Жить в одном городе с таким безрассудным знакомым Хоботишкину показалось страшнее, чем сидеть на пороховой бочке во время пожара. Быстренько собрав чемодан, Емельян срочно оформил на пристани увольнение, рассчитывая с ночным поездом укатить куда-нибудь подальше от Томска. До самого последнего момента его не покидала надежда - вывернуться из "пикового" положения. Вечером, уже с документами в кармане, он забежал к Акуличу за вещичками и совершенно неожиданно оказался между двух сотрудников НКВД. Узнав в одном из них серебровского земляка Николая Тропынина, Емельян почувствовал, как подкашиваются ноги, и обреченно сообразил, что на этот раз песенка спета…
Областной суд определил Емельяну Хоботишкину высшую меру наказания. В установленный законом срок приговор суда был приведен в исполнение.
* * *
Антон Бирюков задумчиво посмотрел в окно, за которым угрюмо хмурились вековые сосны. Деревья были настолько могучими, что, казалось, никакое время не властно над ними. Антон встал из-за стола, подошел к окну и распахнул створки. Свежий осенний воздух тотчас заполнил тесноватый кабинет.
Полковник Тропынин появился в конце дня. Устало присев на стул, он глянул Бирюкову в глаза и спросил:
- Ну что, Антон Игнатьевич, есть вопросы?
- Нет, Николай Дмитриевич, - Бирюков машинально поправил пухлый двухтомник уголовного дела. - В материалах расследования все факты доказаны обстоятельно и полно.
- Когда поедем в родные края?
- Как договорились, завтра утром.
- Вот и прекрасно… - Тропынин снял фуражку. Опустив голову, провел ладонью по белым волосам. - Сложная встреча предстоит мне с земляками. Не знаю, чего будет больше: радости или печали.
Антон чуть помолчал:
- Не тревожьтесь, Николай Дмитриевич. Земляки уважают вас. А особенно обрадуется вашему приезду заведующая Березовским Домом культуры Лариса, внучка Лукьяна Хлудневского. Это ведь ее инициатива - восстановить в памяти сельчан доброе имя Афанасия Кирилловича Жаркова.
1987 г.