- Чтоб денег подкалымить. На север мы с ним собрались умотаться, а куда без дензнаков сунешься?..
- Раньше он на север не соглашался. Вам долго пришлось его уговаривать. Почему?
- А-а-а… Любовь у Федьки лопнула. В Новосибирске чувичка у него была. Жениться, дубина, на ней хотел. А она ему финт ушами сделала, с московским инженером снюхалась. Федька про это узнал и говорит: "Ну их всех, образованных… Поехали, Пашка, на север, деньгу закалымим - не таких чувичек отхватим". Я толкую, мол, с хрустами жидковато, на билеты не хватит. А он мне: "В сельхозтехниковском магазине навалом золотых часиков появилось. Если трусишь, один пойду на дело, а ты после толкнешь часики хотя бы по дешевке". Честно, думал, Федька горбатого лепит, а он на полном серьезе магазин ломанул и меня за глотку: толкай, мол, часики…
- Откуда Костырев узнал о часах?
- Он же в райпо вкалывал, там все расчухал.
- Кто помог отключить сигнализацию? - настойчиво спросил Антон.
- Федька сам управился. Он мастак в этом деле.
- Почему Гоганкин оказался в магазине?
Мохов стукнул кулаком в грудь.
- Крест, не знаю!
Бирюков прекратил допрос. Через полчаса на служебной машине Костырева и Мохова увезли в пригородный поселок, где нашелся магазин, оборудованный точно такой сигнализацией, как в райцентре. Следственным экспериментом было установлено: ни Костырев, ни Мохов в охранной сигнализации совершенно не разбираются.
После допроса дело не прояснилось. Наоборот - своими показаниями Мохов напустил еще большего тумана.
9. Нештатный следователь
- Березову видел? - снимая очки, спросил Степан Степанович, едва Бирюков переступил порог его кабинета. - Только что была здесь, спрашивала тебя.
- Есть что-то новое?
- Она, видишь ли, кроме товарища Бирюкова, ни с кем не желает беседовать, - Стуков поправил бумаги, лежавшие перед ним на столе, лукаво прищурился. - Как говорят наши подшефные, вошел ты у нее в авторитет.
- Не сказала, куда пошла?
- Дома будет ждать.
- Придется ехать. Вероятно, что-то новенькое, существенное у Светланы появилось.
- Не спеши. За Березовой пошлем служебную машину, а сами в это время пошевелим мозгами. У меня тут кое-что из свежих мыслей есть…
Стуков позвонил дежурному по управлению. Договорившись насчет машины, он достал из сейфа тонкую бумажную папку и открыл ее. В папке лежал тетрадочный лист, исписанный красивым женским почерком без единой помарочки, аккуратно. Антон ожидал, что Степан Степанович тут же даст прочитать написанное, но Стуков не торопился.
- Оказывается, со Светланой Березовой я раньше тебя познакомился. Вот по этому заявлению, - он постучал пальцами по тетрадному листку. - Позавчера принесла. С двоюродной сестрой ее произошла неприятность.
- С Людой Сурковой? - быстро спросил Бирюков.
- Правильно, - Степан Степанович улыбнулся. - Ты, оказывается, уже родственников Березовой знаешь?
- Вчера в "Космосе" встречались, когда был там со Светланой. Симпатичная такая, печальная девушка. Светлана какое-то заявление упоминала…
- Видимо, это заявление как раз и есть. - Стуков глазами показал на листок. - В прошлое воскресенье Люда была выходная. Одна из подружек по работе обещала ей достать билет на какую-то приезжую эстраду. Люда вечером прибегает к подружке в "Космос" за билетом, а та, оказывается, ничего не достала. Вечер испорчен. В кафе компания вполне приличных молодых людей отмечала день рождения. Именинник знакомится с Людой и уговаривает ее остаться в компании. От нечего делать Люда соглашается, тем более, что именинник - парень собою видный: возраст - около тридцати, общителен, внешне - картинка, одет безупречно. Ну как тут устоишь от соблазна познакомиться с таким кавалером? Пели, шутили, танцевали. Именинник был галантен, усердно угощал. Люда не из пьющих, но все-таки стакан шампанского выпила и через какое-то время… катастрофически стала засыпать. Он вызвался проводить домой, а вместо этого привел на какую-то квартиру. Стал приставать, угрожал бритвой. Она - вырываться, кричать. Соседи открыли дверь… Где была, как ушла из квартиры, не помнит совершенно. Только на следующий день хватилась, что на руке нет кольца девятьсот пятьдесят восьмой пробы, стоимостью свыше двухсот рублей, - Степан Степанович замолчал.
- И все исходные данные? - спросил Бирюков.
- Почти все. Даже имени толком не запомнила, вроде бы Игорь или Олег, вроде бы кандидат медицинских наук или артист. Твердо уверена в одном: раньше много раз видела его в "Космосе".
- Администрация кафе ничего не знает? Обычно для массовых увеселений столы заранее бронируют.
- На этот раз брони не было. Пришли стихийно. Повеселились, расплатились и… ищи ветра в поле.
- Хотя бы обстановку в квартире запомнила? Или район, где находится квартира.
- Квартира благоустроенная, в новом многоэтажном доме. Кругом сплошь такие дома. Запомнились ковры, пианино, дорогие украшения, но… Не будешь же водить Суркову по всем новым многоэтажным домам, чтобы она опознала эти ковры, пианино и украшения.
- Мутное дельце, - покачал головой Антон.
- Уголовные дела, Антоша, поначалу, как ты знаешь, все мутные, - Стуков спрятал папку с заявлением Сурковой в сейф. - Особой сложности, конечно, здесь нет. Суркова может опознать именинника, поскольку она до этого часто его в кафе видела. Собственно, рассказал эту историйку не для детективного интереса. Не из "Космоса" ли к вашему магазину ниточка потянулась? Прошлый раз, по воспоминаниям Березовой, Мохов повышенный интерес к Люде Сурковой проявлял, теперь же ни с того ни с сего именинник за ней ухаживать принялся. Тогда медики-студенты шампанским стреляли, сейчас кандидат медицинских наук этим же вином угощает, да еще, судя по всему, и снотворного в стакан подсыпает… - Степан Степанович помолчал и вдруг словно спохватился: - Да! Узнал я на одном из заводов, что знакомый Березовой московский инженер, Василий Михайлович Митякин, месяц назад был в нашем городе. Сейчас находится в Томске. На днях должен проездом еще ненадолго у нас остановиться, так что у тебя появится возможность прозондировать, как письмо Светланы, адресованное в Москву, попало в райцентр к Костыреву?
- Мохов на допросе показал, что Костырев из-за знакомства Березовой с этим инженером решил уехать на север, - сказал Антон. - Кстати, Степан Степанович, какое ваше мнение о Светлане?
Прежде чем ответить, Стуков несколько секунд подумал.
- Бескомпромиссная девушка, по-моему, - улыбнулся он. - Такие могут только или любить или ненавидеть. Категоричность суждений крайняя. Нервная система подрасшатана.
- Вам не кажется, что в отношении Костырева она ведет себя как капризный ребенок, которому не купили понравившуюся игрушку? Мама-то против ее дружбы с Костыревым…
- Мне довелось говорить со Светланой только по делу Сурковой. Насколько понял из этого разговора, она трезво на вещи смотрит, принципиально. И Суркову заставила написать заявление в уголовный розыск. Когда принесла его, смотрит на меня своими большущими глазами и спрашивает: "Почему подлецы должны оставаться безнаказанными?"
- Примерно представляю, как она спрашивала, - с улыбкой сказал Бирюков, прошелся по кабинету и задумчиво остановился у окна.
Дверь неожиданно широко распахнулась. В кабинет почти вбежала Светлана Березова, словно торопилась, чтобы не дать Стукову и Антону договорить до конца. Привычно отбросив с плеч на спину пушистые волосы, она резко взмахнула сумочкой, будто хотела ею ударить, и с ходу напустилась на Бирюкова:
- Глупее вы ничего не могли придумать?! Нет, конечно, не могли!
В первую секунду Антону показалось, что Светлана за дверью подслушивала разговор. Он, вроде бы, даже смутился, но тут же, стараясь перевести выпад в шутку, в тон Березовой спросил:
- Ну, а при чем здесь конь?! При чем?!
- Какой конь?.. - Березова недоуменно вздернула брови, однако быстро сообразила, что ее разыгрывают, и взорвалась пуще прежнего: - Прислали дурацкую машину! Шофер как остолоп: "Вас приказано немедленно доставить в уголовный розыск". У мамы инфаркт, папа чуть заикой не стал, а вы после этого пытаетесь еще плоско острить!
- Светлана, вы же - сибирячка. Не надо так темпераментно разговаривать. - Антон усадил Березову, налил ей из графина в стакан воды. - Будем говорить спокойно. Мы ведь не дети знойного юга, мы взрослые люди. Что случилось? Вы искали меня?
Березова, чуть не опрокинув, поставила стакан на стол, съежилась и замолчала так же неожиданно, как ворвалась в кабинет. Какое-то время она, будто нахохлившийся воробей, переводила взгляд то на Стукова, то на Бирюкова. Затем вдруг открыла сумочку и протянула Антону почтовый конверт:
- Это тоже письмо Феди Костырева. Прислано, как видите, моей маме и отправлено в тот самый день, когда и мне.
Антон вынул из конверта точно такой же листок, на каком было написано письмо Светлане, и увидел тот же, костыревский, разборчивый грамотный почерк, "Нина Михайловна, я сделаю все так, как вы просите. Умоляю Вас: берегите Светланку! И никогда больше не пишите мне подобных писем. Я буду их сжигать, не читая. Прощайте".
Бирюков нахмуренно вложил письмо в конверт. Посмотрел на Березову, спросил:
- Что писала Федору ваша мама и о чем его просила?
Березова, словно испугавшись, отпила из стакана несколько глотков воды и заговорила:
- Вчера, когда я вернулась домой после "Космоса", мама стала интересоваться, почему уголовный розыск собирает сведения о Феде. У нас состоялся крупный, серьезный разговор, после которого мама отдала мне это письмо. Она клянется всеми святыми, что ничего не может понять. Мама ничего не писала, не говорила и ни о чем никогда не просила Федю. Теперь вы понимаете, что его кто-то спровоцировал?.. - недоверчиво посмотрела на Антона. - Нет, вы ничего не понимаете!
Наступило молчание. Степан Степанович взял у Бирюкова письмо, несколько раз внимательно перечитал его и внезапно спросил Березову:
- Вы можете съездить к родителям Костырева?
- М-могу… - Светлана непонимающе уставилась на Стукова. - Но что хорошего я им скажу? Для чего это нужно? И вообще…
- Мать Костырева с вами будет откровеннее, чем с работниками уголовного розыска. Узнайте у нее, получал ли последнее время Федор письма. Если получал, попробуйте их разыскать.
- Когда мне ехать?
- Чем раньше, тем лучше.
Разговор прервал телефонный звонок. Березова хотела что-то сказать, но Степан Степанович предупредительно поднял руку и снял телефонную трубку. Ответив, он сразу подозвал Бирюкова:
- Тебя. Голубев…
Бирюков разговаривал не дольше пяти минут. По тому, как изменилось его лицо, Стуков понял, что разговор серьезный и не для свидетелей. Когда Антон медленно опустил телефонную трубку на аппарат, Березова заговорила:
- Я выеду сегодня вечером. Согласна стать вашим нештатным следователем. Или у вас иначе должности называются? Может быть, пистолет дадите? - с иронией спросила она. - Федя ведь пишет маме, что меня надо беречь.
- Вас, Света, беречь мы будем, - с самым серьезным видом сказал Бирюков. - Я поеду домой этой же электричкой.
Степан Степанович удивленно взглянул на него:
- Постарайтесь ехать в разных вагонах.
- Даже интересно становится, - Березова чуть улыбнулась и, попрощавшись, направилась к двери.
Когда за нею захлопнулась дверь, Стуков быстро спросил Бирюкова:
- Что передал Голубев?
- Отравилась сменная продавщица обворованного магазина. Молоденькая девчушка, Лидия Ивановна Чурсина.
10. Голубоглазая наивность
Несмотря на вечерний час, жарко пекло солнце. В ожидании электрички Бирюков задумчиво стоял, облокотившись на перила виадука, пересекающего паутину привокзальных железнодорожных путей. Отсюда хорошо просматривались перрон и посадочные площадки. От лотков с мороженым вдоль перрона тянулись длинные хвосты очередей. Мимо, энергично размахивая сумочкой, прошла Светлана Березова. Она спустилась по широкой многоступенчатой лестнице с виадука и неторопливо двинулась вдоль пригородного поезда, на который только что началась посадка. Распахнувшиеся двери вагонов дружно осадили отъезжающие. Пассажиров было не особенно много, но, по необъяснимой причине, каждый из них хотел войти в вагон первым.
Стараясь проследить, в какую дверь войдет Березова, Антон глядел ей вслед. Помахивая сумочкой, Светлана спокойно шагала вдоль состава. Видимо, надумав купить мороженое, подошла к лотку, где бойко орудовала дородная суровая лоточница, и вдруг занервничала. Оглянулась на виадук, шагнула было к нему, но быстро повернула к поезду и, еще раз оглянувшись, торопливо поднялась в вагон. Пытаясь сообразить, что так внезапно встревожило Березову, Антон сосредоточился. Отъезжающие быстро всасывались в вагоны, людей на перроне с каждой секундой становилось все меньше. Неподалеку от лотка, к которому подходила Светлана, Бирюков увидел пожилого мужчину в черном старомодном костюме. Выставив вперед седоватую профессорскую бородку, мужчина разговаривал с молодой блондинкой, державшей в правой руке вместительный баул. Рядом с ним, на асфальте, стояла розовая игрушечная собачка на колесиках.
Бирюков быстро спустился с виадука и, сделав вид, будто соображает, в какой вагон лучше сесть, вразвалочку направился к разговаривающим.
- Нет, нет. Вам не следует уезжать из дома, - горячо уговаривала собеседника блондинка. - Как же вы поедете без билета? Задержит ревизор, будут неприятности.
- Я извинюсь перед ним, - устало сказал мужчина.
- Нет, нет, - снова загорячилась блондинка, поставила на асфальт баул, достала из кошелька три рубля и подала их мужчине. - Пойдите в кассу, купите билет. Так будет лучше.
- Спасибо, доченька.
Зажав в руке зелененькую измятую купюру, мужчина неторопливо направился к виадуку. Собачка, подпрыгивая на неровностях асфальта, покатилась за ним. Блондинка подняла баул и взялась за поручень вагона. Бирюков услужливо подставил под баул руку.
- Разрешите помочь?
- Данке шон, - несколько высокомерно, однако с улыбкой обронила женщина.
- Шпрехен зи дойч? Вас ист дас? Вир фарен нах хаузе? - залпом выпалил Антон почти весь свой запас немецких слов.
Блондинка засмеялась, и они вошли в вагон. Сели друг против друга. На вид ей было не больше двадцати пяти. Лицо усталое, со следами пудры и густо засиненными веками чисто голубых глаз. Волосы обесцвечены перекисью. Она заметно нервничала. Уставившись в окно вагона, то и дело ровными белыми зубами прикусывала накрашенные губы, а у виска часто-часто вздрагивала чуть приметная жилка.
Стараясь казаться равнодушным, Бирюков тоже посмотрел в окно. Перрон уже опустел. Дородная продавщица мороженого собирала с лотка вырученную мелочь. Когда до отправления поезда оставалось меньше минуты, со стороны виадука показался мужчина с розовой собачкой. Он неторопливо поравнялся с мороженщицей. В это время двери электрички шумно захлопнулись, состав вздрогнул и стал быстро набирать скорость. Мужчина, неуклюже развернувшись, опрокинул лоток. Разъяренная мороженщица всплеснула руками.
- Отстал! - Антон потянулся к стоп-крану и поглядел на блондинку. - Остановить?
- С ума сошли! - испугалась она.
- Отец ваш отстал.
- Какой отец? Просто пожалела человека. Вы разве не заметили, что он помешанный?
- Он же вас доченькой назвал…
- Вы для него стали бы сыночком, если бы деньги дали.
- По нечетным дням не подаю, - сделал попытку пошутить Антон.
Блондинка открыла книгу и уткнулась в нее. Разговор не завязался. Бирюков скучающе посмотрел вдоль вагона, не заполненного пассажирами даже наполовину, и через дверное стекло увидел в тамбуре Березову. Судя по выражению лица, Светлана хотела что-то сказать. Антон вроде бы от нечего делать вышел в тамбур. Кроме Березовой, там никого не было. Гулко стучали колеса электрички, лязгали металлические переходные площадки между вагонами.
- Эта белокурая женщина, с которой вы сейчас сидите, в тот вечер, помните, я рассказывала, была в "Космосе" с медиками, - быстро выпалила Светлана. - И сумасшедшего с собачкой видели на перроне?
- Видел, Света, все видел, - так же быстро сказал Бирюков. - Вы далеко не отлучайтесь, а я пойду еще поухаживаю за этой симпатичной дамой.
Березова понимающе кивнула и через переходную площадку ушла в соседний вагон. Бирюков, для порядка постояв в тамбуре несколько минут, вернулся на свое место. Блондинка, отложив книгу, задумчиво смотрела в окно.
- Скучаете? - спросил Антон.
- Скучаю, товарищ Бирюков, - призналась она и, видимо, заметив на лице Антона удивление, засмеялась. - Поражены, что знаю вас? Боже мой! В райцентре каждый холостяк на примете, - и, вроде бы смутившись, добавила: - Кайров мне вас заочно представлял. Он мой хороший знакомый.
- Да?! - почти машинально вырвалось у Бирюкова. - В таком случае назовите свое имя.
- Бэлла, - кокетливо произнесла блондинка и протянула узкую холеную руку таким жестом, каким раньше великосветские дамы подавали ее для поцелуя. - Давайте познакомимся по-настоящему.
- Давайте, - Антон слегка пожал руку. - Кайров мне ни разу о вас не говорил.
- Зато я о вас наслышана, несколько раз видела со стороны вместе с Кайровым в райцентре, - Бэлла устало поморщилась. - Дыра ужасная. После большого города - невыносимая скучища. Пообщаться не с кем.
- Что же вас заставило забраться в эту, как вы говорите, дыру?
- Разные непредвиденные обстоятельства.
- Где работаете, если не секрет?
Бэлла опять поморщилась, недовольно махнула рукой:
- Работа скучная, неинтересная. Послезавтра кончается отпуск. Как подумаю, что на работу надо выходить, мурашки по коже.
- Далеко отдыхать ездили?
- Путевку на юг прозевала. Пришлось у родителей в Новосибирске большую часть отпуска провести. Затем вернулась домой, в райцентр. Дня три отсыпалась от городской суеты, а в прошедшее воскресенье опять друзья пригласили в Новосибирск развлечься. Вот возвращаюсь. Устала ужасно.
Бирюков исподволь приглядывался к попутчице. В общем-то она производила приятное впечатление, но порою в небрежных движениях ее и, особенно, во взгляде проскальзывало что-то наигранное, словно Бэлла хотела казаться лучше, чем она есть на самом деле. В такие моменты голубые открытые глаза, припухшие, яркие от помады губы и вся поза Бэллы будто кричали: "Смотри, какая я ручная, наивная и любвеобильная!" Антон старался отогнать подозрения, но, несмотря на это, никак не мог отделаться от чувства, что "голубоглазая наивность" очень тонко хитрит. Поддерживая банальный разговор, она так же, как и он, преследует свою цель. Неясно только, что в основе этой цели: желание иметь еще одного поклонника или стремление завести знакомство с сотрудником уголовного розыска.