– Хорошо, я уйду, – сказал Бен, продолжая забалтывать их бдительность, – но знайте, что из-за вас умрет человек, – добавил он и только развернулся на пол-оборота, чтобы уйти, как мгновенно бросился на одного из них и смог выбить оружие, но все же на мгновенье после того, как тот успел выстрелить в Бена. Пуля попала в ключицу ближе к шее, но Бен смог устоять на ногах и нанес ему охраннику удар ногой по голове в развороте, отчего того бросило на второго охранника. Замешкавшись и увидев ранение безоружного человека в халате врача, второй, больше от страха, только чтобы остановить набегающего на него Бена, выстрелил ему в ногу, попав в бедро на вылет. Одновременно с выстрелом Бен выбил рукой оружие, которое отлетело в сторону Хадиджи. Второй оказался более удачливым и смог в ответ нанести мощный удар в челюсть ослабевшего Бена. Бен, закачавшись, свалился на землю. Хадиджа, видя драматичность ситуации, подняла пистолет и неожиданно даже для себя выстрелила в воздух. Когда второй охранник обернулся на нее, то увидел, что пистолет в ее руках был направлен в их сторону. – Отошел от него и оттащил своего! Быстро! – уверенным голосом, хриплым от напряжения, выкрикнула она, выстрелив еще раз над головой охранника. Испугавшись, что девушка может и не блефовать, охранник оттащил товарища и дал ей возможность подойти к истекающему кровью Бену.
– Что с тобой, дорогой? – вырвалось у нее, и она, оказавшись в своей привычной стезе врача, увидела вдруг в Бене самого дорогого, близкого и любимого ей пациента. Сердце сжалось в комок от отчаяния, и голова была готова разорваться от мысли, что он может умереть.
– Вы убили его! – стала она кричать сквозь слезы на охранников. – Пристрелю сейчас всех! – вдруг направив на них пистолет с трясущими руками, сказала она, не веря себе и заливаясь слезами.
– Не спеш-ши, помоги мн-не подняться, – с трудом произнес Бен, немного придя в себя. – Да, мой милый, я здесь. Сейчас помогу, – сказала Хадиджа, утирая слезы. – Ты только не умирай… держись, умоляю, – причитала она, непрерывно благодаря Всевышнего за то, что Бен еще жив и продолжая судорожно сжимать пистолет.
– Я встаю… Все будет хорошо… Мы должны улетать, Хадиджа, – выговорил он с трудом. – Я сяду за штурвал как-нибудь, ты принеси аптечку из салона, – сказал он.
Опираясь на Хадиджу, Бен с трудом встал на ноги и вскарабкался на место пилота. Двое охранников, оставшиеся без оружия, не решались приближаться к опасной парочке размахивающей пистолетами, и ограничились лишь тем, что доложили по рации о ситуации полицейской службе.
– Вот, все готово, – сказала, запыхавшись, девушка, принеся медицинскую сумку в пилотскую кабину.
– Теперь заштопай меня прямо здесь, пока вся кровь меня не оставила, – пытался шутить Бен, включив двигатель.
Он плавно оторвал вертолет с земли и смог подняться на высоту до ста метров, когда к месту взлета подъехали полицейские машины преследования.
Пока он еле держался, пытаясь не потерять сознание, Хадиджа, чтобы остановить кровотечение, перетянула ему бедро жгутом повыше пулевого отверстия и перевязала обе раны. Он все время стонал и дергался от боли, отчего вертолет мотало из стороны в сторону, а Хадиджа не без труда, но все же справлялась со своими обязанностями.
– Слава Богу, кость цела, но надо сделать снимок. Я сейчас тебе вколю обезболивающий, – сказала она, найдя в медицинской сумке ампулу для анестезии.
– Не-ет, – сказал Бен, – боль мне помогает не потерять сознание… не уснуть… – медленно проговорил он.
Ключица кровоточила меньше, но пуля застряла под костью в мышцах.
– Тебе нужно побольше глюкозы. Пей, – сказала Хадиджа, протянув ему апельсиновый сок. – Как прилетим, то тебя сразу надо в больницу уложить. А куда это мы летим? – поинтересовалась она, глядя вниз.
– Ты смелая девушка, – по-своему ответил Бен, скривив улыбку. – Восхищаюсь тобой, ты спасла не только меня. Надо было видеть тебя с пистолетом в дрожащих руках. Мне немного легче. Пока летим на север, насколько горючего хватит.
– Как сядем, то сразу в больницу. Слышишь?
– Нельзя-я, – проскрипел Бен в ответ.
– Что же мне с тобой делать? Ты умрешь так! – с отчаянием в голосе сказала Хадиджа.
– Не этого ли ты хочешь? – неожиданно спросил он, скривив лицо от боли в ключице.
– Возможно! Прекрасно! Думай, как хочешь! – вспылила Хадиджа. – И вообще, убери руки от штурвала! Пусть шлепнемся вместе, чтобы все поскорее закончилось!
– Извини, я от боли болтаю лишнее, – не меняющимся тоном говорил Бен. – За нами подняли два вертолета. Служебный транспорт оснащен GPS навигацией, и потому нас легко отыщут. Но скорость у нас хорошая, – обнадеживающе сказал он, – надеюсь, успеем сесть и скрыться как-то… Но не понимаю, как.
– Если ты отказываешься ехать в городские больницы, значит, спасение надо искать в деревушках, – пыталась найти выход Хадиджа. – У меня с собой есть шоколад, правда, немного подтаявший, – добавила девушка, – он тебе сейчас необходим.
– Это правильная мысль… – Ты про что?
– Обе мысли правильные, – сказал Бен, взяв шоколад.
Начиналось смеркаться. Внизу, в лесной чаще, девушка заметила два луча света от фар автомобиля, едущего с ними в одном направлении.
– Я в лесу вижу машину, – сказала девушка, – я подумала, что если ты сможешь спуститься близ лесной дороги, то, может, эти люди нам помогут схорониться в какой-нибудь деревушке?
– Хорошо, что у нас из двоих одна голова еще работает, – ответил Бен, кряхтя. – Где они? – спросил он.
– Вот они теперь прямо под нами, – указала Хадиджа вниз.
– Приготовься, снижаемся, – только ответил Бен.
Он посадил вертолет впереди, на пути следования небольшого грузовичка. Хадиджа успела выбежать к проселочной дороге, крича и размахивая руками. Супруги, милые старички, увидев в свете фар девушку в халате врача и вертолет скорой помощи, просто не могли не остановиться.
– Мы попали в беду, – пропустив приветствие, Хадиджа стала просить о помощи. – Мой коллега получил ранения в результате перестрелки. Но дальше мы идти не можем, он потерял много крови.
– Чем мы можем вам помочь? – спросил дедушка за рулем.
– Ему нужно промыть раны и перевязать, что я смогу сделать сама, но боюсь, что не в этих условиях, – взахлеб говорила девушка, не понимая медлительность старичков. – Нам надо перетащить его к вам в машину.
– Хорошо, – разобравшись с тем, что от него хотят, пожилой мужчина медленно вышел из грузовичка.
– Пойдемте, в вертолете есть носилки, – сказала девушка и побежала вперед. Уложив Бена на носилки, они с трудом перетащили его в кузов пикапа.
– У нас тут есть в деревне небольшая поликлиника, – сказал старик, выезжая на дорогу, – но в это время она уже закрыта. – Может в больницу его отвезти? – предложил ушлый дедушка.
– Я боюсь, он может не дотянуть, – объяснила девушка, – я бы ему и в домашних условиях помогла бы.
Посмотрев друг на друга, супруги, не проронив ни слова, отвернулись, погрузившись на мгновенье в свои мысли.
– Ну ладно, поможем молодым людям, – сказала старушка, которая, видно, и была командиром в доме. – Но утром его нужно отвезти в больницу или поликлинику.
– Несомненно, мы так и поступим, – отреагировала девушка.
Вскоре доехав до небольшого особняка, старик помог Хадидже перетащить Бена в дом и расположить его в комнате для гостей. Девушка, пустив в ход все свои навыки, сначала промыла рану на ноге и заново ее перебинтовала. Потом, сделав инъекцию обезболивающего, она смогла вытащить пулю из плеча и наложить плотные швы и повязки.
– Тут нам нельзя долго оставаться, – словно будучи в дрему, сказал Бен.
– До утра мы должны быть здесь, другого выхода нет, – объяснила Хадиджа, – но лучше, если уложить тебя в больницу…
– Ты хотела сказать в морг, – перебил ее Бен, еле ворочая языком. – Там нас накроют, туда нельзя. Ты не спи, поглядывай по сторонам. Утром поспишь, мы же с тобой команда, – сказал Бен и тут же уснул.
В два часа ночи Хадиджа начала будить Бена как могла. Он никак не хотел проснуться, хотя продолжал ровно дышать. Пользуясь нашатырем, ей удалось расшевелить его сознание. Он медленно стал открывать глаза и, крутя ими в разные стороны, пытался вернуть себе память, чтобы понять, как он здесь оказался.
– Где я? – спросил он у Хадиджы. – Что мы тут делаем? – и потом, словно озаренный вспышкой памяти, спросил:-Уже рассвело?
– Нет. На выпей, у тебя жар. Ты бредишь, – сказала Хадиджа, протягивая ему пилюлю антибиотика с водой. – Бен, у нас возможны проблемы, – сказала она, забирая стакан.
– Я знаю, – сказал он, услышав звук летающего вокруг вертолета и шум машин в ночи.
– Что будем делать? – встревожено спросила девушка.
– Уходить, прямо сейчас, – ответил Бен спокойно.
– Ты с ума сошел, тебе нельзя! Ты так умрешь! – взмолилась она.
– Что для меня могло бы быть лучше, ангел мой, умереть в борьбе или в постели? Как ты думаешь? – спросил Бен, протянув руку, для помощи, чтобы встать.
– Хорошо, – тихо ответила девушка, утерев с лица слезу.
Бен вытащил из рюкзака несколько пачек денег и положил их на свою кровать. Хадиджа догадывалась, зачем он это делает, но не стала уточнять. Бен, держась за девушку, вышел из дома, и они вместе подошли к машине хозяев дома.
– Другого выхода у нас просто нет, – сказал он, чувствуя ее молчаливый протест. – Они смогут купить себе новую. Я немного поведу, чтобы выехать отсюда, а потом, наверное, попрошу твоей помощи, – добавил он, заведя машину универсальным ключом для угона автомобилей.
Он вырулил вновь на проселочную дорогу, идущую вдоль леса и, не включая фар, направился на север. Безлунная ночь стала спасением, дав возможность беглецам, отдалиться от этого места незамеченными.
Проснувшись на шум автомобиля, старики обнаружили пропажу. Когда муж только стал набирать номер полицейской службы, жена вернулась к нему из комнаты беглецов с деньгами в руках. Он, повесив трубку телефона, посмотрел на жену с немым вопросом в глазах, не зная, что предпринять и как быть.
– Мы на это купим две такие машины, – сказала она и пошла прибираться в комнате беглецов. Еще через пятнадцать минут к ним в дверь постучали.
– Кому обязаны столь поздним визитом? – спросила женщина.
– Мэм, мы из полиции. К нам от вас был звонок, но говорить не стали. Решили проверить, все ли у вас в порядке, – говорил молодой голос за дверью.
– У нас все в порядке, – спокойно ответила женщина, открыв дверь. – Летали вертолеты, и было необычно много проезжающих машин, решили спросить у вас. Но потом передумали вас беспокоить, – добавила она.
– Да, вы правы, немного шумно этой ночью. Спокойной ночи, мэм, – ответил учтиво полицейский и, извинившись за беспокойство, повернул обратно.
– Ты уверена, что правильно поступаешь? – спросил мужчина.
– Да, уверена, – только ответила жена и поднялась в спальню.
Бен вел машину до рассвета. Потом они сменились, и девушка продолжила путь, пока он спал до полудня. Его трясло и лихорадило. Рана на плече кровоточила, и Хадидже пришлось поменять повязку прямо в дороге. Бен открыл глаза, когда Хадиджа купила немного еды на заправочной станции и вернулась к машине. Немного подкрепившись и попив горячего кофе, он почувствовал себя лучше.
– Ты зачем не стрелял в охранников? – неожиданно для Бена спросила девушка, продолжая рулить. – У тебя же был свой пистолет.
– Это были юнцы, и я верил, что до этого дело не дойдет, – ответил он.
– Эти юнцы чуть тебя не убили! – напомнила девушка.
– Дети любят поиграть в войнушки, – скривил улыбку Бен.
– Слушай, мы так и не поменяли машину. Это разве не опасно? – спросила Хадиджа.
– Я им оставил в два раза больше, чем стоит их автомобиль, – ответил Бен. – Если оставили столько денег, значит, не грабители. И потом, им пришлось бы возвращать деньги, обратись они в полицию.
– А если они все же оказались бы принципиальными пенсионерами, не нуждающиеся в деньгах? – не отставала девушка.
– От легких денег вряд ли откажется даже богач. Но в любом случае, ты права, угнанный автомобиль сразу берется на заметку и прорабатывается как нить для нашей поимки. Однако на другой чаше весов стояли не менее опасные риски. Дорога долгая, а я не в той форме сейчас, чтобы легко решать проблемы и часто менять транспорт. Поэтому пришлось идти ва-банк, чтобы уменьшить другие риски, – объяснил Бен. – Ты скажи мне, когда устанешь.
– До Абердина осталось два часа, как-нибудь доеду. Ты отдыхай, – ответила девушка мягким голосом.
– Что бы я делал без тебя? – вырвалось у Бена.
– Бегал бы с капсулой в одном месте… Я плечо имею в виду, – поправила она, и они оба прыснули от смеха.
– Ой, не смеши, больно смеяться, – сказал Бен, корча лицо.
Дорога пролегала по зеленым холмам вдоль берега Северного моря с изумительными видами, напоминающие Хадидже ее родину, Азербайджан, и командировки по регионам своей страны. У нее сжалось сердце, и ей показалось, что это все происходило с ней непонятно когда-то давно, возможно, даже не в этой жизни. Постепенно вдали стали появляться очертания большого города, расположенного на берегу моря.
– Вот выбросил GPS навигатор, теперь самому придется его заменить, – сказала девушка.
– По нему могли бы нас отследить, – ответил он. – Не знаю насколько я смогу подражать этой милой даме из навигатора, но доехать до нужного места помогу, – улыбнулся Бен, – особенно если быстро найдем такси.
– Да, действительно, я и забыла, что без них у нас ни одна погоня не проходит, – усмехнулась девушка.
Доехав ближе к центру города, Хадиджа пересекла мост над рекой Дии и оказалась около Дути-парка.
– Здесь мы и поменяем транспорт, – определил Бен.
Девушка остановилась около въезда в парковую зону и помогла Бену, прикрыв курткой свои повязки, выйти из машины.
– Теперь мы поменялись с тобой ролями, – мягко сказал Бен, морщась от боли в плече и в ноге.
– Это лучшее, что у нас есть, – наша помощь друг другу, – сказала Хадиджа, пытаясь, в свою очередь, скрыть эмоции в голосе.
Взяв такси, они направились к площади Юнион, где находились популярные бутики и рестораны, что делало это место тусовочным центром. Выйдя в ближайшем к площади переулке, Бен первым долгом сделал телефонный звонок с уличного таксофона, сказав лишь одну фразу: "Не все дороги ведут в Рим, некоторые там начинаются", – и повесил трубку. После этого они сели во второе такси и отправились к Вестборн-парку, куда после сообщения на телефон должен был приехать отец Бенедикт, епископ романо-католической епархии. Бенедикт был человеком Феликса в епархии Абердина, который должен был помочь Бену перелететь на другую сторону Атлантики. Бен выбрал в парке нужную скамейку у озера и сел там один, попросив Хадиджу подождать его поодаль. Отец Бенедикт не заставил себя долго ждать. Вскоре на аллее, ведущей в сторону озера, появился пожилой мужчина в длинной рясе. Подойдя к Бену, он безмолвно сел на скамейку рядом.
– Наш общий друг попросил передать вам этот крест, святой отец, – сказал Бен, протягивая его епископу.
– Это был мой подарок Феликсу к его пятидесятилетию, – сказал отец Бенедикт, покрутив между пальцами небольшой серебряный нагрудной крест. – Ему больше трехсот лет, – добавил он.
Это были слова, которые Бен ожидал услышать от епископа.
– Святой отец, если наш общий друг ввел вас в курс дела, то я не стану отнимать ваше время.
– Самолет вылетает сегодня в полночь. Для начала вы должны отправиться в приют, – сказал епископ, протягивая визитку с адресом, – переодеться и ждать. К десяти вечера за вами заедут мои люди, они вернут вам этот крест, чтобы вы не волновались за него. Мне сказали, что вас двое. Все приготовления организованы для двоих, – сказал в конце отец Бенедикт и, не попрощавшись, встал со скамейки.
Проводив его взглядом, Бен, опираясь на зонтик, медленно заковылял в сторону выхода. По пути к нему присоединилась Хадиджа, с которой они вместе отправились в приют при католической церкви, где их разместили в отдельной келье. Здесь они смогли привести себя в порядок; Хадиджа обновила повязки Бена, и оба они переоделись в предоставленные им одежды католического приюта. Теперь они выглядели как монах и монахиня, ожидающие своего часа. Как и обещал отец Бенедикт, в десять вечера за ними приехала машина, которая отвезла их в аэропорт, откуда они на частном самолете вместе с небольшой группой священников и епископов улетели в Мексику.
Глава VI
Единая зависимость
Вашингтон, округ Колумбия, США, 23 июня
Андрей и Вэйвэй
Международный аэропорт Даллас близ Вашингтона был переполнен людьми. Андрей, пройдя паспортный контроль, направился на автостоянку, где его уже ждал собранный по специальному заказу автомобиль модели "Порше"-"Кайен". По дороге на конспиративную квартиру, находящуюся неподалеку от круга Дюпон, Андрей зашел в интернет-кафе и разместил на определенных сайтах рекламу никарагуанской торговой компании. Появление этой рекламы означало для агентов его команды поддержки, что Андрей прибыл в Вашингтон и операция вступила в активную фазу.
На следующее утро_прилетела Вэйвэй и поселилась в том же доме. Их квартиры, находящиеся в соседних подъездах, сообщались между собой тайным проходом. Квартиры были оснащены глушителями для предотвращения попыток посторонних аудио– и видеонаблюдений, но тем не менее для большей безопасности партнеры договорились видеться на стороне. Андрей был инструктирован Лесничим о том, что Вэйвэй, завербованная в недавнем прошлом агентами ЦРУ, выполняя их задание, стала любовницей Самира, некого араба, являвшегося связующим звеном между Лэнгли и радикальными формированиями на Ближнем Востоке. Через китаянку сотрудники ЦРУ могли проводить более интенсивное наблюдение за деятельностью Самира. Свое знакомство с арабом Вэйвэй преподносила Андрею как собственную разработку, поскольку была уверена, что факт ее сотрудничества с ЦРУ не был известен никому. Совпадающим в деятельности Андрей и Вэйвэй было то, что они оба, используя Самира, пытались узнать об операциях, готовящихся в Лэнгли для ближневосточного региона. Помимо этого, Андрея также интересовало возможное сотрудничество китайской разведки с Самиром через ту же Вэйвэй и вовлеченность Генштаба НОАК в события, происходящие на Ближнем Востоке. Поэтому, учитывая этот клубок сложно сплетенных взаимоотношений, Андрей понимал, что, во избежание быть раскрытой как двойной агент, Вэйвэй не станет закладывать его своим боссам из Лэнгли, хотя им в этом задании все же придется и дальше играть роли как партнеров, так и соперников.
Через три дня после прибытия Вэйвэй Андрей получил от нее на спутниковый телефон короткое кодированное сообщение, где для встречи с ним она указывала одно из заранее договоренных мест и назначала время. Поздним вечером того же дня Вэйвэй и Андрей увиделись в шумном ночном баре. Она пришла в парике и ярком макияже, изменившими ее до неузнаваемости.