- Держи свои премиальные. Считай, что квалификационный отбор пройден. Буду думать куда тебя определить. Сегодня вам с Крапивой организуют небольшой банкет: девочки и весь остальной антураж…
"Отказаться? - подумал Рублев, - Скажу, что не слишком охоч до подобных мероприятий."
- ..И не где-нибудь в квартирке с засаленным диваном и кругами от стаканов на подоконнике. Запомни, у нас фирма, мы болеем за свой престиж. Ты, наверняка, даже не слыхал - есть в нашем городе-герое такое злачное заведение самого высокого пошиба: ночной клуб "Калахари".
"Знает насчет Риты? - мелькнуло в голове Рублева. - Играет как кошка с мышкой?"
- "Калахари"… Есть пустыня такая, - внешне он сохранил абсолютное спокойствие.
- Броское название, сам знаешь, половина успеха.
"Да просто выбрали они себе место для отдыха и все дела, - решил Комбат. - Заодно и дань снимают."
- Можно проветриться разок. А то в горах дыма наглотались.
* * *
За несколько дней до истории на кладбище Вельяминов решил проверить кто из нынешнего штата ФСБ работал в свое время бок о бок с генералом Аристовым. Он не стал больше посылать официальных запросов, а попросил знакомого журналиста Лешу Дергачева обратиться в службу безопасности от имени своего информационного агентства. Собираемся, мол, выпустить книгу о КГБ андроповских времен, просим доступа в архивы.
Вельяминов отлично знал: то, что не позволят коллеге из МВД, разрешат репортеру, чтобы застраховаться от обвинений в приверженности тоталитарным традициям, генетическом родстве с советской госбезопасностью.
Так оно и случилось - Дергачеву без особых проволочек дали добро. Правда работать ему предписали под присмотром сотрудника ФСБ - те времена, когда в архивах самостоятельно рылись все подряд канули в лету.
"Фээсбэшник" переворачивал за Дергачева страницы документов, фиксировал выписки.
Журналист появился на следующий день после досадного провала на Ваганьковском.
- Вот раскопал для тебя две фамилии. Извини, но на большее я не потяну. Работа стоит, шеф икру мечет.
Пошлю им бумажку, что планы агентства изменились.
Главное, тебе есть за что зацепиться. Эти еще кого-то вспомнят и так далее…
- Спасибо, Леша. Для себя ничего не присмотрел интересного?
- Рвался я туда лет десять назад. Время было другое. Сейчас тайны КГБ всем до лампочки. Светская хроника, скандалы, уголовщина. У всего остального рейтинг близок к нулю.
- Тебе это кажется нормальным?
- Людям не надо ничего навязывать. Насильно пихать высокие материи. Пройдет время, интерес появится сам собой - это волнообразная кривая…
"Итак: Валентин Федорович Кугель. Тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения. Русский. Женат, двое детей. Член партии с семьдесят восьмого, с семьдесят девятого на работе в органах. В годы работы у Аристова имел звание капитана."
Установить адрес Кугеля для старшего следователя не составило труда. Не созваниваясь заранее, он заявился в гости.
- С кем имею честь? - спросил звучный баритон с той стороны двери.
Вельяминов раскрыл перед "глазком" служебное удостоверение.
- Заходите, - высокого роста представительный человек в сорочке и галстуке улыбнулся ему вежливо и сухо.
- Кто это? - послышался женский голос из кухни.
- По работе, Наташа.
- Ты ведь только зашел.
- Что делать - служба такая, - с легкой иронией ответил Кугель и напел негромко, но вполне поставленным голосом слова песни из старого телевизионного сериала:
- Наша служба и опасна, и трудна,
И на первый взгляд заметна не всегда…
Хотя там ведь про ваше ведомство, так что я присваиваю себе чужие лавры. Помните - "Следствие ведут знатоки"?
- Было дело. Вы неплохо поете.
- Покушаюсь и на оперные арии. Проходите в кабинет.
Вельяминов уселся в кресло. Бросились в глаза пианино с раскрытыми нотами, большой фотопортрет великого тенора Паваротти с автографом, старые книги с золотым тиснением на переплетах.
"В органах безопасности всегда хватало сибаритов, - подумал Вельяминов. - Люди могли себе это позволить. Это нисколько не влияло на их профессионализм."
- По рюмке коньяку?
Вельяминов замялся - ему требовалось время, чтобы освоиться в гостях. Второй раз предлагать Кугель не стал.
- Давайте без предисловий. Вы пришли поговорить об Аристове и его дочери?
Старший следователь кивнул.
- С генералом нас связывали чисто служебные отношения: он был начальником, я подчиненным. Продолжалось все это не слишком долго - его командировали в Штаты. Потом, когда он вышел в отставку, я два или три раза наведался к нему, домой, потом в больницу. Настроение у него было стабильно неважное - человек решил, что дело жизни идет, так сказать, прахом.
- У нас очень мало информации о дочери. Создается впечатление, что убийца изъял из квартиры все, что могло прямо или косвенно указывать на ее контакты, работу. Любая мелочь может оказаться важной.
- На похоронах я предложил ей помощь и поддержку от имени бывших сослуживцев отца. Она поблагодарила, сказала, что обратится в случае нужды.
По тону было ясно, что такой нужды нет и вряд ли она появится.
- Кто-нибудь был с ней рядом на похоронах?
- Людей пришло много, я не приглядывался.
- Может, подскажете тех, от имени кого вы предлагали помощь. Ведь…
- Ни в коем случае. Я не имею права разглашать фамилии сотрудников. Вам-то нет нужды это объяснять.
- Извините.
- Ничего страшного. Честно говоря, меня не очень удивило случившееся. Знаете, ведь при всех глобальных достоинствах и недостатках прежний КГБ был в каком-то смысле обычной организацией - я имею в виду сплетни, интриги, подсиживание. Даже тем, кто не принимал в этом участие приходилось вариться в общем соку. Разговоры о дочери Аристова всплывали время от времени - в грязном белье начальства вдвойне приятно покопаться. Несколько раз я был свидетелем - говорили, что она балуется наркотиками, с пятнадцати лет путается с мужиками.
"Неужели те самые люди, которые переигрывали ЦРУ и "Моссад" могли вести разговоры в духе коммунальной квартиры? - брезгливо спросил себя Вельяминов. - Или так развлекалась прослойка тыловых крыс?"
- Потом, гораздо позже я имел случай убедиться, что эти разговоры имели под собой основания. На похороны она не постеснялась позвать людей, которых генерал не пустил бы на порог. Несколько явно криминальных физиономий - клейма негде ставить. Не мелкая шушера, из заправил.
"У вас были другие враги, - подумал Вельяминов. - Лощеные, высоколобые, со знанием нескольких иностранных языков и гарвардским образованием. Это мы возились с подонками, отребьем, насильниками, маньяками… Нет, наверно я все-таки пристрастен. Зависть чернорабочего к людям с чистыми ногтями."
* * *
На следующий день после этого визита старшего следователя затребовали в высокий кабинет.
- Решил пропесочить за Ваганьковское, - предположил Вельяминов. - Только почему с опозданием?
И не ошибся. Настроение у полковника Гусятникова было из рук вон. Разговаривая с Вельяминовым, он жевал губами и глядел в окно не отрываясь.
- Что за позорище ты и твои люди устроили на кладбище? Не умеете - не беритесь. Работайте в четырех стенах, пишите отчеты.
Вельяминов стоял навытяжку - на тот случай, если начальник все-таки вздумает обернуться.
- Это еще не все. Ты знаешь деликатный характер наших взаимоотношений с ФСБ. Там есть люди, которые спят и видят, как бы подставить нам ножку. Что молчишь?! - взорвался вдруг Гусятников.
Вельяминов хотел чистосердечно признаться Вельяминов, но не стал выставлять начальника дураком.
- Очень формально отнеслись к моему запросу, - привел он свежий пример в подтверждение сказанного.
- Поэтому ты решил схитрить? Я бы только похвалил, сумей ты их обставить. Репортер, собирающий материал для книги - шито белыми нитками.
"Это Кугель стал выяснять причины утечки. Плохо.
Подставил я и Лешу, и его агентство. Да и шефу, наверняка, ткнули под нос."
- Я думаю они раскусили твоего друга с самого начала. Но им нужны были доказательства, чтобы хлопнуть по столу. И они хлопнули: вот бумаги, которыми интересовался журналист, вот сведения о вчерашнем визите вашего следователя. Кугель там - Кугель тут. Облили дерьмом по твоей милости.
Гусятников встал с места и прошелся по кабинету: низенький, с мохнатыми бровями и складками недовольства на лбу. Вельяминов почувствовал - шеф понемногу остывает.
- Если бы речь шла о другом человеке. А тут Вельяминов - краса и гордость, можно сказать… Два прокола в самом начале дела. Повесить мало. У тебя дома все в порядке? Может в отпуск?
- Разрешите довести дело до конца.
- Видишь, у тебя еще пожелания к начальству.
- В ФСБ не просто так зашевелились. Кто-то хочет, чтобы мне официально запретили у них копать.
- Я это и делаю. Имей в виду лимит ошибок ты исчерпал на два года вперед.
Добираясь домой, сперва на метро до конечной станции, потом на троллейбусе до конечной остановки, Вельяминов решил в ближайшие дни плотно поработать с человеком из "Калахари". Он - единственное окно в последний год Ритиной жизни.
В троллейбусе, под дребезжание стекол думалось особенно хорошо. Вельяминов попытался представить себе рокового для Риты гостя. Опытен, уверен в себе. Аскетичен - одевается очень просто, в баре обошелся ста пятьюдесятью граммами отечественной водки. Сохранил, несмотря на возраст, отличную физическую форму. В целом, укладывается в портрет бывшего афганца.
Только почему в день убийства он "светится" в элитарном баре в своей брезентовой куртке? Затащила Рита? Мог бы отвертеться, если бы захотел. Убил непреднамеренно, в порыве? Дыра в затылке говорит о другом.
Как совместить с этим цветы на могиле? Патология?
Любовь в прямом смысле "до гроба"? Или другое - нравится ходить по острию ножа: вот он я, берите.
Не собирался пока портрет. Как в детской мозаике, когда не стыкуются картонные детальки. Есть у человека плечи, руки, даже пальцы. Есть лицо. Но не пристают они друг к другу.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПОДВАЛ
Борис Рублев не ожидал, что ему будет так тяжело следовать по залам "Калахари". Все напоминало о первых часах их с Ритой встречи. Вот-вот он снова услышит ее голос:
- Я вспоминала о тебе. Не скажу, чтобы часто, но всегда с чувством.
В воздухе висела тяжелая смесь запахов: сигаретного дыма, духов, спиртного, белых цветов кактуса. Маски на стенах кривлялись в такт музыке. Казалось, что смех и неразборчивые слова вылетают из их уст.
- Заведение по высшему разряду - восхищенно оглядывался Крапива.
Молчаливый работник ночного клуба привел их в просторный кабинет с зеркалами, мягкой мебелью, деликатесами и водкой на столе.
- Вот кнопка вызова, если вам что-то понадобится.
После его ухода появились обещанные девицы - блондинка и брюнетка. Высокие, длинноногие, в одинаковых черных колготках и черных коротких платьицах.
Не вставая с места Крапива пощупал у блондинки задницу и, видимо, оценив эту важнейшую для себя часть тела по достоинству, усадил девицу себе на колени.
- Пить будешь? Как тебя зовут?
- Лена.
- Настроение?
- Отличное.
- Будет еще лучше. На мою работу никто еще не жаловался.
- Чего стоишь? - Комбат поднял глаза на свою "даму" - Присаживайся к столу.
Брюнетка села, закинув ногу на ногу, выложила на стол сигареты и зажигалку.
- Ты ведь здесь часто бываешь, правда? - спросил Рублев.
- Почти каждый день. Можно убрать куда-нибудь этот балык? Не переношу запаха рыбы.
- Хоть на мусорку, я не против.
- Тут все под боком.
Забрав тарелку, брюнетка по имени Вероника вышла в соседнее помещение - в раскрывшуюся дверь Комбат увидел стену, отделанную плиткой "под мрамор" и край раковины.
- Что там есть? - спросил Крапива у своей партнерши.
- Ванна, джакузи и все прочее.
- Сейчас доконаем бутылочку и пойдем принимать душ. Иваныч, пустишь без очереди?
- Мойтесь сколько душе угодно.
- Давай выпьем за эту жизнь. Если бы не ты, меня бы сейчас птицы клевали на перевале.
- Брось.
Они чокнулись.
- Чего ты себе плеснул на донышко? Давай по полной программе.
- У меня программа своя.
- Вас понял. Вопросов больше нет.
Запрокинув голову, Крапива двумя большими глотками выхлебал вместительный бокал. Подхватил полную ложку грибного соуса и отправил следом, по пути забрызгав горячими каплями рубашку.
Вернулась брюнетка.
- Как там наша рыба? - спросил Комбат.
- Всплывет в каком-нибудь море-океане.
- Еще один вопрос. Знаешь здесь человека по имени Жора?
- Нижняя челюсть на пол-лица?
- Примерно.
- Мразь, садист. Однажды меня сосватали, потом неделю синяки держались по всему телу.
- Я тоже о нем невысокого мнения. Как бы мне с ним встретиться?
- Спроси в баре, он часто там пропадает. Я после того раза обхожу его за километр.
Из ванной комнаты доносилось шипение душа и пьяные реплики Крапивы.
- Слушай, Вероника. У меня тут есть дела. Отдыхай пока в свое удовольствие. И забудь наш разговор.
- Уже забыла.
- Вот молодчина.
- А если напарник спросит?
- Он уже готов. Как-нибудь отшутишься.
Рублев отправился прямиком в бар. Тот самый, куда Рита его затащила в тот раз. Прислонился грудью к стойке, выразительно посмотрел на бармена. Тот подошел - такое чувство, что узнал.
- Добрый вечер. Мне позарез нужен Жора.
Бармен задумался, задвигал кожей на лбу.
- Сегодня я его не видел.
- А если напрячься хорошенько?
Комбат положил на стойку стодолларовую бумажку - получив на "фирме" премиальные, он мог себе это позволить.
Бармен наклонил голову набок и стал похож на умную птицу.
- Видите вон ту дверь? Наберите код "3992". По лестнице попадете в подвальное помещение. Дойдете до самого конца - там будет служебный вход в гараж. Его машина - белый "ауди". Номер точно не помню, начинается на четверку. Левое крыло помято. Если найдете машину, значит он здесь. Что-нибудь передать, если я его увижу?
- Скажите, что его ищут - я схожу в гараж и вернусь обратно.
Рублев выполнил все указания бармена. Лестница оказалась крутой и удивительно замусоренной для такого заведения. Сплющенная пивная банка, окурки, обрывки оберточной бумаги. Вата, испачканная в крови, рядом несколько использованных ампул.
Лестница, в точном соответствии с инструкцией, привела в просторное подвальное помещение, вытянутое в длину, с двумя рядами колонн, облицованных плиткой.
Оно освещалось тусклыми, забрызганными во время побелки потолка, светильниками. В таком сыром помещении побелку, наверно, не стоило делать - пятна плесени на потолке смотрелись только отчетливей.
Помещение было заставлено пустой тарой: деревянными ящиками, двухсотлитровыми бочками. Местами ящики громоздились до самого потолка, местами открывались просветы, пустоты. Вдоль стен тянулись неряшливо окрашенные трубы с запорными вентилями. Многие вентили подтекали: капля за каплей срывались на бетонный пол, где давно натекли лужи…
Тем временем бармен позвонил по сотовому телефону.
- Где обретаешься?
- У тебя под носом. Только что зашел. Все что пожелаешь, сможешь высказать мне в глаза.
- Поторопись, тебя тут спрашивали.
- Кто еще?
- Я не поверил своим глазам.
- Неужели?.. - даже в трубку было слышно как Жора сглотнул слюну.
- Он самый.
- Надеюсь ты его обнадежил?
- Считай, что у тебя и номер, и серия совпали.
Через мгновение запыхавшийся знакомец Риты широкими шагами, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, подошел к стойке.
- Он один?
- Заявился с Крапивой. Им организовали девочек в кабинете.
- С Крапивой? Дурдом какой-то.
- Я позвонил в офис. Спросил как бы между прочим. Оказывается, шеф дал команду организовать на двоих вечер отдыха. Отличились они, понял?
- Значит, у нас в конторе новобранец. А я здесь не в курсе последних событий.
- Только что он подходил, спрашивал тебя. Не знаю, кто мог подсказать.
- Куда ты его послал?
- Не догадываешься? - тонкие губы бармена растянулись в улыбке…