Кто из модных дизайнеров откажется от потрясающего заказа - создать серию стилизованных под старину статуэток фламинго, которым предстоит стать СЕНСАЦИЕЙ великосветского костюмированного бала?
Только не Мэг Ленгслоу!
Но она и предположить не могла, что один из ее шедевров будет использован в качестве ОРУДИЯ УБИЙСТВА - убийства, повергшего в шок всех гостей!
Полиция теряется в догадках - ведь ПОЧТИ У ВСЕХ приглашенных были и возможность, и желание отправить жертву на тот свет…
Задетая за живое, Мэг начинает СОБСТВЕННОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ!..
Донна Эндрюс
Месть кованых фламинго
Преданным своему делу актерам и ремесленникам, помогавшим мне в написании этой книги. Спасибо, что вы предотвратили множество глупых ошибок, и, надеюсь, вы простите мне другие - не менее глупые, - которые я все-таки совершила, и посмеетесь над ними.
Друзьям, которые так терпеливо выслушивали мои рассказы обо всем, что я узнала, - о мушкетах и пушках, нарядах и медицине восемнадцатого века и сотне других предметов, упомянутых в этой книге. Могу лишь обещать, что для следующего детектива я найду новую, не менее запутанную тему.
Трейси и Биллу - за то, что одолжили мне Спайка; Элизабет - за то, что всегда делает меня немного лучше; Лорин, Мэри и Ширли - за то, что разделили со мной идеи, пиццу и все прочее; Сюзанне - лучшему в мире наставнику; Дейву - за то, что послужил прототипом кузена Хораса; моим друзьям из Интернета, которые всегда оказывались на месте, когда я в них нуждалась, и прощали мне мое отсутствие, когда я исчезала, чтобы сочинять.
Рут Кевин, Джули Салливан и всем работникам издательства "Сент-Мартин" - за то, что взяли на себя заботу по публикации, оставив мне только приятную часть работы - творить.
И конечно, маме и папе - за то, что поселились в Йорктауне, возле поля боя. Все это из-за вас, и я перед вами в неоплатном долгу.
1
- Нет, я пристукнуть готова мамашу Майкла! - воскликнула я. - Быстро, чисто и безболезненно. И так, чтобы Майкл не знал, конечно. Серьезно, я долго не выдержу!
- Что случилось? - удивленно моргая, спросила Эйлин.
Я оглянулась на свою лучшую подругу и напарницу. Она уже распаковала кучу разноцветной глиняной посуды и пыталась выгодно расставить ее на прилавке. А мои несколько тонн кованых изделий по-прежнему лежали в ящиках и коробках.
Я почесала те места, где грубая шерстяная ткань колониального наряда натерла кожу, закатала обшитые оборочками рукава, хотя знала, что через минуту-другую они опять съедут на запястья, и приподняла юбки, чтобы легкий ветерок хоть немного охладил ноги.
- Ничего страшного, кроме того, что именно мать Майкла заставила нас участвовать в ярмарке ремесел в костюмах двухсотлетней давности, - ответила я. - И это в тридцатиградусную жару!
- Она не виновата, - возразила Эйлин. - Кто же знал, что октябрь будет таким теплым?
Я не смогла сразу придумать достойный ответ, поэтому молча повернулась к коробке, которую как раз распаковывала, и вытянула из нее пару подсвечников. Эйлин, как и я, раскраснелась от жары и усталости. Но ей это даже шло - светлокожая блондинка, она выглядела как майская роза, в то время как я смахивала на чучело.
Я шагнула к прилавку, чтобы водрузить на него подсвечники, и чуть не свалилась, наступив на край своей длинной юбки.
- Хотя бы распаковаться можно было в джинсах?! - прорычала я.
- Народ уже собирается, - пожала плечами Эйлин, - а ты ведь знаешь, как миссис Уотерстон заботится об аутентичности.
Да, о чем, о чем, а уж об этом давно догадался весь Йорктаун. Сама Марта Стюарт не смогла бы придраться к миссис Уотерстон во всем, что касалось деталей. Будь ее воля, мать Майкла заставила бы нас шить одежду иглой, при свете свечи. А перед этим прясть нитки и ткать материю; хорошо еще, если обойдется без стрижки овец. Думаю, когда она в конце концов доведет нас до ручки, мы тщательно удостоверимся, что вешаем ее на аутентичной, выдержанной в строгом колониальном стиле пеньковой веревке, а не на современной нейлоновой.
Правда, боюсь, вместе с миссис Уотерстон мои друзья-ремесленники вздернут и меня, ведь именно я - ее правая рука на нашей ярмарке. И - по ее мнению - лицо, призванное искоренять любые анахронизмы. Вообще-то я подрядилась на эту должность в надежде умаслить мать человека, которого люблю. Каюсь - за последние полгода я не раз была близка к тому, чтобы сделать Майкла сиротой. Кстати, о Майкле…
- Между прочим, где Майкл? - будто читая мои мысли, спросила Эйлин. - Я думала, он поможет тебе распаковать вещи.
- А он и поможет - как только появится. Мальчик еще не переоделся.
- Наверняка в костюме колониальной эпохи Майкл выглядит просто чудесно, - сказала Эйлин.
- Да, - подтвердила я. - К счастью, у нас в палатке нет большого зеркала, а то бы он застрял возле него навеки.
- Ты серьезно? - нахмурилась Эйлин. - Мне казалось, ты без ума от Майкла.
Я пропустила ее слова мимо ушей. Да, я без ума от Майкла, но мне тридцать с небольшим, и я отнюдь не восторженный подросток в припадке первой любви. Тем более что с Майклом мы встречаемся больше года. Достаточно не только для того, чтобы оценить его лучшие качества, но и для того, чтобы заметить некоторые недостатки. В частности, то, что, когда мы куда-то идем, я собираюсь в два, а то и в три раза быстрее, чем он.
Не то чтобы я жалуюсь - результат всегда оправдывает ожидания, однако в данный момент я предпочла бы помощь любимого его внешнему виду. Я водрузила на место двухметровую садовую решетку и, тяжело дыша, рухнула на стул.
- Может, действительно подождать Майкла? - засомневалась я.
- Миссис Уотерстон велела, чтобы все было готово к десяти. - Эйлин пошарила в плетеной корзинке, которую носила вместо сумочки, и, кинув на меня опасливый взгляд, вытащила наручные часы. - А сейчас половина десятого, - сообщила она, пряча недозволенный предмет обратно, за красно-белую клетчатую обивку корзинки. Я уже привыкла к таким настороженным взглядам, когда кто-нибудь доставал в присутствии официальных лиц, моем например, необходимую, но запрещенную вещь. Хотя Эйлин-то должна понимать, что я ее не заложу.
Однако, кроме меня, миссис Уотерстон рекрутировала с десяток ассистентов, получивших громкое имя "блюстителей старины". Формально "блюстители", находившиеся под моим началом, должны были регулировать движение толпы и предупреждать кражи. На самом деле они только путались под ногами; во всяком случае, опоздала я именно из-за них. Убила все утро, спасая возмущенных ремесленников от ретивых стражей порядка. "Блюстители" пытались привлечь к ответу всех, кто, по их мнению, использовал слишком новомодные инструменты и имел при себе чересчур современные вещи. Ремесленники тут же окрестили новую организацию "Полицией времени".
- Я почти закончила свою сторону, - сказала Эйлин. - Могу тебе…
Ее последние слова заглушил ужасный грохот, от которого, казалось, содрогнулась земля. Мы обе подпрыгнули. Эйлин взвизгнула, посуда тревожно зазвенела. Из соседних павильонов раздались крики и проклятия.
- Да что же это? - воскликнула Эйлин, бросаясь к прилавку - удостовериться, что ни одна из ее хрупких чашек и ваз не пострадала.
- Господи, я-то думала, она шутит!.. - мрачно простонала я.
- Шутит? - переспросила Эйлин.
- Что за дьявольский грохот? - прокричала чернокожая Аманда, ткачиха из павильона напротив.
- Артиллерия! - гаркнула я в ответ.
- Артиллерия? - недоуменно повторила Эйлин.
- Что-что? - удивилась Аманда. Она бросила на прилавок свое изделие - коврик с кистями - и перебежала к нашему павильону.
- Артиллерия, - объяснила я. - Осада Йорктауна. Мы ведь именно ее празднуем, как вам известно…
- Да уж, известно, - согласилась Аманда. - Девятнадцатого октября 1781 года британцы наконец выкинули белый флаг и сдались армии Джорджа Вашингтона. Война за независимость была практически окончена. Опля! Свободу получили все, кроме моего народа; нам пришлось подождать еще лет восемьдесят. Но при чем тут этот грохот?
- Очередная блестящая идея миссис Уотерстон, - сказала я. - Ребята стреляют из пушки холостыми снарядами, чтобы придать празднованию большую достоверность.
- Это что-то типа стартового пистолета? - спросила Аманда. - Сигнал к началу ярмарки?
- Или просто для развлечения туристов? - предположила Эйлин.
- На самом деле… - начала я.
Еще один мощный залп сотряс лагерь. В этот раз испуганные крики сменились гневными воплями.
- На самом деле она распорядилась, чтобы пушка палила постоянно. Ведь армия Вашингтона осаждала британцев около двух недель без перерыва, прежде чем перешла к решительному штурму.
- И что, так будет весь день? - испугалась Эйлин.
- И всю ночь, возможно, если кто-нибудь не найдет подходящего закона, чтобы остановить миссис Уотерстон.
Например, я. Я уже дала слово доброму десятку людей, напуганных приготовлениями к канонаде, что сумею остановить ее хотя бы на ночь. Теперь, когда стрельба началась, толпы недовольных, которые не отважатся, несмотря на все свое раздражение, обратиться к миссис Уотерстон напрямую, будут неуклонно расти.
- Просто дурдом какой-то, - прокомментировала Аманда.
Я спорить не стала.
- Мало того, что пришлось одеться как тетушке Джемайме, - ворчала соседка, возвращаясь к своему павильону, - так теперь еще и это.
- Ты великолепно выглядишь, - решила подбодрить ее Эйлин. - Так… аутентично!
Аманда оглядела свое домотканое платье и фыркнула. Надо сказать, не без оснований. Я всегда завидовала ее манере одеваться - яркие цвета и смелый, изысканный покрой. Мне и в голову не приходило, насколько удачно шикарные костюмы скрашивают чересчур пухлую фигурку. А если вспомнить об исторических ассоциациях, которые костюм колониального стиля может вызвать у чернокожей девушки, выросшей в Ричмонде, штат Виргиния…
- Ой… - пробормотала Эйлин. Судя по морщинке на ее обычно гладком лбу, последняя мысль тоже пришла ей в голову. - Бедняжке Аманде, наверное, страшно неприятно. Мы должны что-то…
- Внимание! - прошипел кто-то неподалеку. - Она приближается. Прячьте анахронизмы!
2
- Господи, ты же так и не распаковалась! - воскликнула Эйлин. - Ну и влетит тебе от миссис Уотерстон!
- У меня еще пятнадцать минут, - возразила я, пытаясь понять, кто подал сигнал тревоги.
Возле нашего павильона стоял круглолицый мужчина - пухлый, чуть ниже меня и наверняка знакомый. Будь он не в синем мундире, напудренном парике и черной фетровой шляпе с загнутыми полями - знаменитой колониальной треуголке, - а, скажем, в джинсах, я бы непременно его узнала.
- Замечательно выглядишь, Хорас, - сказала Эйлин.
Хорас? Я пригляделась повнимательнее.
- И верно, кузен Хорас собственной персоной! Я тебя еле узнала в этом костюме. Но тебе идет.
Кузен Хорас поглядел на свое одеяние и горестно вздохнул. Вообще-то он любил костюмированные вечеринки. Более того, считал любую вечеринку, на которую его приглашали, костюмированной и неизменно являлся в гости в своем любимом наряде - костюме гориллы. Уговорить его снять обезьянью голову, когда мы рассаживались для групповой фотографии на чьей-нибудь свадьбе, могла только моя мама. Не представляю, каким чудом миссис Уотерстон заставила Хораса натянуть колониальный костюм.
- Это одежда из "Обшивайки". - Он махнул рукой в сторону магазина миссис Уотерстон. - Скоро вы на каждом втором такую же увидите.
- Все равно смотрится неплохо, - настаивала Эйлин.
- Мэг, ты должна поговорить с миссис Уотерстон, - потребовал Хорас. - Она тебя послушает.
Это что-то новенькое - я, признаться, не замечала, чтобы миссис Уотерстон хоть к кому-нибудь прислушивалась. Разве что к Майклу. Вероятно, Хорас имеет в виду, что никто, кроме меня, не посмеет к ней обратиться.
- О чем поговорить? - вздохнула я.
Канонада? Анахронизмы? Или какие-нибудь свеженькие проблемы?
- У нее новая идея - мы, мол, должны разговаривать в духе того времени. Исключить современный сленг, пытаться произносить слова с подобающим акцентом.
- О Боже! - воскликнула Аманда. - Кем эта старая дура себя возомнила?
Хорас взглянул на меня и предпочел тут же испариться. Эйлин потупила глаза.
- Кто, скажите на милость, скончался и оставил ей престол? - продолжала Аманда.
- Прабабушка Агата, - ответила я. - Вообще-то старушка еще жива, но решила, что в девяносто три года уже не обладает достаточной энергией, чтобы возглавлять комитет по ежегодному празднованию Дня Йорктауна. Миссис Уотерстон вызвалась занять ее место.
- Да, уж у нее-то энергии хоть отбавляй, - резюмировала Аманда. - Только здравого ума не хватает.
- Миссис Уотерстон будет появляться здесь довольно часто, - сказала Эйлин. - Она мать Майкла - бойфренда Мэг.
- Ой, - смутилась Аманда, - тогда прошу прощения.
- Передо мной можешь не извиняться, - поморщилась я. - Я сама еще и не то о ней говорю на протяжении последнего года. Хотя и не всегда вслух…
- Если хочешь совета, детка, - сказала Аманда, - вот он: порви с этим парнем прямо сейчас. Ты представляешь себе ее в роли свекрови?
К несчастью, я представляла. И не раз. Однако на время ярмарки я немилосердно задвинула подобные мысли подальше, в глухие дебри подсознания, вместе с другими проблемами, которые могли подождать до конца праздника.
- Ты говоришь так, потому что не видела Майкла, - возразила Эйлин. - Посмотри-ка!
Она перебежала через проход между рядами к павильону Аманды, на ходу доставая из своей корзинки набитый бумажник. Порылась в пластиковых конвертиках с фотографиями и вытащила одну. Аманда поднесла ее к самым глазам, пытаясь рассмотреть.
- Ничего, - одобрила она.
- Майкл преподает актерское мастерство в Каэрфилльском колледже, - рассказывала Эйлин. - И сам прекрасный актер. Мы все думаем, что они с Мэг идеально подходят друг другу.
- Если только забыть о мамаше, - не успокаивалась Аманда. - А Майкл появится здесь сегодня?
- Конечно, - сказала Эйлин. - Они с Мэг просто неразлучны!
Да уж, мы настолько неразлучны, насколько можно, учитывая, что живем в разных городах, в нескольких часах езды друг от друга, и у каждого своя карьера, причем рабочий день у обоих не нормирован. Кстати, это одна из тех проблем, которые я отложила "на после ярмарки".
- Постараюсь попридержать язык, когда наконец придет твой красавчик, - пообещала Аманда. - Если я его, конечно, узнаю, потому что очки мне носить запретили, - добавила она, косо взглянув в мою сторону. - Не в духе того времени. Разрешена только проволочная оправа.
- Извини. - Я пожала плечами. - Майкла трудно не заметить.
- Мне сейчас все кажутся просто кляксами, - бурчала Аманда.
- Он будет похож на двухметровую кляксу в форме французских войск - белой, с лиловыми обшлагами и золотой отделкой.
- Тогда ты права, - прищелкнула языком Аманда. - Возможно, я выделю его из толпы.
- На руках у Майкла - мой сыночек Самьюэл, - комментировала фотографии Эйлин. - Это крестины. А вот праздник после крестин.
- Очень хорошенький, - пробормотала Аманда и с опаской взглянула на раздутый бумажник Эйлин, как бы прикидывая, сколько фотографий любимого дитяти может там поместиться.
- А вот Самьюэл с папочкой… - ворковала Эйлин.
На лице Аманды появилось загнанное выражение.
- Не в духе времени! - пропела я, хлопнув в ладоши, как делают учительницы начальных классов, чтобы привлечь внимание ребятишек. И когда Эйлин обернулась обиженно, добавила: - Хватит болтать, лучше помоги мне. Мы должны подать пример остальным.
Подруга вздохнула и, спрятав анахронизмы, вернулась к нашему павильону. Даже не знаю, почему я ее позвала. Аманда вполне могла решить сама, хочет ли она просмотреть полную хронологию двух первых месяцев жизни юного Самьюэла.
Поймите меня верно: я вовсе не против детей. Я обожаю выводок моей сестры Пэм - всех шестерых, хотя видеть их предпочитаю все же по одному за раз. Как крестная мать младенца Самьюэла, я горячо присоединяюсь к восторгам его родителей по поводу незаурядного ума и невероятной красоты обожаемого чада. Я даже не исключаю возможность произвести на свет собственного отпрыска, а то и двух, - разумеется, при наличии сносных условий и подходящего производителя.
Просто я уже раз сто видела эти фотографии. Слава Богу, у Эйлин хотя бы хватило ума оставить царственного Самьюэла дома с няней. Меня бесит, когда мне пихают в руки младенцев и восклицают, что я - готовая мамаша. Особенно в присутствии Майкла. Или его матери.
Кстати, о ней. Если Хорас не соврал, я срочно должна переубедить миссис Уотерстон по поводу акцента и так далее, иначе ремесленники поднимут мятеж. Единственное, что можно себе позволить, - отложить это суровое испытание до того момента, когда миссис Уотерстон подгребет к нашему павильону. Я поискала ее глазами и облегченно вздохнула, увидев, что суровая дама еще далеко - она стояла возле своей палатки, которая находилась в центре импровизированной городской площади.
Мы расставили палатки и павильоны так, чтобы создать иллюзию настоящего маленького городка; проходы между ними стали улицами, на которых висели указатели, со вкусом выполненные в консервативных цветах Уильямсберга, с названиями, взятыми из истории Йорктауна и штата Виргиния, вроде: "Аллея Джефферсона" и "улица Рошамбо". Тридцать два указателя, я знаю точно, потому что именно мне пришлось придумывать все названия, просить мужа Эйлин - столяра-краснодеревщика - выпилить вывески и собственноручно ковать металлические держатели и дорожные знаки.