Красная звезда юга - Дей Кийн 9 стр.


- Но вы рискуете быть задержанной!

- А вы?

Бишоп честно признался ей, что когда он регулярно появлялся в Буэнос-Айресе, у него карманы полны были денег и его персона была очень на виду. Больше того, так как перевозка им грузов имела большое значение для национальной экономики, перонистская пресса, особенно "Лa Демокрасиа", посвящала ему целые статьи. Даже "Ла Насион" и "Пренца", пока они не были закрыты, напечатали о нем два столбца и сфотографировали около "утенка из белой жести" с грузом племенного скота, который он привез из Тампы.

- Тогда поедем вместе, - сказала Кончита.

Бишоп знал, что с ней спорить бесполезно. Он протянул ей нож.

- Решено. Мы отправляемся вместе. Но, прежде чем уйдем, отрежьте мне несколько метров шнура, которым задергиваются занавески. Я хочу быть уверенным, что наш друг Тото не побежит докладывать фликам или тому, кто заплатил ему за нашу смерть.

Кончита отрезала шнур и Бишоп связал руки коленопреклоненного мошенника. Потом он привязал кисти рук к лодыжкам. Когда закончил работу, отнес его на диван.

- Веди себя хорошо, - посоветовал он ему. - Поспи и закрой лучше свою пасть. Ты слишком маленький человек, который захотел играть в большого. "Me комприменд устед?"

- Си, сеньор, - простонал человек. - Я понял. Вы можете рассчитывать на меня.

Бишоп улыбнулся.

- Насколько можно довериться гремучей змее.

Он подумал, стоит ли оставить несколько слов для Кредо и дона Диего, но потом решил, что не стоит. Ведь дело шло не о прогулке. Они рисковали своими жизнями и, уж, по крайней мере, тюрьмой и долговременной. Если те двое появятся на ферме, им придется только немного подождать. Ни тот, ни другой не умели управлять самолетом.

Он открыл дверь для Кончиты.

- Хорошо. Поедем и пусть эта история окончится тем или иным способом.

Было уже больше двух часов, когда Кончита и Бишоп достигли центра города, совершенно умирающие от голода. Бишоп остановил машину на маленькой улочке и с грустью заметил, что у него нет даже двух сентаво. Кончита накрыла его ладонь своей.

- Вы не будете сердиться?

- За что?

- Если я предложу вам кое-что сейчас?

- Что именно?

- Я знаю, что у вас нет денег, а мы оба очень голодны. Потом эти брюки для верховой езды и эту рубашку вам лучше не носить в городе.

- Почему?

- Они составляли часть формы Мигуэля, когда он служил у Перона. Джеймс и Мигуэль были слушателями военной академии.

Бишоп закурил последнюю сигарету и поделился ею с Кончитой.

- Мне, действительно, казалось, что у них вид военных… Тогда что же нам делать?

Она затянулась и вернула сигарету Бишопу, потом открыла сумочку и вынула оттуда толстую пачку крупных ассигнаций.

- Извольте принять эти деньги и распоряжаться ими.

Даже в самом лучшем обществе дозволено, чтобы девушка давала в долг деньги своему будущему мужу… Бишоп не помнил, чтобы он просил ее стать его женой, но идея эта его очаровала. Он был уверен в одной вещи: он знал, что чувствует к Кончите. Никакого значения для него не имело обещание, данное ею, если когда-нибудь Кредо и дотронется до нее, то через труп Бишопа. Он взял пачку песо.

- Спасибо. Вы сможете взять кусочек "утенка" в залог.

Они взяли такси и отправились в магазин готового платья, который был известен Кончите. Хозяин его - старый японец - старательно подобрал Бишопу хорошо сшитый, темный и скромный костюм, шляпу, галстук, рубашку, пальто. Бишоп посмотрел в зеркало в кабине для примерки и сам себе понравился.

Он положил брюки для верховой езды, рубашку и куртку в коробку, которую ему дал японец. Полиция аргентинской столицы может из разыскивать. Она одна из лучших в мире и поддерживает связь с другими большими городами. Если здесь занимаются поисками сеньора "ел колонел" Бишопа, было бы глупо оставлять следы.

Он взял свой револьвер, который положил на полочку в кабине, и сунул его в карман нового пальто. Когда он собирался спрятать бумажник, набитый песо, то наткнулся на фото Тони. Бишоп долго разглядывал ее. Теперь ему казалось невероятным, что он позволил Тони сделать то, что она сделала с ним. Даже на этом маленьком портрете продажность и вульгарность его бывшей жены явно проявлялись под маской богини. Было б лучше, если бы он женился на какой-нибудь служанке заведения Мак Диля. Но в 25 лет, когда идет война и смерть витает рядом с тобой, молодые люди редко стремились узнать, что скрывается за красивым лицом и прекрасной фигурой… Он вытащил фото из бумажника, смял и бросил на пол. Потом взял пакет со старой одеждой и вышел из магазина.

Кончита и он прошли уже порядочно, когда старый японец догнал их.

- Сеньор, вы уронили это.

Он протянул Бишопу смятую карточку Тони.

Бишоп взял у него фотографию, разорвал на мелкие кусочки.

Японец произнес на исковерканном испанском языке:

- Значит, это не было важно?

- Нет, совсем нет.

И он открыл перед Кончитой дверь в ресторан.

13. Облава в кабаре

Они пришли в Рожо Тукан, один из ресторанов, который содержал Кредо. Было немногим больше четырех часов.

С тех пор, как Кончита покинула этот город, в ресторане сменился метрдотель. Официант, который их обслуживал, тоже… Она тщетно искала лицо, которому можно было бы довериться.

- В котором часу начинается первое представление? - спросил Бишоп.

- Через несколько минут. И только оно начнется, я уверена, что найду одну молодую женщину, с которой Мария и я пели и танцевали когда-то. Мы можем пойти за кулисы, поболтать с ней. Новости быстро проникают сюда, и она, без сомнения, уже слышала разговоры о Кредо и доне Диего, а может быть, уже знает, что их задерживает и где они прячутся.

Бишоп не был так уверен, как Кончита. Ситуация совсем не блестящая. Но не нужно давать Кончите новый повод для волнений, пока все не выяснится.

- Отлично, - сказал он. - Но в ожидании мы поедим?

- Я очень голодна, - ответила Кончита.

Бишоп заказал коктейли, потом "кабало де ангел", - очень тонкую вермишель в курином бульоне с тертым сыром, потом "матамре аллорадо" - мясо, жаренное на вертеле на слабом огне.

Пища была превосходна, порции большие. Бишоп и Кончита ели с аппетитом. Но она была обеспокоена. Бишоп спросил, что ее тревожит.

Я не знаю, - ответила она. - Это просто ощущение, что за нами наблюдают.

- Кто же?

- Не представляю. Вы не заметили, что метрдотель никого не посадил рядом с нашим столиком?

- Может, будет лучше, если мы уйдем?

Кончита отрицательно покачала головой.

- Нет. Мне неважно, что с Кредо и с доном Диего. Я не выйду, пока не узнаю, что случилось с Марией.

Бишоп снова принялся за еду.

- Это правда. Ведь для этого мы и пришли сюда.

Несколько музыкантов прошли вглубь зала и поднялись на эстраду. Они стали настраивать свои инструменты, доставать ноты, переговариваться. Словом, были похожи на музыкантов всего мира.

- А эти? - спросил Бишоп.

- Я знаю одного. Рамон, пианист.

Она стала ловить его взгляд, но пианист был слишком занят своими нотами и не обратил на нее никакого внимания. Кончита с горечью заметила:

- Он что-то не хочет обращать на меня внимания. Он боится, потому что я - сестра Марии.

Бишоп спросил ее, не хочет ли она, чтобы он подошел к нему и поговорил.

- Грациас. Но это бесполезно. Когда в течение десяти лет живешь под страхом, когда надо обдумывать каждую фразу, предполагая, что ваш собеседник может оказаться агентом секретной полиции, трудно остаться человеком… Не говорите с Рамоном. Мы подождем конца представления, я тогда пойду поговорю с одной из девушек. Женщины больше думают сердцем, чем головой.

Музыканты понемногу заполняли эстраду.

Бишоп с нетерпением ожидал, когда Кончита повидает одну из своих подруг и они уйдут отсюда.

Но куда они пойдут? Во всех странах Южной и Центральной Америки право политического убежища предоставляется людям с толстым кошельком. А несчастная мелюзга всегда отвечает своей шкурой. Американское гражданство не поможет Бишопу. Он узнал об этом из уст американского консула в Коралио. Самое большое, на что мог расчитывать он, это на несколько приятных слов и две пачки сигарет "Кэмел"!

Оркестр заиграл неплохую вещь, но слишком шумно. После этого конферансье объявил певицу, которая была далека от хорошего класса.

Бишоп посмотрел на Кончиту. Она покачала головой.

- Это - новенькая. Мария была в десять раз лучше ее.

Певица замолчала и ее заменила группа герлс, которые с шумом и визгом выскочили на сцену.

Кончита рассматривала их очень внимательно. Она чуть не плакала.

- Они заменили всех, - пожаловалась она. - Я не узнаю ни одной девушки.

- Тогда нужно поговорить с Рамоном. Как только кончится представление, мы пройдем за кулисы. Я, может быть, смогу заставить его заговорить.

Кончита вытерла слезы салфеткой, потом подняла голову, так как к столу их подошел мужчина с белыми волосами. Бишоп не заметил его. Человек улыбнулся.

- Сеньор, сеньорита!

- Филипп! - воскликнула Кончита. - По крайней мере, хоть вы здесь! Где Мария? Что с ней?

Старый человек, казалось, не слышал ее, он продолжал, обращаясь к Бишопу:

- Так как я вижу, что сеньор закончил с едой, возьму на себя смелость предложить газету. Может, сеньора заинтересует одна статья, помещенная в "Пренце".

Говоря это, он положил перед Бишопом газету, сложенную таким образом, что сразу обращала на себя внимание статья на два столбца, помещенная на видном месте.

Кончита с горечью заметила:

- Даже Филипп боится заговорить со мной! И подумать только, что Мария и я всегда считали его другом.

Не отрывая глаз от газеты, Бишоп ответил:

- Он действительно друг. Нам нужно немедленно уйти.

- Почему?

Бишоп повернул газету таким образом, чтобы Кончита могла прочитать то, что нужно. Там была помещена фотография дона Диего, разысканная, без сомнения, в архивах "Пренцы", которая сменила своих хозяев. Под фотографией было напечатано:

"Самым ранним утром дон Диего Сабас Плакидо, который был один из основных финансовых советников генерала Хуана Перона, был задержан федеральной полицией. Но раньше, чем полиция смогла узнать причину его возвращения в Аргентину, дон Диего покончил с собой при помощи пистолета малого размера, который имел при себе. Полицейские, задержавшие его, продолжают расследование".

Несмотря на боязнь, которая охватила его, Бишоп подумал: "Хорошее начало для "Пренцы".

Ему даже показалось, что он уловил легкую иронию в этих строчках. "Пренца" продолжала действовать точно также, как и раньше, до ее разгрома Пероном, когда она осмеливалась критиковать некоторые постановления и действия правительства.

- Бедный старик! - сказала Кончита. - Его кто-нибудь, вероятно, узнал.

- Возможно, - согласился Бишоп.

Он прочитал всю статью, которая сопровождалась биографией дона Диего. Нигде ни слова не говорилось о Кредо.

- Но мы займемся этим позже, - сказал он. - В настоящий момент необходимо уйти отсюда.

Он встал и положил на стол достаточное количество песо, чтобы оплатить обед и оставить хорошие чаевые. Потом посмотрел на окружающие их пустые столы и сказал:

- Отсюда, где я стою, мне кажется, я вижу, как хозяин Рожо Тукан делает знаки, чтобы кабаре приготовилось к облаве. И у меня такая мысль, что это нас полиция надеется найти.

Опечаленная Кончита вскочила с места.

- Но мне необходимо узнать о Марии!

Бишоп взял ее за локоть, потом направился к темному коридору, откуда появились артисты.

- У артистов есть другой выход?

Кончита была очень испугана.

- Есть. В переулок, который выходит на улицу, где мы оставили машину.

- Отлично!

Герлс закончили свой номер и меняли костюмы для следующего. Большинство дверей было открыто. Некоторые девушки были почти раздеты. Лишь немногие схватили кое-что из одежды, чтобы прикрыться, но никто не чувствовал себя смущенным присутствием мужчины.

"Нор Диос? Кто знает? В конце концов, маленькая Ева, которая должна была стать дамой Эсперанца и которая стала обладательницей такого количества бриллиантов и соболей, что и десять женщин не смогли бы их износить, играла меньшие роли на радио и в Бельграно, когда ее прелести привлекли внимание генерала Рамиреса, тогда президента Аргентинской республики. Потом ее жалование повысилось до 1260 долларов. Одним ударом она смогла обеспечить себе прием в высшие сферы аргентинского общества, где познакомилась с очаровательным вдовцом, неким полковником Хуаном Пероном, тогда секретарем Министерства обороны. То, что должно было случиться, произошло".

У оркестра был отдых. Пианист Рамон курил, выйдя в переулок.

- Где Мария? - спросила его Кончита. - Что с ней? Она здорова и спасена?

- Абсолютно, я вас уверяю! Но, Кончита, умоляю, не вмешивайте меня во все эти истории. Я с трудом встал на ноги после ужасного кризиса, в который меня ввергло знакомство с вами и Марией!

Он сделал такой жест рукой, как умеют только американцы.

Кончита схватила его за отвороты смокинга.

- Дайте мне адрес Марии! Где она?

Рамон открыл было рот, но немедленно закрыл его, так как на улочке показался один человек.

- Простите меня, сеньорита, сейчас мой номер.

Он открыл дверь и они услышали щелканье замка, как будто он хотел быть уверенным, что ни Кончита, ни Бишоп не смогут побежать за ним.

Пока они сидели в ресторане, наступила ночь. Бишоп сунул руку в карман пальто и пошел впереди девушки, чтобы в случае чего защитить ее.

Когда они подошли ближе, человек снял шляпу и посмотрел на Бишопа и Кончиту.

- Сеньор, сеньорита, я надеялся найти вас здесь. - Потом он надел шляпу и продолжал. - Я имею честь говорить с сеньором ел колонел Бишоп?

- Кто вы такой? - спросил Бишоп.

Человек осветил карманным фонариком позолоченный значок.

- Капитан Убриа, из федеральной полиции. Может быть, вы хотите подробнее ознакомиться с моими документами?

- Мы вам верим.

- Я очень опечален тем обстоятельством, что вынужден просить вас сопровождать меня. Вас и сеньориту Гарсиа.

- В чем нас обвиняют? - спросил его Бишоп.

Убриа пожал плечами.

- В немалых делах.

Никогда еще Бишоп не чувствовал себя так близко к смерти. Он это знал. Если арест производится по установленным законам, Убриа должен привести, по крайней мере, еще одного человека из своей бригады, а он пришел один. И кто может сказать, что произошло в маленьком безлюдном переулке, в темноте, когда единственный свидетель происшествия - офицер полиции, который послал о случившемся официальный рапорт?

Но за время, пока Бишоп рассматривал лицо Убриа, он составил о нем мнение… Убриа был выше ростом, чем Бишоп, более массивный, более тяжелый и напоминал капитана Рейса, с той разницей, что родители Рейса были индейского происхождения, а Убриа - итальянского.

Паршивые овцы находятся во всех стадах и во всех полициях мира: в Дурбане, Порт-Саиде, Гонконге, Сан-Франциско и Нью-Йорке. Всегда есть подонки, которые на первый план ставят свой собственный интерес, а не интересы тех, кому служат. Бишоп был уверен, что появление Убриа ничего не имело общего с облавой в кабаре Рожо Тукан.

Кончита просунула свою руку под руку своего компаньона и они вышли из кафе.

- Куда вы собираетесь отвести нас? - спросила Кончита.

- Куда же, как ни к начальнику полиции? - ответил Убриа, пожимая плечами. - Теперь, если вы настолько любезны, дайте мне револьвер, который лежит в правом кармане вашего пальто, сеньор ел колонел…

- Человек из "естенсиа"! - простонала Кончита. - Тот, который пытался нас убить! Он, вероятно, сумел освободиться и предупредить полицию. Сеньор Кредо часто нам говорил, что многие "естенсиерос" были осведомителями.

Бишоп прикинулся дураком.

- Револьвер? Какой револьвер?

У капитана Убриа было много терпения. Он продолжал, как бы разговаривая с ребенком.

- Я вам повторяю, сеньор. Кольт калибра 45, который вы носите.

Еще за минуту до этого, Бишоп не был уверен, но теперь сомнений больше не оставалось. Только один человек в Буэнос-Айресе знал марку его револьвера. Он изменил тактику и сделал вид, что собирается сунуть руку в карман, но капитан Убриа резко остановил его.

- Нет, - сухо сказал он, - не двигайтесь. Я возьму сам. Я предупреждаю, что держу свой револьвер наготове и, не задумываясь, выстрелю.

- В этом я не сомневаюсь, - сказал Бишоп.

Он почувствовал, как рука капитана стала двигаться, чтобы залезть в карман. Тогда он немного отодвинулся от Кончиты и, повернувшись боком к своему противнику, дал ему возможность обшарить свой карман. Потом он резко поднял правый кулак и с силой ударил полицейского в грудь, а левой стукнул его по подбородку. Был слышен звук сломанной кости и немедленно за этим последовал выстрел. Падая на землю, капитан Убриа, благодаря профессиональному рефлексу, нажал на курок пистолета. Пуля с жалобным визгом пролетела вдоль стен и улетела в глубь аллеи.

Бишоп неожиданно заметил, что задержал дыхание. Теперь он с облегчением вздохнул. Отработанные приемы всегда удаются, независимо от обстоятельств. Латиноамериканцы бесподобны в обращении с ножом. Большинство из них отличные стрелки. Но, за исключением немногих, они неспособны устоять перед противником, если он не парикмахер или слуга, который позволяет по отношению к себе некоторые вольности.

Убриа не успел даже окончательно растянуться на земле, как Бишоп схватил Кончиту за руку и бросился с ней в конец переулка. Потом, перейдя основную магистраль, они добежали до места, где оставили "порш".

Звук выстрела и свист пули были услышаны. Бишоп видел, как трое выскочили из дверей кабаре, но остановились. У них был неуверенный вид людей, ожидающих приказаний.

Несмотря на все усилия, Кончита больше не смогла удержать слез.

- А теперь что мы будем делать? - спросила она сквозь рыдания.

Бишоп обнял ее и прижал к себе. Ей было тут хорошо. Здесь было ее место.

На тротуарах снова праздная толпа: молодые веселые парочки, отцы семейств, стремящиеся домой, к жене, после того, как они с приятелями выпили по стакану вина. Несколько детей бегали туда и обратно, выполняя поручения. Никто не обратил внимания на машину. Какое она могла иметь значение? Все машины на стоянках похожи друг на друга.

Кончита продолжала плакать.

- Что же мы теперь будем делать? - повторяла она.

Бишоп еще крепче прижал ее к себе.

- Пусть дьявол меня возьмет, если я знаю, - признался он. - Но что-нибудь придумаю…

Назад Дальше