Додумать не получилось. Потому что я за что-то зацепилась ногой, ойкнула и упала.
Удивительно, но удара я не ощутила. Похоже, что лежу на чем-то большом и мягком. Что же это такое? Я зашарила в темноте дрожащими от страха руками. И тут мои пальцы запутались в чьих-то волосах. Я замерла.
– Катька?
Мне никто не ответил.
Я резко отдернула руку. Неужели подруга лежит на кухонном полу? Почему? Напилась и потеряла сознание? Глупости, Катерина никогда не напивается до бесчувствия! Может, ей стало плохо?
"Да включи же свет, дура!" – сердито приказал внутренний голос.
Да, точно. Я забарахталась, пытаясь подняться на ноги. Со второй попытки мне это удалось. На вибрирующих коленях я добралась до стены, с трудом выпрямилась. Нашарила выключатель и нажала пластмассовую клавишу.
Оглянулась я не сразу: отчего-то мне было очень страшно. Мысленно посчитала до пяти, медленно повернулась… И тут же обеими ладонями зажала рот, заглушая рвущийся наружу крик!
На полу моей кухни лежал совершенно незнакомый мужчина в черном вечернем костюме. Галстук-бабочка сбился набок, ворот белоснежной рубашки неряшливо расстегнулся. Губы мужчины были странного синего цвета, в уголках рта запеклось что-то белое. Полуоткрытые глаза с остановившимися серыми зрачками, казалось, смотрели на меня с какой-то затаенной злорадной насмешкой.
Я захрипела и медленно сползла по стенке вниз, не отрывая взгляда от жуткого зрелища.
Прошла минута. Я сидела и пялилась на мертвеца, лежавшего на чистом полу моей собственной кухни. Откуда я знала, что этот человек мертв? Честное слово, если бы вы его видели, то подобных вопросов не задавали бы!
Часы на стене отсчитали шестьдесят секунд. Каждая из них делала меня старше, наверное, на год. И когда я наконец встала, то была не цветущей молодой женщиной, а дряхлой напуганной бабкой.
На трясущихся ногах я подошла ближе к мужчине и буквально свалилась рядом, больно стукнувшись коленями о керамическую плитку. Протянула дрожащую руку, коснулась щеки незнакомца. Зачем? Не знаю!
Пальцы ощутили холод мертвой человеческой плоти.
Я уронила руку на колено и еще минуту просидела неподвижно. Мыслей никаких не было. Чувств не было. Сил не было. Ничего не было. Только шок.
Наконец я заставила себя встать и оглядела накрытый стол. Хорошо помню посуду, которая там стояла. После ухода Теплякова я успела прибраться, и Катька достала из шкафчика две чистые тарелки: для себя и для меня.
Тарелки стояли на своих местах. Но теперь рядом появилась еще одна. Третья. Это было похоже на детскую игру "найдите десять отличий". Я увидела еще одну рюмку, наполненную желтоватой жидкостью, еще одну чашку с остатками кофе, столовые приборы, положенные возле третьей тарелки, шоколадную плитку, надкушенную с краю. Отчетливый след зубов наводил на мысль о каком-то "слепке". Кажется, слепок зубов снимают при проведении экспертизы. Интересно, при чем тут экспертиза?..
Я дотронулась рукой до лба и ощутила холодные капли пота.
А экспертиза тут вот при чем, моя дорогая. В твоей кухне находится труп. Как сказал бы мой Пашка, "свежак".
При мысли о муже у меня снова подкосились колени, и я чуть не упала. Господи, как я объясню Пашке наличие в нашей квартире свеженького трупа?! Как?! Как?!
Я тихо застонала и с силой стукнулась головой об стенку. Как ни странно, боль немедленно отрезвила меня и помогла собраться с мыслями. Я хрустнула пальцами и начала размышлять.
Будем логичны. Мужчину этого я не знаю, никогда раньше его не видела и понятия не имею, как он сюда попал.
"Интересно, кто в это поверит?" – ехидно поинтересовался внутренний голос.
Да, действительно. Никто не поверит. Я сама не поверила бы, если б это произошло с кем-то другим. Но это произошло со мной. Что делать, что делать, что делать?..
Я взялась руками за голову и стала медленно раскачиваться.
Спокойно, Маша, спокойно! Продолжай рассуждать. Значит, так: вечером я напилась до бесчувствия и отключилась. Катерина была в адекватном состоянии, потому что уложила меня в кровать и укрыла пледом. Еще она сказала, что захлопнет входную дверь. Там стоит английский замок, он должен сам защелкнуться… Ну-ка проверим.
Я отправилась в жутковатое путешествие по темному коридору. Добралась до входной двери, нашла ручку в форме львиной головы, потянула ее на себя. Послышался едва уловимый скрипучий звук, и дверь открылась.
Не заперто. Заходи кто хочет.
Я поспешно толкнула ручку от себя. Щелкнул замок.
Что же получается? Получается, Катька забыла захлопнуть дверь? Или захлопнула ее недостаточно сильно, вот замок и не защелкнулся! И что дальше? Какой-то человек увидел открытую дверь, вошел и прямиком на кухню… Я пошла обратно, следуя предполагаемым маршрутом незнакомца. Он снова достал посуду, сел за стол, поужинал. А потом упал и умер. Почему умер? Я уставилась на мертвеца. Почему умер, почему умер?.. Вскрытие покажет! Может, сердце больное, может, еще что-то. Интересно другое: зачем он сюда зашел? Вот вопрос!
Вдруг пришло простое объяснение, и я тихо ахнула.
Картины! Этот человек – квартирный вор! Он зашел сюда для того, чтобы меня ограбить! Я сорвалась с места и добежала до зала, оглядела стены. Все на месте. Интересно, а деньги целы?
Открыла дверцу серванта. На дне итальянской вазы лежали четыре сотенные долларовые купюры. Ничего не понимаю!
Я разом обессилела и плюхнулась в кресло.
Если это грабитель, почему он в вечернем костюме? Да еще этот галстук-бабочка! По принципу "на работу, как на праздник"? Бред какой-то.
Тут мой взгляд упал на телефон, стоявший на рояле. Я сняла трубку и набрала Катькин номер.
Почти пять минут мне в ухо неслись длинные ровные гудки. Потом гудки прекратились, и сонная Катька вяло произнесла:
– Чтоб вы провалились, сволочи! Денег нет и не будет.
– Катя, – позвала я дрожащим голосом.
Несколько секунд царило молчание. Потом она откашлялась и спросила:
– Маш, ты? А то я уж подумала, что мои проклятые предки на опохмелку собирают. Тебе чего нужно в такое время? Опохмелиться не на что?
– Кать, – сказала я, не обращая внимания на ее хмурый тон, – ко мне вечером кто-нибудь приходил?
– В каком смысле?
– Ну, когда я уснула, приходил какой-нибудь мужчина?
Катька удивилась, затем раздраженно сказала:
– Маш, давай утром поговорим.
– Приходил или нет?! – закричала я. – Ты никого в квартиру не впускала?
Катька встревожилась. Голос в трубке был уже громкий и четкий:
– Маш, ты чего, с ума сошла? Кого я могу пустить в твою квартиру? Я тебя уложила в кровать и ушла. Со стола убирать не стала, уж извини…
– Дверь захлопнула? – перебила я.
Катька помолчала и ответила, что захлопнула, но как-то не очень уверенно.
– Точно захлопнула?!
Катька вспоминала. Наконец она спросила совершенно трезвым ясным голосом:
– Мария, что произошло?
– Приезжай ко мне. Немедленно!
– Ты с ума сошла?
– Быстро! Это вопрос жизни и смерти!
Секундная пауза. И Катя ответила по-военному коротко и четко:
– Еду.
Я закрыла лицо руками. Что мне делать? Вызвать милицию? Наверное, именно так я и должна поступить. Но что я им расскажу? Правду! Кто поверит в такую правду?
И самое главное: что я расскажу своему мужу? Этот вопрос меня добил.
Услышав стук, я насторожилась. Прислушалась, может, померещилось? Стук повторился. Я встала, подошла к двери и тихо спросила:
– Кать, ты?
Услышав тихое "Угу", я открыла дверь. Подруга стояла такая же собранная и деловитая, как обычно. Из-под полы короткого плаща торчал край ночной рубашки, на ногах тапочки. В чем была, в том и прилетела. Настоящий товарищ.
Катька вошла в коридор, потянулась к выключателю, но я перехватила ее руку, покачала головой.
– Что произошло? – спросила Катерина шепотом.
Я закрыла дверь и кивнула в сторону кухни. Говорить не могла: не было сил.
Катька направилась к повороту коридорной кишки. А я вернулась в гостиную и упала на диван. Последовать за подругой не хватило мужества. Несколько минут стояла мертвая тишина. Потом послышалась Катины шаги. Она была страшно бледная. Подошла ко мне, села рядом, сложив руки на коленях.
Минуту мы молчали. Потом Катя спросила:
– Кто это?
Я разомкнула плотно стиснутые губы и ответила, что не знаю.
– Он мертвый, ты в курсе?
Я кивнула. Катерина бросила на меня странный взгляд и снова уставилась в пол.
– Как он сюда попал?
Я пожала плечами:
– Понятия не имею! Проснулась ночью, встала, чтобы воды выпить. Дошла до кухни, а там темно. Не успела свет включить, споткнулась и упала прямо на него…
Меня передернуло при этом воспоминании. Катька успокаивающе положила холодную руку мне на колено.
– Милицию не вызвала? – спросила она. – Почему?
Я взглянула подруге в глаза.
– А что я им скажу? Они, наверное, поинтересуются, как он сюда попал. И что я им отвечу? Извините, понятия не имею, как он тут оказался!
– Правда, что ли?
Я горько усмехнулась:
– Даже ты мне не веришь! Неужели посторонние поверят? А главное, Пашка…
У меня сдавило горло. Молчание повисло между нами как тот пресловутый меч. Если бы мою проблему можно было решить так же просто, как в легенде! Разрубить узел, и все!
"Ничего не получится", – напомнил внутренний голос.
"Без тебя знаю!" – огрызнулась я.
– Там на столе третий прибор, – сказала Катя. – И рюмка.
– Я заметила.
– Получается, он поужинал, прежде чем умер?
– Получается, так, – согласилась я.
Катька снова бросила на меня быстрый взгляд.
– И ты ничего не слышала?
Я покачала головой. Безнадежная ситуация. Деваться мне некуда: впереди тюрьма.
Катерина сгорбилась, поставила локти на колени, обхватила ладонями щеки.
Я посмотрела на подругу. В гортани стоял комок слез, страха, ярости и бессилия.
– Кать, ты мне веришь?
Подруга медленно повернула голову. Я увидела незнакомые мрачные глаза и испугалась. Впрочем, Катька тут же оторвала руки от лица, выпрямилась и твердо ответила, что верит.
– Не реви, – сказала она. – Лучше давай подумаем, как в твоей квартире мог оказаться незнакомый мужчина. Либо он вошел, когда ты спала, либо… но я его не впускала, клянусь тебе! Ты мне веришь?
– Верю, – ответила я так же твердо, как Катерина минуту назад.
– Значит, он сам открыл замок, – продолжила вслух размышлять Катька. – Хотя… Не могу точно сказать, захлопнула я дверь или нет. По-моему, захлопнула, а может, и нет. – Катька виновато пожала плечами. – Нет, не помню. Пьяная была. Прости, Маш.
Я вытерла ладонями мокрые щеки.
– Даже если ты ее захлопнула, открыть этот замок можно ногтем. Пол-оборота, и все.
– Да, – согласилась Катька. – Не вовремя мы с тобой расслабились. Ой, не вовремя!
Она хлопнула себя по коленям и решительно встала.
– Милицию вызывать не станешь? Надо действовать, время не ждет.
Я в ужасе затрясла головой. Катька критически поджала губы.
– Чего ты боишься? Я подтвержу все, что ты скажешь!
Я безнадежно усмехнулась:
– Да кто мне поверит?
– Муж!
– Пашка не поверит в первую очередь. Он решит… Ну, не знаю. Например, решит, что это мой любовник. Или подумает, что я по собственной дурости познакомилась с кем-то и привела его в дом. А он меня предупреждал перед отъездом, чтобы я с незнакомыми людьми в разговоры не вступала.
– Маш, я расскажу Пашке, как было. Неужели он мне не поверит?
Я посмотрела на Катерину. Она и вправду такая наивная или притворяется?
– Кать, ты же моя подруга.
– Ну и что? – не поняла Катя и тут же хлопнула себя по лбу. – Ах да! Он решит, что я тебя покрываю.
Я опустила голову. Ситуация представлялась мне тупиковой. Либо тюрьма, либо развод с мужем, либо то и другое, вместе взятое. Дивная перспектива, иначе не скажешь!
– Значит, мы должны отвезти его подальше от дома и где-нибудь спрятать, – вдруг предложила Катька.
Я поразилась до такой степени, что даже не сразу нашлась, что ей ответить. А подруга стала развивать свою мысль:
– Это очень просто. Ты же сказала, что Тепляков оставил тебе ключи от машины.
Я захлопала ресницами. Катька схватила меня за плечи и с силой встряхнула.
– Приди в себя! – потребовала она жестко. – Одной мне не справиться! Где машина?
Я постаралась взять себя в руки и объяснить, как найти машину с обратной стороны дома.
– Слушай, а как мы его туда донесем?
– Очень просто, – ответила Катька сквозь зубы. – Я подгоню машину к подъезду, потом мы возьмем его с двух сторон, как пьяного, и дотащим. Понятно?
Я молча кивнула. Слезы высохли, но зубы начали выбивать нервную дробь.
– Дай мне какую-нибудь одежду, – продолжала распоряжаться Катя. – Ночью на дорогах полно патрулей, не могу же я перед милиционерами разгуливать в рубашке.
При мысли о патрулях и милиционерах мои ноги снова подкосились, и я шлепнулась на диван. Катерина злобно прищурилась, разглядывая мое зареванное лицо, и предупредила вполголоса:
– Я тебе сейчас ударю.
Я мгновенно вскочила и понеслась в спальню.
Раскрыла створки гардероба, вывалила на пол содержимое полок. Достала чистые джинсы, носки, свитер и кроссовки. Вернулась в комнату, протянула Кате вещи.
– Времени в обрез. Сколько уже? – спросила она, быстро переодеваясь.
Я взглянула на часы.
– Половина третьего.
– Вот видишь, скоро утро. Мы должны управиться до рассвета. Давай ключи от машины. Жди. – Катя открыла дверь и бесшумно растворилась в полутемном подъезде.
Я осталась одна. Точнее, один на один с трупом, лежавшим на полу в кухне. Громко тикали напольные часы, и этот звук заставлял сердце совершать дикие прыжки от желудка до самого горла. Я не выдержала испытание страхом, вышла на лестничную клетку и остановилась, придерживая дверь открытой.
Вот так гораздо спокойнее. С двух сторон квартиры соседей, если что, начну кричать "Пожар!", как учат психологи… А что, собственно, может произойти? Труп оживет? Я потрясла головой, отгоняя наваждение. То, что днем кажется смешным, ночью способно довести до инфаркта.
Внизу хлопнула подъездная дверь, загудел лифт. Я задержала дыхание, была напряжена.
Кабина доехала до нашего этажа, распахнулась дверь, Катька на цыпочках вышла на площадку.
– Ты чего здесь стоишь? – спросила она шепотом и подтолкнула меня к дверям. Я ввалилась в темный коридор и замерла. Катя похлопала меня по плечу, кивнула в сторону кухни. Ну и работенка нам сейчас предстоит!
– Иди вперед, – шепотом попросила я.
Подруга пожала плечами и двинулась на кухню, а я потащилась следом, как больная собака.
– Так, – сказала Катька, оглядев мертвого мужчину еще раз. – Сейчас поднимаем его и тащим в машину. Как пьяного, понятно? Если нас увидят, не паникуй. Просто молчи и делай каменную морду. Говорить буду я. Ясно? Ну, с богом!
Катерина вошла на кухню, присела рядом с мертвецом. Ухватила его за плечи, попыталась усадить. Я видела только руки мужчины, болтавшиеся в воздухе как плети.
– Помоги, – велела Катька.
Я послушно обхватила руками широкие мужские плечи. Мертвый холод просачивался даже сквозь рубашку и пиджак, леденя мои пальцы. Белое лицо с полуоткрытыми серыми глазами оказалось прямо перед моим. Я зажмурилась и, выполняя приказ Катерины, подхватила труп под руку. Труп оказался гораздо тяжелее, чем могло показаться на первый взгляд. К тому же он начал коченеть, а это создавало дополнительные трудности. После долгих усилий нам все-таки удалось поднять его с пола.
– Клади его руку себе на плечо, – продолжала командовать Катя.
Кажется, так вытаскивают раненых с поля боя. Вот и хорошо. Представим, что этот человек не мертвый, а раненый. Нам нужно донести его до санитарной машины. Спасем его и получим медаль "За отвагу".
Мы вышли из квартиры, Катя ногой захлопнула дверь. Щелкнул английский замок, но, честное слово, мне было на это наплевать. Даже если бы он не защелкнулся, я бы пальцем не пошевелила. Сейчас мне было наплевать на все: на картины великих художников, на дорогой фарфор, на столовое серебро, на деньги, на ювелирные украшения в сейфе… на все!
Я хотела только одного: отвезти мертвеца подальше от моего дома и забыть о нем, как о страшном сне!
Мы спустились вниз на лифте. В ночном подъезде порадовала пустота и тишина. Соседи спали, как полагается всем порядочным людям, и не интересовались, каким способом я избавляюсь от трупа. И на улице ни одного позднего или раннего собачника, ни одного бомжа, ни одного пьяного на лавке. Тишина, спокойствие, беспробудный сон. Как говорится, "в Багдаде все спокойно".
Мы дотащили мужчину до машины, и здесь наши мнения разошлись.
– Куда ты его тащишь? – зашипела Катька и приказала: – Давай сажай его в кабину.
– А в кабине труп не обнаружат? – попыталась отбиться я.
– А в кабине будет не труп, а пьяный человек! – втолковывала Катька хриплым шепотом. – Посадим его так, будто он спит, и все!
Ничего не соображая, я помогла подруге взгромоздить тело на высокое сиденье. Мертвец как-то странно скрючился и застыл в неестественной позе: огромная неуклюжая кукла, вызывающая отвращение.
Катька оглядела его со стороны и осталась недовольна.
– Нет, так у него неживой вид. Давай садись рядом.
– Рядом с ним?! – не поверила я.
– Ну да! А ты как полагала, в кузове доехать?
Я молча села в салон. Мы образовали живописную группу: две симпатичные девушки, а между ними труп.
Катя грубо встряхнула мертвеца. Задвинула его ноги под приборную доску, придала телу наклон и велела мне выпрямиться. Не успела я опомниться, как голова мертвеца упала прямо мне на плечо!
Я подскочила и чуть не заорала. Зашарила по стенке дверцы в поисках ручки, но Катерина цепко перехватила мою ладонь.
– Сидеть! Только твоей истерики сейчас не хватало!
– Катя, он холодный!
– Не нравится?
Подруга коротко рассмеялась, не разжимая губ. Мне стало так жутко от этого смеха, что я перестала биться и затихла на сиденье.
– Если тебе что-то не нравится – справляйся сама, – предложила Катя. – А я домой поеду. Не хочешь? – догадалась Катя, взглянув на меня. – Боишься не справиться? Ну тогда заткнись и делай, что тебе велено! Ясно?
– Ясно! – быстро ответила я.
– Истерика кончилась? Можно ехать?
Катерина внимательно оглядела меня, удовлетворенно шмыгнула носом. Воткнула ключ зажигания в гнездо, повернула вправо. Машина заурчала сиплым голодным звуком.
– Ты деньги взяла? – вдруг спросила Катя.
– Какие деньги? – не поняла я; зубы выбивали отчетливую дробь то ли холода, то ли страха.
Катя вздохнула:
– Ладно, проехали. У меня с собой двести долларов, надеюсь, хватит.
Катерина тронула педаль газа, выкрутила тяжелый руль. Машина неохотно развернулась и поползла к дороге. Голова мертвеца запрыгала у меня на плече.