Когда расстояние между ними уменьшилось до критического и рассчитывать было мало на что, Бен вдруг услышал знакомое жужжание пропеллеров. Это был дистанционно управляемый летающий дрон-убийца. Еще через секунду, после короткого свиста выпущенной ракеты, раздался взрыв, испепеливший последнюю машину и двух преследователей внутри нее. От неожиданности произошедшего один из бойцов, окружавших Бена, неосторожно высунул голову из своего укрытия, чтобы взглянуть на последствия взрыва. Этого оказалось для Бена достаточным, чтобы одним выстрелом уменьшить количество своих врагов до одного. В этот же момент он различил звук приближающейся с противоположной стороны машины. Осторожно выглянув из-за бугра, Бен замер в отчаянии, увидев, что это была Хадиджа, которая, обнаружив его отсутствие, решила вернуться за ним, невзирая на смертельную угрозу для собственной жизни. Первая опасность была в том, что управляющие дроном с турецкой территории могли принять ее за одного из нападавших. А вторая возникла из-за того, что девушка должна была проехать рядом с последним из оставшихся в живых бандитов. Улучив момент, когда дрон отлетел на разворот, Бен стал повторять для оператора в центре одну и ту же фразу: "Отменить огонь дрона!". Еще через несколько секунд пикирующий дрон и машина стали приближаться навстречу друг другу. Бен взмолился Богу и в отчаянии ждал скорой развязки. Девушка, увидев летящий навстречу объект странной формы, стала тормозить и остановилась прямо рядом с сидящим в засаде врагом. Дрон, снизившись до точки огневой готовности, неожиданно вновь взмыл в небо и улетел туда же, откуда прилетел. Не успел Бен перевести дух от того, что миновала одна опасность, как он увидел, что последний из преследователей, воспользовавшись близостью машины, метнулся в сторону Хадиджы и запрыгнул на заднее сидение. Приложив к ее виску пистолет, он начал требовать, чтобы Бен вышел и подошел к машине.
– Бен, – услышал он голос Руди, – ты понимаешь, что ты должен жить?
– Босс, у нее есть такое же право на эту жизнь, – ответил он. – И только из-за меня она оказалась в этом положении…
– Рискуя своею жизнью, ты подставляешь не только всю нашу команду и операцию, но и национальные интересы всей страны… Ты даже не представляешь, в чьи руки может попасть эта информация…
– Выходи, подонок! Ты всех моих братьев перебил! – услышал Бен голос разъяренного убийцы. – Я ее прямо здесь, в машине, порежу! Слышишь ты меня?..
– Я иду, босс… я просто не могу не идти… я готов отдать свою жизнь за команду, страну и ее ценности, ты это знаешь… Но если я не в состоянии спасти одного человека на моей совести, то как я смогу спасать других или все человечество?
– Я знаю одно: если я был бы там, то первым пристрелил бы тебя, – прорычал Руди. – Быстрей, заканчивай операцию! – отрезал он под конец.
– Я иду, босс… – повторил Бен еще раз и, укрепив второй маленький пистолет "Сталкер" на спине, медленно вышел из укрытия.
Девушка сидела тихо и вовсе не паниковала. В голове у Бена прокручивались все возможные варианты для спасения Хадиджы. Он шел, все больше понимая, что опять оказался в ситуации, когда надеяться оставалось только на чудо. И этому чуду он уже начал доверять больше, чем себе.
– Остановись! – выкрикнул наемник, когда Бену до машины оставалось десять метров. – Брось автомат!
Бен снял с плеча оружие и положил на землю перед собой.
– Оттолкнул от себя! – крикнул тот.
Бен пихнул автомат подальше и приблизился еще на два шага к ним.
– Пистолет, нож… Мне что, все по одному говорить? – заорал убийца, – Я сейчас ей все жилы здесь порву из-за тебя!
Бен начал по одному бросать на землю нож и пистолет и, каждый раз отталкивая их ногой, становился все ближе к Хадидже.
– Я все сделал… Все, как ты хотел, коллега, – начал Бен, спокойным тоном гипнотизера и, сделав еще один шаг вперед, сократил расстояние до пяти метров. – Отпусти ее, я дам тебе все, что ты скажешь, – начал он заговаривать его.
– Медленно выходи, – сказал наемник девушке и сам же, усердно прячась за ней, вышел из машины.
– Мы мужчины, вдвоем разберемся.
Бен попытался сделать еще один шаг, как тот направил на него пистолет и крикнул:
– Не приближайся!
Вдруг неожиданно для всех из-за холма с северной стороны на большой скорости вылетел турецкий боевой вертолет "Атак Т-129". Наемник только на секунду повернулся на грозный шум вертушки, но этого хватило, чтобы Хадиджа и Бен, словно слаженная команда, сработали одновременно: девушка повисла у наемника на руке, отводя пистолет от Бена, а он в прыжке в сторону, чтоб увеличить угол прострела и не зацепить ее, мгновенно вынул "Сталкер" и произвел два выстрела. Первая пуля оцарапала наемнику шею, вторая угодила точно в висок. Тот стал падать на спину, увлекая за собой Хадиджу и успев выстрелить туда, где секунду назад стоял Бен. – Хадиджа! – отчаянно вскрикнул Бен и подбежал к девушке. – Ох, слава Богу, все прошло, все позади! Мы едем домой. Ты не ранена? – спросил он, придав голосу нежность и освобождая ее от смертельной хватки убийцы.
– Нет, я в порядке, – тихо сказала Хадиджа, – просто испугалась за тебя.
– За меня? – в первый раз за все время общения с ней Бен растерялся. – А я… ты знаешь, как я ненавидел себя, что ты оказалась в такой ситуации!? Прости меня, если сможешь…
– Прошло, все позади, – только ответила девушка, медленно поднимаясь, словно после долгого сна.
Военный вертолет, покружив над местностью и не найдя для себя работы, вновь направился в сторону холма.
– Это, наверное, опасно ехать дальше на этой машине? – спросила девушка, указывая на пикап.
– Ты становишься профессионалкой, – улыбнулся Бен. – Все хорошо, за нами прилетят, больше не о чем волноваться.
Через несколько минут показался небольшой транспортный вертолет в сопровождении военного. В то время как военный выписывал круги в небе, транспортник забрал молодых людей. Только после того, как они оторвались от земли и взяли курс к турецкой границе, Хадиджа, немного расслабившись, закрыла лицо руками и заплакала.
Вертолет приземлился на турецкой военной базе в провинции Хаккари. Бену почистили раны и сменили повязки, Хадидже сняли швы на плече и промыли легкие царапины. После того как они немного отдохнули, их ждал ужин с семьей командующего военной базы. Было еще светло, и солнце медленно катилось к закату, особенно красивому в этих суровых горных местах. Высоко в небе парили орлы, а солнце расшивало редкие облака золотыми нитками. После тревожных и жарких дней, оставшихся позади, прохлада летнего вечера высокогорья сулила только приятное.
Командующий и его жена, молодые и образованные люди, старались проявить особое внимание неожиданным гостям. Хозяйка угощала их ужином и без устали рассказывала о красоте местной природы.
– Я так рада знакомству с вами, повезло нам с нашей встречей, – улыбалась Айше, разливая суп. – Как правило, офицеры только в свои отпуска возвращаются к семьям, а мы, жены офицеров, в свою очередь, используем любую возможность, чтобы навестить мужей. Получилось, что мы все оказались в гостях у Мехмета. Я на недельку здесь, соскучилась по нему. Зимой сюда не дойти, а летом отсюда уезжать не хочется, – все делилась дружелюбная хозяйка.
– Надеюсь, чувствуете себя лучше? – спросил Мехмет, чтобы дать возможность жене отдышаться от своего монолога.
– Да, все очень хорошо. Вам огромное спасибо за гостеприимство, – ответил Бен.
– Мне сказали, что в особой помощи вы и не нуждались и справились с бандитами в одиночку? – сказал Мехмет, пряча улыбку в усы.
– Я бы не справился без Хадиджы, – начал Бен, – но все же появление дрона и вертолетов под занавес событий приблизило этот приятный ужин.
– Да, мир и спокойствие для этих земель пока остаются только в наших молитвах и грезах, – покачав головой, добавил командующий.
– Ну, наверное, как и в каждой проблеме, существуют внутренние и внешние причины этой ситуации, – стимулируя разговор, отметил Бен.
– Конечно же, это так… – только начал Мехмет, как Айше вновь включилась в беседу.
– Пускай поедят, эти разговоры о вечных проблемах не закончатся, – улыбалась женщина, – и отдохнуть бы им не помешало.
– Да, конечно, вам вылетать этой ночью в Ван, – сказал Мехмет, попросив Айше налить ему воды.
Бен и Хадиджа переглянулись, услышав новую для них информацию.
– Я только получил депешу из центрального штаба доставить вас на вертолете в Ван, а оттуда обычным рейсом вы полетите в Стамбул, – сказал командир, полагая обрадовать своих гостей этой новостью.
– Эта прекрасная новость, – первым отреагировал Бен, недоумевая про себя, почему Руди не сообщил ему об этом сам, – мы практически готовы к любым дальнейшим приключениям в нашей жизни.
– Ну и прекрасно, – кивнул Мехмет, – уверен, что в Турции вас ожидают только приятные события и новости.
Быстро закончив есть и поблагодарив Айше за прекрасный ужин, мужчины продолжили беседу на веранде за чаем, дав возможность дамам наговориться на более интересные для них темы. Отсюда открывался изумительный вид на горы, располагающий к приятному разговору.
– В этом регионе мира по-особенному чувствуется связь времен, – сказал Бен, взяв свой стакан чая, – словно исторические баталии минувших столетий не остались в прошлом, а продолжаются до сих пор.
– Настолько, по-вашему, мы отстали от развитых стран? – уточнил Мехмет.
– Нет, я о том, что как шла столетиями борьба между империями за Ближний Восток, так в наши дни она и продолжается, и, что тревожно, накал этой борьбы только растет, – объяснил Бен.
– Ах, вот вы о чем, – сказал Мехмет. – Эти условия жизни стали нашей реальностью, мой друг. Империи трансформировались, но никуда не исчезли. Некоторые усилились, некоторые ослабели, но борьба между ними продолжалась всегда. Быть может, она была не столь заметна ввиду явного лидерства Америки после Второй мировой войны, но теперь европейские королевские дома и традиционные элиты стараются восстановить свое прежнее влияние и силу в этом регионе, и первым долгом, конечно же, это британская корона.
– Да, согласен, они заметно активизировались под занавес прошлого столетия, – коротко добавил Бен, чтобы не прерывать рассуждения командующего.
– К тому же, на фоне слабеющего авторитета и влияния Америки, ее современные политики за последние 30 лет допустили ряд ошибок в определении своих партнеров и приоритетов, – продолжил свою мысль Мехмет и, посмотрев вдаль на багровый закат, добавил: – Хотя это можно объяснить и объективным ходом истории, судьбой, перед которой мы все бессильны.
– Но так можно объяснить и оправдать все… – возразил Бен.
– Конечно, хотя, как правило, в каждом событии всегда есть непосредственное участие субъекта истории тоже, – уточнил свою мысль Мехмет.
– Вот это мне легче усвоить, – улыбнулся Бен.
– Поэтому, чтобы не отвлекаться на фундаментальные причины исторических процессов, вернемся к нашим игрокам на политической шахматной доске. Я к тому, что в результате близорукой политики современного истеблишмента Соединенных Штатов число их врагов за последние два десятилетия только увеличилось.
– Что вы имеете в виду? – заинтересованно спросил Бен.
– Очевидно то, что ожесточив против себя исламский мир, Америка, одновременно умудрилась испортить отношения и с Россией. В результате такой политики, в ближайшей перспективе, объединение этих двух сил – России и мусульманских стран – может обернуться для Америки, в частности, да и для всей западной цивилизации самым опасным вызовом, а может быть, и причиной их полного крушения.
– Понимаю. Звучит вполне логично…
– Причем реально пострадает не только Ближний Восток. Маховик кровавых процессов, запущенный здесь, может привести в движение механизмы глобальных исторических конфликтов, которые охватят и европейский континент. Изолированные от мира двумя океанами, Штаты, скорее всего, рассчитывают, что им вновь не придется столкнуться с ужасами войны на своей территории. И опять, таким образом, остаться в выигрыше, как и после двух мировых войн. Однако в 21-ом веке так рассуждать довольно рискованно. Но я все же надеюсь, что мы не станем свидетелями или жертвами ядерных ударов, хотя подобная опасность будет висеть над человечеством еще многие десятки лет.
– Какой вы видите роль Китая, который из фигуры на шахматной доске превратился в игрока за те же последние 30 лет? – спросил Бен.
– Ну, в принципе, она особенно не будет отличаться от той, которую Китай исполнял за этот период. Я имею в виду, что неизменной останется стратегия невмешательства в глобальные политические процессы, укрепление внутренней стабильности и еще большая закрытость, продолжение экономического роста с параллельной экономической экспансией в другие страны. Судя по всему, из-за конфликтов между империями и от этого на фоне слабеющей Америки, в последующие двадцать лет инициатива доминирования перейдет к странам Восточной Азии, в частности к Китаю. А в более близкой перспективе можно ожидать, что доллар уступит свое место юаню. – Давайте вернемся в наш регион. Мне все же кажется, что союз Турции с Россией против Америки – не более чем декларация. Вы так не думаете? – продолжал задавать вопросы Бен.
– Я почувствовал себя на интервью с журналистом перед многомиллионной аудиторией, – постарался пошутить Мехмет.
– Простите меня, это, наверное, от некоторой усталости, – примирительно подняв руки, объяснился Бен, – мне сейчас легче слушать, чем напрягать мозги.
– Ну что я могу вам сказать? И Россия, и Турция, – это империи со своими амбициями. На мой взгляд, сближение между этими странами происходит из-за необходимости защититься от более сильных угроз, а точнее, глобальной американской экспансии. Их конфликт с Америкой выгоден не только Китаю, но и другим странам "двадцатки", которые хотят вырваться на новый уровень развития и влияния в мире. Очевидно ведь, что конфликты между сильными противниками ослабляют обе стороны. Поэтому китайские политики, в частности, и их бизнес воротилы заинтересованы в обострении глобальных противостояний, с условием оставаться непричастными к ним. Видите, уже никак не получается не упоминать их, когда речь идет о глобальных процессах, – улыбался Мехмет.
– Да уж, не говорите… Теперь они уже не только числом берут, – закивал головой Бен.
– Позиция и цели Китая в настоящее время схожи с целями Америки во время двух мировых войн, в результате которых США стали супердержавой, – продолжил Мехмет. – Поэтому мы можем наблюдать прагматическую, с дальним прицелом, поддержку Китая Турции, Ирана и России в расчете усилить более слабую сторону в противоборстве с Америкой. Параллельно с этим Китай усиливает экономическую экспансию на рынки Европы и Америки.
– Поскольку мы с вами не китайцы, то для нас это может быть довольно депрессивный сценарий, признаться, – сказал Бен. – Вы все видите в противостоянии с Америкой, а как же Евросоюз, как часть западного мира? – спросил он.
– Кстати, хороший вопрос, – отреагировал Мехмет. – Я полагаю, что с ростом экономических проблем будет обостряться и политическое противостояние между соседями в Европе, которое, в свою очередь, будет зависеть от состояния экономики Америки. Она, как известно, играет роль цемента между кирпичиками европейского дома. Согласитесь, что Европейский союз, некогда возникший на базе союза угля и стали между Францией и Германией, есть не что иное, как политическая корпорация – модель централизованного управления всем европейским континентом.
– А кто же управляющий? – уточнил Бен.
– Формально управление осуществляется надгосударственными структурами самого Евросоюза в Брюсселе. Но контрольный пакет акций этой политической корпорации все же принадлежит заокеанским партнерам. Или даже патронам, я бы сказал, – усмехнулся Мехмет.
– Я понимаю вашу позицию, хотя для меня она и небесспорна, – сказал Бен, наблюдая, как красный диск солнца медленно исчезал за горизонтом. – Смотришь, какие здесь умиротворенные пейзажи, и не можешь поверить, что в любую минуту они могут превратиться в поле кровопролития.
– Да, это является одним из основных факторов сдерживания масштабного развития Турции. Курдские силы пешмерга, долгие годы воюющие с нашей государственностью, финансируются извне, теми, кого пугает растущая сила Турции в регионе. Эта враждебность против нас является частью планов неоимперских кругов в этом регионе. Таким образом, мы вновь вернулись к началу нашего разговора, – улыбнулся Мехмет. – Да, действительно, все по классике жанра. Мы не можем анализировать локальные проблемы без обозначения основных причин их происхождения, – отметил Бен.
– Конечно, Ближний Восток неоднороден, но без вмешательства со стороны эти внутренние противоречия не стали бы столь острыми и неразрешимыми, как сегодня. У многих местных игроков исторически оформились свои управители из западных стран. Например, если сегодняшний Иран настраивает свои инструменты по камертону Великобритании, то саудиты сориентированы на Америку. Этим примером я хотел бы подчеркнуть то, что в нашем регионе, в основном, конфликтуют интересы этих двух держав, на первый взгляд двух союзников.
– Да, наверное, с подобным утверждением мне уже сложно будет не согласиться…
– Кстати, возможно, именно этим можно объяснить ваш скорый отъезд отсюда. Наша застава, бывает так, что каждый месяц оказывается подогнем курдских сепаратистов. Поэтому если вы не местный и за вами гонится пешмерга, то так, навскидку, я могу предположить, что, скорее всего, вы чем-то не устроили МИ6.
– Вы очень проницательны, – улыбнулся Бен. – Но согласитесь, что нельзя во всем винить империи. Курды – это сорокамиллионная нация и один из многочисленных этносов, не имеющий государственности. Это сила, которая может требовать свои права на самоопределение. Вы так не считаете?
– Я понимаю, о чем вы говорите. Но есть еще и объективный ход истории, о котором мы упоминали. По аналогии с людскими судьбами история не всегда равно благосклонна к народам, и бывает так, что некоторые многочисленные этносы живут без своего государства, а крупные империи с тысячелетней историей могут рассыпаться за пару десятков лет. В случае с курдами ситуация не простая. Они проживают компактно в приграничных регионах четырех стран. Поэтому решение курдского вопроса не замыкается в границы Турции и чревата дестабилизацией всего региона.
– Но все же половина курдского народа проживает в Турции, что составляет 20 % от всего населения страны, а другая половина – в трех других странах. Другими словами, неадекватные решения в отношении курдов именно со стороны турецких властей могут способствовать разрастанию конфликта во всем регионе. Не правда ли? – добавил Бен.