- От какой еще Катьки? Не знаю никакой Катьки!.. - заскворчала она из полумрака прихожей, но мне все уже было яснее ясного. И в частности то, как она умудрялась "приходить ниоткуда и уходить в никуда". Растяпа Катька ее в окно выглядывала, а она всего лишь подымалась этажом выше. Просто и гениально, а главное - "объект" день и ночь под неусыпным контролем. Вот, значит, какая она - инопланетянка Инесса. Ушлая московская пенсионерка, смахивающая на тех теток, которых обожают показывать по ящику в рекламе чудодейственных средств для чистки унитаза.
Ну поупиралась она, поупиралась для видимости, а потом, пробормотав сквозь зубы что-то типа "черт с тобой", приняла мудрое решение запустить меня в квартиру. И действительно, зачем привлекать к себе лишнее внимание?
- Ну и что вам нужно? - сразу коршуном накинулась она на меня.
Я же предпочла для начала немного оглядеться, отметила про себя, что прихожая "инопланетянки" Инессы чуть не до потолка загромождена какими-то картонными коробками, после чего объявила бескомпромиссным тоном налогового инспектора:
- А я, что б вы знали, адвокат небезызвестной вам Екатерины Пяткиной.
А почему бы и нет? Ведь училась же я когда-то на юристку, по меткому выражению Катькиной бабки Матвеевны!
- Адвокат? Катькин? - Мой экспромт произвел на Инессу сильное впечатление. - Надо же… А с виду такая фефела была. Прямо два и два не сложит!
Терпеть не могу теток вроде Инессы, но вынуждена отдать ей должное - в Катькиной характеристике она была точна, как комиссия мер и весов. Два и два той, к сожалению, не по зубам, и с этим, как и с прогрессом, не поспоришь.
- Да, представьте себе! - ринулась я развивать преимущество, добытое фактором неожиданности. - Я здесь, чтоб защищать интересы бедной девушки, с которой вы обошлись очень нехорошо. Завлекли в свои сети, склонили к суррогатному материнству, а потом вышвырнули, как надоевшего котенка. А она, между прочим, скоро окажется с ребенком на руках. Причем чужим.
- Что вы такое рассказываете? Прямо ужасы, честное слово, - Инесса собрала тонкие губы в куриную гузку. - Ну сдавала я квартиру некой Кате, потом она съехала. Что касается ребенка, то я не в курсе. Но с девушками вроде вашей Кати такое часто случается…
М-да, а эта Инесса - стерва со стажем, голыми руками ее не возьмешь, только в хирургических перчатках. Бона какую тактику избрала: очевидного не отрицать, а прочее выдавать за невероятное.
- Значит, вы так, уважаемая? - уточнила я мрачно.
- Именно, - беззаботно кивнула Инесса и извлекла откуда-то тонкую, как зубочистка, сигаретку. Чиркнула зажигалкой, с заправским видом затянулась и поделилась со мной сомнениями на мой же счет: - Ох, не верю я, что вы адвокат. Да ни один юрист за такое дохлое дело не возьмется. Ну что вы, скажите пожалуйста, можете предъявить, кроме Катькиных заявлений?
- А вот это уже, между прочим, косвенное признание вины! - Я даже на фальцет сорвалась от беспримерной Инессиной наглости.
- Ой-ой, как страшно! - ухмыльнулась Инесса. - А дальше-то что? В милицию, что ль, побежите? Да скатертью дорожка!
Ну не ведьма? Ведь знает, что в милиции хоть меня, хоть Катьку насмех поднимут. Это в лучшем случае. А в худшем - выпишут путевку в желтый дом. Сами прикиньте, какой, прости господи, опер, особенно в здравом уме, захочет вешать на себя дельце, в котором фигурирует сомнительный младенец из пробирки?
- В милицию? А что, можно и в милицию. - Я разозлилась, хотя изначально в мои планы ничего подобного не входило. Я же в основном к Маоисту приехала, с целью пробуждения в нем нежных чувств, а по Катькиным делам всего лишь так, между прочим. - Но лучше, лучше… Уж лучше я найму частного детектива… Он будет ходить за вами по пятам, высматривать, вынюхивать, пока всю шайку на чистую воду не выведет!
- Какую еще шайку? - Инесса побледнела и нервно дернулась, так что пепел с "зубочистки" просыпался в рукав ее шелкового халата-кимоно.
- Ну не банную же! - едко заметила я, тихо радуясь тому обстоятельству, что неприятель таки дрогнул под моим напором и, кажется, близок к тому, чтобы, сминая ряды, спасаться бегством.
- Всегда предчувствовала, что эта соплячка чего-нибудь да выкинет в таком духе, - пробормотала себе под нос Инесса, - тихони, они, как собаки, никогда не знаешь, что у них на уме. Вся такая бедная, несчастная была… Сиротка… Твердила, что из родни у нее только бабка в этом вашем… Чугуновске!
- И вас это очень даже устроило, - с удовольствием прокомментировала я. - Такую-то овцу любой вокруг пальца обведет!
- Овца! - фыркнула Инесса и выдернула из пачки вторую "зубочистку". - Да она мне все джакузи загваздала, не отмоешь! Сидела в ней с утра до вечера! - Заметьте, она сказала "все джакузи". Да, но тут же прибавила "сидела в ней". Так какого же оно, черт подери, рода?
- А чего вы хотите от бедной деревенской девочки! - Я грудью встала на Катькину защиту. - От несчастной сироты? Да она это ваше… заграничное корыто в первый раз в глаза видела. У бабки-то из удобств только деревянный сортир во дворе.
- А-ах, бабка все-таки имеется! Это радует, - не преминула отметить Инесса, задумчивым взором проводила колечко дыма от своей "зубочистки" и выпалила: - Короче, две - это все, что я могу дать!
- Это в каком смысле? - Я слегка опешила.
- Две тысячи, - поводила она "зубочисткой" перед моим носом. - У.е. Соглашайтесь, это хорошие деньги.
Глава 4
А ВОТ И САСПЕНС
Я как завороженная следила за траекторией движения Инессиной "зубочистки", прикидывая про себя, на что потратить двести долларов, которые мне вроде как причитаются за труды. На шубу однозначно не хватит. Если только на полушубок из цигейки. Что касается Катьки с бабкой, то для них две тысячи у.е. сумма просто офигительная. Бабка от радости напьется, Катька накупит всякой лабуды в ближайшем коммерческом киоске, а что будет с младенцем - неизвестно.
Я так и спросила Инессу, без всяких там обиняков:
- А с ребенком что делать?
- С ребенком? А что с ребенком? - преспокойно отозвалась Инесса. - Хочет - пусть воспитывает. А нет - так в роддоме оставит. Государство о нем позаботится.
- А его биологические родители? Им что, все равно? - удивилась я Инессиным речам. - Кстати, не с его ли мамочкой я имею дело?
- Да боже упаси! - Инесса разразилась вымученным хохотком. - Зачем мне это нужно? Я что, похожа на идиотку?
Что верно, то верно, на идиотку Инесса не походила, зато на аферистку - как две капли воды. Но я-то ей не Катька, так что пусть не очень-то хорохорится.
Инесса же, видимо решив, что дельце без пяти минут слажено, усиленно продолжала обрабатывать меня:
- Берите деньги, берите, не раздумывайте. Я и так вам навстречу иду, не считаю, сколько она у меня тут бесплатно жила, да еще и на полном моем обеспечении. Это если посчитать, мало не покажется. В Москве - не в вашей деревне - потребительская корзина - ого-го, а у меня за душой - только пенсия по инвалидности. Да если на то пошло, то я на эту жилплощадь могла квартирантов пустить и приличный доход с них иметь.
- А чего ж не пустила? - Меня раззадорила нахальная Инессина уверенность, что по дремучести я не уступаю Катьке. Она считала, видать, что у нас в Чугуновске все такие. В результате воздействия неблагоприятной экологической обстановки. - Могу сказать, почему. Потому что с Катьки прибыль больше оказалась.
- Та-ак, вы берете деньги или нет? Последний раз предлагаю, - Инесса перешла к откровенному шантажу. - А то ведь оставите клиентку ни с чем, она вас за это не похвалит.
- Почему же? Я не против денег. Только у меня есть одно деловое предложение: чтобы все было по договору. Кстати, я желаю на него взглянуть. Ведь он у вас, насколько мне известно.
Мое "деловое предложение" Инессе не понравилось, и она перешла от шантажа к уговорам.
- Вы не понимаете, вы не понимаете, что я вам добра желаю, - заговорила она проникновенно, чуть ли не со слезой в голосе. - Вам же так будет лучше, поверьте мне. Я даже прибавлю вам пятьсот, но это все, что я могу. Мой вам совет, возьмите эти деньги и поскорее обо всем забудьте.
- А теперь послушайте меня, - сурово сказала я Инессе. - Либо вы вручаете мне договор, либо я сейчас же еду в клинику и все выясняю на месте.
- Не делайте этого, - удрученно покачала головой Инесса. - Не делайте - пожалеете! Вот увидите - ничего вы этим не добьетесь, только неприятности наживете.
- Договор! - сказала я тихо, но твердо и шагнула к двери.
- Берите деньги, - взволнованно задышала мне в спину Инесса. - Берите - так будет лучше всем.
Мне бы согласиться и взять. Но ведь, как известно, быстрый успех кружит голову, особливо когда на него не очень-то и рассчитываешь. И до чего же долго я потом жалела, что не послушалась Инессиного совета, не слишком дружеского, но вполне разумного. Пока не поняла, что это судьба меня вела. И руководствовалась она при этом самыми лучшими побуждениями. Как это ни странно.
* * *
Мой боевой настрой заметно поугас при виде высоченной каменной стены, окружающей клинику, в которой Катьку обрюхатили из пробирки, и очень даже неслабой охраны у ворот. Я, конечно, попыталась просочиться за ограду вместе с небольшой группой медперсонала, думала, может, в толпе не заметят, однако бдительные секьюрити быстро меня расшифровали и вежливо, но решительно отсекли:
- Извините, посторонним нельзя.
- А если мне навестить больного… - проблеяла я просительно.
Тут же последовали неутешительные разъяснения:
- Во-первых, сейчас не время посещений, а во-вторых, у вас должен быть специальный пропуск.
- А где его взять? - Я изо всех сил старалась вызвать у охранника расположение. Чтобы он расчувствовался и хоть самую малость пренебрег своими служебными обязанностями. Ну взял бы и отвернулся на минутку, да хоть бы и на полминутки, мне бы хватило.
- А это в администрации. Пациенты пишут специальную бумагу, в которой указывают данные своих родственников и знакомых, там оформляют пропуска, и все дела, - вполне дружелюбно отозвался страж. - Так что пусть ваш больной заполнит на вас заявку, и я вас с милой душой пропущу. Но в положенные часы.
- Уж и строгости тут у вас, прямо секретный объект какой-то. - Я все еще надеялась наладить с охранником неформальный контакт. - Только как же я попрошу больного оформить на меня пропуск, если я тут, а он там. Разрешите, я быстренько сбегаю, одна нога здесь, а? А в другой раз уже с пропуском приду, это железно.
Сухое до заскорузлости "не положено" - это все, чего я добилась в ответ. Надо же, а на вид нормальный мужик, можно даже сказать, производит впечатление рубахи-парня. Воистину, "собака бывает кусачей только от жизни собачьей…"
Так, а это что за тетка уверенной походкой направляется к проходной? Наверняка из персонала. Вон, у нее из-под плаща белый халат виднеется, а в руках здоровенная сумка. Все понятно, бегала в магазин за продуктами. В рабочее-то время, ай-ай, как не стыдно!
- Извините, - притиснулась я к ней, бросая косые взгляды в сторону ворот, - можно вас буквально на одну минуточку?
- Только на одну. - Тетка поставила свою громоздкую сумку на бетонное основание ограды. По тому, как легко и естественно она согласилась уделить мне свое драгоценное внимание, нетрудно было догадаться, что ее частенько останавливают у проходной и донимают всякими просьбами. И вероятнее всего, неплохо оплачиваемыми.
- Вы здесь работаете? - кивнула я на ограду.
- Работаю. - Тетка поджала губы. Между прочим, если вы заметили, она не прибавила традиционное в таких случаях "а что?", а это, уж поверьте моему опыту, добрый знак.
- А мне туда нельзя? С вами? - Я продолжала беззастенчиво эксплуатировать свое амплуа деревенской дурочки.
- Это исключено, - коротко бросила тетка и схватилась за свою сумку, потом, уже на ходу, сжалилась: - Но если что-то надо передать, это я могу.
- Передавать не надо, надо кое-что узнать, - процедила я сквозь зубы с самым заговорщицким видом.
Тетка сурово насупилась, и я поспешно произнесла волшебное слово "заплачу".
Волшебное слово подействовало, и сердитые морщины на теткином лице слегка разгладились.
- А вы не с телевидения? - поинтересовалась она почему-то.
- Да нет, я сама по себе. О пропавшей сестре справки навожу. Знаю, она тут у вас лежала примерно семь месяцев назад. Мне бы на ее карту взглянуть, или как ее, историю болезни… - изложила я с небольшими запинками свою незатейливую легенду.
- Семь месяцев назад. - Тетка задрала голову и задумчиво посмотрела на низко нависшие дождевые тучи. - Значит, ее история уже давно в архиве. Найти будет нелегко…
- Триста! - выпалила я на одном дыхании второе за наш короткий разговор волшебное слово.
Но алчной тетке так не показалось, и она молча отрицательно покачала головой.
- Пятьсот, - накинула я, при том что в кармане у меня, как вам известно, была только сотня, чуть ли не с мясом выдранная из семейного бюджета. Ну не дура ли я, скажите на милость? Чего, спрашивается, не взяла у Инессы ее знаменитые у.е., сейчас бы очень даже кстати пришлись.
А эта хапуга в белом халате все торговалась и торговалась, как на базаре, и в конце концов догнала свой гонорар до тысячи, причем половину потребовала сразу, в качестве задатка.
- Ага, это называется "утром - деньги, вечером - стулья", - прошипела я, ужасно злая на всю московскую медицину. - А где гарантии, что вы не возьмете мои баксы и аля-улю?
- А у нас здесь не гарантийная мастерская, а медицинское учреждение, - нахально ответила тетка. - А сведения, которые вы хотите получить, сугубо конфиденциальные. Вы деньгами рискуете, а я - работой.
Пришлось выворачивать карманы и демонстрировать свою разнесчастную сотню:
- В данный момент это все, что у меня есть. Когда скажете, привезу остальные.
Тетка недовольно поморщилась, как будто на зеленой бумажке, которую я ей предлагала, изображался не убеленный сединами старец, а похабная картинка, но купюру все-таки взяла. Как бы сделала одолжение, освободив меня от излишков наличности.
- Ладно, через три часа, на этом же месте, - процедила она напоследок и быстро удалилась.
А я потопала к своей отдыхающей на стоянке "Ниве". Карман мой был пуст, а голова полна горестных размышлений на тему, куда мы катимся и чем все это кончится. Мало того, что все продается, так еще и расценочки - ого-го! А пожаловаться некому, потому что общества защиты прав взяткодателей в природе не существует.
На обратном пути я попала в крайне неблагоприятную "красную волну" и то и дело торчала на очередном светофоре, которых в Москве понатыкали буквально на каждом углу. Зато было время обдумать создавшиеся расклады. И прежде всего тактику поведения при новой встрече с Инессой. Нет, напрасно я все-таки не взяла у нее деньги сразу, а теперь она наверняка начнет кобениться. Чай не дура, поймет, что козырей-то у меня и нетути. А посему запросто может урезать обещанную пайку или того хуже - вовсе не пустить меня на порог.
А вот этот номер у нее не пройдет, заявляю вам вполне официально. Хотя бы потому, что я уже вложила в сомнительное Катькино предприятие свои кровные сто баксов. За которые Маоист изведет меня своими проповедями. А уж если известие о моем преступлении перед человечеством дойдет до свекрови, то можно сразу на Колыму… О нет, лучше об этом и не думать. Во избежание трагических последствий в виде столкновения с какой-нибудь крутой иномаркой.
И тем не менее одного только воспоминания о дорогой свекрови хватило, чтобы бесповоротно нарушить ход моей мысли. В результате к Инессиному дому я подкатила, так и не придумав, какой же тактики мне держаться. Ладно, скажу, что в клинику и не собиралась, просто связывалась с Катькой. В конце концов я же за ее интересы сражаюсь, значит, ее слово не последнее. И как будто бы Катька дала мне свое "добро". А что, вполне логично. Разве нет?
Увлеченная размышлениями, я незаметно для себя самой начала тихо озвучивать наш умозрительный диалог с Инессой, что я ей скажу и что она мне ответит, может быть, даже жестикулировать. Чем и привлекла внимание выходящего из лифта молодого человека приятной артистической наружности. Ну, знаете, такой: волнистые светлые волосы до плеч, глаза "с волокитой", как сказала бы Лили. Я, бедная провинциальная домохозяйка, даже стушевалась под его взглядом и мышкой прошмыгнула в кабину, попутно уловив запах хорошего парфюма. Да уж, Москва это вам не Чугуновск. Здесь в самом заплеванном подъезде перворазрядные красавцы водятся, буквально Алены Делоны, а на моей исторической родине - одни жлобы со сковородками.
Сначала я на всякий случай позвонила в дверь квартиры с джакузи, предположив, что напуганная моим визитом Инесса может спешно заметать в ней следы Катькиного пребывания. Потом поднялась этажом выше. Но и там на мои призывные звонки никто не отреагировал. Неужели ушла? Или нарочно прячется? Вот мерзавка! Ну ничего, от меня так просто не отделаешься, сяду под дверью и буду караулить. Когда-нибудь же она выйдет! Да, но через три, вернее, уже через два часа двадцать минут хапуга в белом халате будет ждать меня у ворот клиники с Катькиной историей болезни. По крайней мере так она обещала. И я ей под это дело сотню "зеленых" отстегнула, если кто забыл.
Я позвонила еще раз. Выжала из кнопки один длинный и два коротких. Потом исполнила по памяти грустную мелодию новопреставленной певички Власты про несчастную любовь и раздавленное "Мерседесом" сердце (вот привязалась!). Инессу и это не проняло. Тогда я стала колотить в дверь и монотонно зудеть в замочную скважину:
- Откройте, милиция… Милиция… Откройте…
Раз саданула по двери, второй, а на третий она возьми и распахнись! Неужто замок сломала? Ну и дела! Да нет, скорее всего просто незаперто было, а я ломлюсь, как идиотка.
Я шагнула в прихожую, заставленную коробками и сильно напоминающую склад промтоварного магазина, и позвала: хозяйка, хозяйка… Почему-то шепотом. В ответ - ни звука. Интересное кино, что же она ушла, а дверь не закрыла? Ой, чего-то я сомневаюсь. Поискать ее, что ли, или не стоит? И как будто бы кто-то твердит прямо в ухо:
- Не стоит… Не стоит…
А ощущение такое, такое… Ну просто затрудняюсь с формулировкой. Предчувствие, что ли… Нет, даже не предчувствие. Триллеры смотрели? А, можно и не спрашивать. Что еще по ящику увидишь-то? С утра до вечера одни только героические будни мафии и кажут. Так вот, знаете, как бывает в этих самых криминальных авантюрах: еще ничего не случилось, а музычка за кадром такая, что до печенок пробирает, сейчас, сей-ча-ас прольется чья-то кровь!.. О, вспомнила: саспенс! Это называется саспенс. Просто и незамысловато.