– Да, к сожалению, не все уверовавшие могут отличиться добрым нравом и истинными знаниями о своей религии. Согласись, что если в классе по математике есть неуспевающие и бездельники, это еще не означает, что вину надо искать в самой науке. Законы религии, также как и точных наук, являются объективной реальностью. Тогда как наше понимание и исполнение религиозных норм и законов носит субъективный и индивидуальный характер. Поэтому, из-за невежества и неправильного понимания столпов и канонов ислама, многие могут легко оказаться в западне своих страстей и тех злонамеренных людей, кто пользуется ими, их слабостями и верой в своих целях. В каждом учении или религии есть радикалы правого крыла. Есть крайне толерантные и легко идущие на компромисс сторонники левого крыла. И есть третья группа, занимающая позицию "золотой" середины, или центристы.
– Да, это я много слышал, но на практике мы свидетели обратного: кто больше ратует о законах ислама, те и больше всего занимаются террором.
– Даже несколько капель яда могут отравить колодец с чистой водой. Радикальные невежды в исламе дают повод другим не приближаться к этому колодцу знаний и веры, чем препятствуют распространению ислама в других культурах и странах, и потому оказываются удобным материалом и поводом в руках тех, кто воюет с моей религией явно и скрытно. А ведь эти экстремисты – абсолютное меньшинство в огромной мусульманской умме (общине).
– На этом месте и по традиции появляется удобный случай осыпать проклятиями Америку, – иронично съязвил Бен.
– Знаешь Бен, в нашем разговоре можно обойтись без этого. Однако у миллионов простых, невинных людей, погибающих под американскими бомбами, не остается ничего другого, как обратить свой лик к небу за справедливостью, которая обязательно настигнет всех грешных и виновных как в этом, так и в другом мире, ин шаа Аллах, – уверенно заявила Хадиджа.
– Не кипятись уж так, я любитель пошутить для разрядки, – решил исправить ситуацию Бен. – И не сомневайся, что в Америке есть очень много добрых людей, которые не согласны со многим, что делает их правительство.
– Конечно же, мир не без добрых людей. Но они также несут ответственность за деяния правительств, которые служат им и от их имени выступают. Ведь Америка позиционирует себя как демократическая страна, и ее правительство было избрано народом или его представителями. Так что и добрым людям нужно держать ответ за то, что делают ими избранные конгрессмены и президент. Ведь определение, что "каждый народ заслуживает свое правительство", относится ко всем.
– Оставим эту грязную политику. Давай побеседуем на более значимые темы, если ты не против, – предложил Бен. – Вот скажем, если ты так категорична в защите исламских ценностей, то зачем же сама не сбежишь куда-нибудь, не уединишься со своей верой, чтобы спасти ее от покушений и соблазна?
– Тогда это было бы побегом от своей миссии и прятаньем головы в песок. Посланник Всевышнего, Мир ему и Благословение Аллаха, уединялся в пещере Хира, когда ему были посланы первые откровения о том, чтобы он вышел из пещеры и донес это послание всему человечеству. Ты же предлагаешь мне, после того как я осознала истинность веры, вернуться обратно в пещеру?
– Ты смелая девушка, чтобы делать подобные сравнения…
– У каждого из нас своя роль и миссия в возвеличивании слова Всевышнего и донесения его до других. А Пророк (Мир ему) лучший пример для подражания.
Следуя по трассе А-77, Бен за долгими разговорами с Хадиджей не заметил, как преодолел половину пути по желтой равнине, оставив позади небольшие город Якавланг и Чакчаран. Его вновь вернул в реальность голос дежурного из центра.
– У вас разрыв практически в пять часов. Гендель на этот раз превзошел все ожидания.
Преследователи сменили машины, но двигаются уже медленнее. Скорее всего, вас постараются остановить на пропускном пункте в Герате. По имеющейся у нас информации, им это уже было приказано. Мы прорабатываем для вас возможны варианты объезда пропускного пункта.
– Не нужно ничего объезжать, мы проедем через пункт, – спокойно ответил Бен.
– Это самоубийство и срыв всей операции. После всех нарушений инструкций вам необходимо следовать будущим указаниям центра, чтобы не потерять своего основного союзника.
– Для достижения целей задания вам, вместо угроз, лучше будет следовать моим инструкциям, мой исполнительный суфлер, – прервал его резко Бен.
Эфир опустел, что не вызвало у Бена никаких эмоций. Он понимал, что потребуется время, пока центр решит, как дальше быть с заносчивым агентом в период активной фазы операции. Теперь для них информация, которой обладал Бен, была важнее, чем его жизнь. Со своей же стороны, он не мог определиться в своих отношениях с центром, насколько им еще можно было доверять. Ему необходимо было выяснить, откуда шла утечка информации об операции и кто там успел превратить его из охотника в жертву. Бен с удовольствием заметил, что девушка вновь погрузилась в сон, что давало ему возможность предаться своим размышлениям и планировать дальнейшие действия. Преследователи наверняка смогли выяснить, на каком автомобиле он уехал, и могут обратиться к своим сподручным в Герате, чтобы устроить ему засаду при въезде в город. Поэтому он, чтобы сбить преследователей с толку, решил въехать в Герат на общественном транспорте. Найдя удобный съезд с дороги А77, он воспользовался возможностью оказаться как можно быстрее на трассе Al, по которой автобусы из Кандагара направлялись в Герат, и тем самым сбить с толку и преследователей, и ожидающих его в засаде. Для этого ему нужно было въехать на новую трассу на отрезке дороги между Шиндадом и Гератом и сесть в автобус около первого населенного пункта. Сократив путь по бездорожью, Бен успокаивал себя, что ландшафт этих земель был более равнинный, и, уповая в сердце на Бога, надеялся, что внедорожник не рассыплется в пути. Он уже шестнадцать часов находился за рулем и смог преодолеть двухдневный путь по бездорожью за один день. Хадиджа от монотонности дороги и непреходящей усталости спала, что помогало ей убежать от мыслей о ее ужасающих реалиях, переживаниях за мать и неизвестности будущего. Она проснулась, когда Бен резко притормозил на обочине, заехав в овраг.
– Ну что, набралась сил? – спросил он бодро. – Они тебе сейчас пригодятся. Выходим.
– Здесь? – удивилась Хадиджа. – В пустыне? Мы же через десять минут изжаримся.
– Вот именно. Чтобы не изжариться, мы через десять минут будем на месте, – ответил Бен, нагружаясь всем необходимым для продолжения пути. – Я буду говорить, ты будешь внимательно слушать и запоминать. Идет?
Хадидже не оставалось ничего другого, как опустошить бутылку воды и, накинув на себя паранджу, что в этих условиях было спасительным укрытием, последовать за Беном.
– За этим холмом будет остановка для междугородних автобусов, следующих в Герат. Мы с тобой поедем в одном и том же автобусе, но порознь, поскольку ищут пару, как мы с тобой. Ничего не бойся. Если спросят, то говори, что едешь к сестре в больницу. Здесь уже ближе к Ирану многие говорят на фарси, и в этом регионе можно встречать женщин, странствующих без мужского сопровождения.
– Ты с ума сошел, они сразу поймут, что я не местная!
– Женщины сидят в конце автобуса, я не позволю, чтобы они дошли до тебя…
– Но они могут всех высадить… Если такой крутой, то не попался бы им в первый раз… – не успокаивалась Хадиджа.
– Ты смелая девушка, у тебя все получится, только не паникуй…
– Меня могут обыскать и пытать, я не знаю, как с ними разговаривать, им все станет ясно…
– Ты мне слишком дорога, чтобы я позволил им причинить тебе вред, – неожиданно повысив тон, прервал девушку Бен.
– Лучше бы просто помолчал! Видеть тебя не могу! – выдохнув от безысходности, девушка побежала вперед и начала взбираться на холм.
Догнав ее ближе к вершине холма, Бен осторожно дотронулся до рукава ее накидки и тихо сказал:
– Я тебя больше никому не отдам, поверь мне…
Вся дрожа и еле переводя дыхание, Хадиджа, ничего не ответив, отвернулась в сторону открывающейся за холмом панорамы.
– Это пригороды Герата. Через несколько километров по дороге будет контрольно-пропускной пост. Они останавливают легковые авто, поэтому мы должны добраться до города на автобусе.
– Ин шаа Аллах, – тихо сказала девушка.
– Да, ин шаа Аллах, – неожиданно для себя вторил ей Бен. – Мы спустимся к остановке по разным тропам. Первой пойдешь ты, чтобы я видел, как ты дошла до остановки. Как подойдешь к этой постройке, ты видишь ее отсюда, – указав в сторону дороги, сказал Бен, – встанешь рядом с женщинами. И ни с кем не разговаривай без надобности. Найди место в тени, здесь транспорт ходит не по графику…
Хадиджа, замявшись, опустила голову. Бен понял, что девушка решила помолиться в душе, прежде чем вновь остаться одной, наедине со своими страхами в этой кошмарной для нее реальности. Через минуту Хадиджа, подняв голову, стала медленно спускаться вниз по тропинке. Продолжая за ней наблюдать, Бен обошел холм с южной стороны и направился к автобусной остановке по каменистой лощине, связывающей соседнюю деревушку с главной дорогой. Заплетаясь ногами и неоднократно останавливаясь, Хадиджа все же благополучно добралась до полуразрушенной постройки, где стояли или сидели прямо на земле несколько человек, ожидающих междугородний автобус. На своем пути Бен заметил двоих юношей, присевших в тени большого камня и раскуривающих терьяк. Он неожиданно подбежал к ним и, надавав подзатыльников, отобрал у них мешочек с зельем. Юноши, поняв, что перевес сил не в их пользу побежали в селение за подмогой, ругая его на своем языке. "Пригодится", – подумал про себя Бен.
Подойдя к остановке, он встал так, чтобы Хадиджа и он были в прямой видимости друг от друга. Это помогло бы девушке не паниковать, а ему контролировать ситуацию. Все было тихо. По-видимому, автобуса не было давно, и ожидающие изнывали от жары, отчего многие из них уже дремали, сидя прямо на земле. Солнце приближалось к закату и оставляло длинные полосы теней на выжженной степи. Как приятное пробуждение, послышался рев мотора, который словно делал свои последние усилия, чтобы привести в движение разваливающийся автобус.
Учитывая опасность маршрута, немногие отваживались пользоваться им, чтобы из Кабула или Кандагара добираться до Герата. К счастью, вместе с Хадиджей в автобус сели еще трое женщин, которые заняли задние сидения. Бен, пропуская вперед других мужчин, поднялся в салон, когда там оставалось всего несколько незанятых мест. Он намеренно сел со стороны прохода, что давало ему больше возможности для свободного передвижения. Автобус не был оснащен кондиционером, и занявшие свои места поторопили водителя, чтобы поскорее остудить салон сквознячком по ходу движения.
Не успели они отъехать и пятидесяти метров, как Бен увидел в окно, что небольшая толпа разгоряченной молодежи, возглавляемая двумя наказанными им юношами, шумно выкрикивая оскорбления и угрожающе размахивая своими битами и арматурами, бежала в сторону отъезжающего автобуса. Водитель, натерпевшийся немало за всю дорогу, лишь только прибавил скорости, чтобы поскорее уехать на своем тарантасе от еще больших проблем.
"Пронесло", – подумал Бен, удивившись тому, что только он из пассажиров с интересом разглядывал толпу за окном. "Подобное здесь не в новинку, я смотрю", – мелькнуло у него в голове. Вскоре крики молодых разбойников утонули в завывании горячего ветра в полуразбитых окнах автобуса и в изводящем гуле мотора, который словно находился внутри салона на соседнем сидении. Даже несмотря на все подобные неудобства, Бен с трудом сдерживал себя, чтобы не провалиться в глубокий сон. Еще через десять минут, он поймал себя на том, что практически спал, с открытыми глазами. Ему не пришлось долго экспериментировать над своим мозгом, так как автобус стал постепенно сбавлять скорость, подъезжая к пропускному пункту. За окном смеркалось, и в салоне стало достаточно темно, чтобы различать лица пассажиров. Водитель, подъехав к шлагбауму, съехал по привычке на обочину и от усталости положил голову на руль, дожидаясь проверяющих.
Вскоре подошли двое с автоматами, один из которых с фонарем в руке поднялся в автобус. Они поприветствовали шофера как старого знакомого и поздоровались с пассажирами. Патрульный в салоне, то ли от усталости, то ли еще от чего, с трудом держался на ногах. Он попросил приготовить документы и стал подходить к каждому, начиная с первых рядов. Пассажиры должны были сказать свое имя, предъявить удостоверение личности, у кого они были, и объяснить цель визита в Герат. Те, у кого не было документов, могли быть сняты с рейса и допрошены с пристрастием. Но пока бездокументникам удавалось как-то объясниться, называя чьи-то имена или показывая боевые раны на теле. Когда шатающийся патрульный проверял пассажиров, сидящих перед Беном, он вдруг скорчился от боли и быстро направил фонарь вниз на ногу, куда Бен выпустил свое коварное оружие, иглу с паралитическим ядом. Через секунду он рухнул в проходе, что опять не вызвало особой реакции у окружающих. Бен вскочил с места, чтобы якобы оказать помощь мужчине, и смог незаметно засунуть пакет с терьяком ему в карман. Второй патрульный, услышав шум, поднялся в салон и, увидев своего товарища лежащим на полу, навел автомат сначала на пассажиров, а потом, произведя несколько выстрелов в дырявую от пуль крышу автобуса, пообещал всех пристрелить, если не найдется признавшихся в нападении на представителя власти. Впереди сидящие стали объяснять тому, что он еле держался на ногах, когда поднялся в салон, и что никто с ним ничего не делал. На выстрелы прибежали еще двое бойцов, и ситуация постепенно накалялась.
Тут кто-то предложил вытащить его из автобуса и помочь ему прийти в себя. Когда стали спускать того по ступенькам, пакет с зельем выполз из его кармана, что заметили и водитель, и некоторые пассажиры. Этого было достаточно, чтобы они подняли шум и громко стали выражать недовольство тем, что их зря задерживают на дороге. Стараясь быстро замять инцидент, старший из бойцов приказал всем занять свои места и дал отмашку водителю поскорее отправляться в путь. У Бена отлегло от сердца, и он затылком почувствовал, как облегченно вздохнула Хадиджа.
Когда они въезжали в Герат, город был погружен в кромешную тьму. Не доезжая до конечной остановки, Бен попросил водителя остановиться. Он знаком дал понять Хадидже, что нужно выходить здесь.
– Кто знает, какой радушный прием организован для нас на последней станции, – объяснил он Хадидже свое решение выйти прямо на проезжей части.
– Что будем делать дальше? – спросила девушка тихо, оказавшаяся в ночном городе, полном угроз, в опасной стране, в компании малознакомого боевика.
– Дальше мы будем действовать по инструкции, – с молодецким задором ответил Бен и, тут же подойдя к припаркованной на обочине машине, разбил водительское окно. – Теперь у нас все будет в ажуре, как всегда, – растянул он свою наглую улыбку, демонстрируя неизменную бодрость духа. – Быстро садись, – сказал он оторопевшей девушке, заводя машину, – а то мне придется уехать одному.
Последняя фраза сильно подействовала на Хадиджу, и она мигом оказалась на заднем сидении, перепуганная событиями уходящего дня.
– Это было ужасно! Я мысленно уже попрощалась с жизнью. Он шел прямо на меня, – после небольшой паузы сказала она.
– Кто? А, этот наркоман. Ты ничего не должна бояться, пока я жив, – браво похлопал себя по груди Бен.
– Что же мне делать, если с тобой что-то случится? Я не могу жить в постоянном страхе умереть в этой чужой стране, – вновь готовая к нервному срыву, сказала Хадиджа.
– Во-первых, перестань меня хоронить раньше времени; во-вторых, смерть приходит, не учитывая наших предпочтений места и времени; а в-третьих, тебе бояться нужно только Бога, как истинно верующей. Не так ли? – довольный своим ответом Бен вырулил на широкий проспект.
– Спасибо за напоминание, умник, – бросила девушка, понемногу приходя в себя. – Я смотрю, не все у тебя проходит мимо ушей.
– Благодарю за высокую оценку, мой строгий учитель. Кстати, хорошие новости, мы доехали, – сказал Бен, загнав автомобиль в глухой тупик, окруженный жалкими лачугами. – Ты уже по привычке выбираешь люксовые отели? – съязвила Хадиджа.
– Я не могу отказать себе в комфорте, – непринужденно подыграл ей в тон Бен, – но на этот раз я думал больше о тебе, чем о себе. Идем, тебе понравится.
Вновь, нагрузившись растущим дорожным скарбом, двое пустились плутать по безлюдным и опасным улочкам ночного восточного города.
– Давай я тебе расскажу немного про Герат, из которого тебе так быстро хочется убраться, – начал Бен. – Может, ты после этого еще и попросишь меня задержаться здесь на пару дней…
– Еще чего… – устало пробормотала Хадиджа.
– История города насчитывает 3 000 лет. Здесь гостил Александр Македонский и проходил Великий шелковый путь из Китая в Европу. Город за всю историю много раз разрушался и воскресал, и кому только он ни принадлежал. Афганским он стал только в середине 19-го века, благодаря британцам, отбившим его от Персии. Но он все же по духу остался больше персидским городом. Лакомый кусок для тиранов и империй, центр торговли и культуры. Этот город называли Алмазом Азии, и здесь творили Алишер Навои, Абдуррахман Джами и Мирхонд. Ну вот мы и пришли, – сказал Бен, остановившись около небольшой древней мечети с двумя красивыми минаретами. – Ну что, тебе нравится мой сюрприз? – довольно улыбался Бен. – Здесь мы можем привести себя в порядок и отдохнуть.
– Наконец-то ты смог меня по-настоящему порадовать за эти ужасные дни с тобой.
– Ну ладно, ладно, не нужно прыгать мне на шею, – стал дразнить девушку Бен, – только без фамильярностей…
– Бесстыдник! Это не смешно, никто не собирается прыгать, и не мечтай, – перебила его девушка.
– Да? А жаль, – ухмылялся Бен. – А вот и наш ахунд, шеф мечети.
– Салам алейкум, Мустафа, – поздоровался Бен через решетчатую дверь с человеком, показавшимся во дворе.
– Алейкум ас-салам, – сухо ответил человек через изгородь, держа одну руку в кармане. Он подошел к двери вплотную и протянул Бену какую-то пластиковую коробочку с отверстием, при этом не выпуская ее из руки.
Бен просунул указательный палец в отверстие, после чего чудо техники издало писк и загорелся зеленый индикатор подтверждения.
– Проходите, – сказал тихо Мустафа, открывая дверь и оглядываясь по сторонам.
Они оказались в ухоженном дворике мечети, где, в отличие от остальной страны, царил порядок и чистота. Мустафа провел их внутрь, где Хадиджа почувствовала знакомое и родное внутреннее облегчение, и в первый раз за последние несколько дней на губах ее появилась легкая улыбка. Мечеть ее радовала простотой и отсутствием украшений внутреннего убранства. Время было ближе к полуночи, и прихожане уже успели завершить свои молитвы и покинуть мечеть.
– У меня внизу две комнаты с отдельными удобствами, я вас провожу сначала туда, – сказал немногословный Мустафа, указывая на ступеньки. Темный каменный коридор привел в небольшое фойе.
– Ну что же, хорошо подготовились, – попытался пошутить Бен.
– Вот мы и пришли, – сказал Мустафа, протягивая ключи Бену.
Он помог Хадидже отпереть тяжелую деревянную дверь и пройти в комнату, больше напоминающую келью для уединения. В ней не было окна, чувствовалась сырость, но дышать ей отчего-то было легко.