- Я сейчас ненадолго удалюсь, а потом поболтаем. Идет? - предложил Князев.
- Давай, жду…
Молодой специалист по анализу и прогнозам бесшумно прикрыл за собою дверь и торопливым шагом нагнал двух мужчин, неспешно следовавших длинным коридором к просторному, пустующему холлу.
- Присаживайтесь, - на правах хозяина распорядился фээсбэшник, и сам удобно устроился в одном из мягких кресел. Вооружившись очками, полистал пачку документов, принесенных днем ранее курьером из Управления и, молвил: - Итак, Антон, тобой дано официальное согласие, подписаны надлежащие бумаги, пройден ряд формальных процедур… Хорошо. Теперь позволь ввести тебя в курс дела.
Он откинулся на спинку кресла, а Князев, напротив, всем корпусом подался вперед, выказывая готовность внимать и цепко ловить на лету каждое слово.
- В соответствие с распоряжением Президента в рамках нашей структуры экстренно создаются две группы, - без лишних предисловий начал Сергей Николаевич. - Первая, - назовем ее "Центр оперативного анализа", будет состоять из маститых аналитиков, разведчиков-теоретиков и опытных контрразведчиков. В нее-то ты, с момента подписания сих документов и вливаешься. Задача группы состоит в четком анализе военно-политической обстановки в Чечне. Анализе, ну и, само собой разумеется, прогнозе развития ситуации на период от одной недели до нескольких лет.
Уловив нервозное движение правой руки молодого человека, энергично чесавшей запястье левой, генерал вскинул бровь:
- Ты хочешь что-то сказать?
- Да, Сергей Николаевич, - озабоченно пробормотал тот. - Я… хочу лишь напомнить о том, сколь огромный порой требуется объем исчерпывающей и разнообразной информации, для достижения наиболее вероятного прогноза развития события в таком обширном и неспокойном регионе, как Чечня.
- Мне понятно твое опасение, - довольно отвечал фээсбэшник, с симпатией относившийся к серьезным и основательным представителям молодого поколения. - Ваша группа не будет испытывать информационного голода. Во-первых, ты получишь допуск к любым необходимым для работы секретным данным. Во-вторых, сразу же после старта операции в Центр начнет стекаться самая разнообразная информация от разведок различных ведомств. Это и армейская, и авиационная, ну и, разумеется, разведка ФСБ. И, наконец, в-третьих…
Он выдержал небольшую паузу, поправил здоровой рукой на груди полы казенной пижамы, разгладил ладонью узенькие светло-синие лацканы и продолжил:
- В-третьих, я еще не обозначил задач второй, набираемой нами группы. Вот перед тобой сидит подполковник Извольский - заместитель командира Отряда особого назначения "Шторм". Ему поручено сформировать небольшой отряд из наилучших профессионалов и отправить его в тыл нашего противника - в горную Чечню.
Поймав на себе очередной беспокойный взгляд Князева, Серебряков уверенно упредил его пояснением:
- Нет, Антон, эта специальная группа отправляется туда не воевать, а добывать все ту же информацию. Самую свежую и ценную информацию о расстановке сил; о вооружении, составе и перемещениях банд…
Трое мужчин еще долго беседовали в квадратном холле. Расстались они лишь под вечер, когда и без того низко висевшее над горизонтом солнце, устало спряталось за крыши зданий старого города. Извольский покинул клинику первым; Антон, спохватившись у дверей лифта, поспешно вернулся в палату и около получаса предавался воспоминаниям о безмятежном детстве с Константином Яровым…
- Кстати, а что это за девушка сидела у тебя в прошлый раз? - промежду прочим, полюбопытствовал он перед уходом.
- Что ж ты, приятель, меня узнал, а девушку, жившую на той же улице, признавать не желаешь? - с нарочитой укоризной отчитал его Костя.
- На той же?.. - опешил новоиспеченный аналитик ФСБ. - Нет, не припомню.
- Мы с тобой обитали в Нейшлотском, а она на пару кварталов ближе к нашей набережной - на Фокина.
- Вот те раз. Мне и в голову не могло придти!..
Откланяться он не успел - майора навестила все та же, легкая на помине красотка в белом халате. Немного смутившись, Князев кивнул, когда Яровой его представлял, а та запросто подала руку, назвавшись Эвелиной. С минуту он с пристальным изумлением рассматривал ослепительную внешность девушки, затем попрощался, задумчиво спустился вниз, накинул легкое модное пальто, поднял воротник и окунулся во мглу темно-синего вечера. Лицо его было озадаченным - то ли мысли уже во всю работали в обозначенном генерал-лейтенантом направлении, или же какая другая задумка прочно засела в голове и не давала покоя…
* * *
- Скажи, Костя, - спустя пару дней, обратился к майору генерал, - а правда ли, что ты играешь едва ли не на всех музыкальных инструментах?
- Конечно, неправда, - подивился тот нежданному интересу. - Представляете, сколько на свете инструментов?! Жизни не хватит, чтобы только увидеть все, не говоря уж о возможности научиться нормальному исполнению.
- Ага, стало быть, каждый из них требует определенных навыков, - с довольной задумчивостью хмыкнул Серебряков.
- Безусловно, - пожал плечами спецназовец.
На тумбочке пожилого соседа ожил один из трех сотовых телефонов, и фээсбэшник отвлекся на решение сугубо служебных проблем, а Константин еще с пяток минут не мог взять в толк, с чего это вдруг того захватили вопросы музыкального исполнительского мастерства. Больше в тот день генерал к этому не возвращался, да и сам Яровой быстро позабыл о коротком диалоге - профессор закончил обследование, наконец-то назначив дату долгожданной операции. Посему майор не мог надолго расстаться с мыслью о скором возвращении в "Шторм", подсознательно ощущая радостно замирающее от этих ожиданий сердце.
Однако вечером странная тема всплыла снова…
Около девятнадцати часов в палату вошел Георгий Павлович Извольский. Ранним утром он на пару с Князевым посещал генерала ФСБ, и втроем они по заведенному правилу уединялись в коридорном холле. Теперь же подполковник появился один и, лишь кивнув Серебрякову, сразу устремился к кровати подчиненного…
- Привет Константин, - пожал он могучей дланью руку майора. - Обрисуй вкратце положение дел.
- Обследование и предоперационные процедуры окончены, - доложил Яровой, принимая сидячее положение. - Операция назначена профессором на послезавтра. Ну а потом - как масть ляжет… Хотелось бы в начале февраля приступить к занятиям в спортзалах.
- Отлично, - удовлетворенно буркнул заместитель командира, но тут же задал вопрос, исподволь и давненько теребивший душу и самому Косте: - А что твой профессор излагает по поводу гарантий? Бегать, прыгать, танцевать сможешь?
- Да разве бывают в такой ювелирной хирургии гарантии?.. Он же не господь бог.
- Точно, не господь. Послушай, Костя… ты ведь у нас неплохой музыкант?
"И этот туда же! - чуть не выругался вслух сотрудник "Шторма". - Сговорились они сегодня, что ли?! Уж не дирижером ли в военный оркестр хотят определить от доброты сердечной?"
- Да какой я музыкант?! - возмутился он. - Ну, окончил школу по классу фортепиано, потом музыкальное училище. Но вовремя одумался и поступил в Рязанское десантное. У меня и диплом, между прочим, офицера десантных войск! В нашем отделе кадров пылится…
- Да знаю я, знаю. Ты не кипятись - не любопытства ради интересуюсь. Дело-то чрезвычайной важности, - остудил его пыл подполковник.
- Так объясните тогда, в чем суть-то?.. - примирительно проворчал Яровой.
- Ты когда-нибудь играл на чеченских инструментах?
- Пробовал… На дечиг-пондаре.
- Это что ж за хреновина такая?
- Чечено-ингушский трехструнный щипковый музыкальный инструмент.
- Типа балалайки, что ли?
- Нет… дечиг больше походит на домру.
- Так получилось играть-то? - не унимался Извольский.
Константин пожал плечами:
- В национальный оркестр не взяли бы. Ну а так… где-нибудь на свадьбе, перед толпой пьяных гостей, думаю, прокатило бы.
Тот задумался, мельком глянув в сторону читавшего газету генерала.
- Скажи, - наконец выдавил подполковник, - как бы ты отнесся к предложению принять участие в одном непростом задании /до/ хирургического вмешательства?
- До операции? - медленно переспросил потрясенный молодой человек. - Но врачебная комиссия, кажется, сделала весьма недвусмысленное заключение…
- Все разногласия с врачами мы уладим. Это я тебе обещаю, - отложив газету и вставая с кровати, внезапно вмешался Серебряков. От начала до конца слышавший диалог меж двух коллег, генерал с хитрецой смотрел на моложавого соседа, уверенно увещевая: - И с нашим профессором берусь лично переговорить о переносе операции на более поздний срок. Нам просто нужно твое принципиальное согласие - предстоящая миссия предполагает исключительно добровольный набор участников.
Яровой десятки раз отправлялся в опасные командировки, но до сего дня подобных условий, предваряющих будущее задание, ему никто и никогда не озвучивал.
- Могу я узнать, в чем заключается смысл миссии? - неуверенно спросил он.
- Да, Костя. Тебе я рассказать могу, - с готовностью согласился Сергей Николаевич. - Видишь ли… Давно настала пора налаживать в Чечне мирную жизнь и настоящий порядок - тот, о котором думает, говорит и мечтает абсолютное большинство нормальных людей. Мы беседовали недавно с тобой о мнении Президента на этот счет, о его планах. Так вот… сейчас мы набираем небольшую группу специалистов. Совсем мизерную группу и отнюдь не для ведения каких-либо боевых действий, не для приведения в исполнение приговоров полевым командирам. Четыре-пять человек будут отправлены в горы Северного Кавказа для осуществления скрытной разведывательной деятельности в южной Чечне - в тех горных, труднодоступных районах, где пока правят бал крупные бандформирования. Дабы предупредить, перечеркнуть их жестокие планы, мы обязаны знать больше, нежели знаем сейчас. И ты, имеющий немалый опыт скрытного пребывания в тамошней местности, как нам кажется, самым наилучшим образом подходишь для роли командира группы.
Генерал-лейтенант ненадолго прервался, закидывая в рот какую-то таблетку; оба его собеседника терпеливо молчали, дожидаясь продолжения…
- В отряде должны быть разные люди. Вернее сказать: крутые спецы различных талантов и профессий, - перешел он к конкретной задаче, проглотив пилюлю. - Уже найден ас радиоперехвата и декодирования; имеется отменный переводчик; отыскали даже редкостного по способностям табасарана…
- Кого?.. - недоуменно переспросил Костя.
- Национальность такая - табасаран. Довольно редкая - их всего насчитывается девяносто тысяч. Проживают в основном в Дагестане. Наш табарасан окончил Дагестанскую школу хафизов; бывал в Мекке, в Медине и уже десять лет носит почетный и уважаемый титул улема. Так вот… о чем я говорил?.. Ах да… Был у нас на примете и подходящий командир, да намедни пришла в голову одна мысль, а точнее подсказали: мол не мешало бы включить в группу хорошего музыканта, владеющего кавказскими национальными инструментами. Тут, видишь ли… - слегка замялся Серебряков, - Уж, пожалуйста, не обижайся и пойми нас правильно - но в данном случае даже твой временный недуг сыграл бы положительную роль. Кому, согласись, из чеченских бандитов придет в голову, что хромой человек с костылем или посохом и этим… этой трехструнной штуковиной за плечом - агент разведки?
- К тому же такой бородатый, - с доброй улыбкой добавил подполковник.
Пропустив шутку мимо ушей, Константин возразил:
- Но я знаю не больше трех-четырех десятков чеченских слов!
- А мелодии? Что-нибудь кавказское исполнить можешь?
- С этим проще. Мне бы ноты посмотреть или хотя бы записи разок послушать.
- Всего-то разок?! Вот даже как!? - ошеломленно заключил фээсбэшник. - Замечательно! Экий у вас, Георгий Павлович, талантливый народ в "Шторме" подобрался!.. Ну, что ж, отныне, Костя, смысл грядущей акции тебе известен. Если имеются вопросы, что-то непонятно - спрашивай.
- Надолго ли будет заброшена группа в горную Чечню?
- Это зависит от скорости получения наиважнейшей информации. Но в любом случае, полагаю, померзнуть в горах придется не дольше двух недель. При острой необходимости подберем и пришлем на замену других разведчиков.
- Ясно… - задумчиво кивнул майор. Все его планы относительно отпуска и свадебного путешествия с Эвелиной летели в тартарары…
- А с языком мы что-нибудь придумаем. В крайнем случае, сойдешь за немого - мало ли случается несчастий - лишился человек речи, а слух остался!.. - рассуждал вслух Серебряков, мысленно, вероятно, уже продумывая детали.
Однако Извольский вернул генерала с небес на землю, опять задав майору вопрос, ответ на который до сей поры получен не был:
- Так ты, Костя, согласен принять участие в секретной миссии до хирургической операции?
Сергей Николаевич с Георгием Павловичем напряженно воззрились на молодого человека…
- Чудные вы люди, - пробурчал он, вздыхая. - Я и на последнюю-то - косметическую операцию напросился, чтоб снова стать полноценным сотрудником спецназа, а вы задаете какие-то ду… извините, странные вопросы.
* * *
Утром следующего дня в палату тихо постучали. Не получив ответа, ранний визитер - мужчина в штатском и с длинным свертком под мышкой, заглянул внутрь и осторожно - на цыпочках, вошел. Он уверенно направился к кровати майора, словно бывал в покоях и ранее, поставил сверток на пол, прислонив вздутым боком к тумбочке и, так же бесшумно удалился.
Лишь дверь за таинственным незнакомцем закрылась, Яровой поднял от подушки голову. Обнаружив пакет, развернул его. Под целлофаном и слоями плотной бумаги был упрятан дечиг-пондар. Меж трехструнным рядом и темной, покрытой потрескавшимся лаком декой, покоился нотный сборник народных чеченских песен.
Константин оглянулся на соседа - тот, как ему показалось, крепко спал. Тогда он поудобнее уселся на кровати, ласково прикоснулся пальцами к теплому дереву; с интересом пролистал несколько страниц нотного стана, пока не наткнулся на нечто для слуха привлекательное и, слегка подстроив струны, негромко сыграл мелодию. Сыграл сразу, но выразительно и проникновенно.
- Отлично, сынок! - раздалась неожиданная похвала генерала, давно уже пробудившегося. Он неспешно поднялся, подошел, сел рядом с молодым человеком и, по-отцовски его приобняв, поделился: - Знаешь, Костя… Разные сомнения бередят мою душу. Я ведь, честно признаться, волнуюсь за исход этой необычной для нас миссии. Страшно волнуюсь, не смотря на спокойный внешний вид. Но вот сейчас лежал, слушал твою великолепную игру, и все сомнения понемногу развеялись, улетучились… Не может у нас не получиться! Верно?..
Часть вторая
Чеченский блиц
/28–31 декабря 2004 г./
Глава первая
/Санкт-Петербург/
/Ханкала/
/Горная Чечня/
Боевую основу будущего немногочисленного отряда - майора Ярового и старшину Ниязова привезли на аэродром военной базы под Петербургом через двое суток - ранним, пасмурным утром двадцать восьмого декабря. Лишь одного из четверых членов разведгруппы майор знал хорошо
- настояв на включение в отряд Павла Ниязова, он заполучил в свое распоряжение вполне надежного, проверенного человека и к тому же отменного снайпера. С остальными коллегами по предстоящей разведывательной деятельности предстояло познакомиться в Ханкале.
Там же - на аэродроме, перед изнурительным трехчасовым перелетом в Чечню, состоялось короткое, незабываемое прощание с Эвелиной, примчавшейся на военную базу за несколько минут до запуска экипажем двигателей. И хотя последнюю перед расставанием ночь влюбленные провели вместе и почти не сомкнули глаз, они бросились друг другу навстречу, словно не виделись целую вечность и долго стояли крепко обнявшись…
- Пообещай, что будешь беречь себя, - говорила она, отчего-то пряча лицо у него на груди.
- Обещаю, - отвечал Костя, ласково поглаживая ее длинные распущенные волосы
- Меня теперь рядом не будет, кто за тобой присмотрит? - попыталась взять она шутливую ноту, да вышло это надрывно, с беспросветной печалью.
- Командир, пора! - раздался голос одного из пилотов, руководившего посадкой пассажиров.
- Да-да, сейчас…
- А знаешь, - торопливо зашептала девушка, - Я еще в школе мечтала об этом… Увижу твою крепкую фигуру на перемене, покраснею от смущения и бегу куда-нибудь подальше - с глаз долой. Влюбилась, одним словом до беспамятства и с тех пор буквально бредила встречей. Хотя бы случайной с тобою встречей - специально всегда делала крюк по Нейшлотскому, да не получалось увидеться… И вот прошлым летом в Чечне, на склоне той злополучной горы, наконец-то нашла! Я ведь сразу тебя узнала, да не успела поверить в свое счастье, как вдруг пули завизжали у самой головы. Помню, вспыхнула в тот миг совершенно отчетливая мысль: если ты вдруг погибнешь, то и я непременно должна умереть! Просто встать и пойти вверх по тому склону - навстречу смерти…
Только теперь Костя понял, что заливавшаяся тогда слезами Эвелина и впрямь целовала его руку - те ее далекие, радостные эмоции вовсе не были наваждением, вызванным контузией.
Он всматривался в печальные темно-серые глаза, словно пытаясь навсегда запомнить их именно таковыми - с отчаянием и невыносимой мукой от предстоящей разлуки вместо привычного задорного огонька. А она будто предчувствовала скрытую каверзу с неизбежным трагичным концом всей этой скоропалительной эпопеи с созданием разведотряда и отправкой его невесть куда. Предчувствовала, но, уважая решение Константина возглавить практическую часть операции, переживала молча - внутри, не давая выхода взрывным чувствам до самого расставания.
- Командир, вылет задерживаешь. Нас уже с вышки матом кроют, - опять напомнил о времени авиатор, стоя на верхней ступеньке трапа.
Молодой человек заговорил быстро, опасаясь не успеть сказать всего, или… вообще лишиться возможности сказать ей это когда-нибудь:
- Я очень сожалею, Эвелина - не получается встретить вместе Новый Год, как планировали. Я люблю тебя! И… я хочу, чтоб ты стала моей женой. Слышишь, Эвелина?.. Я вернусь, и ты станешь моей женой!
Она прикоснулась губами к его родинке на левой щеке и, не ответив, согласно закивала - слезы душили ее, не дозволяя выговорить ни слова…
В последний раз ощутив свежее дыхание девушки, Яровой припал к влажным, чуть приоткрытым губам и, прихрамывая, поднялся по короткой лесенке в салон самолета…