– Так, на всякий случай, – сказал Мустафа, вытаскивая из кармана свечи, – хотя генератор еще не подводил.
– Ничего личного, но мне придется тебя запереть, – сказал Бен Хадидже, почесывая в смущении затылок.
– Зачем? Куда же я сбегу в этом страшном городе? – искренне удивилась девушка.
– Кстати, в отличие от других городов в этой стране, Герат является наиболее безопасным для жизни. А запираю, потому что инструкции такие, во избежание любых случайностей. Так и для тебя же будет спокойней. Обещаю, я без стука не зайду. Здесь есть все необходимое, чтобы отдохнуть и подкрепиться.
Пока Бен медленно закрывал дверь, Хадиджа продолжала с укором смотреть на него.
– Прости еще раз, – с искренним сожалением в голосе сказал он.
После этого Бен последовал за Мустафой в направлении восточного минарета. Дойдя до основания башни, Мустафа разобрал камни на полу, под которыми открылся глубокий колодец, и начал раздеваться, оставшись в одних шортах. Обмотав вокруг пояса один конец веревки, другой он завязал за крепления железной лестницы, вбитые в стенку колодца. Затем Мустафа взял в зубы небольшой фонарик и стал медленно спускаться по ступенькам вниз.
Через десять метров спуска он дошел до воды и скоро полностью скрылся под ней. Бен по привычке засек время. Ровно через три минуты, когда ему в голову стали приходить различные предположения, его обрадовал всплеск воды на дне колодца. Посветив своим фонариком, он увидел, что Мустафа, высунув голову, пытался отдышаться. За спиной у него был увесистый рюкзак, который оттягивал его вниз. Решив ему помочь, Бен, ухватившись за веревку, стал тащить Мустафу наверх. Вскоре из колодца показалось измученное лицо Мустафы. Бен снял с его плеч рюкзак и помог усесться на край.
– Нужно было откачать воду, да некуда, баки полные, – неожиданно заговорил тот, дрожа от холода. – Фонарь потух, от ледяного холода начался кашель под водой, чуть не задохнулся… не было бы теперь Мустафы, – выговаривал он, вытираясь полотенцем.
– Не оставил бы я тебя на дне колодца, дружище, – похлопал его Бен по плечу, – уже собирался потянуть за спасительную вервь.
– Подъем в пять утра, – словно не слыша Бена, сказал Мустафа, собирая камни обратно над колодцем. – Я пошел греться, – добавил он и направился к лестнице наверх.
Бен, проводив взглядом своего странного связного, взгромоздил на себя огромный рюкзак и вернулся в свою комнату. Не успел он его сбросить с себя, как Хадиджа тихо позвала его из своей комнаты.
– Бен, это ты? – неуверенно спросила она.
– Нет, шейх уль Ислам Таврический, – пошутил он, отпирая ее дверь. – У тебя все в порядке?
– Я хотела бы помолиться наверху, на женской половине общего зала, – твердо сказала она.
– Ну ладно, только не долго, я посижу за занавеской, – сказал Бен, пропуская девушку вперед. – Как мало же надо для счастья, – задумчиво сказал он, – только помолиться в пустой мечети.
– Мечеть, где поминается имя Всевышнего, – это дом Аллаха. И это, действительно, счастье для каждого верующего разговаривать через молитву с Истинным Господином всего на свете, оказавшись в Его доме.
– Тебе видней, – не продолжая тему, ответил Бен, усаживаясь на ковер. Через черную ткань занавеси он видел только силуэт девушки, обращенный в сторону Мекки, совершающей поясной и земной поклон в процессе молитвы. Невольно он задумался о том времени, когда его уже не станет на этом свете, а вот эта мечеть, деревья за окном, детский смех и полнолунье будут такими же, как всегда. "Сколько же людей побывало в этой мечети за много столетий и покинуло ее в последний раз", – думал он. "Неужели мы приходим в этот мир лишь для развлечений и насилия?.." Услышав свое имя, он очнулся от легкой дремоты, навалившейся на него от бессонных ночей и безответных вопросов.
– Бен, надеюсь, ты не подглядывал, чтобы убедиться, не убежала ли я, – сказала Хадиджа, у которой заметно улучшилось настроение.
– Да я тут чуть не заснул, пока ты решала свои вопросы, – усмехнулся Бен.
– Не ерничай, как ни странно, но я у Бога просила за тебя тоже, – ответила девушка.
– Правда? Мне почему-то вовсе не странно, – протянул Бен, – мы же с тобой теперь в одной упряжке. Но все равно признателен.
– Мы скоро доберемся до Ирана, и там наши пути разойдутся, Бен, – заявила девушка. – Можешь изъять свою игрушку из моего плеча, пока я это не сделала сама, – сказала Хадиджа и захлопнула дверь перед носом Бена.
– Сборы в пять утра, – сказал он словно в пустоту и направился в свою комнату. "Да что это такое! Ни одно задание без женщин не обходится!" – кипел внутри Бен, располагаясь в своей комнате. Разбирая рюкзак и знакомясь с новым заданием, он не переставал удивляться тактическим способностям и организационному таланту своего босса. Как Бен и предполагал, это Руди спонтанно придумал для него задание в Иране, чтобы подчеркнуть его значимость как агента и реабилитировать перед начальством из-за нарушения инструкций и неподчинения в ходе проведения основной фазы операции. Такой поворот дел позволил Руди на время прекратить преследование Бена другими агентами центра и возможное его физическое уничтожение. Однако из-за быстроты передвижения основного агента и лимита времени для решения организационных вопросов необходимый груз не успели донести до Исфахана, отчего Руди пришлось высветить свой старый контакт в Герате.
Мустафа попал в Афганистан из Таджикистана в составе контингента советских войск. Оказавшись в плену у талибов, он был завербован самим Руди и законсервирован в Герате. Пройдя долгий путь внедрения, Мустафа перепробовал множество специальностей и, укоренившись последние пять лет как ахунд шиитской мечети, обзавелся семьей. Через него Руди удавалось держать контакт с сетью своих агентов в Иране и иметь выход на шиитских лидеров в Афганистане, население которого на четверть состояло из шиитов, традиционно поддерживающий относительный мир с суннитским большинством страны.
Расположившись в своей комнате, Бену наконец-таки удалось ознакомиться с документами и электронной информацией, выкраденной из бронированного чемодана Халида. Он был шокирован, узнав, что различные радикальные группировки, разбросанные по всему миру, строят планы покушения на президентов западных стран и других влиятельных людей, обозначенных в документах как представители самых богатых семей и члены мировой элиты. Но первым в этом черном списке был указан президент США.
Однако детали по претворению этих целей были в сложно закодированных файлах, для прочтения которых требовались специалисты и сервера с соответствующим программным обеспечением. На удивление Бена, в агентурных сетях террористов, указанных в материалах, наряду с известными именами лидеров радикальных группировок, значились также работники спецслужб и секретных организаций различных стран. Он понимал, что эти документы, по воле судьбы оказавшиеся в его руках, требовали тщательного анализа и проверки. В противном случае, будучи дезинформацией, они могли бы стать причиной серии роковых ошибок и фатальных последствий. Чтобы избежать любого риска попадания этих материалов в чужие руки, Бен решил не упоминать о них в эфире, а передать лично Руди во время предстоящей встречи в Дубае. Закончив с документами, он послал кодированное сообщение своему поставщику оружия и электронного шпионского оборудования для получения заказа в Исфахане через два дня. Ни покупатель, ни продавец не встречались в реальной жизни и сотрудничали друг с другом только в виртуальном мире. Через несколько минут Бен получил ответ на телефон с отказом от продавца из-за невозможности уложиться в сроки доставки в указанный город. Ему не оставалось другого выхода, как определить Дубай вместо Исфахана для получения заказа и с переносом срока еще на один день.
Было два часа ночи, когда Бен закончил знакомство с новым заданием и мгновенно заснул, не снимая одежды. Когда запищали часы, заведенные на без четверти пять, ему показалось, что прошло несколько мгновений с той минуты, как он провалился в бездну сна. Быстро собравшись и наложив на себя грим, Бен почувствовал прилив сил. Услышав шаги в коридоре, он открыл дверь и предстал перед Мустафой в полной готовности к новым приключениям.
– Доброе утро, – сухо сказал Мустафа, – рад, что удалось отдохнуть, так как дорога не близкая.
– Это не первый мой оборот вокруг земного шара, дружище, – улыбнулся Бен, – поэтому дорога – это все, что у меня есть, – добавил он и трижды тихо постучал в дверь Хадиджы, прежде чем отпереть ее ключом.
– Надеюсь, что наши дороги скоро разойдутся, – сказала девушка, открывая дверь и не глядя в сторону Бена. – Салам алейкум, Мустафа. Мне очень нужно сделать всего лишь один срочный звонок. Вы не могли бы помочь мне в этом? – учтиво обратилась девушка.
– Ваш друг не позволяет мне воспользоваться его телефоном… Ой, кто это? – не на шутку перепугалась девушка, когда ее взгляд упал на Бена, который за ночь успел прилично измениться. Теперь у него были густые черные брови, усы и борода. Нос приобрел горбинку, а голова плешь.
– Наш друг подумал, что только так он имеет больше шансов расположить вас к себе, – успокоил девушку Мустафа с толикой шутки в голосе. – А вам я посоветовал бы ничего не просить у мужчин, сделайте так, чтобы они сами дали вам все, что вы пожелаете, – добавил он, многозначительно посмотрев на Бена.
– Ничего себе специалист по женским хитростям! – искренне удивился Бен, разводя руками. – Я так и знал, что работа ахунда у тебя всего лишь по совместительству… А вас, нежное создание, – обратился он к Хадидже, – спешу заверить, что отказывать вам в этой маленькой услуге приходится мне только из соображений безопасности для вас и вашей семьи.
– Что за маскарад? Мог бы предупредить, что страдаешь изменением личности, – ответила колко Хадиджа, бросив последний взгляд в комнату.
Огорчившись, что ей вновь не удастся услышать маму, девушка медленно побрела за двумя мужчинами в расстроенных чувствах, не понимая, когда же для нее завершится этот страшный экзамен со всеми неизвестными.
– "Окно" готово, постарайтесь доехать туда не позже восьми часов. Канал проверенный, не подведет и на этот раз, ин шаа Аллах, – сухо сказал Мустафа, протягивая ключи и документы на машину. – Черный фургон с иранскими номерами, с последними цифрами один и три, стоит в трех кварталах отсюда, за поворотом на главную дорогу.
– Знаю, в инструкции умудрились разместить даже фото машины и указать номерной знак, – усмехнувшись, сказал Бен, забирая ключи.
– Да, писать и фотографировать они любят. Ну все, удачи и с Богом, – сказал Мустафа, похлопав Бена по плечу.
– Прощай, друг, – ответил Бен. – Эх, не люблю я эти короткие, но добрые знакомства, я затем их часто вижу во сне. И вообще, я не умею прощаться. Спасибо за все, – сказал Бен в теплом рукопожатии и, махнув рукой, направился к калитке.
На улице было свежо и прохладно. На все еще темном небе низко висели гирлянды ярких звезд. Кроме нескольких бродячих собак, вокруг не было ни одной живой души. Бен и Хадиджа шли молча, напряженно вглядываясь в темноту и реагируя на каждый шорох. Вскоре они увидели черный фургон, припаркованный в указанном месте. Бен попросил Хадиджу остановиться на безопасном расстоянии от машины, а сам подошел к фургону. Он сначала просканировал ее своим чудо-телефоном на наличие посторонней электроники и взрывчатых веществ, а потом, открыв капот, установил на системе зажигания небольшой футляр. Вернувшись к Хадидже, он вместе с ней зашел за угол дома, после чего нажал на экране телефона на кнопку дистанционного зажигания мотора. Фургон, закашлявшись, завелся, задымив выхлопной трубой. Завершив проверки, они подошли к машине и стали ее обживать, готовясь к долгой дороге. Проверив по привычке исправность работы двигателя и другие показатели на датчиках, Бен медленно тронулся с места, словно сомневаясь в принятом решении. Он выехал сперва на улицу Базар-и-Куш в старинной части города и затем направился в сторону магистрали Ислам-Гала – Герат Хайвэй, Al, соединяющей Герат с Ислам-Гала, пограничным пунктом на афгано-иранской границе.
Дорога была на удивление ровной и свободной. Новый день все увереннее заявлял о себе, а солнце все ярче освещало горизонт, вселяя надежду, что будущее будет светлым и счастливым. По крайней мере, молодым путникам очень хотелось в это верить. Они хранили молчание, пока не отдалились от города. Первым тишину нарушил Бен.
– Теперь мы с тобой муж и жена, – медленно и многозначительно проговорил он.
– Что? – тихо переспросила девушка, сморщив лицо, словно она увидела, что-то брезгливое.
– Каждый свою радость от такой новости проявляет по-своему, но такую я еще не видел, – пожал плечами Бен.
– Ты что с ума сошел?! – гневно повысив голос, сказала она. – Ты или закончишь этот глупый маскарад, или…
– …или, – перебил он ее, протягивая ей документ, – это твой новый паспорт. Ознакомься и верни. Теперь ты гражданка Исламской Республики Иран и моя жена. Последнее было необходимо для легенды, чтобы выехать из Афганистана и чувствовать себя в безопасности в Иране. Для этого мне даже пришлось поменять внешность, а ты не можешь согласиться с такой мелочью.
– Поскорее бы закончился весь этот кошмар, – проговорила девушка, отвернувшись в окно и скрывая накатившиеся слезы.
– Хадиджа, в сложившейся ситуации мы с тобой вдвоем решаем глобальную проблему, если хочешь, мы с тобой вдвоем спасаем мир, – не свойственным для него серьезным тоном начал Бен. – При этом я постараюсь отыскать любую возможность, чтобы переправить тебя домой. По иранскому паспорту ты можешь получить визу в свою страну. Иначе на обеих границах тебя будут допрашивать о том, как ты оказалась в Иране. У тебя будут большие проблемы, и никто не поверит твоей истории.
– Я обращусь в посольство своей страны, они мне должны помочь, – резонно заявила девушка.
– Согласен, но тебе придется им рассказать все, что ты знаешь обо мне. А это провал всей операции по спасению безопасности в мире и моя гибель…
– Ну что за юношеский вздор?! Что за бред о спасение мира ты несешь опять?! – разгневалась Хадиджа. – Может, ты уже поймешь, что перед тобой не школьница и что именно из-за твоей оплошности и непрофессионализма я оказалась в этом положении… Не успела Хадиджа закончить фразу, как Бен неожиданно резко затормозил прямо посереди магистрали.
– У вас все в порядке? – услышал тут же он голос из центра, после долгого отсутствия.
– Нет, все не в порядке! – заорал Бен и отключил связь. В первый раз Хадиджа увидела, как он вышел из себя, чем сильно ее напугал.
– Ты не понимаешь, что происходит?! – повернувшись к Хадидже, он с трудом сдерживал свой гнев. – Ты думаешь, что я мечтал взвалить на себя еще одну ношу и еще одну душу?! Мне одному жилось гораздо легче, несмотря на все предательства и расчеты вчерашних друзей убить меня сегодня. Я сам больше твоего заинтересован освободиться от тебя!.. – заявил Бен, сам себе не веря.
Сделав глубокий вздох и взяв себя в руки, он надел наушник и стал быстро нагонять упущенное время. После перебранки в машине воцарилась давящая тишина на долгий час, оставшийся до границы. Не доезжая до блокпоста несколько километров, Бен повернул направо, чтобы добраться до условного места встречи с человеком Мустафы. Ровная и пустынная дорога простиралась по равнине, параллельно линии границы, вдоль которой проходило высокое металлическое ограждение с замысловатой вязью колючей проволоки.
Через тридцать минут они уже были на месте. Этим окном часто пользовались нелегалы и контрабандисты, перевозящие наркотики из Афганистана в Иран. Для большей страховки Бен умышленно проехал место остановки, но, не заметив ничего подозрительного по обе стороны границы, развернулся через километр и вернулся на заданную точку. Было половина восьмого утра, и воздух быстро прогревался после прохлады континентальной ночи. Вдруг, словно из-под земли, на иранской стороне, на расстоянии ста метров от границы, появился пожилой человек, одетый в камуфляжный халат, и, медленно, прихрамывая, стал подходить к металлической ограде. Вооруженный автоматом, он больше напоминал смотрителя за угодьями наркодельцов или пограничника-пенсионера. Подойдя поближе, старик неожиданно стал громко читать на фарси рубай Омара Хайяма:
"Вижу смутную землю – обитель скорбей.
Вижу смертных, спешащих к могиле своей.
Вижу славных царей, луноликих красавиц,
Отблиставших и ставших добычей червей".
Отчего у Бена немного отлегло, и он ответил ему другим рубай, как и требовалось по инструкции:
"Часть людей обольщается жизнью земной,
Часть – в мечтах обращается к жизни иной.
Смерть – стена. И при жизни никто не узнает
Высшей истины, скрытой за этой стеной".
– И кого же благодарить за программу литературного наследия на телеканале "Окно в Иран"? – спросил, улыбаясь, Бен.
– Мустафа знает, что я большой поклонник восточной поэзии и особенно Омар Хайяма, – сказал человек и представился, – зови меня Омаром.
– Да, я так и предполагал, – пошутил Бен, заранее ознакомившись с досье на связного.
– Отойдите на шаг назад, – сказал Омар, после чего, сдвинув большой камень перед собой, он открыл закопанный металлический ящик в земле с электронной панелью внутри. Набрав соответствующую комбинацию цифр на панели, он раздвинул, на первый взгляд нераздельную стену колючей проволоки, находящуюся под электрическим напряжением. – Проезжай скорей, – крикнул Омар, активно махая руками, чтобы поторопить Бена.
Оказавшись на иранской стороне, Бен оглянулся назад, до конца еще не веря, что ему удалось оставить позади смертельную тропу Афганистана. Вернув ограждение в свой первоначальный вид, Омар сел в машину и посоветовал торопиться, пока они не наткнулись на стражей порядка.
– Ограждение находится под напряжением электрического тока. Знаешь, в Иране электричество такое дешевое, что его просто не жалко для наших наркодельцов, – заговорил словоохотливый Омар.
– Уважаемый, – обратился Бен, – у тебя достаточно редкое, я бы сказал, опасное, для иранца имя…
– Не беспокойся, сын мой, я представляюсь этим именем только ценителям высокой поэзии и непрошеным гостям, – стал смеяться Омар. – Как же ты определяешь, куда тебе ехать? Я не сказал тебе еще ни слова, а ты словно читаешь мои мысли. Ты случайно не наркоторговец?
– Ну что ты, я всего лишь хорошо информированный сукин сын, – улыбался Бен, – к тому же, здесь некуда больше ехать.
– Веселый же ты сукин сын, – похлопал Омар Бена по плечу и с деловым видом принялся выполнять свою работу штурмана.
– Расскажите мне, уважаемый, – поинтересовался Бен, – значит, вы меня тоже как наркоторговца оформили? Правильно? – не отставал Бен.
– Ты смышленый парень, я с тобой деньги мешками бы зарабатывал, – ухмылялся Омар.
– И сколько ты отваливаешь пограничникам?
– За долгую и честную работу они у меня отбирают ровно половину. А зачем тебе об этом знать? Мустафа все вопросы уже решил.
– Да так, интересно стало. А где гарантия, что за нами сейчас не следят? – уточнял Бен.
– Никто не хочет терять свой кусок хлеба, сынок, особенно если на него можно намазать масло и черную икру и съесть с семьей в кондиционированном доме…
– Да, конечно, такие условия вряд ли кто променяет на то, чтобы гоняться за неудачливым барыгой и отравлять колодец, откуда черпает пусть и грязные, но все же деньги.