- Попридержи язычок, девочка! Не с фраером базаришь! - Леха рывком освободил свою руку из теплых ладошек. - Прикололись, обсудили и забыли!
- Значит, ты... прикололся? - Лицо девушки переменилось. Буквально испепелив Реаниматора взглядом, Алена резко повернулась и распахнула дверь джипа, намереваясь выпрыгнуть из машины. В самый последний момент Лехе удалось схватить ее за рукав и, стиснув зубы от полыхнувшей в раненом плече боли, силой удержать на месте.
Только бабьей истерики ему сейчас не хватало. Бог ты мой, какие страсти... Он забыл, что имеет дело с юным, наивным созданием, для которого их виртуальный роман - первая проверка чувств, первый опыт уже переросшего обычную дружбу общения с представителем противоположного пола. Угораздило, твою мать!..
- Сидеть! - жестко приказал Реаниматор.
- Да пошел ты! - взвизгнула Алена. - Подумаешь, герой нашелся! Ты на себя в зеркало посмотри! Двадцать лет ему, как же!.. А я-то, дура, поверила...
Девушка закрыла лицо ладонями. Легко, как пушинку, развернув Алену к себе, Леха заметил между ее тонкими пальцами влажные дорожки от слез.
Час от часу не легче. Вместо того чтобы решать сложный вопрос, как ему выжить в невесть по какой причине запущенной Тихим мясорубке и доказать свою лояльность мальцевской братве, он, бригадир, должен успокаивать дочку авторитета, кроме всех прочих злоключений пережившую сегодня первый в жизни пустяковый облом на поприще общения полов!
- Слушай, давай поговорим спокойно, - предложил Леха. - Как взрослые люди... Я тебя что, совратил? Трахнул?! Что за предъявы вообще могут быть, в натуре?! - Привыкший к несколько иному обращению с женщинами Леха был сейчас готов буквально провалиться на месте. - Я знаю, что тебе пришлось пережить. Только это не отмазка! Головой надо думать, а не... сопли распускать! Вместо того чтобы сказать спасибо за то, что жива-здорова, ты понты дешевые задвигаешь: ах, какой подлый обманщик!
Реаниматор нервно вытащил сигарету, закурил.
Кажется, подействовало. Оторвав ладони от пылающих щек, Алена взглянула на бригадира, которому она была обязана своей жизнью, и прошептала:
- Извини... те. Просто... я очень устала...
- Так-то лучше, - не вынимая изо рта сигарету, буркнул Леха. Посмотрев на мобильный телефон в держателе, он только сейчас заметил потухший экран дисплея. Выругавшись вполголоса, пересел с заднего сиденья на водительское, извлек из бардачка шнур и подключил питание от автомобильного прикуривателя. На сразу вспыхнувшем зеленым светом экране мобильника появились четкие символы. Пробежав пальцами по кнопкам, Реаниматор обнаружил записанный в память телефона, несмотря на севшую батарею, незнакомый номер, с которого кто-то совсем недавно пытался ему дозвониться. Очень интересно.
- Тихому звонить? - пыхнув дымом, деловито спросил Реаниматор. - Или прямо здесь выйдешь?
- Как хочешь, - тихо ответила, не поднимая глаз, девушка. - Мне все равно.
- Мне тоже, - огрызнулся Леха. - Только после бойни у виллы лучше тебе лишний раз там одной не светиться. В лесополосе уже кишмя кишат менты, и не только... Кстати, тебе этот телефончик ни о чем не говорит? - он продемонстрировал Алене дисплей с незнакомой комбинацией.
- Это Пал Палыч, - сразу узнала номер Алена.
- Уверена? - нахмурился Реаниматор. Звонок от начальника гвардии старика, Бульдога, как ни странно, не слишком удивил его. Когда пошла такая крутая раздача, от вражеской стороны ожидать можно любых сюрпризов. Впрочем, и от своих - тоже...
- Я ни разу в жизни еще не пользовалась телефоном, - запинаясь, объяснила Алена. - Но... на всякий случай... Отец настоял, чтобы я запомнила прямой номер его и Пал Палыча.
Реаниматор включил набор прямо с памяти и стал ждать соединения.
- Алло.
- Ты, что ли, Бульдог? - коротко осведомился Реаниматор.
- Для кого Бульдог, а для кого Пал Палыч, - жестко отрезал начальник гвардии Тихого.
- Мне плевать. Ты, говорят, звонил. Не так давно. Семь раз подряд. - Леха посчитал, что этого уточнения вполне достаточно, и на всякий случай не стал с ходу называть свое погоняло. - Но у меня на трубе батарея сдохла. Чему обязан?
- Объявился, значит... - вмиг сообразив, с кем говорит, шумно выдохнул Клычков и рванул с места в карьер: - Где Алена?
- Алена?
- Не валяй дурака, пацан, - судя по голосу, Бульдог поморщился. - Я все знаю.
- Все?!
- Все, - сказал бывший опер. - Про Русско-Высоцкое. - И про то, что ты, Леха, поступил не как отморозок, а как нормальный мужик... Только вот беда, не один я это узнал. Ваши ребятки тебя встречали. В засаде... Короче, ты сам все видел. Девчонка... в порядке?
- Допустим, - буркнул Реаниматор. Он уже понял, что Лобастый, падла такая, все-таки позарился на барыжьи баксы, захотел захапать их в одиночку и сдал его Мальцеву. А Бульдог, не иначе, имел бесценную в свете начавшейся разборки техническую возможность прослушивать трубку Саши. Другого варианта не существовало.
- Я не знаю, что у тебя там за непонятки с Мальцевым, Леха. Но для ваших отморозков ты теперь однозначно труп, - констатировал Пал Палыч и тут же выдвинул свое предложение: - Хочешь, чтобы я тебе помог? В обмен на освобождение девчонки?
- Мне ничего не надо, Бульдог. Алену я отпущу прямо сейчас, безо всяких условий. Хотя, если ты такой добрый... любопытно узнать, так сказать из первых рук, с какого болта твои амбалы первыми начали бардак и покрошили пацанов.
- Ошибаешься! - неожиданно бурно отреагировал бывший мент. - Это ваши торпеды первыми наехали на наших коммерсантов и обстреляли виллу Степаныча! Так что тот же самый вопрос ты можешь задать Сашке! А насчет сегодняшнего... Аленка по жизни для меня дороже всей этой долбаной страны.
- Придет время, расколется и папа, - дерзко сказал Реаниматор. - Как я понял, мальцевский мобильник ты держишь на кнопке.
- Мы отклонились от темы, - отрезал Бульдог. - Раз тебе ничего не надо, я хочу прямо сейчас забрать Алену. Куда подъехать?
- Не торопись. Никуда мы не отклонились, - еще жестче, чем Клычков, процедил Леха. - Стучок Лобастого ты уже прослушал. Результат известен - несколько сожженных тачек и гора трупов...
- Ах, вот ты о чем! - осклабился Пал Палыч. - Да-а, странный ты парень, Леха. Не пойму, хоть убей, что тебя заставило умыть своих братков и так рисковать шкурой. А до кучи еще об Алениной безопасности беспокоиться... Может, хватит пургу гнать? Давай поговорим начистоту.
- Некогда мне с тобой базарить, Бульдог, - отрешенно отозвался Леха, поглядывая на часы. - Может быть, однажды ты все узнаешь... - Низложенный бригадир бросил взгляд на девушку - она слушала диалог, нервно теребя лежащую на коленях сумочку. - Через пять минут я высажу Алену на Мориса Тореза, возле остановки автобуса и до твоего приезда буду находиться неподалеку.
- Надеюсь, обойдется без сюрпризов? - с угрозой рявкнул Клычков. - Иначе...
- Ошибаешься, сюрприз будет, - не сдержав ухмылки пообещал Леха. - Когда ты узнаешь, какой именно, у тебя волосы на голове встанут дыбом. А у Тихого - и подавно.
- Что... ты с ней сделал, ублюдок?! - после короткого молчания с трудом смог выговорить ошеломленный начальник боевиков Тихого.
- Фильтруй базар и лечи нервы, Паша. За "ублюдка", Бог даст, еще сочтемся, - не меняя тона, небрежно бросил Реаниматор. - Я за свои слова отвечаю. А девчонка жива и здорова. Хочешь, передам ей телефон? Пообщаетесь.
- Телефон? Ах ты!.. - пуще прежнего ошалел от гнева Пал Палыч. - Я... достану тебя, тварь!
- За "тварь" я тебя тем более уважу, от души, - пообещал Леха. - Короче, Склифосовский, девчонка, какая есть, во всей красе, будет на точке через пять минут, - отключил мобильник и воткнул его в держатель на панели джипа. - Понервничай, сучара.
- Бульдога инфаркт хватит, - без малейшего сожаления предположила Алена. - Представляю себе, ч т о нарисовало его воображение после таких намеков. А ты садист...
- Я его за язык не тянул, - сухо заметил Реаниматор, запуская мотор. - Сам напросился. Ничего, это ему задаток. За длинный язык. И за пацанов.
- Зря ты так. Мальчики эти... они ведь по наши с тобой души приезжали, - напомнила Алена. - Если бы не Паша...
На это Лехе нечего было ответить. Права Алена. Так или иначе, а сам Тихий и бывший всеволожский опер Клычков действительно спасли ему жизнь.
Что касается убитых, многих из которых Реаниматор знал лично - с кем-то пил и снимал бабки с лохов, с кем-то отдыхал в бане, бок о бок с некоторыми, вроде новгородца Фиксы, не раз ездил на чреватые мокрухой стрелки с залетными беспредельщиками, - на них Леха не имел злости. С мертвых, как ни выставляй иголки, уже взятки гладки. Да и приказ Мальцева для каждого из членов группировки закон. Почти... Он, Леха, сегодня поступил иначе.
- Ты ничего мне не хочешь сказать? Напоследок? - спросил Реаниматор, обернувшись через плечо, едва только джип плавно притормозил возле украшенной рекламным щитом остановки.
- Спасибо тебе, Леха. За все, - с трудом подыскивая подходящие для прощания слова, тихо сказала Алена. Бандит, у которого сейчас земля горела под ногами, и дочь крестного отца, для которой все самое страшное уже было позади, долго, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза.
- Я... я не забуду тебя.
- И только? - чуть приподняв брови, спросил Реаниматор.
- Ах да... Совсем забыла. Срочно сходи в парикмахерскую. - Легким движением обеих рук девушка поправила роскошные светлые волосы. - У тебя самая кошмарная прическа из всех, которые я когда-либо видела. Панки и те отдыхают! А если серьезно... - Алена вдруг потупилась, пряча глаза. - Бросай эту грязь, слышишь. Ты ведь хороший, я знаю. Из банды так просто не отпускают, но у тебя обязательно получится! Неужели тебе не противно?!
Застывший Леха отвернулся и тупо уставился в ветровое стекло. Под кожей скуластого, покрытого щетиной лица упруго ходили желваки. Пальцы чуть сильнее, чем обычно, сжимали руль.
- Уходи, - хрипло выдавил Реаниматор, демонстративно положив руку на рычаг переключения скоростей. - Мне надо ехать...
Алена быстро провела ладошкой по глазам, смахивая слезы, открыла дверь внедорожника и покорно спрыгнула на тротуар. Джип, со скрежетом раздавив подвернувшуюся под колеса жестяную банку из-под пива, резво тронулся с места.
Лехе стоило огромных усилий не смотреть в зеркало заднего вида на одиноко стоявшую на тротуаре и глядевшую ему вслед девушку.
Ну вот, кажется, и все... Пара часов сна в салоне поставленной в укромном месте "бэмки" - и пора приступать к возврату долгов. Готовься, друг Лобастый!
Глава 21
Следующий, второй по счету, день бандитской разборки прошел под знаком небывалой активности милиции и заставил враждующие стороны на время прекратить активные действия. Официально предъявить обвинение ГУВД было не в состоянии - не хватало юридических оснований. Но, разумеется, РУБОП и ФСБ были в курсе не только самого факта начавшейся гангстерской войны, но и имели неофициальную информацию о всех без исключения фактах обмена ударами.
Картина складывалась впечатляющая.
Боевики старика Белова учинили грандиозный погром сразу в нескольких контролируемых мальцевской группировкой коммерческих точках, обстреляли бронированный "мерседес" любовницы авторитета, а затем с невероятной легкостью заманили в ловушку и подожгли сразу шесть автомобилей с боевиками. Итог: одно изнасилование, пять случаев легких, два - средних и один - тяжелых телесных повреждений, трое раненых и одиннадцать (!) убитых боевиков. К тому же утром второго дня вернулась загулявшая в городе и некоторое время считавшаяся заложницей Мальцева дочь Тихого, Алена...
Успехи группировки Мальцева оценивались значительно скромнее: обстрел виллы Тихого и наезд на пять коммерческих точек. Остальные фирмы - магазины, клубы, казино и посреднические конторы - по странному стечению обстоятельств в первый же день разборки временно прекратили всякую заметную деятельность и, как по команде, отдались на милость нанятого на стороне вооруженного до зубов и сертифицированного должным образом частного охранного предприятия СВД, чем обезопасили свое имущество и персонал от посягательств разобиженной мальцевской братвы. В итоге - один убитый при обстреле виллы Тихого врач-нарколог, раненная, но не слишком серьезно, супруга старика, несколько в разной степени пострадавших при налетах на автостоянку, магазины и прочие фирмы бизнесменов, а также совершенно случайно убитый на дискотеке мальцевскими братками рядовой боевик из шестерок Тихого.
Исходя из вышеперечисленного, нетрудно было представить себе, в какой ярости находится Александр Петрович Мальцев, бизнесмен и меценат. Его группировка, по численности многократно превосходившая боевую силу упрямого старика, пока безнадежно проигрывала войну.
Дело дошло до того, что некоторые особо азартные и веселые менты стали даже заключать между собой пари на исход заварухи. Некоторые предсказывали убеленному сединами представителю старой уголовной гвардии Тихому, случайно сорвавшему банк в первой партии, сокрушительное поражение уже в течение следующей недели. Другие, напротив, считали, что многолетний опыт и мудрость помогут ему в конечном счете заставить пойти на уступки действующих не умением, а числом и силой оружия "спортсменов". А пойти на уступки - значит фактически признать свое поражение. Мнения разделились примерно поровну...
Единственное, чего не знал ни один питерский милиционер и эфэсбэшник, так это причины, детонатора, который вызвал взрыв. Версий высказывалось множество - от якобы угнанных одним из бригадиров Мальцева грузовиков с контрабандой, принадлежавших старику, до самых экзотических, одна из которых просочилась в РУБОП из ближайшего окружения Тихого лишь поздно вечером второго дня. Источник туманно намекал на возможную любовную подоплеку, которая стала каплей, переполнившей чашу взаимной неприязни между представителями разных возрастных поколений криминального мира. Источник высказывал предположение о неких отношениях, тайно возникших между шестнадцатилетней дочерью авторитета и бригадиром, известным под прозвищем Реаниматор. Узнавший об этой оскорбительной для него связи дочери и разменявшего четвертый десяток быка, Тихий якобы пришел в ярость.
Одним словом, к утру третьего дня разборки все участники конфликта и "наблюдатели" в лице РУБОПа затаились в ожидании новых событий.
И они не заставили себя долго ждать.
Глава 22
Утро выдалось сырым и хмурым. По небу плыли рваные облака, с Финского залива на город дул пронизывающий холодный ветер, трава и асфальт были мокрыми от прошедшего ночью ливня.
Но все это там, снаружи. А здесь, на чердаке пятиэтажного дома дореволюционной постройки, было сухо и достаточно тепло.
Стараясь не задевать валявшиеся под ногами груды хлама, снайпер подошел к узкому окошку, из которого как нельзя лучше просматривался подъезд дома напротив. Поставив на пол скрипичный футляр, он присел на колено и в считаные секунды собрал карабин с точнейшим лазерным прицелом. Стоившая кругленькую сумму, применяемая лишь спецподразделениями Израиля оптика позволяла с точностью до сантиметра поразить цель, расположенную на расстоянии более полукилометра от точки выстрела. Обычно этого хватало. За семь лет выполнения частных заказов кадровый майор морской пехоты не допустил ни единого промаха и поразил все сорок две заказанные мишени.
Кроме оружия, в скрипичном футляре лежал прямоугольный лоскут легчайшей и прочной водонепроницаемой парашютной ткани. Майор всегда носил его с собой. Аккуратно и быстро расстелив невесомую подстилку перед окошком, снайпер занял удобную для стрельбы позицию и припал к прицелу.
В ожидании прошло полтора часа, а сигнала от группы слежения, расположившейся где-то внизу, до сих пор не поступало. Время от времени майор поднимал карабин, переводя обзор с массивных дверей подъезда на рядком вытянувшиеся чуть правее пластиковые окна четвертого этажа, завешенные плотными шторами. В этой квартире, по полученным от Бульдога точным сведениям, сегодня ночевала под охраной трех вооруженных амбалов прибывшая лишь под утро, утомленная неприятностями вчерашнего дня заказанная мишень. Сегодня к восьми часам утра она непременно должна быть в офисе, где состоится важная встреча. Значит, в течение ближайшего часа за ней должна прибыть машина. Бронированный шестисотый "мерседес" водила, как всегда, загонит прямо на тротуар, ближе к дверям. Так что в распоряжении снайпера будет всего две-две с половиной секунды на то, чтобы прицелиться и нажать на спусковой крючок. Однако майора это совершенно не беспокоило. Ведь условия работы были самыми традиционными, ничего из ряда вон выходящего. Три телохранителя мишени, даже взяв драгоценное тело в "коробочку" спереди и по бокам, имели мало шансов помешать бьющему сверху вниз под углом в сорок пять градусов снайперу.
В очередной раз подавив сильное желание закурить, снайпер снова двинул стволом карабина вниз, к лакированным дубовым дверям с до блеска начищенными ручками желтого металла.
Закрепленный в слуховом отверстии крохотный динамик, соединенный тонким проводком с висевшей на поясе рацией, ожил, как всегда, неожиданно.
- Внимание! Машина подъезжает. С ней два джипа! Максимальная готовность. Как остановятся, немедленно доложите о возможности поражения...
- Понял, - сухо ответил снайпер.
Вывернувшие из-за перекрестка три автомобиля - дорогие, сверкающие лаком иномарки, - быстро пролетев оставшуюся до подъезда сотню метров, сбросили скорость, плавно заехали на тротуар и остановились, составив вместе перевернутую вверх ногами букву "П". Посредине, левым боком к входной двери, встал серебристый "мерседес" с черными стеклами, а с боков, тылом к дому, закрывая обзор, пристроились два длинных джипа - "ниссан патрол" и "тойота лендкрузер". Двигателей автомобили не глушили, снаружи никто не появился, из чего можно было сделать вывод, что мишень вот-вот спустится из квартиры вниз в сопровождении трех телохранителей.
- Обзор хороший, - коротко сообщил майор.
- Добро, - с ясно различимым на слух напряжением ответил Бульдог.
Снайпер прилип глазом к прицелу и застыл совершенно неподвижно.
Но наверху, в квартире, что-то не заладилось. В томительном ожидании, отзывавшемся гулом в каждой клетке до предела мобилизованного на выполнение задачи организма, прошло целых четверть часа. Если бы не специальная впитывающая повязка на лбу и нанесенный вокруг глаз водоотталкивающий крем, лицо майора давно залило бы горячим потом. А так соленые капли, огибая глаза, тонкими ручейками стекали по щекам, не доставляя особых хлопот.
Наконец тяжелая дверь подъезда едва заметно качнулась - видимо, бодигард, идущий спереди мишени, положил пальцы на ручку с той стороны двери.
В распахнувшемся во всю ширь проеме обозначились четверо мужчин - три телохранителя и упитанный темноволосый здоровяк лет сорока с аккуратно стриженной короткой бородой. Он был в черных джинсах, пиджаке и расстегнутой на груди белой хлопковой рубашке, из-под которой поблескивал золотой крест на широкой плоской цепочке.