- Похоже, у нас еще один труп! - шептала она, когда мы с ней пробирались к выходу из дому, стараясь никого не разбудить. - Вот интересно, у него тоже есть наши адреса? Не знаешь, труп обязательно надо кому-то сторожить? Хорошо бы милицию вызвать до того, как проснется деревня, все следы затопчут, ну что ты тащишься, как черепаха, еще кто его украдет, опять станете говорить - я все выдумала…
И тут со двора донесся тягучий пронизывающий вой, от которого кровь застыла в жилах. Пистолет выл громко, протяжно, с чувством. Вот к нему присоединилось тонкое, жалобное завывание соседской Шельмы. Тереса беспокойно пошевелилась в постели.
- Скорее! - потянула меня к двери Люцина. - Надо как-то утихомирить собак.
Сидя за овином, Пистолет поднял морду вверх и выл с таким самозабвением, словно давно ждал этой возможности. Люцина громким шепотом гнала его прочь, топала ногами - все напрасно. Вот к собачьему дуэту присоединились еще два пса.
- Наверно, учуяли твоего покойника, - грустно признала я. - Теперь их не заставишь замолчать.
- Ладно, оставим собак. Иди сюда. Вон там, где тогда копались.
Я было пошла, да спохватилась:
- Люцина, тебе обязательно, чтобы я испытала шок? Бели там окровавленный труп…
- Шок бы тебе пригодился, никак не проснешься! - рассердилась тетка. - Не бойся, труп свежий, в хорошем состоянии. Иди!
Все еще не веря, что Люцина говорит серьезно, я неуверенно двинулась вперед. Вот и то место, где вчера я пыталась отыскать декоративную старинную дверную ручку. Люцина говорила серьезно, там и в самом деле лежал труп. Я как-то сразу поняла, что человек мертв, хотя в трупах не очень разбираюсь. Но если у человека разбита голова и он глядит в небо неподвижными глазами, он обязан быть трупом. Собрав всю силу духа, я сделала еще один шаг и мужественно посмотрела на мертвеца.
- Ну и как? - с торжеством произнесла у меня за спиной Люцина. - Что скажешь?
Это прозвучало так, словно Люцина сама убила этого человека, причем стоило ей немалого труда - такая гордость прозвучала в ее вопросе. Я молча отошла в сторону. Что я могла сказать?
- Ты убеждена, что ему уже не требуется помощь? - слабым голосом спросила я.
- Убеждена! - ответила Люцина спокойно и тоже отошла от мертвеца. - В конце концов, я всю жизнь проработала медсестрой.
- А за что ты его так? За то, что копался в наших развалинах?
- Ты что, спятила? Я его не убивала, я его только нашла. Несколько минут назад. Что будем делать?
- Вот Тереса обрадуется! Что делать? В милицию сообщить.
- Может, сначала его обыщем? А вдруг при нем опять окажутся наши адреса? Снова поднимут шум…
- Вот если украдем, тогда уж наверняка шум поднимут! А кроме того, лично я обыскивать отказываюсь. Жалко, нет Марека.
- А вызвать ты его не можешь? - быстро спросила Люцина. - Похоже, теперь без него не обойтись.
- Часа три понадобится, чтобы его сюда доставить, - ответила я. - Но начать все равно надо с милиции.
- Жаль! А то я бы его постерегла, так и быть. Только вот собаки, боюсь, привлекут внимание. Интересно, это он шуровал на свалке или тот, кто его прикончил? Я все время ждала - что-то произойдет.
Мы с Люциной понимали друг друга. С тех пор, как выяснилось, что кто-то интересуется нашей свалкой, можно было ожидать развития всевозможных событий. Но чтобы сразу труп!.. Внимательно осмотрев свалку, я пришла к выводу - со вчерашнего вечера тут ничего не трогали. Значит, одно из двух: либо помешали тому, кто орудовал, лишив его жизни, либо тот, кто орудовал, не мог продолжить работу, ибо был занят устранением того, кто ему помешал. Нет, возможен и третий вариант: орудовало третье лицо, и оно, это лицо, воздержалось от расчистки развалин, наткнувшись на… преступление.
- Придется все-таки как следует все здесь расчистить! - вслух произнесла я, дойдя в своих рассуждениях до третьего. Люцина меня поняла:
- Согласна, но не сейчас! Сейчас надо срочно что-то предпринять, ведь того и гляди вся деревня сбежится!
Сбежалась только половина, вторая была занята полевыми работами. Действовла я умно: не помчалась сразу в отделение милиции, которое от нас было в полутора километрах, а вышла на шоссе и остановила цистерну с молоком. Мне повезло - шофер оказался любителем детективов. Он не только сообщит в милицию о нашей находке, не только приехав в Варшаву, позвонит по указанному телефону, но и обязуется привезти этого пана на обратном пути. Я от всего сердца поблагодарила любителя детективов - какое это все-таки благородное хобби! - и цистерна рванулась вперед с недозволенной скоростью.
Выполнив свой гражданский долг, я вернулась в дом. Часовым у развалин со стороны шоссе мы выставили Казика. Парень был страшно доволен - просто небесами ниспослан ему этот неожиданный антракт в тяжелых крестьянских работах! По другую сторону развалин столпилась моя родня.
Тетя Ядя дрожащими руками меняла пленку в фотоаппарате. Старая у нее целиком пошла на увековечение места преступления. Тереса ругмя ругала нас с Люциной:
- А все из-за вас! Что вы по ночам шляетесь? Я сквозь сон видела, как вы пробирались из дому. И этот ужасный вой! Спать не даете!
- Выли не мы! - оправдывалась Люцина.
- Все равно! - бушевала Тереса. - Ночами спать надо, а не шастать неизвестно где! Не могли подождать до утра?
- Не могли! Надо было посмотреть, что там происходит!
- Вот и посмотрели! Если бы спали, как люди, глядишь, покойника кто-нибудь другой обнаружил, а так опять на нас будет!
Мамуля пыталась смягчить Тересин гнев:
- Зато будет польза милиции, ведь Люцина видела убийцу и знает, как он выглядит.
- Не совсем так, - скромно поправила сестру Люцина.
- То есть как! Сама же говорила, что видела его лицо?
- Ну, во-первых, видела я не лицо, а выражение ужаса на этом лице. А во-вторых, это не был убийца. Ну, и в-третьих, все видела только во сне. Посторонний человек, не знаю, за чем явился.
- Не знаешь? - иронически протянула Тереса. - За старинной ручкой! Слушайте, вы это нарочно организуете, чтобы я не скучала в отпуске?
- А покойника опознали? - спросила я.
- Франек говорит - когда-то видел его, но не помнит где и когда, - ответила мамуля. Франек, подпиравший дверь амбара, только вздохнул и махнул рукой. - Послушай, неужели твой Марек не может заняться этим как положено?
Патрульная милицейская машина прибыла довольно быстро, завыванием сирены вызвав переполох во всей округе. Люцина спокойно, с каменным выражением лица рассказала представителям властей свои сны - ведь надо было объяснить, с какой стати она поперлась среди ночи к развалинам. На сей раз на трупе наших адресов не обнаружили. Что обнаружили - нам не сообщили. Подсмотреть не удалось, ибо нас сразу же отогнали от амбара подальше. Милицейская собака взяла след и привела милиционеров к стогу сена у леса, а оттуда на автобусную остановку, но не сообщила, чей след - убийцы или жертвы. Правда, умная собака начала с того, что взяла след Люцины и прямиком вышла к нашему дому, но ее с этого следа завернули.
Вскоре я поняла - прибыл Марек. Правда, его я пока не видела, зато увидела цистерну с молоком, сейчас уже без молока, которая на полном ходу промчалась по деревне, отчаянно сигналя и распугивая домашнюю птицу. Значит, Марек здесь, наверняка предусмотрительно сошел с "МОЛОКА" где-то на подъездах к Воле.
Прибывшие сотрудники милиции провели на месте дознание. По характеру вопросов мы кое о чем догадались. Например, о том, что убитого звали Веслав Турчин, он сам откуда-то из-под Люблина, убили его ночью, ударив камнем по голове. И произошло это около трех часов ночи, буквально за минуты до того, как Люцина вышла. Можно сказать, убийца бил камнем, а Люцине это снилось! Камня не обнаружили, все решили - убийца кинул его в болотце. А что? Тут всего два шага, подбежать к болотцу, швырнуть камень - одна минута. Булькнуло - и нет орудия преступления! О многом сумела бы рассказать умная милицейская собака, если бы до ее появления полдеревни не истоптало луг - из самых лучших побуждений, разумеется.
Чтобы не упустить информацию, мы разделились: мамуля, Тереса и тетя. Ядя были посажены в качестве наблюдателей на стратегически важный наблюдательный пункт во дворе, откуда могли видеть все действия следственных властей, мы же с Люциной мотались по деревне, расспрашивая местное население. Кое что узнать удалось. Покойник не был деревенским, но его тут видели несколько раз. Правда, ни с кем из деревенских он не общался, просто шлялся по окрестностям - по полям, по лесу, по кладбищу. Ага, может, с ксендзом общался, его дом близ кладбища. Да нет, выглядел обыкновенно, не подозрительно, никто вообще-то и внимания на него не обратил. Первый раз появился, кажется, весной… Нет, ксендза вы не сможете расспросить, он уже два месяца как помер.
Собранными сведениями мы поделились с нашими, присоединившись к ним. Тут милиция покончив с делами на развалинах, обратила свое внимание на нас. Высокий голубоглазый сержант милиции задал нам неожиданный вопрос:
- Скажите пожалуйста, из вас кто-нибудь слышал такую фамилию - Лагевка?
Услышав вопрос, мы дружно уставились на Люцину. Симпатичный сержант тоже с надеждой посмотрел на нее.
По лицу Люцины было видно, что она осознает всю возложенную на нее ответственность и честно пытается вспомнить. Даже брови наморщила, даже глаза закрыла. Потом с искренним сожалением покачала головой:
- Нет. Лагевка… Нет, Лагевка у меня ни с чем не ассоциируется.
- Жаль! - произнесли в один голос сержант милиции и тетя Ядя, и не понятно было, кто из них больше сожалеет.
- А кто это? - поинтересовалась мамуля.
- Вот и мне хотелось бы знать, - ответил сержант со вздохом. И спохватился: - Нет, ничего особенного. Бели не знаете - ничего страшного.
И, попрощавшись, он направился к патрульной машине, в которой уже сидели, поджидая его, остальные члены следственной бригады. Так мы и остались в неведении
- Лагевку убили или Лагевка убил?
- Похоже, у нас еще один Менюшко появился, - вздохнула Люцина.
Марека я разыскала на кладбище. Он ходил между рядами могил и внимательно читал надгробные надписи. У костела какой-то косматый, кряжистый мужик бросил ремонтировать тачку и хмуро наблюдал за Мареком. А больше никого вокруг. Солнце сильно пригревало, пчелы жужжали, тишина и спокойствие. Тишину нарушал лишь хмурый мужик, время от времени ударяя молотком по колесу тачки.
- Никак ты совсем спятил! - приветствовала я любимого мужчину. - Не хватало, чтобы Люцина и твой труп обнаружила.
- Мой? - удивился Марек. - Почему?
- Потому что покойный тоже ходил по кладбищу, и видишь, до чего доходился? Хорошо хоть, что с ксендзом тебе не удастся поговорить.
- А я уже поговорил.
- Говорил с тем, который умер два месяца назад?
- Нет, с теперешним.
- А на кладбище ты что потерял?
- Нашел. Могилы твоих предков. Обычные надгробные плиты, ни одной часовенки, ни одного фамильного склепа. Ведь здесь же некогда и шляхта проживала, и даже, говорят, графы какие-то. Их-то где хоронили?
- А это я тебе могу сказать - на старом кладбище. Там, где мы стоим, не было ни костела, ни кладбища, своих покойников жителям Воли приходилось хоронить далеко отсюда, в другой деревне. А сто лет назад здешняя графиня построила костел, вот этот самый, в надежде, что взамен Всевышний вознаградит ее - возбудит любовь к ней в сердце нашего прадеда. И Всевышний, и прадед не оправдали надежд, графиня покончила самоубийством, запретив в своем завещании хоронить на этом кладбище кого-либо из графского рода. Вот так и получилось, что кладбище оказалось в распоряжении порядочных людей, незапятнанное наличием представителей всякой там выродившейся аристократии.
- Ты меня разыгрываешь? Выдумала bcq это специально?
- Да нет же, не выдумала, за что купила, за то продаю, но факты говорят сами за себя. А факты такие: сравнительно молодой костел, при нем кладбище и отсутствие на нем всяких там графьев. До самой войны их хоронили на старом кладбище. Кстати, в костеле ты не найдешь упоминания о его основательнице, графиня приказала, а Люцина может тебе рассказать всю историю, разукрасив ее новыми подробностями. Видимо, лишь первый ксендз знал, как оно все было на самом деле…
Я не закончила фразы - неожиданная мысль пришла в голову. Покойник о чем-то говорил с ксендзом, и вскоре после этого ксендз умирает. Как по заказу… И уже никто ничего от него не узнает!
- Послушай, Марек! Ты наверняка уже все проверил. От чего умер первый ксендз?
- Не от того, от чего ты думаешь! - последовал немедленный ответ. - Просто от старости. Ему было далеко за восемьдесят, а здоровье никуда. Никто его не убивал, я проверил, сам подумал… Знаешь, меня ваше дело заинтересовало, съезжу, пожалуй, в Люблин.
И Марек углубился в заросшую колючими кустами и бурьяном самую старую часть кладбища. Понятия не имею, зачем ему это нужно. Я не полезла следом за ним в колючие джунгли, а потихоньку направилась к выходу, решив подождать Марека там, на песчаной дороге. От нечего делать принялась обводить прутиком многочисленные следы, отпечатавшиеся на песке, и рисовать свои узоры. Ждать пришлось порядочно. И я заметила - мужик у костела только делал вид, что занимается тачкой, а сам хмуро то и дело посматривал в сторону кладбища, где скрылся Марек.
- Что это за неприятный тип у костела? - спросила я Марека, когда мы возвращались домой. - Очень похож на бандита! И так он нехорошо смотрел на тебя…
- А это здешний могильщик. И в самом деле вылитый бандит, но пока ни в чем бандитском не замечен. Просто неразговорчивый и хмурый мужик.
- Ну, если могильщик, тогда ему и положено быть таким. Слушай, теперь милиция пристает к нам с новой фамилией - Лагевка. Ты случайно никого с такой фамилией не знаешь?
- Случайно знаю. Лагевка - девичья фамилия матери нового покойника. Мария Лагевка. А у Люцины эта фамилия ни с чем не ассоциируется?
- Нет, хотя она и очень старалась припомнить. И вообще глупость какая-то: дело наше, фамильное, а в нем то и дело всплывают чьи-то посторонние фамилии.
Марек ничего не ответил и так долго молчал, что до меня наконец дошло. Остановившись на песчаной дороге, я и его заставила остановиться. Лицо у него было индифферентное, взгляд невинно-задумчивый - верный признак, что он узнал нечто потрясающее. А также верный признак того, что мне и словечка не скажет. И все-таки я попыталась:
- Ну говори же! Вижу - ты что-то знаешь! Не сдвинусь с места, пока не скажешь!
- Сдвинешься, еще как сдвинешься! Долго на такой жаре не выдержишь. Ладно, так и быть скажу. Очень возможно, что все эти посторонние лица… в общем, окажутся, не столь уж посторонними.
Осчастливив меня этой исчерпывающей информацией, он спокойно двинулся к дому. Естественно, я двинулась следом за ним. И в самом деле, под жгучим солнцем на пыльной дороге долго не выдержишь..
* * *
Через два дня от свалки за овином и следа не осталось. Мы поднапряглись и расчистили ее общими силами, и теперь ожидали результатов. Интересно, что сейчас предпримет противник? Недовольна была только Тереса.
- А если завтра утром тут будет лежать новый труп? - ворчала она.
Люцина возражала:
- Новый лучше. Неужели ты бы предпочла старый? При такой жаре..
Тереса сразу же перестала ворчать. Мы с Люциной потихоньку от всех распределили обязанности по дежурству на эту ночь, после чего без труда склонили тетю Ядю к увековечиванию расчищенного места на фотопленке. И пошли спать, лелея самые большие надежды на завтрашнее утро.
А утром ничего не произошло. Мы с Люциной были глубоко разочарованы. Столько труда и все впустую? Расчищенное место бывшей свалки оказалось нетронутым.
- Значит, мешал именно покойник, - делилась я своими соображениями с Люциной. - Что теперь предпримем? Вся работа сделана, а наш преступник себя никак не проявил, так и не внаем, чего ему надо. И как заставить его проявить себя - тоже неизвестно, все убрали. Чем теперь заняться?
- Можно начать разбирать развалины, - предложила Люцина.
- Развалин жалко, как никак это памятник старины.
- Так мы не до конца их развалим, может, довольно будет только начать, и он сразу же проявится?
Поскольку больше ничего в голову не приходило, я уже готова была согласиться с Люциной, но тут раздался голос мамули:
- Ни малейших следов! Куда он мог подеваться?
И она выпрямилась над только что выкопанной ею очередной ямкой.
Мы с Люциной переглянулись. Конечно, как же мы сразу не сообразили? Станем с мамулей искать остатки самого старого колодца, нам ведь все равно, чем заняться.
Тереса не верила своим глазам. До сих пор мы все посмеивались над мамулиной идеей фикс, и вдруг ни с того, ни с сего с энтузиазмом принялись ей помогать, вцепились в колодец предков, как репей в собачий хвост, и бросились искать его в окрестностях руинки. Мало того, пытались привлечь к этому бессмысленному занятию и ее, Тересу, и тетю Ядю. Тереса лишь презрительно фыркнула и выразительно покрутила пальцем у виска, тетя Ядя стала колебаться.
- А если даже и найдем, начнем раскапывать, - шепнула вене Люцина, отирая пот с лица и долбя киркой слежавшуюся землю в поисках остатков каменной кладки, которой наверняка был выложен верх прадедушкиного колодца. - Что нам стоит..
- Спятили, все спятили, - с отвращением произнесла Тереса, глядя на тетю Ядю, которая нерешительно взялась за вилы. - Не иначе, жара действует. Нет, подальше от этих сумасшедших!
И она скрылась в доме.
Невзирая на то, что теперь столько сил было брошено на поиски колодца, мы все равно не нашли бы его, если бы не Казик. Жатва еще не начиналась, и Франтишек, совершенно сбитый с толку нашими рассуждениями и непонятными событиями, происходящими в его дворе, делегировал сына нам в помощь… Казик как-то сразу наткнулся на остатки круга из камней, некогда составлявшего верхнюю часть колодца, и с разгону принялся расчищать его. Мы кинулись на помощь, и до наступления вечера повытаскивали из старого колодца мусор и камни, расчистив его приблизительно на глубину около полуметра.
А наутро выкопанная нами яма оказалась засыпана камнями, взятыми с развалин. Ямы больше не было!
Меня вырвали из сладкого предутреннего сна и силой доволокли до старинного колодца, над которым уже кипели и переливались через край страсти фамильного темперамента. Люцина не скрывала своей радости, Тереса ругала нас на чем свет стоит, обзывая дурами безмозглыми, тупицами безнадежными, идиотками законченными, которые никак не могут уяснить себе очевидной истины - убийца повадился сюда ходить с одной целью - прикончить нас всех! Тетя Ядя с пылающими от возбуждения щеками безостановочно щелкала фотоаппаратом, бросая туманные намеки - дескать, Люцина любит шляться по ночам, так не ее ли рук это дело… Люцина, в свою очередь, подливала масла в огонь, бросая подозрения на меня - дескать, работаю над очередным детективом, вот и проверяю на родных сюжетные повороты и задуманные коллизии..
Мамуля была выше инсинуаций. В ней вдруг проявился дух ее воинственных предков по женской части.
- Мне все равно, кто этим занимается, но поймаю негодяя - руки поотрываю! Казик, выволакиваем все обратно!