Времени на переглядывание ушло всего ничего, судебное разбирательство пребывало в той же точке: муссировался моральный облик свидетельницы Зажицкой. Патриция глубоко вздохнула и, отодвинув пока подальше собственные романтические воспоминания вместе с разочарованием, подумала, что у этой Зажицкой, похоже, особый талант мутить воду. Обвинитель с защитником осыпали друг друга какими-то мелочными упреками, и могло показаться, что на скамье подсудимых сидит вовсе не Климчак, а аморальная Зажицкая. На лицах заседателей читалась безнадёжная тупость, а судья копался в бумагах. В конце концов ему надоели эти препирательства, и он, грохнув со всей силы молотком, приступил к допросу.
Сдёрнув с места Климчака, судья некоторое время игнорировал его, а сам, наклонившись к ведущей протокол секретарше, диктовал ей вводные данные. Неожиданно вспомнив, вероятно, о процедуре, старикан возвысил голос и с видимым возмущением соизволил обратить внимание на обвиняемого:
- Были судимы?
- Да, - без малейшей заминки с достоинством отозвался Климчак.
- За что? Сколько раз?
Обвиняемый явно был горд своими достижениями по этой части:
- Раз за сбыт краденого, раз за хранение оружия, раз за подделку этих, как их… бланков. Свидетельств об окончании школы.
Патриция была слегка огорошена. Эти листы дела ей как раз и не попались, а подлец Кайтусь словом не обмолвился о прошлом невинного насильника, замаранном дополнительными статьями. А ограбление банка где? Ах, да, ему же только владение оружием пришили. Минутку… он за это сидел? Вот, чёрт, огрёб по совокупности четыре года, а тут как раз амнистия подвернулась… Неудивительно, что правоохранительные органы от него без ума!
- А об этом ты, свинтус, мне ничего не сказал, - прошипела Патриция в свою изящную косыночку, заколотую не менее изящной продолговатой брошкой. - Нечестно играешь, смотри, аннулирую пари!
Кайтусь вздрогнул и машинально потянулся рукой к левому уху, почесал его, затем уткнулся носом в документы. Он уже успел догадаться, зачем Патриции понадобилось шпионское электроакустическое устройство, и теперь убедился, что его догадка верна. Устроит она ему весёлую жизнь…
К огромному прокурорскому облегчению, дальнейших обвинений пока не последовало.
Судья беззаботно перескакивал с одной темы на другую, что заставляло Патрицию, равно как и обвиняемого, не расслабляться.
- Когда вы познакомились с Руцкой?
- Полгода назад.
- Где?
- Дело, видите ли, было так…
Настроение и привычки прикольного старикана не изменились, очередной приступ бормотания позволил присутствующим слегка передохнуть, однако общее недовольство жизнью снова взяло верх. Не хватало ещё, чтобы всякое ничтожество тут разговоры разговаривало!
- Короче! Где? На улице?!
- При посредничестве Зажицкой…
Теперь уже раздался рык.
- Где?!
Климчак напрягся.
- В кафе. Зажицкая пришла ко мне, а Руцкая ждала у ворот.
Патриция воздержалась от комментария в косынку, решив все неожиданности и огорчения оставить на потом. Сейчас главной фигурой стал судья. Ничего подобного она раньше не видела и даже не предполагала, что нечто такое может быть.
"Нечто такое" наклонилось к секретарю суда, диктуя:
- "С Руцкой я познакомился двадцать третьего августа…"
Ну дед даёт! Что он мелет? Ни о каком двадцать третьем обвиняемый и слова не сказал! Из дела читает, божий одуванчик, или наизусть выучил, что же он творит…
Только сейчас Патриция спохватилась, насколько легкомысленно она себя ведёт. Пятнадцати секунд хватило, чтобы извлечь из сумочки диктофон, включить его и направить микрофон в сторону судейского стола. Аппарат был привезён ею из Франции, в родном краю подобного не достать, а следовательно, и знали о существовании такой техники очень немногие. Размеры микрофона внимания не привлекали, а польза была существенная. Перлы судьи необходимо зафиксировать…
Судья прилежностью не отличался и всего не вызубрил. Бросив секретаршу, он опять насел на Климчака.
- И куда вы пошли?
- В кафе "Театральное".
- "Мы вместе пошли в кафе "Театральное"…" - возобновил диктант непредсказуемый старикан, чтобы тут же себя прервать: - И что было дальше?
* * *
Стася Руцкая прилагала всё большие усилия для реализации своих поначалу весьма туманных, но затем всё более упорных устремлений. Она уже и женихом обзавелась, правда, похвастаться им было трудно, надежд не оправдывал, да и сразу после предложения руки и сердца, принятых без особого восторга, его забрали в армию. На два года. А что это за жених, которого нет в наличии, а если когда и бывает - в увольнении - ничем таким не выделяется, квёлый какой-то и туповатый, ни малейшего энтузиазма, даже сопротивляться такому нет надобности, страстного поцелуя от него не дождешься… И вообще, редко у нас бывает, а это всё равно, как и нет его вовсе.
А ей нужен был принц на белом коне или, к примеру, Робин Гуд, Зорро, Дон-Жуан или Казанова. Они тоже годились. Ну, на худой конец, из отечественного фольклора не шибко благородный разбойник Яносик, который ради неё исправится и возьмётся за ум, они поженятся, и только после свадьбы она принесёт ему в дар свою девственность. Вот это будет подарок. У девчонок бывает приданое, у неё нет, но какое приданое сравнится с её сокровищем?
Стася нервничала, тщательно скрывая рвущееся наружу нетерпение…
В последнее время до неё доходила молва о подвигах некоего Лёлика Климчака, но одно отношение к не особо эффектным достижениям парня, когда тебе четырнадцать, а совсем другое, когда исполнилось девятнадцать. И подруги другое рассказывают, да и новые появляются, постарше, с иными интересами… Опять же Лёлик этот раньше был сущим наказанием семьи Гонораты, те даже вспоминали о нём неохотно, а теперь, гляди-ка, вышел из тюряги, взялся за ум, совсем другой коленкор… Ядвига Зажицкая аж раздулась от гордости, когда он соизволил с ней шашни завести, да что-то у них потом не срослось, даже ругалась на него, но недолго, не раззнакомилась, а ведь у неё муж имелся, так вместе вполне себе мирно и сосуществовали. Может, с этими шашнями и враньё?
Ядвига сама по себе Стасю мало волновала. По сплетням выходило, что жизнь она давным-давно вела бурную, поклонники постоянно менялись, но все как один были люди солидные. Куда-то Ядвига с ними ездила, пропадая на некоторое время, а за Юрку вышла только потому, что забеременела, а заметила это слишком поздно. Юрка позволил навесить себе лапши на уши, во всё поверил и был на всё согласен, но это Стасю как раз не интересовало. А вот возможность закрутить роман с Лёликом…
Самую главную информацию принесли на хвосте сразу несколько сорок. О, этому Лёлику стоит только глазом моргнуть, любая к его услугам будет, только он ещё какой разборчивый и жениться не собирается, абы кто его не окрутит! Да и вообще никто не окрутит.
Стася охотно поверила сорокам и решила, что Лёлик - это её шанс. Раз никто, значит, именно она! Наконец-то, вот ОНО, и придётся постараться.
Наглые лобовые атаки были отметены сразу же. Надо себя уважать, как-никак она - исключение. Лёлик сам должен обратить на неё внимание, проявить интерес, загореться и возжелать сокровища. Всё это, конечно, хорошо, но откуда ему знать-то о сокровище? Невинность - это вам не брильянт на груди и не табличка на спине, драгоценность сия, скорее, скрытая. Тут дипломатия нужна.
Дипломатических каналов Стася нарыла ровно два. Ядька Зажицкая - какая-никакая, а подружка, опять же вероятная зазноба этого соблазнителя - это раз. А второй - тоже подруга, правда, не такая близкая, скорее, просто знакомая, его сестра - Гонората. И пора, в конце концов, что-то предпринять, ведь все девчонки в её возрасте уже через постель прошли, только она одна всё никак. Над ней даже не насмехаются, будто на неё никто не позарится, или просто дура, а только смотрят, кто с жалостью, а кто с презрением. Вот уж она им всем покажет!
К поставленной задаче Стася подошла рационально, упорно, можно сказать, по-научному. Читать она любила и проштудировала массу разных книжек, взятых в библиотеке. Книги оказались пусть и немного старомодными, но весьма полезными, и необходимые знания давали. Прежде всего следовало познакомиться с объектом лично и обратить на себя внимание, вызвать к себе интерес. В литературе рекомендовалось сделать что-нибудь необычное, к примеру, броситься в воду и начать тонуть, или подвергнуться нападению бандитов, а он чтобы спасал, опять же можно накормить его чем-нибудь потрясным, ведь пишут же, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок…
Вот только с реализацией всех этих весьма разумных рекомендаций возникали трудности. Городок стоял на берегах вполне приличной реки, но как угадать, когда Лёлика потянет к воде? Знакомств с подходящими бандитами Стася не имела, а даже если бы и имела, то как их держать в состоянии боевой готовности, поджидая, когда появится желанный рыцарь? А еда? Где её взять? Сама она разносолов готовить не умела, и вообще, как прикажете его кормить? Не будешь же за своим рыцарем гоняться с тарелкой по всему городу! Сплошные проблемы. Для начала надо с ним хотя бы познакомиться…
Решено было пойти по пути наименьшего сопротивления.
По тщательно запланированной случайности Стася встретила Зажицкую на улице. Предложила посидеть в кафе, что было обычным делом, куда ещё в этом городишке можно было пойти?
- Мне надо заглянуть к Гонорате, - сказала Зажицкая. - Она здесь рядом живёт. Подожди минутку, я сейчас.
Раз живёт Гонората, значит, живёт и Лёлик. Взволнованная Стася, разумеется, согласилась. Другие варианты ей и в голову не пришли, а ведь можно было зайти к Гонорате вместе с Зажицкой, ведь они с Гоноратой дружили, вот только дома у неё как-то до сих пор бывать не приходилось. Сейчас же её главной заботой стало скрыть свои эмоции и казаться равнодушной, а посему осталась дожидаться на улице.
Зажицкая вышла из дому с Лёликом, который тоже выразил желание посидеть в кафе. Гонората появилась вместе с ними, но у неё были свои дела, и в результате их осталось трое. Настоящее везенье!
В искусстве соблазнения Стася была не сильна. Нервный смех ей не слишком удавался, в её характере скорее было больше твёрдости, чем фривольности, конкретики, а не дурачества Ну и, кроме того, помня о своей исключительности, она предпочитала вести серьёзную изысканную беседу. Изысканная беседа должна Лёлику понравиться, ведь человек он взрослый, спокойный, не какой-то там первый попавшийся сопляк, вежливый и одет прилично…
Подробностей его бурного прошлого она не знала и впервые видела его так близко. Объект ей явно понравился, сердце ёкнуло.
- Ты где прятала такую красивую подружку? - галантно и в то же время шутливо поинтересовался он у Зажицкой с самого начала.
- И правда, почему я вас раньше не видела? - приврала, не раздумывая, Стася, напирая на вопросительный знак.
У Климчака не было ни малейшего желания хвастаться своей криминальной биографией и очередными отсидками. Жизненным опытом он превосходил Стасю по всем статьям, а потому с лёгкостью сменил тему.
- Что мы всё на "вы" да на "вы"… Давай на "ты", согласна?
Стася была ещё ой как согласна, но не спешила и для порядка сделала вид, что колеблется, чтобы, в конце концов, с достоинством выразить согласие. Лёлик продолжал шутить.
- Сколько тебе лет, малышка? Пятнадцать уже есть?
От такого вопроса Стасю аж передёрнуло. Кошмар! Шутки шутками, а вдруг и правда примет её за сопливую девчонку! Нет, только не это!
- Гораздо больше! - запротестовала она с излишней горячностью.
Лёлик заметил, что шутка удалась, и продолжал гнуть ту же линию. А несчастная Стася, приняв всё за чистую монету, отнеслась к делу слишком серьёзно. Кокетства у неё не было ни на грош, девчонку стало трясти, а призванная в свидетели Зажицкая, которой такой флирт давным-давно наскучил, с полнейшим равнодушием пожала плечами и посоветовала предъявить какой-нибудь документ. Стася, упёршись, не поленилась и полезла в сумочку за школьным удостоверением с фотографией.
- А не фальшивое? - блеснул интеллектом Климчак и наконец взглянул на Стасю повнимательнее. Вполне себе ничего, но и ничего особенного. Чуточку громоздка, он предпочитал куколок поизящнее.
Возбужденная Стася стояла на своём.
- Конечно нет! Это я сейчас моложе выгляжу, потому что стрижка короче. А с той причёской мне лучше, хотя снимок совсем неудачный. Скажи, где лучше? Там или сейчас?
Дураком Климчак не был, но комплименты ему ничего не стоили.
- И там хорошо, и здесь.
- Так, может, лучше опять отпустить?
- Отпускай на здоровье, такие невинные детки вообще должны ходить с косичками.
Вот тут-то в дело вступила подруга Зажицкая. Ей надоело изучать посетителей кафе, среди которых, как назло, не было знакомых. Услышав последнюю фразу, она захихикала и, сама того не ведая, оказала неоценимую помощь.
- Чтоб ты знал, ещё какие невинные.
- Это как? - удивился Лёлик.
- Перестань, Ядвига, - смутилась Стася, а внутренняя дрожь приобрела совсем другой характер. Прямо бальзам на сердце! Появилась надежда, что проблема невидимого сокровища решится сама собой.
- Она вроде как девица. Совершеннолетняя, а ещё девица.
Лёлик не поверил.
- Да ладно…
Стасю его недоверие очень задело.
- А вот представь себе! - дерзко возразила она. - Что, не веришь?
Лёлик покосился на неё, но обратился к Зажицкой с явным упрёком:
- Ядвига, и ты в это веришь?
- Не знаю, в жизни всякое бывает…
Вот тут-то Климчак и покатился со смеху, искренне и заразительно.
- Ха-ха-ха, на девице я, глядишь, и женился бы, да только где такой товар сейчас найдёшь?
- Что искать, вот она здесь сидит.
- Ни в жизнь не поверю. Сам должен убедиться…
Стася была счастлива. Первый этап пройден. Поверил, не поверил, уж она сумеет доказать. А выйти замуж за такого привереду, что абы какую не возьмёт, это круто! Вот уж отличие так отличие, на все сто!
* * *
Судья не передавал обвиняемого в распоряжение прокурора или адвоката, а продолжал допрос сам. Патриция слушала, затаив дыхание. Обиженный на весь мир старый пень её не разочаровал. Он даже не пытался скрывать своей скуки, раздражения и забывчивости, а посему диалог был весьма оживлённым.
- Повторная встреча где произошла?
- Случайно, на улице.
- Где?
- В гастрономе.
- Как это было?
Климчаку вспоминать не требовалось, подготовился он отлично.
- У меня была Зажицкая, мы вместе пошли в гастроном. Там встретили Руцкую и Мельницкую.
Патриция пожалела, что не составила себе списка всех замешанных в дело. Вот, пожалуйста, выскочила, как чёрт из табакерки, какая-то Мельницкая, кто она такая? Ну, ничего не поделаешь… Сейчас журналистка всё своё внимание сосредоточила на авторизованном переводе в исполнении судьи. Ведущая протокол девица то ли была туга на ухо, то ли вообще без мозгов, так как каждый ответ старикан диктовал ей по-своему.
- "В тот день ко мне пришла Зажицкая, и мы вместе отправились в магазин…" Разговор какой был?
Подсудимый только того и ждал. В важные, по его мнению, моменты он как будто раздувался от чувства собственного достоинства, словно набирал в лёгкие воздуха, собираясь надуть шарик. Ответ был заготовлен заранее, что явно бросалось в глаза.
- Был, и даже весьма забавный. Они обе уговаривали меня съездить с ними в лесопарк и спрашивали: "Лёлик, ты меня любишь?"
В это Патриция не поверила ни на грош, разве что дамы могли столь незамысловато шутить, как бывает обычно между хорошими знакомыми, по принципу: "Казик, если ты меня любишь, свари, пожалуйста, кофе". Вот только в устах Лёлика это прозвучало не слишком натурально, не рановато ли для такого рода шуток?
Судья оставался на высоте:
- "По выходе из магазина речь шла о встрече…" А что Зажицкая?
Климчак думал так долго, что в зале ощутилось напряжение.
- Сказала, что ей надо готовить обед, - изрёк он наконец.
Судья не подкачал. Умудрился проигнорировать себя самого:
- "Руцкая предлагала мне поехать в лес…" Так что там с Зажицкой?
Обалдевший Климчак вылупил глаза. И опять надолго задумался.
- У дома сказала, что обед варить не будет.
- Отставить обед! - рявкнул судья и тут же успокоился, но с несчастной Зажицкой не слез. - Какую роль играла Зажицкая в вашей жизни?
- Таинственную, - еле слышно прошептала Патриция исключительно себе под нос, ну разве что самую малость в косыночку.
Кайтусь сохранял каменное спокойствие и даже не дрогнул. Он уже успел сориентироваться в непростой ситуации, возникшей в ходе судебного разбирательства, готов был к неожиданностям и сосредоточенно ждал момента, когда судья разрешит сторонам принять участие в представлении. Он только пометил что-то в своих бумагах.
Обвиняемый воспрянул духом и оживился.
- После тюрьмы она стала моей любовницей, - заявил он с удовлетворением.
Судья воспринял это заявление крайне брюзгливо:
- Чьему выходу из тюрьмы? Её?
- Нет, моему.
- А знакомы вы давно?
- Несколько лет, она - подруга моей сестры.
Судья продолжал откалывать фортели и продиктовал для протокола:
- "Зажицкую я знаю несколько лет, так как она является любовницей моей сестры…"
Тут даже тупица-секретарша спохватилась и с ужасом поправила:
- Подругой?
- Что?
- Подругой, наверное?
- А, подругой, подругой… Где вступали в половой контакт?
"И чего тут Стасе удивляться, - подумала Патриция, - когда сексуальная жизнь этого казановы местного разлива всех так интересует?" Проверив, работает ли диктофон, она бросила взгляд на Кайтуся, занятого своими заметками.
- В лесу, - гордо заявил Климчак. - На такси ездили.
- А дома?
- Нет.
Судья на минутку отвлёкся и покопался в протоколах следствия.
- А был такой случай, что Зажицкая пряталась в шкафу? Это в связи с чем?
- Было такое дело, - равнодушно подтвердил Климчак. - У Павловских праздник справляли, день рождения сестры, пришла и Зажицкая…
- Чтобы в шкафу посидеть?
- Нет, просто так…
- С мужем или без?
- Без мужа. Она и в шкаф-то спряталась, когда её муж к ним заглянул. Мы тогда с ней и познакомились. Муж у неё ревнивый, вот она и боялась.
Патриция ужасно пожалела, что не видела полностью материалов дела и не прочитала всех показаний. Она явно ощутила, что стала свидетельницей чего-то фантастического, чему и названия-то нет. Сколько скрытых между строк шедевров она упустила! Но откуда же ей было знать, такое и вообразить себе невозможно!
К огромному сожалению заседателей, судье затронутая тема наскучила. Зато он вернулся чуть ли не к обеду Зажицкой.
- И кто в тот лес поехал? Кто с кем?
- Я поехал с Зажицкой, а они обе - раньше. Мы собирались в "Русалке" встретиться, это кафе такое.
- И встретились?
- Нет.
- Почему?
- Не знаю. Их там не было.
- Но ведь Руцкая вернулась с вами. Как это получилось?