидетельские показания снимали с меня все подозрения, хотя Завенягин остался при своем мнении. Но он решил слишком глубоко в моем направлении не копать и ограничился лишь тем, что принял приглашение на маленький банкет в самом дорогом ресторане города. Якобы я обмывал свой статус миллионера.
С моей стороны это была завуалированная взятка, но что поделаешь, такие нынче времена. Зато меня оставили в покое, и мы с Завенягиным перешли в разряд добрых приятелей.
Удивительно, но тело "Фредди" не нашли, хотя лес возле дачи прочесали весьма основательно, призвав на помощь курсантов школы милиции. Зато на даче обнаружили стволы, из которых была застрелена ворона и убиты Африкан и Мошкин. Как рассказал мне по секрету Завенягин, в ворону стреляли, как я и предполагал, из "винтореза", а старик и Таркан погибли от пуль, выпущенных из старого примитивного нагана.